Убьет ли искусственный интеллект твою профессию?

Министр финансов Антон Силуанов на прошлой неделе заявил, что из-за развития новых технологий ряд специальностей, такие как бухгалтер и охранник, фактически отмирают. Какие еще профессии мы потеряем из-за роботов и искусственного интеллекта — нужны ли нам будут, например, чиновники или гаишники? А какие профессии, наоборот, лишь выиграют в результате прогресса?

Об этом мы поговорили со специалистом в сфере IT, советником МИЭМ НИУ ВШЭ, председателем совета директоров компании WikiVote, соучредителем АНО «Информационная культура» Василием Буровым.

— Можете прокомментировать слова министра? Действительно ли развитие современных технологий так влияет на востребованность определенных профессий? 

— Конечно, влияет и влияет довольно сильно. Действительно, многие вещи довольно хорошо решаются при помощи информационных технологий. Но с другой стороны, есть какие-то вещи, обусловленные нашими национальными особенностями, в том числе особенностями российского учета и отчетности. В России бухгалтеров в процентном отношении больше, чем в других странах. Отчасти это объясняется изменениями экономических процессов. И я бы не говорил, как это сейчас модно, о том, что прямо завтра все бухгалтеры и охранники исчезнут совсем. 

Насчет уменьшения количества бухгалтеров — я верю в это больше. Если завтра начнут предъявлять меньше странных требований к отчетности и учету, то бухгалтеров сразу станет меньше. А вот охранников у нас сильно больше не потому, что их нельзя заменить с помощью информационных технологий, а во многом потому что

у нас есть инструкции безопасности, которые рассчитаны на то, что у нас должно быть много охранников. Такого количества пропускных пунктов нет нигде в мире.

Если вы пойдете в другой стране в университет, то не встретите там пропускных пунктов. Школы также во многих странах не являются режимными объектами. В этом смысле у нас история с охранниками во многом обусловлена социокультурными факторами. Она возникла из-за беспокойства — о том, что у тебя что-то не под контролем. Безусловно, современные технологии позволяют снять много беспокойства и большее количество вещей взять под контроль. 

— Какие еще профессии убьет искусственный интеллект и новые технологии? 

— В первую очередь ИИ полезен в операциях, связанных с типовой обработкой информации. В этой сфере занято очень большое количество корпоративных менеджеров и государственных чиновников. Когда нужно прочитать документ и решить, в какую стопку его положить и куда отправить, то с этой задачей ИИ справляется неплохо — как и с другими задачами распознавания в широком смысле слова. Хотя, конечно, даже эти задачи могу решаться избыточно «творчески», особенно когда речь идет о чиновниках: они, не будем уточнять почему, могут по-разному ответить одним или другим лицам. Искусственный интеллект, конечно, можно этому научить, но вообще он не будет так творчески избирателен.

Сейчас многие люди в нашей стране заняты в сфере учета и контроля. Тут как раз технически снижение численности вполне реально, главное захотеть это делать. Например, как часто мы с вами встречаем на дорогах гаишников? Гораздо реже, чем 15 лет назад. Зато камеры висят повсюду. И в этом смысле картельную роль государство выполняет, но потребности в инспекторах на дорогах стало меньше.   

— Может быть, и чиновники в таком количестве тоже вскоре будут не нужны?

— На мой взгляд, так и будет. Потому что многие чиновники заняты не принятием каких-то сложных и умных решений, хотя такие безусловно тоже есть, а обработкой документов. С помощью современных технологий их количество можно уменьшить значительно. Другое дело, что есть вопрос опять же традиций и устройства наших институтов. Иногда нужно просто поговорить и повыяснять… ИИ, конечно, может общаться с вами в виде чат-бота и довольно неплохо вести разговор, когда вы понимаете, что вам от него надо. Но в условиях, когда вопрошающий сам не очень понимает или хочет о чем-то договориться, но не хочет говорить явно – ИИ вряд ли сработает.  

— Что будет с теми, кого с работы вытеснят роботы и ИИ, это же миллионы людей? 

— Есть много прекрасных полезных дел. И тот же вопрос, что вы сейчас задали, возникал во времена, когда создавались заводы, фабрики, станки. Многие не могли на них ответить, и даже появлялись луддиты – активисты, которые пытались уничтожать машины. Но со временем почему-то оказалось, что проблемы нет, экономика ведь штука довольно гибкая. Поэтому история о том, что внезапно останутся безработными бесконечное количество людей, это скорее страшилка. Это говорится скорее для того, чтобы люди задумались о возможности собственной переподготовки, новых занятиях и о том, куда они перераспределяться. 

Одновременно с уменьшением потребности перекладывать бумажки с угла на угол стола, во всем мире растет спрос на так называемые «контактные» профессии, в которых важно именно человеческое взаимодействие.

Самый примитивный пример. Массажистов становится больше при том, что существуют с давних пор механические попытки делать массаж, но это не работает — люди предпочитают массаж, который делает человек.

Почти каждый из нас время от времени ходит на массаж. Контактных профессий много. Например, людей, которые делают маникюр, становится больше. 

Были попытки сделать рестораны без официантов во всем мире и в России. Они не приживаются. Любой человек, который принимает у вас заказ, оказывается важен в этой системе. Контактные профессии в России сейчас кажутся не совсем престижными, гораздо престижнее в глазах многих просто сидеть в офисе. Но, думаю, так будет не всегда. Понятие о том, что престижно, в истории человечества меняется. Например, в начале XX века быть шофером было очень престижно: это был царь и бог. А что такое сейчас шофер? Это обслуживающий персонал.

— Какие еще профессии становятся более востребованными в связи с развитием технологий и возможностей искусственного интеллекта?

— Во-первых, очевидно те, которые связаны непосредственно с самими технологиями. Несмотря на то, что давно говорят о том, что ИИ вытеснит в том числе какое-то количество разработчиков, в реальности этого не происходит. Оказывается, что создавать продукты и управлять их созданием, несмотря на многие эксперименты в этой области, эффективнее может человек. Соответственно, во всем, что связано с разработками (и не только в области информационных технологий) человек эффективнее, и спрос, я думаю, будет расти.

Вторая сфера стоит рядом с первой. Искусственный интеллект в том понимании, в котором сегодня он существует, основывается на машинном обучении. Это глубокая работа с данными. Очевидно, что спрос на людей, работающих с данными, и обучающими ИИ для того, чтобы он сделал что-нибудь полезное, неуклонно растет. Термины data science и профессию data scientist еще недавно никто не знал, а сейчас они весьма востребованы. 

Будет расти потребность в людях, обладающих так называемым «вычислительным мышлением» (computational thinking) — то есть пониманием того, как работают алгоритмические системы во всех их выражениях, в том числе искусственный интеллект, который, несмотря на то, что сам действует не по алгоритму, использует алгоритмическую логику. Это не уже не про конкретную профессию, а про важную компетенцию для всех.

— На днях глава Сбербанка Герман Греф перечислил профессии, которые будут востребованы в будущем. Среди них: инженер-биомедик, нейроинформатик, инженер виртуальной реальности, инженер-робототехник, биотехнолог, наноинженер, проектировщик нейроинтерфейсов, специалист по применению искусственного интеллекта в медицине и проектировщик медицинских роботов. Вы согласны с таким списком?

— Я согласен с тем, что эти специальности будут востребованы. Просто Герман Оскарович скорее всего говорил в контексте — может быть даже не внешнем, а своем внутреннем. Большинство названных специальностей относятся к направлению биомедицинских технологий.

Я согласен с его посылом. Главными в мире — но не в России — сейчас являются именно науки о жизни: биотехнологии, медицина.

И там появляется довольно много профессий, выходящих за рамки этого списка. Появляется огромный пласт, связанный с клеточными технологиями, «печатью» органов, биоинформатикой. Но Россия в этой области отстает. Реально у нас есть тут лишь одна компания абсолютно мирового уровня: 3D Bioprinting Solutions. И кроме нее, практически ничего нет: Россия выпала из этого мирового мейнстрима. Я рад, что Герман Оскарович обратил на это внимание. Может быть, благодаря этому на это обратят внимание и другие. 

— А почему Россия так отстает в этом плане?

— Понимаете, Россия вообще несколько выпала из того контекста мирового развития, которое происходит. Мы готовимся к войнам XX, мы мыслим категориями экономики XX века,

так случилось, что мы немножко задержались в XX веке с точки зрения ментального осознания происходящих в мире процессов, осмысления технологий и их места.

Поэтому биомедицинские технологии и наука о жизни не совсем в фокусе. Вообще, в России на первом месте никогда не были. Хотя в разные годы и Россия, и потом СССР в отдельных направлениях этого внесли серьезный вклад, но в постсоветской России эти направления находятся в загоне. Я думаю, общее состояние нашей медицинской отрасли не является для вас большим секретом… 

Для того, чтобы что-то развивалось и появлялись реальные разработки, нужно чтобы уровень применения был не сильно отстающим. Вы должны на чем-то это апробировать, вы должны откуда-то черпать потребности, те «боли», которые должны решаться технологиями. А сейчас вы актуально здесь их можно черпать лишь из статей, написанных на английском языке. 

— Глава Минфина упомянул, что еще одной тенденцией стало увеличение разрыва между богатыми, которые создают технологии, являются владельцами компаний, и работниками, которые трудятся в этих компаниях. Как вы можете это прокомментировать?

— Я очень рад, что Силуанов обратил на это внимание. Проблема увеличения неравенства в мире вообще сейчас огромная. И про это в том числе многие западные экономисты и политики говорят. Эта проблема связана не только с технологиями, хотя ее, конечно, во многом поддерживает технологический сектор. Ступенька между теми, кто имеет допуск к технологиям, как с точки зрения разработки, так и с точки зрения пользования, и теми, кто не имеет к ним доступа, очень велика.

Дальше начинает довольно сильно меняться разделение между топовыми позициями и нетоповыми, неравенство реально растет, и многие исследователи говорят о том, что оно сейчас намного выше, чем было в любой момент XX века.

Есть такая проблема, и весь вопрос — задумываться о том, каким образом использовать технологии, чтобы с этим бороться. 

Может быть много разных фантазий, как это сделать, но пока это сделать никому толком не удается, да и никто особенно не старается. И в этом смысле это такая область, к которой человечество скорее всего через какое-то время обратится. Потому что любое слишком сильное неравенство вызывает большие очаги нестабильности. И в мире повышение нестабильности во многом связано с этим. Разрыв между странами очень сильно увеличился: и экономический, и технологический. Эти вещи тесно связаны.  Благодаря технологиям появилась в мировой экономике ситуация, когда вы можете повысить выработку и выручку, не увеличивая количество занятых, а даже наоборот их сокращая. Обычно в экономике было так: если вам нужно больше произвести, то нужно еще больше людей. А сейчас благодаря технологиям вы можете произвести больше, а людей вам дополнительно нанимать не надо. Во многом это и обуславливает разрыв, о котором мы говорим.

— Что вы посоветуете тем, кто сегодня выбирает будущую профессию?

— Мне кажется, что самый полезный совет — это не слушать никаких советов про конкретные профессии. Но вообще сейчас такой период турбулентности в этой области. Тот ландшафт профессий, к которому мы привыкли (хотя если задуматься, то многие профессии, которые сейчас считаются обычными, еще недавно не существовали), в течение короткого периода будет меняться в разные стороны. Если мы посмотрим биографии многих известных и успешных людей, то увидим, что в течение своей жизни они меняли профессию и не раз. Очень часто они стали успешны не в той области, в которой они начинали и учились. Поэтому нужно учиться мыслить. Так как нам предстоит жить в мире киберфизическом, где наша физическая реальность и реальность информационно-техническая будут сильно завязаны, обладать тем самым вычислительным мышлением будет важно. И важно не строить себе сейчас никаких жестких схем и траекторий на всю жизнь. Это, наверное, самое главное. 

Для тех, кто хочет быстро и успешно встроится в то, что сейчас происходит, это конечно в первую очередь профессии, связанные с информационными технологиями, интеллектом, работой с данными, биотехнологиями.

Но оговорюсь: тем, кто будет разбираться с биотехнологиями, успеха придется добиваться скорее всего не в России, если что-то у нас кардинально ничего не изменится. Но это, правда, страшно востребовано и супер нужно. 

— Возможности ИИ настолько многогранны и так быстро появляются у него новые области применения, что встает вопрос о том, есть ли вообще сферы, в которых человек вне конкуренции?

— Человек всегда нужен там, где нужна фантазия.  Я специально не использую термин «креатив» как довольно испорченный. Например, рисовать логотипы ИИ сможет немногим хуже человека. Потому что тут важен не полет фантазии, а соблюдение определенных шаблонов. Как это воспринимается, какая сейчас мода и много всяких нюансов — ИИ сейчас этого не учитывает, но он этому точно научится. 

Но у человека есть фантазия, интуиция. В его жизни есть случайность... Искусственный интеллект не оперирует понятием случайности — не в математическом смысле, а в житейском. А если вы почитаете историю разных научных открытий, то очень многие из них связаны со случайностью. Случайно увидели, что произошло вот это, случайно заметили.

Кто-то должен сделать эту случайность: например, забыть помыть чашечку, а затем увидеть, что с ней произошло.  На это пока способен только человек. 

Завышенные ожидания от искусственного интеллекта я бы чуть-чуть занижал, потому что завышенные ожидания грозят большими разочарованиями. И искусственный интеллект проходил через это в течение своей жизни уже несколько раз, ведь он — это не сегодняшнее изобретение. Поэтому не надо иметь сильно завышенных ожиданий и при этом надо понимать, что некоторые вещи будут наверняка с помощью него возможны и достаточно хороши.

Текст: Евгения Шмелева