Воспитание детей: границы дозволенного поведения и разные стили воспитания

В этой статье я объединил три работы, которые написал в конце 2015 года. Сделал я это по той причине, что все они объединены общей темой — анализом стилей воспитания и рассуждениями о природе ребёнка, поэтому они и так представляли, по сути, одно целое. О детстве и воспитании я писал неоднократно — в статьях «смысл жизни», «серое детство экзистенциального психотерапевта» и т.д., но на данный момент только эти работы целиком посвящены детям и их воспитанию. На практике я в гораздо большей степени соприкасаюсь с подростками и им я чаще уделяю внимание в своих статьях — ведь они находятся в самом уязвимом положении. С другой стороны, многие проблемы подросткового возраста закладываются именно в детстве.

Моё отношение к проблеме воспитания детей не изменилось со времени написания этих статей — я так же считаю, что чаще всего проблемы воспитания проистекают из неверной трактовки природы ребёнка, его потребностей и как следствие — неверного отношения к нему. А если мы не способны верно, адекватно относиться к ребёнку, то мы едва ли сможем полноценно любить его. Так же важно понимать, что неверное отношение к ребёнку — это проблема не только (и, быть может, не столько!) семьи, в которой воспитывается ребёнок, но и всего социума.

ЗНАЧИМОСТЬ ГРАНИЦ ДОЗВОЛЕННОГО ПОВЕДЕНИЯ В ДЕТСТВЕ

Многократно повторенная во множестве статей (в том числе и статей, написанных психологами) фраза о том, что ребенок - равная нам, взрослым, личность, которая имеет такие же желания, мнения, права как и мы, на деле является совершенно не соответствующей действительности. Ведь если это так, то ребенок должен иметь право голоса на президентских выводах (и право баллотироваться в президенты!), право вступать в брак, а так же иметь ряд гражданских обязанностей вроде ответственности перед уголовным кодексом. Но это все из серии абсурдных предложений, невозможных на практике. Нам совершенно это очевидно, но почему то рассуждения о правах и личности ребенка не вызывают у нас такого недоумения, как предыдущие мысли о праве голоса и уголовной ответственности. Ведь именно по причине того, что ребенок еще не является полноценной личностью, мы и имеем право и даже обязанность его воспитывать, право наказывать и быть для него авторитетом. Полноценную, зрелую личность не воспитывают и не несут за нее ответственность в силу того, что эту ответственность за себя саму она несет самостоятельно. Ребенок не несет этой ответственности, за него это полностью делают его родители (или заменяющие их лица) в течении 14 дет и потом еще частично 4 года. Ребенок не способен сам о себе позаботится не только и не столько в силу своей физической слабости, сколько в силу своей личностной неразвитости. Он не имеет пока четкой картины мира, ему недоступно абстрактное мышление, он не социализирован и не обладает сложившейся системой ценностей. Он человеческое существо с пока нераскрытым личностным потенциалом, но мы должны четко понимать, что потенциал и уже раскрытые способности – совершенно разные вещи, так же, как гусеница – это еще не бабочка, хотя при должных условиях непременно станет ею.

Взрослый человек, являясь полноценной, автономной личностью, способен самостоятельно выстраивать себе границы дозволенного, осознавая свою ответственность перед социумом, в котором живет. Ребенок этого в той же степени, что и взрослый, делать не может и нуждается в том, чтобы эти рамки ему были даны взрослыми. В то же время ребенок регулярно пробует эти границы на прочность. Это для него гарант того, что он находится под присмотром взрослых, а значит, в безопасности. Так же это гарантированный способ получить внимание взрослых, в чем ребенок тоже очень нуждается. Если эти границы нечетки и размыты, ребенок становится нервным, неуверенным в родителях.

Кризис трех лет - это время, когда ребенок активно пробует границы на прочность и старается раздвинуть их в соответствии со своими новыми возможностями. Трехлетний ребенок уже не только стоит на ногах, но и активно бегает, он пытаться самостоятельно выполнять различные манипуляции, подражает взрослым, много говорит, требует большей самостоятельности. «Кризис трёх лет может выражаться в проявлении таких симптомов, как негативизм, упрямство, строптивость, своеволие, протест-бунт, обесценивание, стремление к деспотизму. Впервые их выявила и описала Э. Келер в работе "О личности трехлетнего ребёнка". Л. С. Выготский назвал семь наиболее ярких особенностей поведения ребёнка в период кризиса трёх лет "семизвездием симптомов"». [1] Это очень важное время для родителей, когда требуется полное единство политики воспитания ребенка, чтобы ребенок не имел возможности закреплять манипулятивное поведение, лавируя между матерью и отцом. Ребенку требуется с одной стороны простор для развития моторики и для осуществления простейшего выбора, с другой стороны он не в меньшей степени нуждается в четких границах дозволенного. Способные их выстроить родители воспринимаются ребенком как сильные, а потому надежные родители, с которыми безопасно и спокойно. Кризис трех лет можно назвать временем пересмотра границ, их расширения, но никак не крушения. Нельзя терпеть от ребенка проявление открытой агрессии и хамства не только и не столько потому, что взрослым такое поведение неприятно, сколько в силу того, что ребенок не получает в этом случае представлений о том, что можно и чего нельзя в собственном поведении. Ведь таким поведением ребенок ищет границу приемлемого поведения и не находя ее, начинает идти в своих провокациях дальше и перестает воспринимать родителей, как авторитетных лиц. Дети таких родителей превращаются в домашних тиранов, становятся выделенными членами семьи и совершенно неуправляемыми. Как правило, это случается в тех случаях, когда ребенок является связующим звеном между супругами, цементом, держащим семью в целостности. Излишне капризный, агрессивный ребенок – это ребенок с разрушенными границами дозволенного, который не имеет точных представлений о том, что можно и чего нельзя в поведении. Он нервозен, имеет повышенную возбудимость и в дальнейшем имеет ряд трудностей в социализации.

Родители в семьях, где ребенок является выделенным членом семьи, ее центром, боятся потерять внимание и любовь ребенка и поэтому готовы выполнять его любые прихоти. Это не учит ребенка любви, наоборот, это учит ребенка манипулировать людьми и шантажировать их. Боясь потерять любовь, родители теряют собственное достоинство и в глазах ребенка перестают быть авторитетами, становятся слабыми, а потому ненадежными. Любовь ребенка к своим родителям – это в первую очередь вера в их силу (как физическую, так и в моральную), вера в то, что они защитят, не покинут его. Родители, которых ребенок воспринимает слабыми, неспособными противостоять его, ребенка, давлению, не могут вызывать доверия, а потому не могут быть подлинно любимыми ребенком. Получается некий парадокс – что бы родителям была обеспечена детская любовь и доверие, им, родителям, необходимо не бояться потерять детскую любовь и уметь говорить ребенку «нет», уметь ограничивать и справедливо наказывать ребенка. «Если ребенку позволяют делать что-либо запретное, на душе у него становится тревожно… Восьмилетний мальчик, которому мать позволила висеть на подножке идущего автобуса, обвинил ее в том, что она его не любит: “Если бы ты вправду меня любила, ты бы не позволила мне рисковать жизнью”. Другой мальчик перестал уважать своих родителей за то, что они не остановили ребят, которые ломали его химическую “лабораторию”. Детям очень трудно справляться со своими социально недопустимыми реакциями, чувствами, желаниями. Родители должны стать их союзниками в этой борьбе. Определяя границы допустимого, мы помогаем детям, как бы напоминая им: “Не бойся своих реакций. Я рядом - я не дам тебе далеко зайти” ». [2] Комментируя приведенный отрывок из книги известного западного психолога Хайна Дж. Гиннота, хочу отметить, что наряду с верными установками об определении границ, чувствуется и ошибочная, вредная установка, что ребенок это развитая, равная нам личность. «Дети-личности, которые имеют равные с нами права на любые чувства и желания. Нужно понимать их большие фантазии и мелкие выдумки, их мысли, чувства, желания, а также давать всем эмоциям соответствующий выход» [2] . Родители ребенка – это не «союзники», как было выше сказано, а проводники в человеческий социум, проводники, на которых лежит полная ответственность за ребенка. «Социально недопустимые реакции» для ребенка – это просто реакции, т.к. он понятия не имеет о том, что социально допустимо, а что нет. Это могут ему указать только родители и только они могут поставить ему границы дозволенного поведения. Так же вызывает удивление такая реакция восьмилетнего мальчика, которая больше походит на подростковую. Читая статьи и книги западных (а теперь и отечественных) психологов о детской психологии и воспитании, регулярно можно встречать такие фразы, как «наказание без унижения», «уважайте ребенка» и т.д. В обществе как-то незаметно, постепенно укрепляется общее мнение о том, что в деле воспитания и обучения детей и подростков подлинно эффективным методом является лишь пряник (т.е. принцип поощрения), а кнут (наказание), дескать, является исключительно вредной, травмирующей ребёнка практикой. Таким образом, мы начисто отрицаем постулаты бихевиоризма о положительном и отрицательном подкреплении. Даже более того: в какой то степени мы таким образом отрицаем биологическую основу человеческого существа, его способность приобретать условные рефлексы, которая проявляется гораздо раньше, чем появляется сознание. Сознание человека формируется долго – лишь в 11 –14 лет формируется абстрактное мышление (по Пиаже), мировоззрение человека формируется значительно позже и потом «шлифуется» всю оставшуюся жизнь, т.е. процесс развития сознания в идеале должен протекать всю жизнь! Эрих Фромм писал, что «трагедия жизни большинства из нас заключена в том, что мы умираем, так и не успев полностью родиться», т.е. не успев в полной мере сформировать свое сознательное, человеческое начало. Но при этом десятки специалистов – психологов и педагогов – призывают видеть в ребенке Личность и уважать его, не желая видеть в ребенке естественное, природное, агрессивное начало. Ребенка недопустимо уважать, как автономного взрослого человека с багажом личностных достижений, труда и поступков - всего того, за что мы уважаем людей. Уважение подразумевает признание свободы личности, которую мы уважаем, что невозможно по отношению к детям – мы можем признать его свободу лишь в определенных узких границах. Ребенок в силу неразвитости неспособен воспринимать уважение и совершенно не нуждается в нем, он нуждается во внимании и любви, которая для него есть вера в силу и доброту родителей. Права ребенка для самого ребенка как правило не более, чем возможность манипулировать взрослыми. В отличие от подростка, ребенок не стремится утверждать себя среди сверстников, добиться от них уважения, утвердить свое Я. Для ребенка же гораздо в большей степени значимо понятие «Мы», а не «Я» - мы с мамой и папой. А потому ребенка недопустимо воспринимать, как равного, потому что за равного мы не несем ответственности и равный не нуждается в нашей опеке и внимании, как нуждается ребенок. Прикрываясь гуманистическими рассуждениями о правах ребенка, его личности, ценности его желаний, мнений и мыслей, общество отказывается от реалистического взгляда на природу и сущность человека и потому способствует не развитию детей, а скорее наоборот, усиливает проблемы воспитания и образования. Таким образом, оно вредит самим детям, потому что счастливый ребенок – это ребенок, уверенный в своих родителях и в окружающих взрослых, верящий в их ум, силу и доброту. Забывая о биологической, инстинктивной базе человеческого существа, люди впадают в опасную иллюзию как на счёт самих себя, так и на счет своих детей. Человек несет в себе как биологическое, так и социальное начало, причем в детях биологическое, инстинктивное начало будет проявляться особенно ярко. Невозможно обуздать и подчинить его сознанию, применяя лишь поощрение, лишь положительный стимул, как невозможно прожить жизнь, испытывая лишь положительные эмоции. Невозможно вытравить из человека его биологическое, агрессивное начало – только научить его самостоятельно, посредством сознания, управлять собой и направлять энергию инстинктов в созидательное, социально приемлемое русло. Для этого нужна внутренняя дисциплина, которой у ребенка нет, но которой его должно обучить взрослым как через поощрение, так и через ограничение и наказание. Нобелевский лауреат Конрад Лоренц на примере агрессии писал об этом так: «Главная опасность инстинкта состоит в его спонтанности. Если бы он был лишь реакцией на определенные внешние условия, что предполагают многие социологи и психологи, то положение человечества было бы не так опасно, как в действительности. Тогда можно было бы основательно изучить и исключить факторы, порождающие эту реакцию. Фрейд заслужил себе славу, впервые распознав самостоятельное значение агрессии; он же показал, что остаточность социальных контактов и особенно их исчезновение ("потеря любви") относятся к числу сильных факторов, благоприятствующих агрессии. Из этого представления, которое само по себе правильно, многие американские педагоги сделали неправильный вывод, будто дети вырастут в менее невротичных, более приспособленных к окружающей действительности и, главное, менее агрессивных людей, если их с малолетства оберегать от любых разочарований (фрустраций) и во всем им уступать. Американская методика воспитания, построенная на этом предположении, лишь показала, что инстинкт агрессии, как и другие инстинкты, спонтанно прорывается изнутри человека. Появилось неисчислимое множество невыносимо наглых детей, которым недоставало чего угодно, но уж никак не агрессивности. Трагическая сторона этой трагикомической ситуации проявилась позже, когда такие дети, выйдя из семьи, внезапно столкнулись, вместо своих покорных родителей, с безжалостным общественным мнением, например при поступлении в колледж. Как говорили мне американские психоаналитики, очень многие из молодых людей, воспитанных таким образом, тем паче превратились в невротиков, попав под нажим общественного распорядка, который оказался чрезвычайно жестким. Подобные методы воспитания, как видно, вымерли еще не окончательно; еще в прошлом году один весьма уважаемый американский коллега, работавший в нашем Институте в качестве гостя, попросил у меня разрешения остаться у нас еще на три недели, и в качестве основания не стал приводить какие-либо новые научные замыслы, а просто-напросто и без комментариев сказал, что к его жене только что приехала в гости ее сестра, а у той трое детей – "бесфрустрационные"». [3] Свою замечательную книгу Лоренц написал еще в 1963 году, но с тех пор «мягкая политика» воспитания, к сожалению, только набрала популярности.

Несколько слов о проблеме воспитания подростков. Подросток начинает активно встраиваться в социум, который предоставляет массу новых возможностей, новых правил поведения, нагружает новой ответственностью и новыми требованиями. Если рассматривать подростковый кризис как расширение границ дозволенного поведения, то можно проследить немало аналогий с детским кризисом трех лет. Как и в нём, расширение границ не означает их разрушения. Подросток не менее, но даже более, чем ребенок, нуждается в четких границах дозволенного. В этом он нуждается не меньше, чем в свободе, в возможности пробовать себя в разных сферах жизни. Всякая свобода имеет свои границы и обуздать ее, овладеть новыми возможностями человек может лишь ощущая границы этой свободы, границы допустимого поведения. В противном случае свобода становится непосильной ношей, огромным спектром неисчислимых вариантов выбора, ни один из которых не представляется подростку четким. Если ребенка в детстве не научили чувствовать эти границы, не дали ему этих границ и, таким образом, лишили навыков самоконтроля, то этот ребенок, став подростком, рискует «пуститься во все тяжкие», а подчеркнуто уважительное и внимательное отношение взрослых к его переживаниям и проблемам будут лишь способствовать его капризности, неадекватно завышенной самооценке, эгоцентрической фиксации на самом себе.

В случае с подростком воспитательную функцию родители несут в гораздо меньшей степени, чем в случае с ребенком. Воспитание подростков – это во многом общественная сфера: социальные и культурные правила (неписаные законы), государственная политика и государственные учреждения. Воспитание подростка осуществляется уже не столько дома, сколько в школе, в техникуме или вузе, в спортивной секции, отрядах волонтеров, музеях и театрах, общественных молодежных организациях.

Воспитание ответственного, патриотичного, сознательного гражданина начинается с детства, в кругу семьи. Оно начинается не с признания его личности, а с веры в силу и любовь самых значимых и авторитетных для ребенка людей – его отца и матери. Этот авторитет держится на уверенности ребенка в силе родителей, их справедливость и их способность защитить его. Справедливое наказание и за недопустимые поступки и ограничение поведения – это не только норма воспитания ребенка, это норма любого человеческого социума, который тем и отличается от дикой природы, что живет в границах закона, а не инстинкта.

1. https://ru.wikipedia.org

2. http://www.materinstvo.ru/art/799

3. Лоренц К. Агрессия (так называемое "зло") М.: Издательская группа "Прогресс", "Универс",1994. == 272 с. == (Б-ка зарубежной психологии)

ЛИБЕРАЛЬНЫЙ СТИЛЬ ВОСПИТАНИЯ

Чёткое и обоснованное определение стилей воспитания можно встретить в классификации Д. Баумринд, которая была дополнена и развита Э. Маккоби и Дж. Мартин. В предлагаемой классификации два основных измерения: уровень контроля или требований и общий параметр принятия — отвержения. Типология стилей родительского воспитания включает 4 типа: авторитетный, авторитарный, либеральный и индифферентный.

«Либеральный стиль воспитания характеризуется эмоциональным принятием и низким уровнем контроля в форме вседозволенности и всепрощенчества. Требования и правила при таком стиле воспитания практически отсутствуют, уровень руководства недостаточен». [1]

Либеральный стиль воспитания, предполагающий предоставление ребёнку максимальной свободы, возник относительно недавно и проистекает из представлений о человеке как о существе изначально положительном, которое может испортится лишь в процессе жизнедеятельности, в процессе неправильного воспитания и взаимодействия с неправильным социумом. Так же такими же воззрениями на природу и сущность человека может прикрываться и пренебрегающий (индифферентный) стиль воспитания, но по сути за ним скрывается равнодушие к ребёнку. Говоря о пренебрегающем стиле воспитания уместнее говорить об отсутствии воспитания как такового и в дальнейшем мы не будем его рассматривать.

В настоящее время существует точка зрения, проникшая и в педагогическую психологию, которая объявляет ребёнка существом изначально положительным и по своему совершенным. Любые проблемы ребёнка происходят, согласно этой теории, от неправильного воспитания, т.е. от родителей и социума. С точки зрения логики такой взгляд на природу человека не выдерживает никакой критики, ведь если человек изначально хорош, то откуда пошло «первое зло», как все изначально хорошие и по своему совершенные люди ещё не построили совершенного социума? Это утверждение наивно и ненаучно ещё и с той точки зрения, что сами понятия «плох» и «хорош» глубоко социальны и в разных обществах могут значительно отличаться друг от друга. Ребёнок же рождается как существо в первую очередь биологическое, не обладающее разумом и моралью, а потому не способное ни различать плохого и хорошего, ни самому быть плохим или хорошим. Эти понятия ребёнок получает извне, когда подражает родителям, поощряется за хорошее поведение и наказывается за плохое, т.е. понятия добра и зла, плохого и хорошего исходит от родителей и социума.

Идея об изначальном положительном потенциале ребёнка находит развитие в двух педагогических системах: вальдоровской и мантессори. В частности, один из принципов вальдоровского воспитания гласит: «Оценка — как отрицательная, так и положительная — является вмешательством в процесс естественного развития, формой внешней власти взрослого» [2] В то же время самого понятия «естественное развитие», которым так любят оперировать последователи этих школ, реально не существует. Можно говорить только о биологическом естественном развитии, говоря же о психологическом, мы всегда подразумеваем влияние на ребёнка со стороны социума, без которого невозможно формирование и развитие целого ряда важнейших психических функций. И именно оценка со стороны родителей и социума формирует у человека первичные представления о плохом и хорошем. Известный постулат о том, что оценивать можно только поступки, но не самого человека (ребёнка), тоже уходит корнями в эти педагогические школы. Постулат красивый, гуманистический, но по сути оторванный от реальности, потому что представление о людях человек (и в особенности ребёнок) формирует именно по их поступкам. Никто не говорит о том, что Гитлер был отличным парнем, который просто нехорошо поступал. Не будет ли справедливее и честнее давать понять ребёнку, что по его поступкам люди будут судить по нему самому и тем самым поспособствовать развитию ответственности и чувству долга? Но сторонники либерального стиля воспитания верят, что если ребёнку ничего не запрещать и как можно больше и чаще хвалить, то тогда в нем разовьются все лучшие его качества, хотя на деле они таким образом подыгрывают детскому эгоцентризму. Такие качества, как уважение к правилам социума, ответственность и чувство долга не считаются добродетелями, они считаются закрепощающими, травмирующими явлениями, которые подавляют творческий потенциал личности. Последнему уделяется особое внимание: именно в раскрытии творческого потенциала «либералы» видят главную задачу воспитания. Как провозглашает система воспитания Мантессори, «Задача воспитателя помочь ребёнку организовать свою деятельность так, чтобы творческий потенциал получил максимальное развитие.» [2] То, что творческий потенциал обретает практическую ценность и выдаёт реальный результат только в купе с волевыми качествами, с дисциплиной и способностью преодолевать трудности в расчёт не принимается. Такой однозначный, американизированный взгляд на человека и ребёнка поощряется современной идеологией западного общества, которая негласно провозглашает свободу главной человеческой ценностью. Свобода как ценность идёт в разрез с такими ценностями, как чувство долга и дисциплина в силу того, что свобода – ценность индивидуалистическая, сродни правам, а долг и ответственность – ценности коллективистские, сродни обязанностям. Защищая ценности индивидуализма, западное общество сделало выбор в пользу либерального стиля воспитания, а западная педагогическая наука стала заложником идеологии. В настоящее время можно наблюдать, как взгляд на природу и сущность человека диктуется не наукой, а идеологией индивидуализма и либеральных свобод. Выбор в пользу либерального стиля воспитания оправдывается самыми различными аргументами в том числе экономического и социального характера. «Есть уверенность, что полностью освобожденный индивидуум всегда сделает выбор в пользу оптимального экономического и социального устройства» [3]. В деле «освобождения личности» используются самые различные методы воздействия. В первую очередь предоставления ребёнку максимального количества прав и максимальной свободы выбора. Сам по себе акт выбора – это акт ответственности, которая часто бывает непосильна для ребёнка, к тому же выбор – это всегда стресс. Но борьба за права и свободу выбора в некоторых странах западной Европы доходит до абсурда, о чём уже начали заявлять некоторые западные учёные, в частности шведский психиатр Дэвид Эберхард.

«"Цайт": «Хен», личное местоимение среднего рода, стало официальным в шведском лексиконе. Тем самым должны избегать говорить о ребенке "он" или "она".

Эберхард: Это жестокое обращение с детьми, к счастью, практикуемое пока лишь в нескольких детских учреждениях. Эта уравниловка игнорирует все научные знания о биологическом развитии детей. У нас колоссальная проблема с юношами подросткового возраста (тинейджерами). Они уже не справляются самостоятельно со школьными делами, потому что с ними больше не обращаются, как с мальчиками.

"Цайт": Поэтому шведские школы так упали по сравнению с международным уровнем?

Эберхард: Не только по этой причине. Проблема и в наших учителях. Их авторитет ничтожен. Дети не считают нужным слушаться их, раз не слушаются и собственных родителей. Как следствие, падение результатов. Согласно исследованию Pisa шведские школьники лидируют по части прогулов уроков, оскорблений учителей и вандализма». [4]

Понятие свободы в русле идеологической догматики провозглашаемых «демократических ценностей» огрубляется, искажается и фанатично ставится на пьедестал высших ценностей, в борьбе за который все средства хороши. Это не свобода самоактуализировавшейся личности в концепции Маслоу и не положительная свобода для продуктивной деятельности в концепции Эриха Фромма, это выхолощенный, пустой лозунг. «Победой демократии» можно считать добавления к декларации о правах ребёнка на конвенции о правах ребёнка в Нью-Йорке 20 ноября 1989 г. пунктов о том, что ребёнок имеет право на своё мнение, право на получение информации и право свободно высказывать свои мысли. Гуманистический пафос этих прав идёт в разрез с тем, что дети справедливо не имеют права голоса, с тем, что справедливо существуют возрастные ограничения на определённые произведения искусства и определённые области научного знания. Дети не могут нести полной ответственности за свои действия, а ограничения ответственности автоматически ограничивают и права. Между тем дети нуждаются не в расширении своих прав и не в дополнительных свободах, они нуждаются в защите и единении с кругом значимых для него людей. Одним из принципов воспитания по А. Макаренко: «Семейный коллектив даёт опыт общения с близкими и менее близкими людьми, позволяет ребёнку узнать ощущение человеческой помощи и человеческой нужды, чувства зависимости, связанности, ответственности. Если родители видят, что в их жизни есть нечто такое, что может нанести вред воспитанию детей, то это нечто надо пересмотреть, изменить и, если требуется, совсем уничтожить». [2]

Ряд исследований уже показало, что либеральный стиль воспитания способствует возникновению множества проблем, может серьёзно навредить развитию личности ребёнка, существенно ухудшить социализацию. Зачастую этот стиль воспитания даже более травматичен для детской психики, чем авторитарный стиль воспитания. В то же время в популярных, научно-просветительских и даже специальных изданиях авторитарный стиль воспитания регулярно и жёстко критикуется как стиль устаревший, травмирующий и ретроградский, а либеральный стиль воспитания преподносится, как наиболее прогрессивный. В связи с этим необходима просветительская работа и пересмотр отношения к этому явлению.

Литература:

[1] "Стили семейного воспитания детей и их влияние на них", Жантемирова Мадина Балтабайкызы, Кокшетауский Государственный Университет им.Ш.Уалиханова

[2] https://ru.wikipedia.org/wiki/Воспитание_детей

[3] http://www.odnako.org/blogs/aleksandr-rar-zapad-vozvel-svoi-cennosti-v-status-novoy-religii

[4] http://www.zeit.de/2015/11/erziehung-liberal-autoritaer-david-eberhard

Сравнительный анализ стилей воспитания

В разные времена, в разные исторические эпохи представление о том, что такое человек и каким должен быть человек очень сильно менялись. Мыслители даже одной эпохи давали порой диаметрально противоположные определения человека и прогнозы о человечестве. На представление о человеке влияли не только и порой не столько научные открытия, сколько культурные особенности той или иной эпохи, религиозные представления, дух времени. Представления о воспитании напрямую зависели от представлений о человеке, точнее, представления о человеке задавали тон и общую направленность политики воспитания.

Существуют три типа воспитания: разрешающий (либеральный), авторитарный и авторитетный стили родительского воспитания [1].

Исторически первым был авторитарный стиль воспитания. Он подразумевает критический взгляд на природу человека. Она рассматривается, как склонная к пороку и лени, а потому нуждающеюся, для раскрытия лучших качеств, в контроле и дисциплине. Все хорошие, положительные качества развиваются трудом. Ребенок, оставленный без запретов и контроля и развивающийся самопроизвольно, развивает только качества дурные. Такой подход развился в силу нескольких причин. Главная из них – это суровые условия жизни, в которой не было благ цивилизации, без которых современный человек не представляет существования. Суровые условия бытия порождают суровую мораль (Бэкон) и суровое обращение с детьми. Ценность человеческой жизни была несравненно ниже, чем сейчас, в век развитой медицины и относительного изобилия, а низкая ценность жизни обесценивает и человеческие страдания, делает жестокие наказания обычной воспитательной практикой. Любое воспитание готовит ребенка ко взрослой жизни, авторитарный стиль воспитания того времени готовил человека к суровой жизни, к борьбе за существование, он воспитывал выносливость, терпение и дисциплину – качества, необходимые для выживания в то время. Исключение могли составлять только немногочисленная прослойка правящего класса, но и аристократия в детстве не избегала розги. Так же важной причиной доминирования этого стиля воспитания была и господствовавшая религиозная мораль. «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его». [2]

Согласно этому, из трёх основных рычагов воспитания (наказание, поощрение и личный пример) приоритет отдаётся наказанию и воспринимается оно, как проявление родительской любви, а не как насилие над ребёнком.

Либеральный стиль воспитания был подробно рассмотрен в предыдущей статье, поэтому тут ограничимся краткой характеристикой. В его основе лежат представление об изначально хорошем человеке (и, как следствие, плохом социуме), концепция «естественного развития ребёнка» (вальдорфская система и школа Мантессори) и современная идеология Запада, идеология либеральных ценностей, которая провозглашает высшими ценностями права, свободы и индивидуализм. Большое внимание уделяется раскрытию творческого потенциала ребёнка и проявлению его индивидуальности: подразумевается, что каждый ребёнок в чём то талантлив и априори хорош. Все проблемы человека происходят от ошибок социума, детских травм (ошибки воспитания) и недостатка любви. Любовь к ребёнку понимается, как признание и уважение его личности, обилие положительных стимулов (например, несколько раз в день говорить «я люблю тебя»), принятие его таким, каков он есть. Ребёнку многое позволяется и многое прощается, родителям предлагается быть ребёнку не родителями, а друзьями.

Основная мысль данной статьи в том, что как либеральный, так и авторитарный стили воспитания, несмотря на кажущуюся диаметральную противоположность, являются схожими в главном: они демонстрируют слепую убеждённость в единственно верной трактовке человеческой природы и имеют ярко выраженную оценочную позицию. Либеральный стиль воспитания провозглашает человека как изначально хорошего, а авторитарный – как изначально плохого. Либеральный стиль воспитания вменяет человеку в обязанность быть свободным, творческим и раскрепощённым, а авторитарный – быть дисциплинированным, ответственным и терпеливым. Таким образом, оба подхода к воспитанию рассматривают природу и сущность человека через призму долженствования. В какой-то степени и авторитарный и либеральный стили воспитания рассматривают ребёнка как чистый лист, на который наносятся контуры желательных качеств: дисциплина (авторитарный) или свобода (либеральный). Таким образом, оба этих подхода к человеку носят одинаково ограниченный характер – оба стиля воспитания исходят в большей степени не от реального положения дел, не от науки, а от догматических представлениях о человеке, от идеологии. Результатами такого воспитания могут быть следующие негативные явления. В случае авторитарного стиля это проблемы с проявлением спонтанности, отсутствие инициативы, неспособность к самостоятельным решениям. Человек себя не чувствует свободным, неспособным в полной мере взять на себя ответственность за самого себя, может иметь трудности в условиях выбора. В случае либерального воспитания негативные последствия выражены ещё ярче. Это низкая социализация, инфантильность, эгоцентризм, неразвитость морально-нравственной сферы личности, ориентация на потребление, негативное отношение к труду, низкая стрессоустойчивость. И в одном, и в другом случае наблюдается низкая адаптивность и трудности с социализацией. Современные исследования подтверждают это. «Предположение о том, что личностная беспомощность с большей вероятностью формируется в семьях, поощряющих своим стилем воспитания недифференцированность у детей (гиперпротекция, потворствование, строгость наказаний и др.), полностью подтвердилось». [2] Потворствование и строгость наказаний в данном случае – это либеральный и авторитарный стили воспитания.

По биологическим параметрам дети отличаются, обладая разной генетикой, темпераментом, отсутствием или наличием различных заболеваний и т.д. В силу этих различий разные дети при одинаковом воздействии выдают разные реакции, при одинаковом воспитании формируют разные качества, а потому идея о ребёнке как о tabula rasa (чистый лист) не соответствует действительности. То, что можно и нужно требовать от одного, может быть неподъемным для другого; то, что является наказанием/поощрением для одного ребёнка, то может не быть таковым для другого и т.д. Именно поэтому ребёнку необходим индивидуальный подход. Вспомним повесть Марка Твена «Приключения Тома Сойера»: если для Тома порка была обычным делом, то для Бекки даже намёк на телесное наказание был тяжёлым испытанием.

Авторитетный (в ряде источников он фигурирует как «демократический») стиль воспитания подразумевает индивидуальный подход к ребёнку, не зажимая его в прокрустово ложе ни чрезмерных коллективистских ценностей авторитарного подхода, ни излишних индивидуалистических ценностей либерального взгляда. Авторитетный стиль воспитания не оценивает человеческую природу, он стремится к практическому результату: наилучшей адаптации ребёнка к социуму и раскрытию задатков, которыми обладает ребёнок. Убеждения и поощрения либерального стиля он комбинирует с ограничениями и наказаниями авторитарного стиля воспитания, при этом пропорции этих воздействий подбираются индивидуально к каждому ребёнку и меняются по мере изменения самого ребёнка.

Так же авторитетный стиль воспитания воспитывает коллективистские качества (дисциплина, чувство долга, ответственность), не заглушая индивидуальности ребёнка, его способности к спонтанности и творчеству. В этом отношении наиболее близкая к авторитетному стилю педагогическая школа – это школа А. С. Макаренко. Её основные принципы:

«1. Воспитание современного человека, по мнению Макаренко, — процесс социальный в самом широком смысле слова..

2. Семейный коллектив даёт опыт общения с близкими и менее близкими людьми, позволяет ребёнку узнать ощущение человеческой помощи и человеческой нужды, чувства зависимости, связанности, ответственности.

3. В детском возрасте игра имеет большое значение, и ребёнок, писал Макаренко, должен играть, «надо не только дать ему время поиграть, но надо пропитать этой игрой всю его жизнь».

4. Правильное воспитание невозможно себе представить как воспитание нетрудовое… В воспитательной работе труд должен быть одним из самых основных элементов.

5. Развитие чувства долга, чести и дисциплины. «Дисциплинированным человеком мы имеем право называть только такого, который всегда, при всяких условиях сумеет выбрать правильное поведение, наиболее полезное для общества, и найдет в себе твёрдость продолжать такое поведение до конца, несмотря на какие бы то ни было трудности и неприятности». [3]

Резюмируя описание авторитетного стиля воспитания можно сказать, что в основе авторитетного стиля лежит представление о человеке, как о потенциально хорошем, т.е. он подразумевает, что воспитание должно служить раскрытию этого потенциала и после того, как он раскрывается, воспитание в узком смысле этого слова становится ненужным, а на смену ему приходит взаимодействие.

Литература:

[1] "Стили семейного воспитания детей и их влияние на них", Жантемирова Мадина Балтабайкызы, Кокшетауский Государственный Университет им.Ш.Уалиханова

[2] http://www.fundamental-research.ru/ru/article/view?id=35659

[3] https://ru.wikipedia.org/wiki/Воспитание_детей

https://vk.com/borismedinskiy

Источник: m.vk.com

Комментарии: