# 58. Что такое уверенность в себе с точки зрения науки и как её повысить?

Прежде чем запускать новый антидепрессант в производство, его сперва испытывают на животных. Роль подопытных обычно играют крысы, так как они просты в обращении и мозг их биохимически чрезвычайно похож на человеческий. В 1970-ых годах для тестирования эмоционального баланса грызунов было разработано несколько экспериментов, самый популярный из которых называется «принудительное плавание». Крысу опускают в заполненный водой сосуд на 10 минут и замеряют, сколько и как часто она находится в фазе активного плавания (энергичные движения всеми лапами), пассивного плавания (слабые гребки, поддерживающие тело на плаву) и иммобилизации (отсутствие движений). Нормальная крыса, смотрящая в будущее со здоровым оптимизмом, борется за своё место под солнцем изо всех сил и резво перебирает лапками. Напротив, если животное пребывает в депрессии (по врожденной предрасположенности или искусственно обеспеченной лаборантами), оно проявляет себя довольно вяло, быстро впадает в отчаяние и сдаётся. Сходство между крысами и людьми здесь так велико, что чувства обоих биологических видов в состоянии депрессии прекрасно выразил английский поэт Джон Китс: «Чувствую себя так, что нырни я сейчас в воду, то не уверен, стану ли шевелить ногами, чтобы всплыть» (письмо к Бенджамину Бейли, 1 июня 1818 г.). Работающий препарат возвращает желание держаться на плаву как крысам, так и людям в состоянии Джона Китса.

Во втором эксперименте под названием «приподнятый крестообразный лабиринт» измеряется одновременно уровень тревожности и общее эмоциональное состояние. Крысу помещают в центр конструкции в форме знака «плюс» с двумя открытыми и светлыми «рукавами» и двумя тёмными и полузакрытыми. Являясь норным животным, любящим темноту и избегающим открытых пространств, она тотчас же прячется в тёмном рукаве. Грызуны, однако, любопытны, и в них сильны поведенческие программы по исследованию окружающего пространства на предмет возможностей и угроз. Здоровая и бодрая крыса часто совершает вылазки в большой и страшный мир, она проводит много времени в светлых рукавах, отважно изучает и обнюхивает всё вокруг. С другой стороны, если зверёк обладает повышенным уровнем тревожности, находится в депрессии или доведен до такого состояния исследователями, то он жмётся по тёмным углам и чрезвычайно неохотно выбирается наружу.

Чего не хватает всем тем, кто так легко падает духом, опускает руки и прекращает прилагать усилия? Чего недостаёт тем, кто везде видит угрозу и боится взяться за соразмерную его силам задачу, боится покинуть тёмный комфортный угол, даже когда ничего не предвещает беды? Тем, кто так часто не рискует высунуть носа в пространство неопределённого, хаотического, но одновременно и полного возможностей? Ответ один: уверенности в себе и мужества, которые, в сущности, представляют собой одно и то же. С точки зрения науки, как мы увидим далее, понятия эти прекрасно применимы не только к людям, но и к более простым существам от ракообразных до крыс.

Сперва, однако, попробуем нарисовать в воображении эталон уверенного в себе человека. Скорее всего, культурный код современности предложит сознанию кинематографический образ мужчины, который чувствует себя совершенно непринужденно, раскованно и невозмутимо в самых непростых ситуациях взаимодействия с другими людьми. Без всякого внутреннего смятения, а даже с азартом он может выступить и перед большой скептической аудиторией, и заговорить с прекрасной незнакомкой в окружении её друзей, а если и получит отказ, то это его ничуть не покоробит. Он не зависит от чужих мнений, поэтому не боится их изменений, не оглядывается на их колебания, а в конфликтной ситуации сохраняет невозмутимость. Теперь представим иной лик уверенности в себе: индивида, который целенаправленно двигается вперёд в потоке жизни, принимает вызовы судьбы и охотно берётся за сложные задачи. Да, порой он терпит неудачи, совершает ошибки, но они не ввергают его в отчаяние, не обрушивают самооценку и не лишают устремленности.

Можно соорудить сотни подобных картин, хоть по голливудским лекалам, хоть по образцам 19 века, и у всех будет прощупываться общий знаменатель. Вопреки расхожим ассоциациям, таковым не будет убеждение, будто у тебя всё получится, безразличие к мнению окружающих или завышенная до самолюбования самооценка. Всё это классические признаки психических расстройств или банального идиотизма. Всякий биограф и наблюдатель жизни знает, что самые уверенные в себе люди нередко могут сомневаться в успехе собственных замыслов, быть скромного мнения о своей персоне и при этом они совсем не безразличны к чужим оценкам, хотя и не зависят от них.

Копать нужно в другом направлении и одновременно глубже. Почему уверенный человек непринуждённо и комфортно чувствует себя даже в самых непростых взаимодействиях с окружающими? Почему неудача или череда оных не подрывают его самооценки и энтузиазма? Почему он так часто с готовностью принимает на себя ответственность, которая давила бы другим на плечи? Ответ в общем-то на поверхности: такой индивид обладает повышенной устойчивостью к психологическому дискомфорту и те ситуации, которые кажутся угрожающими и демотивирующими для рядового индивида, не выводят его из равновесия. Иными словами, для него намного меньше, если есть вообще, эмоциональная цена провала, перемены чужого мнения, неопределённости ситуации, тяжести задачи.

Нейробиологические механизмы

Мы уже вплотную приблизились к пониманию природы уверенности в себе, но прежде чем пролить на неё свет, требуется обратиться за подкреплением к биологической подоплёке вопроса. Наш мозг представляет собой арену борьбы между возбуждающими и тормозящими нейронами и выделяемыми ими для передачи сигнала веществами – нейромедиаторами. Численность обоих лагерей приблизительно одинакова, и непосредственно связанный с уверенностью в себе нейромедиатор серотонин бьётся на стороне «тормозов» сразу на многих фронтах. Во-первых, он глушит слабые и излишние информационные потоки, делая мышление и вообще работу систем восприятия более чёткой и сосредоточенной. Все так называемые «истинные» психоделики от мескалина и ЛСД до ДМТ присоединяются к серотониновым рецепторам II типа, мешая соответствующим нейронам выполнять эту важную функцию. В мозге становится много «шума», информационные потоки перемешиваются, и человек видит галлюцинации, переживает сенсорные искажения и получает много другого необычного опыта. Далее, серотонин сражается на стороне центров сна в вечной борьбе против сил бодрствования и снижает общую болевую чувствительность. Если поход к стоматологу вас не страшит, значит соответствующие нейросети этой системы у вас врождённо обладают повышенной активностью.

Наконец, что самое для нас важное, серотонин тормозит центры негативных эмоций – в первую очередь, задний гипоталамус, миндалину и островок. Хотя даже в научной журналистике его порой именуют «гормоном счастья», в мозге он не только не является гормоном, но и никаких положительных эмоций не приносит. Задача серотонина как раз в том, чтобы повысить нашу устойчивость к бурям и невзгодам мира и сделать его менее угрожающим. Как придать крысе уверенности в себе и выправить её эмоциональный баланс? Нужно дать ей препарат, активизирующий серотониновую систему, а большинство мягких антидепрессантов именно так и функционируют. Тогда она будет куда более прытко перебирать лапками и отважнее обследовать окружающую действительность, вместо того чтобы безо всяких резонов сидеть в темноте. Аналогичным образом это подействует и на человека. Связь серотонина, торможения негативных эмоций и уверенности в себе настолько очевидна, что некоторые американские фармацевтические компании позиционируют на рынке серотониновые препараты именно как средство для её повышения.

Краткий экскурс в биохимию мозга подводит нас к принципиально новому определению уверенности в себе. Уверенность в себе – это высокая эмоциональная устойчивость к негативным стимулам и вытекающая из этого способность охотно принимать вызовы действительности. Моё понимание её природы является весьма «неклассическим», так как основной массив книг и статей на этот счёт помещают уверенность в себе в плоскость «веры в свои силы», готовности идти напролом и отсутствия оглядки на людские мнения. Но это лишь перечисление «симптомов» (к тому же совсем не обязательных) без попытки объяснить их причину, как будто эти качества магически материализуются из воздуха. Если мы хотим по-настоящему понять уверенность в себе, наша задача – попробовать отыскать её сущностную основу в точке пересечения всех дисциплин, прицельно занимающихся человеком, от философии и психологии до нейробиологии. Когда применение различных подходов приводит исследование к одинаковым выводам, это один из вернейших признаков их достоверности.

Эмоциональная сопротивляемость человека бывает общей и специфической. Общая – это средний уровень отклика центров отрицательных эмоций на потенциально угрожающие стимулы, в то время как специфическая определяется силой реакции на какие-то конкретные. Человек может быть душой компании и чувствовать себя абсолютно непринужденно, когда он общается в малых группах людей, но только ему требуется выступить перед большой аудиторией, как к горлу подкатывает ком и в глазах начинает темнеть. А бывает и наоборот, что на сцене или кафедре вы держитесь, как будто к тому рождены, но стоит заговорить с незнакомцем, и весь огонь да красноречие куда-то пропадают. С другой стороны, кто-то смело берётся за амбициозные проекты и не падает духом при неудаче, но при том лишен какой бы то ни было социальной уверенности в себе – комбинаций здесь может быть сколь угодно много.

Как у нашего общего уровня уверенности в себе, так и у специфических есть целый ряд источников. Во-первых, это врождённая генетическая конституция индивида и текущая биохимия мозга в связи с приёмом препаратов или состоянием организма. Во-вторых, воздействие среды и наши усилия по трансформации своей личности, на чём мы заострим внимание чуть позже. Сперва необходимо коснуться того, как восприятие нами собственного положения в иерархии оказывает значительное биохимическое влияние на самоощущение и успешность.

Уверенность в себе, статус и успех

Пожалуй, бесполезно пытаться проиллюстрировать древнейшую связь серотонина, уверенности в себе и статуса лучше, чем это сделал Джордан Питерсон. В самом начале своей книги «12 правил жизни. Противоядие от хаоса» он прославил на весь мир баталии за статус и территорию, которые на дне океана ведут лобстеры вот уже свыше 300 миллионов лет. Когда два самца скрещивают клешни, чтобы выяснить, кто тут самый крутой лобстер, то это неизбежно выявляет победителя и проигравшего. Первый гордо распрямляется, уровень серотонина у него на постоянной основе становится выше, а склонность вступать с миром в схватку возрастает. Последнего же поражение заставляет видимо осунуться, поникнуть – он униженно отступает прочь, уровень серотонина становится ниже на постоянной основе, а желание вступать в конфликты с кем бы то ни было идёт на убыль. Если он, некогда успешный, проигрывает несколько раз подряд (или один раз, но в пух и прах), его мозг буквально растворяется, и на его месте постепенно вырастает «мозг подчинённого» – с постоянно низким уровнем серотонина и иными поведенческими моделями. Однако вот что интересно: если такому побеждённому лобстеру ввести «Прозак» или любой иной человеческий антидепрессант, то он вновь расправляет свои клешни, приосанивается и мужественно вступает в новый бой.

У бесчисленных живых существ от ракообразных до людей объем серотонина повышается или понижается с каждым изменением уровня в иерархии. Соответственно, изменяется и объем уверенности в себе, реакции на негативные стимулы, и с эволюционной точки зрения, это совершенно логично. Если вы находитесь внизу социальной лестницы, будь вы лобстер или человек, над вами очень много существ, которые могут с вами сделать что угодно в любой момент времени. У вас низкий доступ к ресурсам, низкие возможности для размножения, низкий уровень поддержки – там, внизу мир действительно является намного более угрожающим, и уверенность в себе может быть гибельна. С другой стороны, для мозга положение ближе к верху пирамиды означает, что о пропитании можно особенно не беспокоиться, возможности размножения безграничны, поддержка сообщества высока, а ваша сила значительна, раз вы умудрились там очутиться. Соответственно, не только можно, но и нужно позволить себе быть посмелее.

В мозге каждого из нас, независимо от того, что мы по этому поводу думаем, существуют бессознательные датчики, которые постоянно замеряют наше положение в различных иерархиях и подкручивают эмоциональные центры в зависимости от него, влияя на огромное количество факторов жизни от поведения и мироощущения до здоровья. Если у вас более высокий статус (вернее, если ваш мозг так считает), то вы увереннее в себе, устойчивее к негативу и обладаете более высокими показателями здоровья. Если низкий, то наблюдаются, как правило, противоположные эффекты.

Как и зачем повышать уверенность в себе

Первая хорошая новость состоит в том, что мы можем корректировать работу этих датчиков и вывести их из подчинения распространенным иерархиям и системам ценностей. Вторая же – что не только рост статуса повышает уверенность в себе, но и она сама, формируемая иными способами, прогнозирует рост статуса как у животных, так и у людей. В одном весьма показательном исследовании самцам обезьян верветок начали давать серотониновые активаторы – флуоксетин и триптофан. В течение нескольких недель все без исключения приобрели доминантное положение в своих группах за счёт повышенной эмоциональной устойчивости. Достигнуто это было, что важно, не через агрессию, напротив, огромную роль сыграли активные просоциальные формы поведения: груминг, дарение, помощь.

Существует много причин, почему следует культивировать в себе эмоциональную сопротивляемость. В первую очередь, она гармонизирует внутренний микроклимат и разгружает нашу нервную систему от излишнего бремени негативных реакций, перенаправляя высвобожденную энергию в созидательное русло. Уверенные в себе люди не просто непринужденнее, но являются более мужественными, деятельными и целеустремленными. Как дополнительный бонус, эти качества выдвигают вперёд в любой иерархической системе, и это не только интуитивно очевидно, но прекрасно подкрепляется экспериментальной базой. С эволюционной точки зрения, уверенность в себе является показателем положения и компетентности, поэтому инстинктивно притягательна для окружающих, вызывает уважение и способствует дальнейшему социальному продвижению.

Люди, которые редко выходят на свет и жмутся по темным углам, те, кто боятся принимать вызов и быстро падают духом, упускают возможности собственного роста не только в социальном пространстве, но и во внутреннем. Великие мыслители неоднократно отмечали, что поиски истины и личностное развитие требуют в первую очередь мужества и той уверенности в себе, которая не отрицает сомнения, а использует его как инструмент. Ницше хорошо резюмирует это: «Сколько истины вынесет, на сколько истины отважится данный ум? – вот вопрос, ставший для меня главным мерилом значения и ценности. Заблуждение – это трусость... всякое достижение познания есть следствие мужества, суровости к себе, чистоты перед собой...» Важно, наконец, понимать и то, что если вы привыкли отступать и не оказывать достаточного сопротивления, этим с радостью воспользуются другие, эксплуатируя и навязывая собственные условия.

Какова же причина неуверенности в себе, что именно понижает наш серотонин и делает центры негативных эмоций столь чувствительными? Разумеется, они не срабатывают сами и пустом месте: дело в информационных потоках, высылающих сигналы о том, что окружающий мир или отдельные его части являются повышенно угрожающими. На глаза человека как будто бы налеплена искривляющая его восприятие плёнка, которая заставляет внутренние системы излишне бить тревогу, вдавливать тормоза, а сердце учащенно колотиться. Это, в свою очередь, имеет более глубокий источник – болезненную фиксацию на обладании и хроническое преувеличение ценности объектов желания, инстинктивный приоритет «иметь» над «быть». Неуверенный в себе человек боится даже малой утраты, поражения, ущерба, раздувает их пропорции, и потому ему столь тяжело предпринять действия, которые ими грозят. Так, он зачастую чрезмерно зависим от мнений, поскольку неправильно измеряет относительную значимость, с одной стороны, их перемены, а с другой – собственного малодушия. Он не понимает, что сама формируемая внутри готовность понести утрату, пойти на риск, сделать то, на что раньше не хватало решимости – это уже победа, притом намного более важная, чем чье-то расположение или материальные выгоды. Такими победами выковывается новый способ проживания каждого мига, иной модус бытия, на фоне чего блекнет всё прочее.

Последнее, о чем следует сказать в связи с социальными формами неуверенности в себе, это заложенное в них неверное видение не только ценности, но и самой природы восприятия нас другими людьми. Оно по большому счёту даже не касается нас, а представляет собой нацепленный на пустоту ворох ярлыков, с которыми индивид сражается в собственной голове или которых боготворит. Хун Цзычен выразился по этому поводу так: «Я знатен – и люди чтут меня. Но то, что они чтут, – это высокая шапка и широкий пояс. Я унижен – и люди презирают меня. Но то, что они презирают, – это холщовый халат и соломенные сандалии. Но ведь в действительности люди меня не чтут – чему же мне радоваться? Они в действительности меня не презирают – чему же мне огорчаться?» Нельзя забывать о сущностной пустотности и текучести мнений, да и в любом случае наиболее надёжная стратегия ими заручиться – быть от них свободным. Для повышения уверенности в себе есть потому одно главное средство: освобождающее нас перенесение центра тяжести с обладания на бытие. Это подразумевает выправление когнитивных искажений, заставляющих видеть значимость объектов желания и избегания в искривлённом свете, и систематическую постановку себя в ситуации, делающие необходимым преодоление эмоциональной хрупкости. Конкретные требуемые для этого шаги уже были подробно описаны в тексте про «тонкую настройку» и полностью применимы в данном случае.

Нарциссизм, гордыня и хюбрис

В древнегреческой культуре, начиная уже с Гомера и Гесиода, большую роль играло понятие хюбрис (?????), перешедшее во многие современные языки, например, в английское hubris. Оно означало дерзость, наглость и самоуверенность столь запредельные, что те оскорбляли богов, поэтому на их носителей обрушивалось космическое возмездие – немесис. Жертвами немесиса была чуть ли не половина персонажей древнегреческих мифов, и уже это говорит, как важно было подчеркнуть их создателям опасность гордыни. Царь Эдип воспротивился прорицаниям богов – и все равно выполнил их слово в слово, но уже с огромными страданиями для себя и окружающих. Владыка города Коринф, Сизиф, обманул саму Смерть и думал, что сможет водить богов за нос и дальше. За то он был приговорён к бесконечному бессмысленному труду – вкатывать по склону горы камень, неизбежно скатывающийся вниз.

Наиболее сжатым описанием хюбрис является миф о Фаетоне, сыне бога Солнца – Гелиоса. Вопреки всем предостережениям, юнец выпросил у отца право проехать на отцовской колеснице по небосводу, но тотчас же потерял контроль: лучи солнца начали палить Землю и убивать людей, и Зевс был вынужден сразить его молнией. Мифы о гибельности хюбрис распространены повсеместно. В христианской традиции известнее всего история, которая блестяще рассказана у Джона Мильтона в поэме «Потерянный рай». Один из любимых ангелов Бога и самый могущественный среди них возгордился и решил, что он равен создателю. Его звали Люцифер (дословно: несущий свет, светоносный), и за гордыню он был низвергнут Богом и стал с тех пор именоваться Сатаной, Дьяволом.

Мифология человечества красноречиво формулирует важное предостережение. Настоящая уверенность в себе не имеет ничего общего с нарциссической озабоченностью собственным «Я», с завышенной самооценкой или слепой верой в свой успех. Это просто очередные искажения восприятия, которые могут встать на место предыдущих и приведут к болезни личности, поведенческим расстройствам и очень часто к немесису. Только не от божественных сил, а от не менее беспощадных причинно-следственных связей и последствий собственной глупости. Уверенность в себе – это так же и не склонность лезть на рожон или взваливать на себя очевидно непосильную задачу, как в случае Фаетона. Она представляет собой психическую устойчивость, формируемую корректной расстановкой приоритетов, опорой на то, кто мы есть, а не что у нас есть и внимание к внутренним условиям счастья, смысла и роста.

Китайский мыслитель и военный стратег Сунь-Цзы в своем трактате «Искусство войны» писал: «Воины-победители сначала побеждают и только затем вступают в бой; те же, кто терпят поражение, сначала вступают в битву, и только затем пытаются победить». Уверенность в себе – это и есть победа, одержанная до всякого «боя», победа как постоянное внутреннее состояние, которое не зависит от исхода конкретных сражений. Её противоположность, напротив, можно охарактеризовать как состояние хронического поражения, в котором человек пребывает до всякой битвы, в которой оказывается, и затем даже в случае успеха вновь возвращается к нему. Мы должны сознавать, что именно эта глубинная победа (в отличие от мимолетных жизненных успехов) является подлинной, и преодолевать искажения восприятия, делающие мир чрезмерно угрожающим, а нас хрупкими.

Источник: m.vk.com

Комментарии: