Гормоны счастья и мышцы грусти: 10 книг о мозге, психологии и патологическом поиске смысла жизни

МЕНЮ


Искусственный интеллект
Поиск
Регистрация на сайте
Помощь проекту

ТЕМЫ


Новости ИИРазработка ИИВнедрение ИИРабота разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика

Авторизация



RSS


RSS новости


2019-08-10 10:31

Психология

«Теории и практики» подготовили новую подборку книг из рубрики «Открытое чтение», где регулярно публикуются отрывки из нон-фикшн-новинок. В этот раз — о том, как устроен мозг, почему мы не всегда можем объяснить свои поступки и что ученые знают о счастье.

Чарльз Дарвин считал, что эмоции универсальны и у всех людей они одинаковы, а ученые-бихевиористы пытались доказать, что мимика человека зависит от места проживания, культуры и многих других факторов. Американский психолог Пол Экман в книге «Эволюция эмоций» анализирует все точки зрения и пытается объяснить, почему базовые эмоции у всех людей похожи вне зависимости от их расы, национальности и воспитания. «Даже в нашем обществе мы знаем, что улыбкой можно выразить презрение, недоверие, привязанность, а также ею можно воспользоваться просто в качестве принятого в обществе способа приветствия, который не несет никакого эмоционального значения. [...] Хотя мы предполагаем, что все самое главное отражается на лице (может быть, именно мышцы лица передают уникальные или специфические эмоции), мы совершенно не имеем в виду, что лицо выражает только эмоции. Как раз наоборот: лицо — это «полигон», где действуют иллюстраторы (например, с помощью движений бровей усиливается значение сообщения), регуляторы (в основном когда человек бросает на что-то быстрый взгляд) и эмблемы (например, когда человек подмигивает или показывает язык)».

Ученый Стивен Пинкер, который занимается экспериментальной психологией и когнитивными науками, в книге «Как работает мозг» рассматривает, чем человеческое мышление отличается от мышления животных и что влияет на наше сознание. «Юмор нередко представляет собой разновидность агрессии. Когда над тобой смеются, это неприятно и воспринимается как нападение. В основе многих комедий лежит грубый фарс и оскорбительные шутки, а в менее изысканной обстановке — в том числе в сообществах охотников-собирателей, где происходила наша эволюция — юмор может быть откровенно садистским. Дети часто смеются до истерики, если другому ребенку больно или с ним случилась неприятность. То же самое мы находим и во многих публикациях, посвященных юмору среди охотников-собирателей. Когда антрополог Реймонд Хеймс жил с племенем екуана в дождевых лесах Амазонии, он однажды ударился головой о перекладину у входа в хижину и упал, скорчившись от боли и обливаясь кровью. Свидетели этого происшествия просто тряслись от смеха. Нельзя сказать, что мы сильно отличаемся от них. В былые времена в Англии публичная казнь была событием, на которое можно было прийти всей семьей и вдоволь посмеяться над осужденным, пока его будут вести к виселице и казнить».

Невролог Элиэзер Штернберг в книге «НейроЛогика. Чем объясняются странные поступки, которые мы совершаем неожиданно для себя» на разных примерах — от привычных нам действий вроде вождения автомобиля до таких редких заболеваний, как синдром чужой руки — объясняет, как устроен наш мозг, всегда ли мы можем себя контролировать и почему иногда лучше положиться на подсознание.«Обеим половинам мозга доступны их собственные наборы ощущений и умений, но есть ли у каждой части свое сознание, способное обдумывать и принимать решения? В 1960-х годах, когда Газзанига начинал свои исследования, он думал, что есть. Однако впоследствии он убедился, что две части мозга все же составляют единое «я». Несмотря на отсутствие доступа к тому, что знает и делает другое полушарие, две половины мозга работают сообща, чтобы обеспечить целостность личности. В ходе одного из экспериментов Газзанига показал пациенту с расщепленным мозгом слово «ходить», поместив это слово в левую часть зрительного поля — так, чтобы слово было воспринято правым полушарием. Пациент поднялся и пошел. Когда его спросили, почему он так сделал, он объяснил: «Мне захотелось сходить за колой». Левая сторона мозга, ответственная за речь, придумала это объяснение, потому что ничего не знала о том, что пациент увидел слово «ходить». Об этом было известно лишь правой стороне. А левое полушарие просто придумало аргумент».

Именно профессор Майкл Газзанига придумал понятие «когнитивная нейронаука» — еще в 1970-х годах, вместе со своим коллегой Джорджем Миллером на заднем сиденье нью-йоркского такси. В своей книге «Кто за главного? Свобода воли с точки зрения нейробиологии» он рассказывает, как мы принимаем решения и почему не всегда правильные. «Результаты сканирования мозга конкретного человека неспецифичны. Тогда что эти снимки делают в зале суда? Похоже, что-то в нашей культуре заставляет людей доверять результатам сканирования больше, чем ученый верит самому себе. При этом и юристы, и нейробиологи сомневаются, обладают ли такие снимки доказательной силой, объективны ли они. [...] Многих нейробиологов беспокоит, что ученый звучит чересчур авторитетно, когда приходит на судебное заседание, показывает серию снимков мозга и говорит, что вот поэтому обвиняемого следует освободить от ответственности. В недавних исследованиях выяснилось, что, когда взрослые читают описания каких-либо психологических феноменов, они считают объяснения более надежными и важными, если приводится снимок мозга, даже когда он не имеет никакого отношения к тексту! Получается, что плохим объяснениям доверяют больше, если рядом показаны изображения мозга».

Лоретта Грациано Бройнинг в книге «Гормоны счастья. Как приучить мозг вырабатывать серотонин, дофамин, эндорфин и окситоцин» объясняет, какие химические процессы в мозге отвечают за уровень счастья, что наука знает о нашем настроении и как в организме работает детектор опасностей. «Кортизол — это система оповещения организма о чрезвычайной ситуации. Кортикоидные гормоны вырабатываются у рептилий, амфибий и даже червей в тех случаях, когда они обнаруживают угрозу жизни. Эти гормоны вызывают ощущение, которое люди описывают как «боль». Вы обязательно обращаете внимание на боль. Она неприятна и заставляет вас предпринять чрезвычайные усилия для того, чтобы ее остановить. Мозг стремится избежать рецидивов боли, накапливая опыт, как можно ее исключить. Когда вы видите какие-то признаки, напоминающие вам об уже испытанной боли, происходит выброс в кровь кортизола, который помогает действовать таким образом, чтобы избежать ее. Большой мозг может генерировать множество ассоциаций, то есть распознавать множество возможных источников боли».

Философ-когнитивист Томас Метцингер не исключает, что в будущем настраивать химию своего мозга будет так же просто, как сейчас лечить головную боль: лекарства, улучшающие память и совершенствующие мышление, появятся в каждой аптечке. T&P опубликовали отрывок из книги «Наука о мозге и миф о своем Я. Тоннель эго», где он формулирует вопросы, с которыми неизбежно столкнется нейроэтика будущего. «В конечном счете это нам придется решать, какие состояния сознания следует объявить вне закона в свободном обществе. Законно ли, например, чтобы дети воспринимали своих родителей в состоянии опьянения? Станете ли вы возражать, если пожилые граждане или ваши коллеги по работе будут взбадривать и заводить себя новым поколением препаратов, улучшающих мышление? Как насчет поправки либидо в старческом возрасте? Приемлемо ли, чтобы солдаты, сражающиеся, возможно, за этически сомнительные цели, дрались и убивали под влиянием психостимуляторов и антидепрессантов, избавляющих их от посттравматического стрессового расстройства?».

Философ и основатель Третьей Венской школы психотерапии Виктор Франкл еще в середине XX века ввел понятие «экзистенциальный вакуум», который, по его мнению, провоцирует депрессию и насилие в обществе. Он много писал о том, как искать смысл жизни, почему нам важно страдать и как в итоге стать счастливыми. В книге «Логотерапия и экзистенциальный анализ: статьи и лекции» собраны его основные идеи.«Индустриальное общество стремится удовлетворять человеческие потребности, а общество потребления, кроме того, пытается создавать новые потребности, которые затем сможет удовлетворить. Однако одна потребность — причем, пожалуй, самая человеческая из всех человеческих потребностей — остается неудовлетворенной, это потребность видеть смысл в жизни — либо, точнее говоря, в любой жизненной ситуации, с которой мы сталкиваемся, — а также реализовывать его, когда это только возможно. Сегодня людям в целом всего хватает для жизни, но они не могут найти то, ради чего стоило бы жить. А без «зачем?» жизнь становится пресной, кажется бессмысленной. Формируется так называемый экзистенциальный вакуум. Причем такая ситуация прослеживается не только на Западе, но и на Востоке».

Психолог и бизнес-коуч Сьюзан Дэвид больше двадцати лет изучала эмоции и пришла к выводу, что жизненный успех зависит не от того, насколько человек умен или талантлив, а от того, как он справляется со своими мыслями и чувствами. На этом основана ее концепция эмоциональной гибкости, которая в 2016 году стала идеей года по версии Harvard Business Review. В книге «Эмоциональная гибкость. Как научиться радоваться переменам и получать удовольствие от работы и жизни» она подробно ее объясняет. «Бывает, что цель вы себе поставили достижимую — но очень трудную. Допустим, вам удалось поступить в балетную труппу или получить заветное место финансового консультанта. Но через некоторое время восторг первооткрывателя иссяк, а жить проще не стало. Тем временем, пока вы откладываете встречу лицом к лицу с суровыми фактами, двери к другим возможностям закрываются одна за другой, и промедление может дорого вам обойтись. Иногда по-настоящему храбрый поступок — это сказать себе: «Хватит! Я больше не могу так себя мучить».

Зигмунд Фрейд считал, что психоанализ противопоказан глупым или склонным к нарциссизму людям, психопатам и извращенцам, а достичь успеха можно только с теми, кто понимает, что такое мораль, и сам стремится лечиться. Французская исследовательница Элизабет Рудинеско в книге «Зигмунд Фрейд в своем времени и нашем» пишет, что на практике пациенты, которых он принимал, далеко не всегда подпадали под эти критерии.«Стараясь противостоять нигилизму, но под давлением финансовой необходимости всегда стремясь бросить вызов, он брался анализировать «неанализируемых» людей — в надежде, что ему удастся если не вылечить их, то по меньшей мере облегчить страдания или изменить отношение к жизни. Эти пациенты — маньяки, психопаты, меланхолики, самоубийцы, развратники, мазохисты, садисты, саморазрушители, нарциссы — консультировались и у других специалистов, которые, как и Фрейд, не добились успешных результатов. Но лишь одного Фрейда обвиняли во всех гнусностях как при жизни, так и после смерти: шарлатан, мошенник, сребролюбец и т. д.».

Известный тибетский мастер медитации Йонге Мингьюр Ринпоче в своей книге «Будда, мозг и нейрофизиология счастья» объясняет, как объединить древнюю мудрость буддизма с последними открытиями западной науки, чтобы жить более здоровой и счастливой жизнью.«Современная наука — в частности, квантовая физика и неврология — предлагает людям, живущим в XXI веке, подход к мудрости, который является для них более понятным и наглядным, нежели буддийские догадки о природе реальности, полученные путем субъективного, интроспективного анализа. Эти области науки не только помогают объяснить с помощью строгого научного анализа, почему буддийские практики действительно эффективны, но и проливают свет на буддийское понимание дул трен ча ме — преходящих явлений, которые в мгновение ока появляются и исчезают в соответствии с изменениями причин и условий. Но для того, чтобы обнаружить некоторые из этих параллелей, нам нужно глубже заглянуть в мир науки».


Источник: special.theoryandpractice.ru

Комментарии: