Подход к языку как исчислению по Мартину Кушу

Подход к языку как исчислению по Мартину Кушу. В интерпретации Куша мы можем увидеть в чем заключается этот подход на примере Гуссерля.

Итоговые тезисы

(С-1) Семантика доступна.

Гуссерль защищает этот тезис на протяжении всего своего творчества. Сталкиваясь с угрозой формализма, Гуссерль обращается к психологии, однако впоследствие обнаруживает релятивистскую опасность, которая кроется в психологизации логики (период Логических исследований). Это приводит Гуссерля к платонистской позиции в отношении существования значений как объективных, чтобы обосновать их доступность. Единственный случай, в котором Гуссерль готов ослабить тезис о доступности семантики, это случай метаязыков: из-за возможности образования все новых и новых метаязыков семантика неисчерпаема. (Но не является ли это как раз той самой слабостью в его системе, через которую просвечивает попытка наложить шов, где желание получить доступ к семантике и строгость в последовательной разработке теории для этого предприятия – не сходятся? Будто бы Гуссерль, в соответствии с теоремой о неполноте, пытается просто смухлевать и завершить систему, не обращая внимания на появляющуюся противоречивость в отношении к метаязыкам.)

(С-2) Можно представить себе различные системы семантических отношений.

В своей полемике с Финком Гуссерль подчеркивает, что естественный язык не имеет фиксированной интерпретации и что возможна повторная интерпретация языка в целом. В результате получается трансцендентальный язык, пригодный для выражения различных семантических "способов сотворения мира": различные возможные миры изучаются путем изучения различных структур значений и онтологических обязательств внутри различных возможных трансцендентальных эго. Феноменологи могут систематически варьировать эти структуры, поскольку они не заключены в одну такую систему.

(С-3) Теория моделей и понятие возможных миров понятны и доступны.

Гуссерль формулирует сложную теорию возможных миров, показывая интересные точки соприкосновения с Лейбницем и Льюисом: "действительное" трактуется как индексальное, а трансмирная идентичность отрицается. Кроме того, поскольку возможные миры соотносятся с возможными трансцендентальными эго—то есть смысловыми структурами, открытыми для систематического изучения, идея доступности семантики и возможные миры взаимосвязаны. В своей более поздней работе по логике Гуссерль также высоко оценивает теоретико-модельные понятия: его различие между логикой последовательности и логикой истины включает различие между доказуемостью и обоснованностью.

(С-4) Лингвистический релятивизм может быть отброшен.

Критику почти любой формы релятивизма можно найти в творчестве Гуссерля. Именно оппозиция Гуссерля релятивизму в логике и семантике толкает его к платонизму; даже нормативная концепция логики (Фреге) недостаточно сильна, чтобы победить этого противника. В логических исследованиях Гуссерль также представляет свой проект универсальной грамматики, которая в качестве tertium comparationis делает любые два языка сопоставимыми и взаимопереводимыми. Гуссерль твердо верит, что его метод редукций дает нам инструмент, который позволяет в конечном счете освободиться от всех перспектив традиции и культуры. В своей поздней работе тридцатых годов он также утверждает, что языковые сообщества не живут в рамках несоизмеримых концептуальных схем: языковые сообщества как жизненные миры имеют общий Эйдос, и любой жизненный мир открыт для внешнего эмпатического понимания.

(С-5) Семантического Кантианства можно избежать.

Гуссерль уже возражает против идеи невыразимого мира an sich (самого по себе) в «Логических исследованиях», утверждая, что именно психологизм в конечном счете приводит к абсурдному результату кантианства. В более поздних работах эта линия критики обращена прямо против Канта: любой объект (даже Ding an sich) должен быть объектом для некоторого эго, и каждое эго в принципе открыто для эмпатического понимания. Поскольку у каждого трансцендентального эго есть свой родной язык, этот аргумент также имеет семантический вариант. Гуссерль также реалист в метафизическом смысле: конституирование не означает творение. Изучение конституирования - это изучение тех актов, в которых и посредством которых объекты даны сами себе.

(С-6) Метаязык возможен и законен.

Вслед за Гильбертом Гуссерль рано принимает идею металогического доказательства. Центральное место во всем его предприятии занимает понятие актов, которые соотносятся друг с другом как объектные акты и метаакты. В своей полемике с Финком Гуссерль доказывает возможность трансцендентального языка как истинного метаязыка по отношению к естественному обыденному языку.

(С-7) Истина как соответствие умопостигаема.

Представление истинно тогда и только тогда, когда оно имеет существующий объект. Гуссерль всегда отталкивается от понятия доказательства как эпистемологически предшествующего по сравнению с истиной, поскольку он хочет объяснить, как истина доступна эго. «Логические исследования» и более поздние работы уточняют феноменологическую переформулировку понятия adaequatio rei et intellectus (тождественность интеллекта и реальности): истина - это полное перцептивное осуществление смысла-интенции. Гуссерль пытается здесь дать единый отчет обо всех истинах, относящихся к простым значениям, предложениям и даже логическим аналитическим истинам в терминах соответствия и восприятия.

(С-8) Формализм может быть принят, когда он связан с идеей переинтерпретации формальной системы, но он отвергается, когда рассматривается как результат идеи о недоступности семантики. В противовес формалистам ранний Гуссерль считал, что значения чисел доступны. Однако его оппозиция формализму ослабевает, когда его план распространить психолого-семантический анализ кардинальных чисел на рациональные, иррациональные и мнимые числа терпит неудачу. Более позитивное отношение к формализму усиливается признанием переинтерпретируемости "общей арифметики". Упор Гуссерля на переинтерпретируемость также поддерживает его критику взглядов Лейбница, Шредера и Фреге относительно отношения между lingua characteristica и calculus ratiocinator: для Гуссерля последний является переинтерпретируемым и, следовательно, не может быть приравнен к первому.

Комментарии: