20 книг о постфрейдовском психоанализе

Вы уже прочитали наши гиды по психоанализу и хотите узнать больше? Самое время обратиться к первоисточникам! Специально для вас философ Елена Косилова отобрала 20 самых важных текстов в истории дисциплины.

Мелани Кляйн

«Заметки о некоторых шизоидных механизмах»

 — классическая книга о параноидно-шизоидной позиции младенца. Мастрид для тех, кто жаждет погрузиться в стихию кляйнианской мысли: младенец испытывает агрессию от отношению к груди, стремится отравить ее собственными испражнениями и т. п. Кто прорвался через эту вещь, больше ничему не удивится в психоанализе.

«Развитие одного ребенка»

 — еще одна книга, достойная упоминания. Исследователи утверждают, что в ней Кляйн рассказывает о психоанализе собственного сына. У мальчика были трудности в школе, и Кляйн объясняла их ребенку тем, что он испытывает тайное влечение к ней самой. Как на это реагировал ребенок — неизвестно. Сама Кляйн в книге утверждает, что проводила психоанализ сына подруги.

Фрейд, кстати, позднее запретил проводить психоанализ родственников и тем более собственных детей.

Дональд Винникотт

«Семья и развитие личности»

,

«Мать и дитя»

 — в этих книгах Винникотт вводит понятия области перехода и объекта перехода. Идея области перехода происходит из фрейдовской концепции, согласно которой принцип удовольствия замещается принципом реальности. Винникотт добавляет: замена происходит не сразу, а постепенно, через область перехода, главное содержание которой — игра. В игре мы фантазируем, вводим удобные нам правила и в то же время знакомимся с жесткими правилами реальности.

«Игра и реальность»

 — здесь Винникотт анализирует субъектное состояние диады, то есть той целостности, в которой нельзя разделить мать и младенца. Нередко мать почти сливается с младенцем. Винникотт не знал, какие жесткие насмешки вызывает «яжемать» у русскоязычной аудитории…

Жак Лакан

«Стадия зеркала, как образующая функцию „Я“», «Ниспровержение субъекта и диалектика желания в бессознательном у Фрейда».

Читать Лакана трудно — он не идет навстречу любопытному новичку, не вводит его в свой мир. Наоборот, он стремится закрыть вход, чтобы прорвались только те, кому действительно надо.

«Стадия зеркала…» — сравнительно понятная статья. В ней Лакан размышляет, как у ребенка формируется представление о самом себе. Он показывает, что мы всегда смотрим на себя со стороны, воображаем себя в зеркале — неважно, хотим мы того или нет.

В то же время это вовсе не значит, что мы реально видим себя со стороны. Мы в зеркале — это не более чем вынесенная вовне фантазия. Да и что такое «мы»? Ведь речь идет о ниспровержении субъекта. Есть ли в «нас» что-то помимо скольжения означающих без означаемых и желания без объекта? Есть, говорит Лакан. Это разрыв, нехватка, пустота — Ничто, если вспомнить Сартра.

«О бессмыслице и структуре бога»

 — не по-лакановски понятный текст о знаменитом случае судьи Шребера, который считал себя избранным богом (у него была параноидная форма шизофрении). Лакан представляет свою концепцию психоза как попадания в плен языка. Читать надо сначала воспоминания Шребера, потом комментарий Лакана.

Карл Густав Юнг

«Психологические типы»

 — подробный рассказ про экстравертов и интровертов, а также мыслительную, эмоциональную, сенсорную и интуитивную функции. Для любителей философии в первой половине книги — анализ Тертуллиана, Оригена, Августина и очень подробно разобранные идеи Шиллера. У Юнга прекрасный слог; как и Фрейда, его легко и интересно читать.

«Воспоминания, сновидения, размышления»

 — автобиография Юнга, в которой он подробно и искренне рассказывает о своих переживаниях и своем бессознательном, насколько он его понял. Это не простая книга воспоминаний и размышлений человека в конце жизни — Юнг в полной мере использует возможность еще раз утвердить основы своих теорий. Он описывает собственные представления о человеческом разуме, бессознательном, роли символизма, принципах психотерапии.

«Проблемы души нашего времени»

 — глубокая и блестящая работа, по которой можно составить представление об аналитической психологии Юнга. Он начинает с проблем психотерапии, затем излагает свои разногласия с Фрейдом. А еще доступно раскрывает собственное понимание алхимии и астрологии как исторически первых символических репрезентаций человеческого бессознательного.

Людвиг Бинсвангер

«Основные формы и познание человеческого существования»

(Grundformen und Erkenntnis menschlichen Daseins) — главный труд Бинсвангера пока не переведен на русский и доступен тем, кто готов читать на иностранном языке.

«Бытие в мире. Введение в экзистенциальную психиатрию»

 — сборник кратких очерков разных лет и историй болезни (без случая Эллен Уэст). Они интересны глубоким и заинтересованным проникновением в мир переживаний психически больного человека. К книге добавлено огромное предисловие Якоба Нидлмена, которое лучше не читать — к Бинсвангеру оно почти не имеет отношения.

«Экзистенциальный анализ»

 — компиляция статей Бинсвангера и еще одного автора, Роланда Куна. Статьи в основном касаются проблем применения экзистенциального анализа к случаям тяжелых психических заболеваний. Также приведены несколько историй болезни.

Анна Фрейд

«Психология „Я“ и защитные механизмы»

 — классическая вещь, самое известное произведение Анны Фрейд, заложившее фундамент эго-психологии. Книга посвящена психологии детей, но идеи защитных механизмов можно применить и к психологии взрослых. Фрейд не увлекалась фантазиями о глубинных слоях бессознательного (в отличие от Мелани Кляйн) и находила, что сказать о проблемах «Я».

Карен Хорни

«Невротическая личность нашего времени».

Сейчас мы легко награждаем друг друга, третьих лиц и самих себя эпитетами «тревожный», «зависимый», «враждебный» и «токсичный». Про токсичных у Хорни нет, про остальных — много и проникновенно. Немало рассуждений Хорни посвящены тому, что любовь и привязанность — это вид невроза и зависимости, что для нашего времени очень актуально в связи с запросом на самодостаточность.

Гарри Стэк Салливан

«Интерперсональный психоанализ»

 — в этой книге особое внимание уделяется возрастной психологии и психоаналитическому подходу к взрослению. Салливан размышляет о том, что значит быть ребенком, подростком, молодым человеком. Он делает акцент на человеческих отношениях на всех этапах развития. Незаменимая книга для тех, кто интересуется переживаниями во время взросления. Психоанализ в ней не на первом месте, зато много наблюдений за психологией детей и подростков. Книга большая, но читается легко и интересно.

Эрих Фромм

«Бегство от свободы»

 — экзистенциальная книга с явным психоаналитическим бэкграундом автора. Мы говорим, что хотим быть свободными, но понимаем ли до конца, что такое свобода на самом деле? Осознаем ли мы, что за нее нужно дорого платить? Фромм начинает с анализа мифа об Адаме и Еве и заканчивает германским нацизмом. Он показывает, что часто покорность власти для человека более легка и желательна, чем трудная свобода.

«Иметь или быть»

 — знаменитая книга, тоже больше экзистенциальная, чем психоаналитическая. «Что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе?» — все мы знаем эту цитату, но часто ли задумываемся о том, что чем сильнее в нас желание обладать, тем менее свободными мы становимся? Это касается не только обладания вещами, но и вообще любого обладания, например, способностями или репутацией. Все, чем мы обладаем, привязывает нас к себе и закрепощает. Так можно сказать даже про любовь: есть любовь, которой обладают, как «существительное», а есть любовь как процесс, состояние человека, как «глагол». За глаголы, против существительных — вот как можно охарактеризовать пафос этой книги.

Герберт Маркузе

«Одномерный человек»

 — знаменитая книга, в которой главное не психоанализ, а экзистенциальная критика благополучного буржуазного общества. Современное демократическое общество, с точки зрения Маркузе, — общество скрытого тоталитаризма. Это тоталитаризм общественного мнения, буржуазного компромисса и удобной жизни. Мы можем называть себя нормальными и здоровыми людьми и не замечать, что нас вынудили быть как все и при этом закрыли на замок живую душу. Одномерное общество требует одномерной философии, одномерного искусства. Постепенно одномерным делается и сознание: оно перестает схватывать разнообразие и глубину подлинных смыслов. Позитивной программы Маркузе не предлагает. Он хорош в критике, но не в учении о том, каким может и должен быть человек многомерный.