Могучая куча - из цикла Современная философия науки

Была мала,

Стала велика,

Спустя века,

Могучая куча

Знаний

Философская форма жизни в России в настоящее время представлена двумя видами – марксистами недобитыми и дезертировавшими в теологию. К этому эмпирическому выводу я пришел на исходе третьего года проживания в БГБ. Заключение наверняка ошибочное, но с прочими представителями древней расы интеллектуалов, к сожалению, повстречаться за это время так и не удалось. Я остаюсь инопланетянином на этом празднике жизни. Не скажу, чтобы мои редкие столкновения с почти коллегами-туземцами протекали мирно и конструктивно. Относительно недавно я получил залп жесткой критики от железной дамы еще советской закалки. Толстенные энциклопедии рухнувшей в пыль эпохи объясняют щедрую экипировку ее рецензии запыленными латинскими цитатами и однострочниками. Как ни странно, ее главная претензия ко мне оказалась именно по поводу использования русского языка. Оказывается, я регулярно делаю страшные ошибки. Самым вопиющим случаем моей безграмотности стала «Коперниковская революция Канта» вместо «Коперниканской». Отсюда в мета-контексте следовал несделанный явно, но четко распознаваемый намек – на мою профнепригодность против ее высокой культуры. Ну, что же, каюсь, ибо грешен. Однако вовсе не в принадлежности к тому нерабочему классу, что мне попытались вписать в трудовую книжку. Дело в том, что те же наблюдения объясняются значительно проще – я уже четверть века практически ничего на великом и могучем не читаю. Только с некоторого времени пишу. Конечно же, будучи студентом, изучал диалектический материализм. Увы, практически ничего, помимо металлического привкуса лжи во рту и отрывочных слов и выражений в мозгах, с той прошлой жизни у меня не сохранилось. С философией вошел в близкие отношения уже за границей. Соответственно кошерные переводы необходимых терминов мне просто неизвестны. Эту очевидную дыру в своем образовании я заполнять не спешу по причине острой нехватки времени (честно говоря, и желания). Вместо этого активно эксплуатирую пролетария по имени Гугл. Проблемы возникают в тот момент, когда искомая мною информация отсутствует или с ходу не находится – тогда приходится как-то изворачиваться, например, изобретать новые слова.

Однако конкретно вышеупомянутый конфуз приключился со мной по другой причине. Мне просто не пришло в голову, что определенный перевод «kopernikanische» может обрести столь канонический статус, что отклонение от него будет караться по законам орфографического шариата. Не пришло потому, что по всей прочей территории т.н. русского языка наблюдаются признаки совершенного засилья латинщины (и прочей иностранщины) без малейшего намека на наличие фундаментальных правил игры. В данном случае оказалось больше одного кандидата на перевод. Почему тогда предпочтение было оказано одному суффиксу против другого?! Не будем винить во всех этих бедах несчастных работников пера и словаря – им поневоле приходится что-то выбирать. Зачастую их проблема еще сложнее – когда адекватного решения по отечественному замещению импортной продукции просто не существует. Что тогда делать? Популярное решение - перепродавать те слова, которые уже есть на складе. Вероятно, так и родился философский «фундаментализм» в рунетовской викиальности. Просто не нашлось второго отдельного «изма» для двух английских: “fundamentalism” и “foundationalism”. Можно было бы, наверное, для второго случая придумать какой-нибудь «фундационализм» или даже «основизм». Но на словотворчество не хватило либо здоровых амбиций, либо болезненного самолюбия. В принципе, это был разумный выбор, исключающий опасность попасть под обстрел лингвистических фундаменталистов. Но вот теперь через это я всякий раз должен оговариваться, что интересующая нас семантика этого слова ни малейшего отношения к исламской (и прочей - в основном теистической) братии не имеет. Или все же они отдаленные родственники по какой-нибудь бабушке или дедушке? Тезис полиомии утверждает, что между произвольными самыми различными моделями мы в состоянии построить (хотя бы метафорический) мост похожести. Делаем мы это посредством абстрагирования от ненужных атрибутов и сравнения между собой тех, что остались. Если следовать этому рецепту, то самый общий ментальный фонд всех этих очень разных моделей в фокусе на «фундаменте». В эпистемологии он выразился в модели вертикальной структуры здания знания…

Интуитивно идея о том, что любой микро-кирпичик наших представлений о мире покоится на тех или иных основаниях кажется весьма правдоподобной. Скажем, пропозиция «кошка сидит на окошке» опирается на определение двух использованных в ней понятий и сенсорные данные, полученные с датчиков наших глаз. Несколько более длительной процедурой поиска мы (да простит меня дух Витгенштейна) с легкостью определяем отсутствие в наших чертогах носорога. Отчетливее этот процесс можно проследить на примере научных моделей. Ньютоновская механика покоилась на двух основных китах – Галилеевской динамике и трех законах Кеплера. Последний базировал свои достижения на экспериментальных данных Тихо Браге и гелиостатической системе Николая Коперника. Те же, в свою очередь, были многим обязаны достижениям античной и исламской астрономии и т.д. Но еще более нагляден этот феномен в математике. Там для каждой теоремы в процессе ее доказательства явным образом указываются те посылки, из которых она дедуцируется. Возведение величественного храма геометрии Евклида на фундаменте из скромных базовых постулатов и аксиом еще в древности производило на посвященных эстетически неизгладимое впечатление. Поэтому неудивительно, что именно фундаментализм и стал главенствующей доктриной в эпистемологии «по умолчанию». По мнению Аристотеля (четко выраженному в Posterior Analytics), копилка наших знаний пополнялась посредством силлогизмов. С их помощью, например, мы запросто могли обогатиться наукоемким заключением «Сократ смертен», исходя из «Все люди смертны» и «Сократ – человек». Ну, а что же находилось у этой опрокинутой пирамиды в самом низу? Самоочевидные истины – типа нахождения Земли в самой кочерыжке мироздания под сферическим куполом космической теплицы.

Если на Вас не довольно простоты этой модели, то придется совершить прыжок на два тысячелетия вперед в ментальное царство славного Декарта. Праотец современной философии придерживался в чем-то схожих фундаменталистских воззрений: «В этом первом [обретенном мной] знании [мыслю - значит существую] есть просто ясная и отчетливая перцепция того, что я утверждаю; … если бы не было чего-то, ощущаемого с такой ясностью и отчетливостью, то я не был бы убежден в его истинности. Значит, похоже на то, что я могу сформулировать общее правило – все, что я воспринимаю ясно и отчетливо, суть истина». Итак, ОЯ («ясность и отчетливость») – по мнению знаменитого французского философа, это то самое, что позволяет нам отвергнуть всякое сомнение и принять рассматриваемое утверждение на веру. Но позвольте, ведь мусульманин верит в могучего Аллаха с тем же ОЯ, что и христианин в милосердного Христа?! Неужели позитивный опыт обретения одной логической истины распространяется на все остальные?! А злой демон, часом, не обманет?! Воспроизведем весь ход рассуждений Декарта за пределами приведенной цитаты. Из первоначального cogito он вывел ОЯ. С его помощью обнаружил в машине нашего мира Бога. Ну, а уже гипотетическое милосердие как нельзя кстати обретенного Всевышнего обеспечило надежность последующего применения метода ОЯ. Нетрудно заметить, что здесь цепочка его размышлений на магические темы завершила полный оборот: ОЯ -> Бог -> ОЯ. Какой скандал в святом научном семействе! Желающих отмидрашить великого авторитета от обвинения в логической некомпетентности не счесть. Ну, а мы с Вами давайте всего лишь сочтем попытку Декарта обнаружить прочный фундамент знаний в ОЯ за неудачную.

Как мы убедились в предыдущих статьях, в эпическом квесте по обнаружению правильного «оправдания» для истинного мнения до сих пор не написан заключительный том с обещанным happy end-ом. Поэтому вполне естественно, что и волшебный критерий определения фундаментальных первооснов наших знаний нам только снится. Может быть, он в перцепции? Но органы чувств нас регулярно обманывают, не так ли?! Помимо того, почему бы тогда не опереться на sensus divinitatis и не вывести из него существование Господа?! Или, возможно, он в Лейбницевских утверждениях, не требующих «работы по доказательству», которые ум видит «как глаз свет» - типа «круг – не треугольник»? Но это, случаем, не тавтологии ли, основанные на наших собственных предварительных определениях?! И чем таким особенным они отличаются от всех остальных, разве их выбор не является произвольным?! Многочисленные неудачные попытки обнаружения твердой почвы под знаниями наводят на мысль, что ее там просто нет. Но на этом претензии модели на адекватность не завершаются. Помимо наличия фундамента, фундаментализм сообщает нам еще нечто содержательное о наших знаниях - это не только «основизм», но и «обосновизм». Предполагается, что именно обоснование низлежащими пропозициями цементирует нашу уверенность в истинности вышестоящих. Это и в самом деле, бесспорно, так – но только в математике. На практике же мы крайне редко пользуемся железобетонной дедукцией. Даже в самой развитой нашей науке физике приходится разбавлять ее абдукцией (то есть моделями-догадками, объясняющими экспериментальные факты). Упомянутая выше Ньютоновская физика только в воображении ее автора следовала примеру Евклида. На самом же деле те же самые следствия можно было бы получить из многих других моделей, что убедительно показали события двадцатого века.

Сделаем некоторые выводы. Вполне возможно, что наши знания и в самом деле формируют собой вертикаль. Однако ее прочность даже на древнеегипетские пирамиды не тянет. Построена она на непрочном фундаменте болотистой почвы верований. Да и цементирующего логического раствора категорически не хватает. Но эта куча-мала в своей основе вовсе не напоминает хронические завалы импортной словесной руды в великом и могучем. Сей бардак остался в веках, которые были прежде нас. Сегодня эта куча местами и на самом деле могуча – благодаря творческому вкладу многих блестящих композиторов науки. И это с ее помощью нам удается бороздить космические просторы, обустраивать многополярный мир и налаживать массовое производство попкорна для народа…

Итак, вовсе неудивительно, что здание наших представлений о мире регулярно рушится. Удивительно другое – почему это происходит столь редко?! Из классических примеров на память приходит разве что крах теистической идеологии (с оговорками), Аристотелевской физики (безоговорочно) и всякой прочей мелочевки типа теории флогистона, астрологии или алхимии. Что же спасает наши ментальные построения от модельно-политических катастроф? Горизонталь знаний - на горизонте Блога Георгия Борского.

Источник: m.vk.com

Комментарии: