Статья "Материя или суеверия" из цикла "Современная философия науки"

Так говорил Владимир Ульянов-Ленин: «В течение всего предыдущего изложения … мы прослеживали борьбу материализма и идеализма … мы находили две основные линии, два основных направления в решении философских вопросов. Взять ли за первичное … материю, физическое, внешний мир - и считать вторичным сознание, дух, ощущение …, психическое и т. п., вот тот коренной вопрос, который на деле продолжает разделять философов на два большие лагеря». В течение недолгих девяти месяцев первой декады прошлого века происходило погружение будущего вождя мирового пролетариата в недра загадочного мира чистого разума. Вынырнув наружу, он родил «Материализм и эмпириокритицизм» - свою основную философскую работу, а заодно тот самый вопрос, который многочисленные студенты страны Советов (включая Вашего покорного слугу) заучивали под тем же шильдиком - «основной», наряду с «единственно правильным» ответом на него. На самом деле, эта публикация вряд ли преследовала иные цели, нежели атака на другого теоретика партии Богданова на сложной политической шахматной доске своего времени. Азартный метаконтекстный игрок, Ильич под лозунгом очищения марксизма от очередной ереси испустил товарное количество риторического яда и стрел аргументов ad hominem в адрес конкурента – к примеру, в непосредственном подножии вышеприведенной цитаты тот был причислен к лику распространителей «сора, вздора и напыщенной претенциозной галиматьи». Тем не менее верховные жрецы победившей в отдельно взятой многострадальной России новой ортодоксии возвели некоторые искры писаний начинающего философа-любителя в ранг священных. Наверное, меня ностальгия замучила. Поэтому наше путешествие по бурным морям метафизики я решил начать с обсуждения жгучего вопроса безвременно погасшего пламени диалектического материализма – насколько обосновано утверждение о фундаментальной значимости «основного вопроса»?

Из чего же, из чего же, из чего же сделаны не только наши мальчишки и девчонки, но и вся Вселенная? Стандартная модель физики занята составлением подробного каталога зверинца элементарных частиц и описанием их взаимоотношений. Тем не менее, на более абстрактном уровне эта тематика, безусловно, принадлежит и домену метафизики, поскольку здесь речь идет о том, что существует, о том, из каких кирпичиков построено мироздание. Нехитрое, но глубокое, как и большинство других философских наблюдений, упражнение в познании самих себя с давних пор привело человечество к заключению о том, что мир дан нам принципиально и исключительно в ощущениях. Другими словами, все модели внешней реальности, которые мы строим (включая физические), высосаны из органов наших сенсорных модальностей. Только последующее согласование субъективных показаний множества людей друг с другом позволяет нам найти в их пересечении то, что мы с гордостью величаем объективными фактами, на которые впоследствии можно опираться. Соответственно, интуитивно не лишена привлекательности метафизическая позиция т.н. идеализма, которая утверждает первичность именно феноменов сознания (а все остальное считает иллюзорным вторсырьем). Вот как раз на головы таких моделей и обрушил гром и молнии своего красноречия собиратель туч будущего века, ставшего нашим прошлым. Прогрессивное человечество выбирает просвещенную материю, а не презренные суеверия темного прошлого – в этом состоял основной тезис основного теоретика марксизма. В качестве парадигматического примера безумства последних он выбрал Джорджа Беркли – знаменитого ирландского мыслителя 18-го века, а по совместительству епископа. Давайте посмотрим, действительно ли его модели были настолько страшны, как их намалевал прославленный художник политического пейзажа своего времени.

Непосредственный предшественник вышеупомянутого средневекового мракобеса в традициях британского эмпиризма Джон Локк отличился тем, что выделил в наших ощущениях т.н. вторичные качества. В его представлениях такие атрибуты предметов как цвет или запах никак не соответствовали реальным свойствам объектов, т.е. были продуктом субъективного восприятия людей. В отличие от них форма или местоположение объектов могли служить объективными фактами для их последующего научного изучения. Беркли всего лишь обратил внимание общественности на то, что этот отбор свойств в первую категорию качества был произволен – ведь и о них мы получаем информацию через все те же органы чувств. Коль скоро это так, то зачем вообще постулировать наличие какой-то материи? Вещи – всего лишь набор наших ментальных моделей, и никакая субстанция-авоська для того, чтобы их хранить, просто не нужна. В результате получилась бритва поострее Оккамовской. Эта модель противоречит тому, во что верит подавляющее большинство из нас – в наличие объективной реальности вокруг нас. Мы убеждены – существуют Солнце и Луна, люди и звери, живот и попкорн, причем все эти вещи материальны. Однако, в понимании Беркли, на самом деле мы имеем комплексы ощущений – скажем, обнаруживаем в сознании нечто белое, легкое и вкусное. А вот уже метафизики придумали некую невидимую субстанцию для того, чтобы припарковать все эти предикаты. Какие доводы помимо ее избыточности привел он в подтверждение своей позиции? Много плохих и разных, но главным из них, безусловно, являлось вышеприведенное рассуждение о том, что мы ровным счетом ничего не знаем о вещах помимо их ментальных образов. И в самом деле, этот аргумент вряд ли можно опровергнуть. Разве что порассуждать от согласованности нашего восприятия действительности? Если закрыть глаза на минуточку, а потом быстро-быстро открыть, то попкорн останется в ожидаемом старом месте, даже если очень-очень постараться застать его врасплох. Можно пригласить к участию в этом эксперименте соседа/соседку, и его/ее показания совпадут с вашими. Что тогда обеспечивает такую постоянность и предсказуемость поведения предметов, коль скоро они суть только идеи в голове? Что делает законопослушными? За неимением лучшей гипотезы, Беркли припахал на функцию бригадира по перемещениям метафизической мебели (его собственная метафора, ставшая знаменитой) Господа, что и вызвало насмешки и нарекания безбожников-марксистов.

Ну, а если попробовать обойтись без сверхъестественных сил? Разрешим, и снова на минуточку, вместе с цифровой физикой или теорией моделей, внешней реальности объективно существовать, но предоставим ей в виде подложки, обеспечивающей регулярное исполнение законов природы, некие вычислительные процессы? В этом случае сознание вовсе не первично, и мы остаемся в русле самой передовой современной науки (включая эволюционную теорию). Однако с какой стороны мы тогда окажемся в рамках т.н. «основного вопроса философии»? Если под материализмом понимать анти-идеализм, то с левой. Но тогда сокровенная «материя» у нас превратится в кромешную информационную пустоту. Причем совместно с самим вопросом, ведь если материя - это все, что угодно, помимо сознания, то зачем нам вообще нужно такое понятие? И тогда такие «реакционные» мыслители, как Платон или Аристотель, тоже неожиданно станут материалистами. Если же предложить более содержательное наполнение «материи» (например, атомизм), то предложенная дилемма попросту ложна. Существует множество альтернативных «измов» помимо материализма и идеализма. Куда, скажем, запихать праотца современной философии Декарта, который, как известно, был дуалистом и наделил материю и сознание в своей модели равными правами. К «нашим» или к врагам-буржуям? Философы, подшучивая над неудачными менталками, говорят, что метафизика занимается изобретением рациональных доводов в пользу теорий, принимаемых на веру иррациональным образом. Похоже на то, что это как раз тот самый клинический случай…

Справедливости ради стоит сказать, что для своего времени именно материализм, пусть и завернутый в красные знамена, составлял прогрессивную программу исследований. Напротив, идеализм вел тогда в беспросветный спекулятивный тупик. Ну, а сейчас, в двадцать первом веке, стоит ли настаивать на разрешении пресловутого «основного вопроса»? Предыдущий параграф указывает на то, что вполне научные альтернативы материализму нащупаны, более того, возможно, даже более перспективны. Известная нашим читателям эпистемологическая программа под названием «эпидоксия» (она же «вера в меру») утверждает, что ученые должны иметь в виду все возможные метафизические модели действительности, не возлагая избыточной веры на какую-нибудь одну из них. С этих позиций марксистское прокрустово ложе попросту вредно для развития науки. Не стоит обрубать бы-миры без должных на то оснований. Таковые и в самом деле могут существовать. Но это прежде всего препоны к дальнейшему развитию моделей. Любая менталка, которая объявляет себя догматически ортодоксально истинной и тем самым останавливает когнитивную эволюцию, преступна и должна быть осуждена на вымирание. Одну из них мы как раз с вами и обсуждали сегодня. В философии есть очень много вопросов, и некоторые из них значительно важнее того самого, т.н. «основного». Не все то золото, что мы величали материей. Не все то суеверия, что пока еще не блестит…

Итак, господа начинающие метафизики, мы приступили к инвентаризации всего сущего. Нас сегодня интересовал качественный вопрос – из чего именно оно состоит. Не стоит ли перейти к количественному? Сколько именно вещей существует в мире? Слышу голос туриста из далекой Индии – одна! Кто больше? Метафизический аукцион грядет в Блоге Георгия Борского…

Источник: m.vk.com

Комментарии: