Уже 20 миллионов лет назад обезьяны Нового Света обзавелись большим мозгом

Вопрос об эволюции мозга — ключевой в исследовании приматов. Хорошо известно, что умственные способности того или иного вида приматов связаны с индексом энцефализации — тем, насколько соотношение массы мозга и тела животного отклоняется от ожидаемых для него размеров. Например, у австралопитеков он составлял 2,4—3,9, у Homo erectus — 4,4—5,4, у современных взрослых людей — 6,6-6,7, а у людей, живших 20 тысяч лет назад, доходил до 8,0 и даже чуть больше. Антропологи считают, что сейчас индекс энцефализации человека в силу особенностей современного образа жизни все еще продолжает падать. 

Но, тем не менее, пока он остается заметно выше, чем у приматов, не принадлежащих к роду Homo. Для сравнения: у шимпанзе этот индекс равен 2,2—3,0. На основании этого ученые десятилетиями считали, что «умственный» потенциал связан с эволюцией размеров мозга и сложности его структур (борозд, которые, например, есть у человека и шимпанзе, но которых нет у мышей).

Авторы новой работы с помощью компьютерной томографии изучили череп широконосой обезьяны вида Chilecebus carrascoensis, жившей 20 миллионов лет назад в Андах (Южная Америка). На внутренней поверхности ее черепа они нашли следы как минимум семи борозд (sulci) — так называют небольшие углубления, которые у человека часто окружают извилины. Уже только это не позволяет говорить о том, что ее мозг структурно примитивен. 

Согласно компьютерной реконструкции, филогенетический индекс энцефализации (так называют индекс энцефализации, составленный с учетом поправки на положение того или иного вида относительно родственных ему видов) у Chilecebus carrascoensis доходил до 0,79. Это особенно интересно потому, что речь идет о весьма небольшой обезьяне, а у мелких видов приматов мозг зачастую не самый развитый.

Исследователи особо подчеркивают, что мозг обезьяны лишен любых признаков лиссэнцефалии — сглаженности извилин и борозд головного мозга. Сегодня она встречается у людей с нарушениями развития головного мозга и говорит о том, что в период внутриутробного развития из первичной нервной трубки в мозг мигрировало недостаточно зародышевых нервных клеток — нейробластов. Для ряда небольших обезьян и низших приматов лиссэнцефалия является нормой. Ее отсутствие означает, что у Chilecebus carrascoensis был не просто большой мозг — он обладал еще и сравнительно сложной структурой.

Из этого ученые делают вывод, что крупный и сложный мозг возникал у широконосых обезьян Нового Света и узконосных обезьян Старого Света независимо друг от друга. Более того, основываясь на наличии среди более поздних обезьян видов с меньшим коэффициентом энцефализации, авторы считают, что вслед за увеличением объема мозга в эволюции приматов часто следовал его спад.

Нельзя не отметить, что это последнее утверждение безусловно верно, но вряд ли вытекает из находок самой работы. Индекс энцефализации чилецебуса — 0,79, а у живущих обезьян он колеблется от 0,86 до 3,39, причем рекордно высоким является именно у широконосых южноамериканских белолобых капуцинов, родственных чилецебусу. Из этого видно, что конкретно у Chilecebus carrascoensis энцефализация явно ниже, чем у любых живущих обезьян. Даже наличие борозд в мозге не позволяет проиллюстрировать этим видом в целом верный тезис о том, что вслед за увеличением объемов мозга приматов у них часто наблюдалось его снижение. Что, как уже отмечалось выше, случилось и с нашим собственным видом, Homo sapiens.