Эпистетика из цикла Современная философия науки

На полянке в самой сердцевине густого бора ментальных моделей произрастает пирамида наших ценностей. На нее мы скрепами развешиваем свои любимые игрушки странной игры по имени жизнь. Ветки сего древа, как и полагается хвое, зеленеют вечно, а вот их наряды зачастую меняются вместе с направлением розы ветров моды. В моем прошлом советском бытии основными маяками на житейском пути были квартира, машина, гараж, дача и т.п., а вот деньги котировались значительно ниже их. Насколько я понимаю современную реальность, нынешнее российское общество произвело решительную рокировку этими фигурами. Несколько менее капризно госпожа фортуна обходится с вещами невещественными. То или иное почетное место практически постоянно зарезервировано для сакральной любви, например, христианского пошиба или социальной справедливости, например, марксистского толка. Ну, а что же горит ясной звездой на самой макушке?! Свет-мой, елочка, скажи, да всю правду доложи, что нам в жизни всех милее, всех важнее и ценнее?! Давайте сегодня ради мыслительного эксперимента разместим там знания?! Что из этого выйдет?! В конце концов, почему бы и нет, ведь это очень давняя традиция. Когда-то именно этот выбор был сделан нашими далекими обезьяноподобными предками. Следуя ставшей популярной (во многом усилиями Дэниела Деннета) идее широко известного философа науки Карла Поппера, эволюция в определенный момент раскопала в своих широких генных штанах одну бесценную мутацию. Вместо того, чтобы рисковать своим собственным хилым здоровьем, живые существа теперь могли отправлять на бы-смерть свои могучие гипотезы. В наших терминах, они научились пользоваться моделями, используя их для того, чтобы конструировать прекрасное далеко из жестокого настоящего. Развитие этого умения, по мнению того же Поппера, и привело homo sapiens к построению т.н. «третьего мира», в котором счастливо обитают наши научные теории, музыка, живопись, литература и прочие искусства – короче, менталки.

Для столь дорогих нашему сердцу знаний дорог и хороший совет. Нисколько не удивляет то, что в традициях эпистемологии всегда четко прослеживалось горячее желание помочь людям избавиться от пагубных привычек мышления – легковерия и предвзятости, алогичности или поспешных выводов. Удивляет в современности другое – попытка откреститься от этого светлого наследия темных веков под натуралистическим флагом «экстернализма». Посему, хотя последние статьи были посвящены тому, чтобы взглянуть на знания именно «снаружи», мы тоже не остановились перед выдачей рекомендаций почтеннейшей публике. В частности, посоветовали многочисленным господам чтототеистам следить за показаниями термометров обоснованности и когерентности, поскольку ряд моделей категорически не заслуживает той веры, которую они от нас требуют. Помимо этого, в деле приобретения знаний мы порекомендовали министерствам и ведомствам заменить комплексные обеды университетского образования на дробное питание в домашних условиях. Добавим сегодня к этой микстуре хорошо известный нашим подписчикам и, в принципе, довольно банальный ингредиент тезиса «веры в меру». Он не только в том, чтобы соотносить силу веры в модель с весом свидетельствующих в ее пользу фактов, как то советовал еще Дэвид Юм. Речь идет о чем-то большем - способности отделить себя от своих взглядов, ментальной позиции «эпидоксии» - над мнениями. Приведу на эту тему еще один однострочник из творчества все того же Карла Поппера: «Эволюция языка и, вместе с ним, третьего мира продуктов разума позволяет сделать новый шаг: человеческий шаг. Он позволяет нам отделить себя от своих собственных гипотез и посмотреть на них критически… Нам предстоит еще научиться убивать наши теории вместо того, чтобы убивать друг друга… Если естественный отбор способствовал эволюции разума, то, возможно, это более, чем утопическая фантазия, что когда-нибудь мы увидим победу позиции … уничтожения наших теорий, наших мнений, их рациональной критикой». Добавлю от себя: победу эры веры в меру…

Итак, воздержание от скорых оценок, от суда неправедного над своими идеями – хорошо, а любая догматическая самоуверенность, в том числе сциентизм, – плохо. Перед тем как окунуться в море т.н. фактов, требуется снимать модельные очки. Сей один «человеческий шаг» вперед - хорошо, а пара-тройка прыжков в том же направлении - еще лучше. Именно за них ратует пресловутая «теория моделей» (ТМ). Она ведь то ли в самом деле видит, то ли притворяется, как из далекой Вальс-Комнаты к нам пританцовывают прекрасные обликом модели. Основных факторов когнитивного успеха для ТМ три – грамотно сформулированный вопрос, развитый концептуальный язык и сила желания. Разберем их по очереди. Представьте себе, что некий программист имеет самую смутную модель того, что ему собственно нужно добиться от компьютера. Какой он тогда разработает софт? Напомню, в ТМ любое наше желание – это вычислительный процесс, направленный на преобразование ментальной модели настоящего в модель идеального будущего. Далеко не всегда он может быть скомпилирован в нечто прагматически полезное. Прежде всего, перед тем, как жечь бензин в хотелке, следует разобраться с тем, откуда идешь и камо грядеши. Совершенно бесполезны смутно-сформулированные душевные движения типа «пусть все будут счастливы». Совершенно вредны аннигилирующие энергию душевные движения типа «пусть соседу пусто будет». Совершенно благи четко специфицированные душевные движения типа «пусть придет знание». Но оно, даже будучи достижимым, физически не сможет к Вам прийти, если Вы не разговариваете на его языке. Хуже того, нет ни малейшей гарантии качества полученных моделей-инсайтов – все они должны быть тщательно проверены разумом. Посему - талцыть и учиться, как завещал великий Иисус и прочие вечно живые авторитеты. Наконец, критическое значение имеет амплитуда запроса - концентрация на поставленной задаче. Увы, емкость наших когнитивных органов аппаратно ограничена. Еще увы, но уже с другой стороны, зачастую одна голова – хорошо, а много – хуже. Одно из важных достижений социальной эпистемологии в получении эмпирических свидетельств того, что коммунально принятые решения далеко не всегда оптимальны, а иногда даже логически противоречивы. Возможно, «научная литургия» - некое подобие нашего конкурса вопросов и ответов, где один ответственный человек отрабатывает чаяния многих – набросок пути к оптимизации этого процесса.

Ежики плакали, кололись, но продолжали прижиматься друг к другу. Это я скрестил две модели - известный анекдот про кактус с не менее популярной (в этот раз усилиями Зигмунда Фрейда) притчей-метафорой Артура Шопенгауэра о дикобразах. Почему мы так стремимся сгрудиться в кучу, несмотря на многочисленные иголки в характере? Каковы отношения эпистемологии с традиционной этикой? Самые родственные! Знания – принципиально общественный продукт непротивления многих сторон. Это особенно очевидно в современности, ведь наука – набор машин по производству знаний, каждая из которых, в свою очередь, является продуктом горизонтальных социальных игр высочайшего уровня интеграции населения. Нашел кусочек истины, поделись ей с другими – вот секрет успеха машиностроения. Триумф одного ученого – повод для всех остальных взобраться обретенной модели на плечи, дабы видеть дальше нее. Наконец, именно с помощью общих знаний особи вида homosapiens самоорганизуются в шайки, трудовые коллективы и страны. Рассмотрим каждого из нас в виде вычислительного процесса. Тогда все вместе мы представляем собой сеть запущенных параллельно программ. Организация эффективного интерфейса между ними – нетривиальная задача. Немудрено на этом пути к мудрости человечества и колеса проколоть. Хочется плакать, но не сейчас - сегодня у нас почти бенефис Поппера. Вот как он говорил: «Тот факт, что наука не может ничего сказать об этических принципах был неправильно интерпретирован как то, что эти принципы не существуют… И успех [Дарвинизма] в объяснении того, что … цель, которой служит такой орган, как глаз, является только кажущейся, был неправильно интерпретирован как нигилистическая доктрина о том, что … не может существовать никакого … смысла … нашей жизни».

Есть такая научная партия, которая может что-то сказать об этических принципах! И зовут ее - эпистемология. Из сказанного в вышестоящем параграфе очевидно, что «любовь к ближнему своему» - суть прямое отражение яркого света звезды знаний, возвышающейся на елке наших нравственных ценностей. А вот обратное высказывание как раз ложно. Можно запросто развести такую преступную по отношению к знаниям «любовь», что ее иначе как в кандалах кавычек содержать будет опасно для ментального здоровья. Подтверждение этому утверждению в темнице истории, в которой ортодоксальные плотины христианства так долго не пускали реку эволюции моделей в Царствие Научное… Напоследок сегодня три слова о прекрасном: страшна красота-пустота. Это локатор красоты позволяет зондам находить интересные модели в безбрежном комбинаторном океане. Если сбить его настройку, то мы получим не только пустое искусство, но и бестолковую науку. Бумажные черви нередко чересчур углубляются в ученые норы пещеры Платона, теряя при этом контакт с Высшей Красотой, видной только с поверхности. Производится тысяча тонн пустой ментальной руды без реального развития моделей. Получается, и эстетика тоже – прямое следствие законов эпистемологии?! Коль скоро у нас сегодня был почти новогодний праздник (близится начало нового учебного года), то я напоследок хочу подарить Вам маленький подарок. Это – Слово. То самое, которое всегда бывает в начале. Это – эпистетика. Та самая триединая амальгама дисциплин – эпистемологии, этики и эстетики. Соединяй и властвуй - вот лозунг знаний царства! Философия, даже аналитическая, вовсе не обязана только разделять наши понятия по все новым сусекам. Она в состоянии еще и объединить колючие модели в дружный хоровод под крышей единого мировоззрения…

Наша экскурсия в мир моделей эпистемологии подходит к концу. Впереди по курсу маячит бездонное море метафизики. Однако перед тем, как отправиться в его бурные воды, я чувствую необходимость подвести итоги путешествия. Вывернем знания наизнанку в последний раз – с Блогом Георгия Борского.

Источник: m.vk.com

Комментарии: