10 лет в IT с диагнозом шизофрения: советы по выживанию

Мой диагноз параноидная шизофрения. Заболел я через год после окончания университета. Вот уже 10 лет я работаю в IT, сейчас моя должность — старший инженер-программист. Хочу рассказать, с какими проблемами может столкнуться человек с серьезным психическим заболеванием при построении карьеры.

Это практическая статья. В ней я почти не буду касаться моих симптомов и описывать свой опыт. Таких статей и без меня не мало, и на хабре они тоже есть. Есть целое издательство, которое специализируется на книгах о шизофреническом опыте.

Демография

Шизофрения есть у 1 из 100. Средний IQ шизофреника 90, тогда как у нормального человека он равен 100. Это говорит о том, что людей достаточно умных для инженерной работы среди шизофреников меньше. Такие люди, как Джон Нэш или Бобби Фишер (хотя это спорный вопрос, была ли шизофрения) особенно редки. Всего лишь в 25-30% случаев шизофрения не сказывается на умственных способностях. В основном они попадают под удар. Да и далеко не каждый выберет ремесло программиста своей профессией.

Программистов и шизофреников мало. На всем реддите, после долгих поисков, я насчитал человек 15. На всем Хабре наберется человек 5. В общем, не пугайтесь, вряд ли я работаю в вашей компании. Вряд ли вы вообще встретите настоящих шизофреников на рынке труда квалифицированных программистов (кроме, конечно, тех случаев, когда диагноз однозначно можно поставить по резюме).

Нас очень мало, но мы есть. И шизофрения вовсе не повод отказываться от жизни, садиться на инвалидность и сидеть в четырех стенах.

Говорить ли о диагнозе

Конечно не говорить, никогда, никому и не при каких обстоятельствах. Я работаю в enterprise-разработке, на иностранного заказчика. Здесь люди боятся к митингу с заказчиком подпускать джуниоров, «а вдруг он чего ляпнет». А тут такой риск. Если всплывет, то возможно и уволят, бизнес есть бизнес. Ну или не уволят, если вам повезло и вы работаете в современной прогрессивной компании. Но, например, не повысят в должности. Или не повысят зарплату.

Нам, вообще говоря, не очень-то и рады. По опросу, 38% жителей России с удовольствием куда-нибудь меня сошлют и изолируют. Куда угодно, лишь бы с глаз долой. В IT, правда, публика куда более прогрессивная, чем в среднем по стране.

Не так давно скончавшийся Фредерик Фриз, PhD по психологии с шизофренией, советовал так:

«открыто говорить о своем диагнозе можно либо если у вас tenure, как у Эллин Сакс, либо если вы собираетесь на пенсию»

Я бы добавил, что если атмосфера более или менее благоприятная, и вы женщина, то возможно к вам отнесутся просто как к человеку с хроническим заболеванием. Мужчине я бы не советовал рисковать.

Подбор препаратов и побочные эффекты

Свой третий десяток я провел ревностно ненавидя психиатров, отказываясь от препаратов, зачитываясь антипсихиатрией и историями о мафии Big Pharma. Результат — три психотических эпизода, две госпитализации. Каждый раз я так или иначе был вынужден менять работу, друзьям во время эпизодов я рассылал странные зашифрованные сообщения. Много людей перестало со мной разговаривать после этого. Ничего хорошего. Лекарства надо пить.

На ум сразу приходит Терри Дэвис. Безусловно, умный и талантливый человек, который отказался от лекарств и в результате всю жизнь потратил на занятия сомнительного характера. Чтобы он мог сделать, пей он лекарства? Вряд ли бы он стал знаменитым, но был бы жив до сих пор и где-нибудь работал программистом. Другой пример, конечно, Джон Нэш, никогда не пивший лекарств. Шизофрения у него отступила, так часто бывает с возрастом. Но не стоит забывать что перед этим Джон Нэш 20 лет разговаривал с инопланетянами. И лишь чудом не оказался на улице. Мало кто может позволить себе такую роскошь.

На четвертом десятке хочется спокойствия и стабильной жизни. Главными побочными эффектами антипсихотических препаратов второго поколения были гормональные нарушения, проблемы с сердечно-сосудистой системой, излишняя седация и набор веса. На рынке уже есть препараты, не давящие на сердце, не вызывающие сильного набора веса и гормональных нарушений. Правда, увы, не всем они подойдут. Попробовать стоит.

Но есть и другие побочки. Например, лекарство, которое я принимаю, уничтожило мои озарения, «a-ha moments». Я по-прежнему понимаю разные вещи, но понимание проходит тихо и мирно, без озарений. По ним я скучаю. В общем, лекарства обязательно сделают жизнь менее интересной, яркой и насыщенной. Но куда более предсказуемой и стабильной, в общем сносной.

Выбираем психиатра

Для подбора препарата и выписки рецептов понадобится психиатр. Скорее всего не один. Навязанный государством психиатр по своему качеству примерно соответствует государственному адвокату. Вот что мне довелось слышать от государственных психиатров:

«Работать вам тяжело? Вот и выбирайте, или лекарства, или работа»

«Вес набираете? Так это же хорошо!»

«Зачем тебе эти новые антипсихотики? Бери галоперидол! Они все одинаковые, только деньги вытягивают из вас» (Галоперидол — старый препарат с очень плохими побочными эффектами: двоится в глазах, спазмы мышц, долговременное применение ведет к неизлечимым неврологическим последствиям. В 2013 году вышла статья о том, что этот препарат нейротоксический)

Участковые психиатры, конечно, делают свое дело. Они помогают больным получать какие-то лекарства. Они помогают оформить инвалидность. Они следят, чтобы их подопечные не оказались на улице. Но если хочется чего-то большего, то стоит обратиться к частному специалисту.

Но и частный специалист в лучшем случае будут лечить, исходя из статистики и средних. Без проб и ошибок не обойдется. В случае похуже попадется врач, падкий на рекламу, но опять же назначит новые модные препараты — не так уж плохо, препараты и правда все лучше и лучше. В худшем случае будут лечить, исходя из «опыта». Как показывает практика, наличие опыта явление скорее негативное.

Например, врач отказывалась сменить препарат, потому что у нее была пациентка, у которой на препарате случилось обострение. Моих аргументов было много. шизофрения протекает у всех по-разному. В мире полно людей именно на этом препарате без обострений. Обострения иногда бывают и на более сильных препаратах. Не факт, что эта пациентка правильно и вовремя препарат применяла. Все они разбивались об стену.

Когда вы нанимаете психиатра, он должен действовать в ваших интересах. Ваши интересы — это не только снизить риск заболевания, но и минимизировать побочные эффекты, и вернуться к полноценной трудовой деятельности. Если нанятый доктор не действует в ваших интересах, с ним надо без всякого сожаления расставаться.

Обострения и больницы

Обострения случаются. Препарат ревностно принимается изо дня в день, и все равно обострение. Самая часто применяемая техника при обострениях — поднять дозу лекарств и понаблюдать. Возможно это придется проделать самому. Возможно с врачом, которому доверяете. Ну а если подъем дозы не помог, то обострение надо купировать более серьезными медикаментами. На рынке есть препараты пролонгированного действия, применение позволяет купировать самые тяжелые приступы. Главное — вовремя среагировать.

Обострение чревато попаданием в больницу. Все этого боятся. В психиатрическую больницу попадают надолго, минимум три недели. Больница напоминает тюрьму. Что касаемо персонала: санитаров, медсестер и врачей — это, конечно, не монстры и не садисты. Но это озлобленные люди. Уставшие, выгоревшие, циничные и безразличные. Которым очень мало платят за очень стрессовую работу. Страшно еще и то, что за больничный лист со штампом заведения, в легкую могут уволить с работы. Тут надо выкручиваться. Возможно больничный не стоит брать оттуда вообще, а искать где-то на стороне.

Иногда обострение первым замечает сам больной. Иногда близкие люди. Поэтому хорошо жить с кем-то. В одном исследовании именно этот факт повышает риск восстановления. Ничего плохого не вижу, в том, чтобы съехаться с родителями на некоторое время. Это уменьшит вероятность успешной личной жизни, но положа руку на сердце, успешная личная жизнь с таким диагнозом не особо светит. У женщин все, правда, получше. На ту же роль, конечно, пойдет и супруг/супруга. Или терапевт. В общем, кто-то должен быть.

Обострения — скользкая тема. Лучше, конечно, не допускать. Без таблеток вероятность обострения около 80% в год. В любом случае, надо быть готовым паковать чемоданы и искать новую работу. Возможно что и в другом городе.

Психотерапия

Еще несколько лет назад когнитивно-поведенческую терапию считали стандартом лечения. В рекомендациях писали что лекарства обязательны, но без психотерапии вдобавок прям никуда. Сейчас настроения изменились и на психотерапию посматривают косо. Я ходил на когнитивно-поведенческую терапию. Толку было мало. Не могу сказать, что прям «выкачивали деньги», там сидел человек, который меня слушал и что-то предлагал. Но не получилось в общем, не сошлись мы с терапевтом характерами.

Тем не менее, я считаю психотерапию полезной. Как только кризис миновал, остается огромное количество страхов. А как я дальше буду жить? А справлюсь ли я? А вдруг еще обострение? А вот у меня дыра образовалась в резюме, что я скажу на собеседовании? За этими страхами стоят реальные проблемы. Их можно проработать с терапевтом, только не надо искать причины в детских травмах, или применять технологии НЛП, нужен просто грамотный эмоционально невовлеченный собеседник. Перед походом к терапевту, нужно сначала четко сформулировать все свои проблемы. Время там ресурс дорогой. Выбирать надо психотерапевта поумнее, не стоит ориентироваться на конкретные школы и методики, но конечно психоаналитик и НЛПист тут вряд ли подойдут.

Психотерапия часто преподносится как волшебное место, где творятся чудеса. Скорее это необязательная добавка, для повышения качества жизни. Ходить стоит, когда состояние стабилизировалось и имеются деньги, которых не так уж и жалко.

Сигареты

Еще один сложный вопрос. 80-90% шизофреников курят. Аллен Карр в своей книге утверждает, что сигареты создают тревогу и мешают концентрации. Исследования, я говорю здесь лишь об исследованиях проведенных на шизофрениках, показывают, что сигареты позволяют справиться с тревогой, и улучшают концентрацию внимания. Сигареты помогают при шизофрении.

С другой стороны, вред от курения всем хорошо известен. По возможности, если позволяют финансы стоит отказаться от сигарет и перейти на другие методы получение никотина, будь то пластырь, жвачка или вейп. Совсем от него отказываться — ну, не знаю.

Избегание

В психологии почему-то принято считать избегание плохой, гадкой стратегией адаптации. Наверное, когда избегание достигает размеров агорафобии, это что-то плохое. Я, например, очень легко перевозбуждаюсь и болезненно реагирую на стрессы. Не вижу ничего плохого в том, чтобы пойти на поводу у избегания.

Например, в магазины хожу только в темное время суток. Есть огромный список людей, с которыми я предпочитаю не пересекаться. Один мой знакомый шизофреник, выключает цвет на компьютере, и работает за черно-белым экраном, избегая лишней стимуляции.

Большую часть вечеров я занимаюсь изучением технологий. Отчасти из-за моих страхов потерять работу и остаться не удел. Но во многом по тому, что я не знаю чем занять вечера. Так я избегаю полноценной насыщенной жизни.

Я стараюсь всеми способами отнекиваться от командировок, я испытываю сильную тревогу при путешествиях. Но в итоге я чувствую себя хорошо, и у меня нет желания как-то меняться в этих сферах жизни.

Быть плохим программистом

Шизофрения заставляет умерить свои амбиции. Если раньше я гнался за деньгами и интересными проектами, то сейчас я выбираю тихий и спокойный корпоративный долгострой. В этом учишься находить свои прелести. Видишь как система развивается на протяжении лет, к чему привело то или иное дизайн-решение. Имеешь возможность взять на себе большой кусок функционала и постепенно выращивать его и развивать. В общем, программирование переходит из режима убивания драконов во что-то садово-огородное.

У меня очень уязвимый и ранимый характер. Любое столкновение интересов вызывает тревогу. В основном на проекте я «Yes man», я могу собраться с духом и возразить, но я легко сдаюсь и принимаю точку зрения начальства. В общем, не боец. До своей болезни я презрительно относился к таким людям.

На код ревью мне очень тяжело отказать человеку, я скорее буду аккуратно выспрашивать — а точно ли ты этого хотел, а может ты имел ввиду другое. Мне больно, когда я нажимаю на кнопку «Needs work». Я понимаю, что вряд ли человек смертельно обидится и будет мстить. Но я все равно буду нервничать.

Я не уверен в себе. Я постоянно советуюсь или со stack overflow, или с командой. Я боюсь затянуть сроки и возмутить начальство. Это нередко причина овертайма. Вот это «а вдруг скажут?» Овертаймить по вечерам и в выходные я соглашаюсь легко. Работа меня успокаивает. Я отвлекаюсь от своих грустных мыслей и проблем.

Тяжелее всего мне перед релизами, когда что-то сломалось и надо поправить. Когда несколько человек постоянно пишут в чат и ждут от меня действий. Я быстро перегружаюсь и сильно нервничаю. Отбегаю от компьютера, курю пока не успокоюсь, возвращаюсь обратно.

В моей работе много fear-driven development'а. Быть терпимым для людей стало куда важнее чем быть правильным и правым. Я делаю все совсем не так, как советуют бывалые профессионалы.

Я плохой программист, я долго к этому привыкал. И все-таки собственное спокойствие и комфорт в конце-концов побеждают желание быть крутым парнем и все делать правильно.

Быть грустным

Шизофрения — это не только собственная трагедия. Волей-неволей окунаешься в целое море чужого горя. Боли совершенно бессмысленной, случайной, и совсем не заслуженной. Грусть и даже порою суицидальные мысли — это нормально. К этому тоже надо спокойно относится.

Ресурсы

Список книг, которые помогли мне восстановиться:

1. Elyn Saks. The Center cannot hold
2. Milt Greek. Schizophrenia: A Blueprint for recovery
3. Kurt Snyder. Me, myself and them
4. Ann Olson. Illuminating Schizophrenia

Автор благодарит сообщество /r/schizophrenia за теплоту и поддержку, которые он получил в самые трудные минуты.

Источник: m.vk.com

Комментарии: