Языки Красноярского края

Мысленно перенесёмся в День всех наук КЛШ-2019, на этап Комплексного научного турнира «Подслушано. Россия». На этом этапе школьникам были предложены задания, связанные с языками нашей страны. По данным портала Ethnologue, на территории России говорят на 117 языках:

Для того, чтобы описать всё это многообразие, нам потребовалась бы серия постов. Быть может, она здесь ещё появится, а сегодня мы остановим взгляд на небольшом подмножестве — на языках Красноярского края. Карта языков Российской Федерации представляет четыре таких языка: кетский, нганасанский, чулымский и энецкий. На самом деле, в Красноярском крае говорят и на других языках, однако основная масса их носителей живёт в других субъектах России.

Два из перечисленных языков, энецкий и нганасанский, родственны друг другу. Они принадлежат самодийской группе уральской языковой семьи (вам наверняка известны её более крупные представители, например, языки финно-угорской группы, такие, как финский или венгерский). Из интересных свойств, встречающихся и в энецком, и в нганасанском, можно выделить большое количество наклонений и выражение двойственного числа. Разберёмся, что это за явления, начав с последнего.

Двойственное число — это один из вариантов выражения категории числа. В русском языке число может быть только единственным или множественным: нам не важно, два человека, три или много, мы всё равно будем согласовывать глаголы и прилагательные одинаково (пять/две высоких/ие футболисток/тки играли в футбол). А в энецком и нганасанском ситуации, в которых задействованы два участника, будут иметь своё особое оформление. Исторически наличие такого оформления принято объяснять тем, что человека окружает множество парных объектов (например, частей тела).

Что касается наклонений, то это категория, выражающая отношение говорящего к предмету обсуждения. Когда в русском языке мы употребляем сослагательное наклонение, мы зачастую не уверены в том, что ситуация действительно наступит («Я бы начала сегодня решать вступительные задания, но…»). В энецком и нганасанском, среди прочих, присутствуют такие наклонения, как оптатив, передающий желание говорящего; конструкции с оптативом близки по значению к русским конструкциям с частицей -ка: «А пойдём-ка поддержим сотрудников на ИДВ».

В самодийских языках также присутствует удивительная категория эвиденциальности, принуждающая носителя языка в каждом высказывании сообщать источник передаваемой информации. В частности, в нганасанском категория эвиденциальности может иметь значение аудитива, когда говорящий самой грамматикой своей фразы даёт понять, что он пересказывает информацию с чужих слов, или инферентива, когда говорящий указывает, что он вывел сообщаемые сведения из каких-либо знаков в окружающей действительности.

Переместимся с Севера в Центральную Сибирь, чтобы узнать о чулымском языке. Чулымский относится к тюркской группе алтайской семьи языков; его очевидный и самый известным родственник — турецкий. Из более противоречивых и отдалённых родственников по алтайской языковой семье стоит упомянуть корейский (корейская ветвь) и монгольский (монгольская ветвь). Как и в других тюркских, в чулымском представлена гармония гласных. Это означает, что в пределах одной словоформы мы можем употреблять только гласные одного типа, то есть, гласные, произведённые в одном месте нашего рта, в максимально приближенном или, наоборот, отдалённом от губ. В чулымском также существует противопоставление гласных по долготе и краткости, что весьма сложно осознать носителю русского языка — слова вроде «ма» и «маа» могут иметь в этом языке разные значения, в то время как удлинение или усечение звука в русском трактуется как индивидуальная особенность говорящего, а не как смыслоразличительное явление.

Подобно другим тюркским, чулымский относится к языкам агглютинативного строя. Это означает, что слова напоминают паровозики из морфем, похожие на те, которые каждый из нас рисовал на уроках русского языка. Разница между «паровозиками» русских и чулымских слов в том, что в чулымском они сильно длиннее, потому что каждый «вагон» несёт только одно грамматическое значение. Для сравнения давайте подумаем, что выражает окончание «ов» в следующем примере: «Я вижу зондеров». Это окончание одновременно передаёт значение множественного числа и винительного падежа; в чулымском и других агглютинативных языках эти значения выражались бы раздельно, двумя разными «вагонами».

Также в центральной Сибири, в бассейне Енисея, живут носители кетского языка. Этот язык некоторые не совсем точно называют изолятом, то есть, языком, не входящим ни в одну известную языковую семью. Дело в том, что все известные родственники кетского, представители енисейской семьи, вымерли; многим исследователям, однако, кажется, что изолятами стоит считать скорее такие языки, у которых не удалось обнаружить родства ни с одним языком — не важно, живым или мёртвым. Примечательно и то, что некоторые учёные пытались доказать родство кетского и языков коренных народов Северной Америки.

Самая необычная с точки зрения носителя русского языка черта кетского — наличие тонов. Тон — это использование частоты звука для различения смысла слов. Хрестоматийный пример этого явления можно наблюдать в прилагаемом видео, в котором стихотворение на китайском (к сожалению, подобного творчества на кетском обнаружить не удалось) состоит из одного и того же набора звуков, но произносимых с разными тонами. Одного тона достаточно, чтобы различать смыслы слов и создавать цельное высказывание. В кетском выделяют четыре тона.

Интересна и система родов кетского языка. Так же, как и в русском, в кетском три рода: женский, мужской и средний. Только вместо того, чтобы распределять слова по родам в соответствии с их внешним видом, кетский при отнесении слова к одному из родов руководствуется смыслом. Таким образом, к женскому роду относятся слова, обозначающие женщин, к мужскому — мужчин, а к среднему — неодушевлённые предметы. Но на этом история не заканчивается: на язык оказала влияние кетская мифология, и существа/явления приобретают род в соответствии со своей ролью в мифе. Например, рыбы, деревья и луна будут мужского рода, а солнце, душа и небольшие растения — женского.

Печальным завершением этого текста станет новость о том, что все эти языки, кроме нганасанского, находятся на финальных стадиях вымирания. У энецкого и чулымского по переписи 2010 года насчитывалось чуть более сорока носителей, у кетского — 210. На нганасанском в 2010 говорило 130 человек, и он пока что «всего лишь» находится под угрозой исчезновения, но это означает только то, что его носители моложе носителей кетского, энецкого и чулымского. Когда они станут старше, возрастёт и риск вымирания: умирают люди, а с ними умирают их языки.

Но автор не может просто оставить вас тосковать о судьбах малых языков. В начале текста, среди перечисленных языков Красноярского края, сознательно не был упомянут РЖЯ (русский жестовый язык) — живой, активно передаваемый и развивающийся, распространённый по всему краю. Как помнят те из вас, кто посещал курсы о жестовых языках в КЛШ-2018 и КЛШ-2019, РЖЯ никто не придумывал: это естественный, самостоятельно возникший язык, имеющий собственную грамматику и отличающийся от звучащих языков лишь каналами подачи и восприятия. Если эта информация удивила вас или зародила в вас интерес, спешим обрадовать: именно характеристике РЖЯ будет посвящён следующий пост нашей рубрики!

Оставляйте в комментариях ваши пожелания для будущих постов ?

Хороший обзорный сайт о языках Сибири от Института этнологии и антропологии РАН: http://lingsib.iea.ras.ru/ru/

Портал Ethnologue: https://www.ethnologue.com

Источник: m.vk.com

Комментарии: