Гуманитарщина vs. нейронаука

Весь этот современный расцвет «нейро-» есть признак возвращения к механистической картине мира, получившей развитие в XVII–XVIII веках, только на новом витке (что интересно, совпадение с XVII–XVIII веком можно также проследить и по линиям развития и кризиса институтов государства и общества). Но и сам механицизм XVII века — это тоже очередной виток возвращения, только уже к идеям античности. Просто сейчас промежуток между витками оказался гораздо меньше, что вполне ложится в представление об ускорении времени человечества. Тем не менее, именно вся эта механика и создаёт базу для развития цивилизации. Отход от этой картины мира связан не с её ошибочностью и категоричными заблуждениями, а с ограниченностью «материальной базы» для той эпохи (т.к. для этого подхода главным инструментарием является «технология») с одной стороны, и отвлечением «фокуса внимания» человечества на революции, всякие колониализмы и пр. Таким образом, получилось, что главный вопрос «что такое человек?» (или даже «кого можно считать человеком?») был отдан на откуп другим подходам (и в том числе «гуманитариям»), но ни один подход так и не дал чёткого ответа. И возврат к механизму происходит в том числе по этой причине, а также в силу развития «материальной базы», которая даёт практически неограниченные возможности для «нейро-». И, видимо, это правильный подход.

Наверное, поэтому самой гуманитарной наукой стала как раз нейронаука.

Что касается гуманитарщины и науки, это словосочетание («гуманитарная наука») крайне спорно, особенное в преломлении английского, немецкого или французского языка.

Известно высказывание Леви-Стросса о том, что XXI век будет веком гуманитарных наук или его не будет. Однако там всё очень запутано в плане того, говорил ли он это вообще и было ли там «гуманитарные», а не «sciences sociales» (видимо, именно так и было). Для ознакомления — http://gefter.ru/archive/13367. Да и XXI полностью вступил в свои права, а расцвета гуманитарщины что-то не видно и на горизонте.

Так вот, главная мысль этой сказочки в том, что путь лингвистики в рамках обозначенного выше подхода — это развитие в естественнонаучном направлении. И другого пути нет. Так называемая «когнитивная наука» и есть это будущее. Очевидно, что задача лингвиста в таком случае уметь анализировать и интерпретировать данные, полученные «нейро-». А для этого он должен сам заниматься этими исследованиями или хотя бы разбираться в этой сфере и иметь понимание методологии. Короче, для того чтобы быть актуальным, нужно уподобляться исследователям XVII–XVIII века в плане размытия границ между дисциплинами и упором на естественнонаучную составляющую. А слово «гуманитарий» в контексте науки должно окончательно стать эвфемизмом слова «умственно отсталый».

Впрочем, он не обязательно должен сам заниматься этими исследованиями, но он должен, во всяком случае, понимать, каким образом специфика его предмета связана с предметом нейронаук, но и осознавать то, что именно в его объекте есть своего собственного. Но сложно понимать что-то на глубоком уровне, если ты хоть немного в это не погружался.

При этом понимание глубин не должно отрицать или редуцировать специфику более высоких уровней системы, в рамках которой существует предмет познания или которой этот предмет является. Вот за это и должен отвечать лингвист — за эту связь между уровнями. И хороши же сами гуманитарии, раз не могут такой простой мысли осознать. Более того, они с большой радостью сами потворствуют сакрализации нейронауки.

А всё потому, что не может быть никаких чистых «гуманитариев» в науке. Научный подход всегда одинаков. Однако гуманитарии — это те, кто изучает свой особый уровень явлений со свойственной его спецификой, но не забывает о характере связей с другими уровнями. Точнее, конечно, не особый уровень явлений, поскольку никаких особых «гуманитарных явлений» не существует. Речь должна идти о предмете науки (хотя к гуманитарным явлениям можно с некоторыми оговорками отнести сознание). Реальность — континуум движущейся материи, но есть предмет науки — некоторые условно выделенные свойства и закономерности реально существующих явлений. Если его совсем нет, то нам всем надо разойтись по домам и не морочить никому голову, а образованием или психологией пусть занимаются нейробиологи.

Тем не менее, ещё раз: слово «гуманитарный» — плохое, неясное, затёртое и дискредитированное. В англосаксонской науке есть, конечно, «scholar», но это не совсем то. Это, прежде всего, теолог и богослов, а когда их стало минимальное количество слово перешло на других «учёных о духе». Возможно, оно скоро и будет означать то же, что русское «гуманитарий», и обрастёт той же уничижительной коннотацией.

Итак, кратко: сегодня новый XVII век, и поэтому образ современного исследователя — это дублирование образов Ньютона, Декарта, Паскаля и т.д. Вот они настоящие «гуманитарии», но такими их сделали, прежде всего, опора на «естественнонаучную базу» и появление передовой «материальной базы». Пытаясь ответить на главный вопрос о человеке, они используют эту базу. Однако прямо к ним в 17 век мы вернуться не можем, поскольку квантовая механика, теория относительности, теория систем и т.д. показали, что есть такие уровни развития систем, которые принципиально не сводятся к нижележащим.

Речь идёт о том, что исследователь должен обладать «искусством полифонии», в ином случае всё, что он делает, и будет той самой редукцией, которая тебе не даёт покоя, пусть и ненамеренной. Лучше, наверное, говорить именно о знании границ. Но этого знания следует требовать как от гуманитария, так и от нейроучёного. Редукция всего и вся к нейрофизиологии, видимо, является следствием XX века, когда гуманитарные науки развивались бурно, а технических средств, позволяющих связать их предмет с нейронными процессами, не было. Гуманитарщина развивалась в вакууме и наслаждалась им. А теперь средства появились лавинообразно, что дало как бы противодействие — всё давайте сведём к нейронным сетям. Поэтому и нужен тип исследователя, который сможет всё это связать, и он обязательно появится. Пока его что-то не видно. Но вполне возможно, он уже есть. Дело в том, что на этот раз это будут не «личности», а «коллективные образования», просто в силу того, что «матчасть» настолько сложна, что отдельные личности не смогут её объять.

Источник: m.vk.com

Комментарии: