Базовое чувство небезопасности: что делать и как вообще что-то делать?

Чтобы приобрести базовое чувство небезопасности, нужно быть очень маленьким и очень напуганным. И таким человек затем остаётся либо навсегда, либо до похода к специалистам. Пугает что-то такое, что напрямую угрожает жизни, реже - то, что лишь воспринимается таковым. Например, пьяный неадекватный родитель реально угрожает жизни, а трезвый неадекватный родитель, закидывающий ребёнка кусочками плавленного сыра - может ошибочно восприниматься угрожающим жизни, но не являться таковым. А ещё, иногда это про раннее расставание с матерью, бонус-пунктом - расставание со значимым взрослым впоследствии. Последствия могут быть примерно одинаковыми для всех случаев. Мир небезопасен. Доверять никому нельзя. И дальше в дело вступают психологические защиты.

Очень часто это всё-таки про панцирь, который защищает мягкого, нежного, ранимого, чувствительного меня. У кого-то панцирь устрашающий - в виде агрессии. Бей своих, чтобы чужие боялись. У кого-то - тонкая, едва видимая плёнка, но крепче неё только Глейпнир. Через неё очень сложно пробраться к человеку, хотя человек остаётся вроде вот он - на виду весь. Создаётся впечатление, что человек ускользает от контакта, как Золушка с бала - в самый интересный момент, утекает, как вода сквозь пальцы. И скована эта кольчуга тоже из того, что для человека больше нет в этом мире - из безопасности.

Безопасность в действиях. Безопасность в предметах. Безопасность в людях. Безопасность в чувствах, эмоциях, желаниях, потребностях. Нередко выстраиваются многомерные конструкции правил и ритуалов в отношениях с другими. Тревога, тревожное расстройство вплоть до обсессивно-компульсивного расстройства, контроль действий - своих собственных и окружающих людей - как иллюзия контроля над самой жизнью. Способ совладать с экзистенциальным ужасом перед хаотичностью жизни. Травма базовой небезопасности связана в подавляющем большинстве случаев с человеческими существами, поэтому именно от них ведётся активная застройка.

Только эта застройка - она как в "Ну, погоди!", где волк из отчаянного желания остаться наедине с объектом своей потребности, остался наедине только с собой. А с собой страшно так, что можно пробить кирпичную кладку головой, чтобы вырваться из этого ужаса. Потому что, когда человек остаётся с собой - он остаётся как раз один на один с базовым чувством небезопасности. Хотел запереть себя с безопасностью - а получилось совсем наоборот. Представляете, какая буря в душе? И если б из терний психики можно было также легко выбраться, как из кирпичного дома...

Фоновое ощущение страха за свою жизнь и физическое благополучие сковывает любое движение. Буквально на физическом уровне. В теле образуются характерные зажимы. В зависимости от выбранной стратегии. Бей или беги. Бей - агрессия - человек как боевой воробушек: вечно нахохленный, крутящийся вокруг своей оси, в скрытой позе вечного прыжка. Беги - тоже в позе прыжка, только назад. В вечных попытках стать чуть невидимей, чуть меньше. Я лучше подвинусь, чтобы мне не причинили вред. Агрессор действует из принципа "лучше подвину, чтобы мне не причинили вред". Обе модели нередко успешно сочетаются в одном человеке, перетекая из одной в другую в зависимости от ситуации. Нет ничего опаснее человека, загнанного в угол, отчаявшегося и убеждённого при том, что ему нечего терять.

Люди с базовой небезопасностью живут с мерцающим бессознательным фоном ощущения, что им нечего терять (самые близкие предали - куда уж дальше?). Это мерцание провоцирует периодическую (или постоянную) социальную агрессию. Невозможность здраво оценить и рассчитать свои границы. То кажется, что их слишком много (ведь если меня однажды попытались убить - не важно, на каких уровнях: физических, психических и/или в целом субъективных - значит, меня было слишком много?), то до удушливости мало (рефлекс самосохранения - я ДОЛЖЕН жить, имею право, подвиньтесь, дайте пространство!).

Люди с базовым чувством небезопасности тяжеловато доходят до психологической помощи, если вообще доходят. Это же надо психологу довериться, а психолог - человек, значит, обмануть может, предать, уйти, умереть, в конце концов. И вот, человек уже предлагает или навязывает правила взаимодействия, которые призваны максимально обезопасить его пространство. Каждый шаг близости - осторожен и сотню раз перепроверен, каждое слово, каждый жест под контролем. И не только свои. Психолог тоже оказывается под внимательным наблюдением.

Родителям приёмных детей хорошо известен феномен периода адаптации детей в новой семье. Он имеет три-четыре характерных стадии развития, подробности о которых лучше почитать в интернете. Так вот, люди с базовым чувством небезопасности проходят, в сущности, те же этапы в сближении как с психологом, так и с друзьями/партнёрами:

I. Медовый месяц - нам отлично вместе, мы влюблены друг в друга и видим только положительные стороны нашего взаимодействия. Часто это неглубокое, поверхностное общение, где притирка ещё толком не началась.

II. Регресс/сопротивление/провокации - в условиях безопасности постепенно подключаются старые деструктивные модели поведения. Новая модель "Я в безопасности с этим человеком" вступает в конфликт со старой "Я нигде никогда не в безопасности". Подключаются бессознательные проверки, призванные подтвердить или опровергнуть одну из моделей. Будешь ли ты рядом, если я поступлю вот так? А вот так? А если я открою тебе про себя страшную правду? А если скажу вот это? А вдруг ты умрёшь? А вдруг я умру? А ты меня любишь? Точно любишь? А что мы будем делать, если?.. Здесь может быть множество конфликтов разной степени тяжести. Подложка одна: "я тебе не верю, потому что мной движет модель "мир небезопасен". Докажи мне, что тебе можно доверять". Этот период иногда очень сложно, а иногда попросту невозможно выдержать. Отношения, к сожалению, нередко рушатся на этой стадии. Партнёру или психологу здесь необходимо обладать набором определённых качеств, которые повышают вероятность успешной проработки этой стадии.

Также, многое зависит от самого человека, ибо здесь также может подключаться модель сбегания. Человек видит, что его партнёр действует по непривычной ему модели, и его это пугает, так как любое отклонение от нормы воспринимается как подтверждение модели "мир нестабилен=>небезопасен". Здесь обнаруживается печальная парадоксальность: чем более искренен и добр с человеком партнёр, тем настороженней человек. Так не бывает. Он что-то от меня скрывает. Он не искренний, он меня обманет, предаст. Не желая вновь переносить тяжёлые чувства, человек попросту сбегает: прерывает терапию, рвёт отношения, просто перестаёт звонить и писать, и т.п. Стадия провокаций может растягиваться на много лет.

III. Безопасность/стабилизация/равновесие. Человек постепенно учится жить с мыслями, и, в благополучном исходе, принимает их: меня не бросят, не предадут, не обманут. Меня любят. Меня любят разным, таким, какой я есть. Можно быть собой. Можно доверяться, можно делиться, можно открываться. Человек учится выражать и проявлять себя, свои чувства. Самое важное - учится доверять по ступеням: партнёру, себе, окружающему миру. Это период завершения исцеления.

Остаётся вопрос: как жить в мире, полном опасностей? Мы не можем закрыть глаза на смерть, чрезвычайные и экстремальные ситуации, криминальные происшествия, войны, болезни и прочих всадников Апокалипсиса. Мы не можем их избегать. Смысл травмы базовой небезопасности как раз, как ни странно, в попытке избегания этой действительности. Конфликт образуется в детском (в смысле возраста) противоречии: убеждение "мне хорошо=>мир Должен Быть Всегда безопасным" VS реальности "меня предали=>мир небезопасен". Детская часть, которая остаётся в человеке в силу травмы, диктует ему, что мир Должен Быть либо однозначно безопасным, либо однозначно небезопасным. Либо чёрное, либо белое. Если мне субъективно не хорошо - значит, мир плохой и небезопасный. Пока живо убеждение (когнитивное искажение по сути), что мир плохой и небезопасный, человеку не может стать лучше. Он попадает в замкнутый круг.

Разрешение конфликта - в признании объективной, фактической реальности. Мир ситуативно может быть любым. И тем, и тем. Сегодня со мной ничего опасного не случилось. Сейчас я в безопасности. Сегодня случился опасный инцидент. Я поступил так, мог поступить так, хотел бы поступить так. Я справился (или справляюсь) с последствиями этого инцидента так. Я справился. Я не справился, но я работаю над этим таким образом. Я справился. Сейчас я в безопасности.

Принципиально важно учиться жить не прошлым и будущим (особенно характерно для травмы фантазирование о возможных опасностях будущего), а настоящим. Обращение к прошлому бередит старую рану. Обращение к будущему безосновательно (!) укрепляет деструктивные модели. Сейчас я в безопасности. Работа с базовой небезопасностью - во многом чисто мыслительная, но, самый важный шаг, который человек должен сделать навстречу этой работе - захотеть стать здоровым и счастливым, не отяжелённым бременем травмы. Без сознательного выбора, без сознательного заявления "хочу быть здоровым/ой!" эта работа не может начаться в принципе.

Наконец, как я считаю, самая важная мысль, которая должна быть заложена в начале этой работы: мир объективно может быть небезопасным местом, со мной и окружающими меня людьми может случиться множество неприятных вещей, но у меня всегда есть выбор - прожить эту жизнь в страхе и самоограничениях, в невозможности искренне полюбить окружающий мир и восхищаться его наполнением, или хотя бы попытаться облегчить себе жизнь и сделать себя (а следом и окружающих) чуточку счастливей. У меня. Всегда. Есть. Выбор.

Автор: Екатерина Поликарпова

Комментарии: