Где заканчивается рекурсия обоснований

МЕНЮ


Искусственный интеллект
Поиск
Регистрация на сайте
Помощь проекту

ТЕМЫ


Новости ИИРазработка ИИВнедрение ИИРабота разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика

Авторизация



RSS


RSS новости


2019-04-29 19:29

Философия ИИ

Почему я считаю, что Солнце завтра взойдёт?

Потому что в предыдущие дни я тысячи раз видел, как солнце восходит.

Да, но почему я убеждён, что будущее будет похоже на прошлое?

Даже если перейти от поверхностных наблюдений о встающем Солнце, к видимо универсальным и не допускающим исключений законам гравитации и ядерной физики, всё равно без ответа остаётся следующий вопрос: «Почему я считаю, что всё это будет выполняться завтра?»

Я мог бы апеллировать к Бритве Оккама, принципу использования наиболее простой теории, удовлетворяющей фактам… но почему следует доверять бритве Оккама? Потому что следование ей приводило к успеху в прошлом? Но разве из этого следует, что Бритва Оккама сработает и завтра?

И было сказано:

Наука также зависит от необоснованных допущений. Таким образом, наука фундаментально основана на вере, поэтому не смейте критиковать меня за веру в [глупое-убеждение-№238721].

Я по этому поводу уже писал:

Крайне показательно, что утверждения вида: «Наука основана на вере, вот вам!» - обычно произносятся людьми, считающими веру чем-то хорошим. Тогда почему они говорят: «Наука тоже основана на вере!», столь победоносно высокомерным тоном, а не как будто делают комплимент?

Требование иммунитета к критике редко является хорошим знаком.

Но у нас остаётся вполне законный философский вопрос: если каждое убеждение должно быть обосновано, и эти обоснования также должны быть обоснованы, то как же разрешается эта бесконечная рекурсия?

И, если где-то в конце можно допустить что-то без обоснования, то почему нельзя просто допустить всё что угодно без обоснования?

Иногда примерно таким же образом критикуют байесианство — ведь байесианство требует наличие априорных вероятностей. Складывается впечатление, будто критикующие думают, что проблема индукции — это проблема исключительно байесианства, и её можно избежать, используя классическую статистику.

Впрочем, сперва я покажу, что байесовские правила изменения убеждений действительно не решают проблему индукции сами по себе.

Представьте, что вы достаёте из урны красные и белые мячики. Вот вы достали 9 штук, и 6 из них оказались белыми, а 3 красными. Какова вероятность того, что следующий мячик окажется красным?

Это зависит от ваших исходных убеждений относительно урны. Если вы считаете, что её создатель пользовался генератором случайных чисел со значениями от нуля до единицы и использовал результат как фиксированную вероятность того, что конкретный мячик будет красным, то ответ 4/11 (по правилу Лапласа). Если вы считаете, что урна изначально содержала 10 красных и 10 белых мячей, то ответ 7/11.

Таким образом, при правильно (или, скорее, неправильно) подобранных исходных допущениях нам бы казалось, что шанс того, что Солнце взойдёт завтра, с каждым следующим днем уменьшается… Например, если вы абсолютно априори уверены, что где-то существует огромная бочка, и из неё каждый день достают клочки бумаги, надпись на которых и определяет, взойдёт солнце или же нет (при условии, что в бочке содержится лишь ограниченное количество клочков бумаги с надписью «Да», а выбираются они без возвращения).

В пространстве всех возможных разумов существуют разумы, с анти-Оккамовскими и анти-Лапласовскими исходными допущениями. Они верят, что чем проще теория, тем менее она правдоподобна и что чем чаще нечто происходит, тем меньше вероятность того, что это повторится.

И если вы спросите у этих странных существ, почему они продолжают использовать допущения, которые, похоже, никогда не работают в реальной жизни… то они ответят: «Потому что это никогда не срабатывало раньше!»

Наверное, из этого можно извлечь урок: «Не рождайся с дурацкими исходными допущениями». Для многочисленных реальных проблем этот принцип невероятно полезен, однако сомневаюсь, что он удовлетворит философов.

Вот как я пытаюсь решить эту проблему самостоятельно. Я подхожу к таким вопросам как «Следует ли мне доверять своему мозгу?» или «Следует ли мне доверять бритве Оккама?», как будто они ничем не отличаются от других вопросов.

Следует ли мне доверять Бритве Оккама? Насколько хорошо (какая-либо конкретная формулировка) Бритвы Оккама работает на практике? Какие обоснования из области теории вероятностей я могу найти для неё? Когда я смотрю на вселенную, похоже ли, что это та вселенная, в которой хорошо работает Бритва Оккама?

Следует ли мне доверять своему мозгу? Очевидно, нет –– он не всегда работает правильно. Тем не менее, человеческий мозг кажется куда более могущественным, чем самые сложные компьютерные программы, которым я мог бы доверять в противном случае. Насколько хорошо мой мозг работает на практике, с какими задачами он успешно справляется?

Если рассмотреть мой мозг с точки зрения причин и следствий — каким образом он появился с точки зрения естественного отбора, — то, с одной стороны, я вижу множество причин в нём сомневаться, ведь мой мозг был оптимизирован для работы в условиях древней саванны, а не для занятий математикой. Однако, с другой стороны, понятно, почему, грубо говоря, мозг в принципе способен работать. Естественный отбор быстро бы избавился от мозгов, которые совершенно неспособны рассуждать. Мозг, придерживающийся анти-Оккамовских или анти-Лапласианских исходных допущений был бы слишком вреден для носителя.

Мои рассуждения — это не объявление о том, что я внезапно прекращаю задавать вопросы и искать обоснования. Когда исследование некоторого вопроса для меня упирается в бритву Оккама, мой мозг или ещё что-нибудь неоспоримое, я продолжаю исследовать тему. Но для этого я неизбежно использую мой нынешний мозг и известные мне способы рассуждать. А чем ещё я могу воспользоваться?

Ведь неважно, какое решение я приму, потому что приму его именно я. Даже если бы я решил доверять чему-то внешнему, какой-либо компьютерной программе, довериться ей всё равно было бы именно моим решением.

Очень важно уметь отказываться от убеждений, у которых нет никаких обоснований. Иногда я говорю, что фундаментальный вопрос рациональности это: «Почему ты веришь в то, во что ты веришь?» Я совершенно не хотел бы, чтобы какие-то мои слова можно было бы истолковать как то, что я допускаю, что возможно хотя бы одно утверждение, не нуждающееся в обосновании.

Что само по себе является не самой здоровой мотивацией. Не всегда можно избежать риска. А если кто-то раздражает вас своей глупостью, нельзя придумать противоположность этой глупости и получить что-то разумное.

И всё же я подчеркну разницу между следующими высказываниями:

Вот допущение, которое я не могу обосновать. Это допущение следует просто принять за истину без какого-либо дальнейшего изучения.

И:

Вот я продолжаю изучать это допущение, используя всю мощь моего нынешнего разума — а не, скажем, генератора случайных чисел или волшебного шара. При этом я осознаю, что мой нынешний разум основывается на этом самом допущении.

И всё же, разве не было бы здорово, если бы мы могли исследовать, насколько можно доверять собственному мозгу, не пользуясь собственным разумом? Не было бы лучше, если бы мы могли решать, как следует думать, не опираясь на свой текущий уровень рациональности?

Хм-м. Если поставить вопрос таким образом, начинает создаваться впечатление, что возможно и нет.

Э. Т. Джейнс повторял, что всегда следует использовать всю доступную вам информацию. Он был теоретиком байесианства, и ему приходилось распутывать парадоксы, созданные другими людьми, которые в своих вычислениях на разных этапах пользовались разной информацией. Принцип «Всегда прикладывай максимум усилий» кажется не менее достойным чем «Никогда не делай ничего напоминающего логический круг». В конце концов, альтернатива к тому чтобы стараться как можно сильнее –– делать меньше, чем можно было бы.

Но всё же… разве не было бы здорово, если бы существовал способ обосновать Бритву Оккама или то, что будущее будет похожим на прошлое, без допущения, что способы рассуждения успешно работавшие в прошлом лучше тех, что стабильно приводят к провалу?

Разве не было бы здорово, если бы существовала некая цепочка обоснований, которая не упирается в непроверяемые допущения и не вынуждена проверять саму себя на основании своих же правил? Которая начавшись с нуля могла бы убедить идеального студента философии абсолютной пустоты?

Ну, это определённо было бы любопытным, но я не ожидаю увидеть ничего подобного в ближайшее время. В машине нет идеально чистого призрака. Нет такого аргумента, что смог бы убедить камень.

Так что даже если кому-то удастся решить проблему Первопричины и по-настоящему обосновать то, что вселенная устроена просто — не основываясь при этом на простоте вселенной, — я всё равно буду ожидать, что это объяснение поймёт лишь наделённый разумом слушатель, а, например, камень — не поймёт. Слушатели, изначально не способные применить modus ponens, остаются не у дел.

Так что же в итоге происходит, когда кто-то спрашивает меня: «Почему я верю в то, во что я верю?»

В настоящее время я начинаю ходить по следующему циклу объяснений: «Я предсказываю будущее, полагая, что оно будет напоминать прошлое на наиболее простом и стабильном уровне организации материи, что я способен обнаружить, потому что ранее следование этому правило обычно давало хорошие результаты. И используя простое допущение о простоте вселенной, я могу понять, почему оно даёт хорошие результаты. И я даже могу понять, каким образом мой мозг мог эволюционировать так, чтобы наблюдать вселенную с определённой степенью точности, при условии, что мои наблюдения верны».

Однако… разве это рассуждение не оправдывает порочный логический круг?

Ведь я только что оправдал доверие к собственному разуму с помощью собственного разума, а не чего-то ещё.

Вообще, мы обычно отметаем логические круги именно из-за таких рассуждений. Мы хотим получать непротиворечивую причинно-следственную историю того, как наш мозг приходит к некоему знанию, историю, почему мы считаем надёжным процесс, с помощью которого получаем убеждения. Именно эта потребность стоит за фундаментальным вопросом рациональности: «Почему вы верите в то, во что вы верите?»

Теперь представьте, что вы написали на листке бумаги: «1) Все, что написано на этом листке бумаги истинно, 2) Масса атома гелия равна 20 граммам». Если бы такой трюк действительно работал, то вы могли бы узнать истинную массу атома гелия, просто приняв на веру логический круг, который его породил. И это позволило бы строить истинную карту вселенной, не выходя из комнаты с задёрнутыми занавесками. Что нарушало бы второй закон термодинамики, создавая информацию из ниоткуда. Поэтому кажется неправдоподобным, что таким образом в вашем разуме могут появиться истинные убеждения.

Даже если вы по какой-то причине поверили бумаге, не видно никаких причин, почему она может соответствовать реальности. Если бы выяснилось, что масса гелия действительно 20 грамм, и именно так написано на бумаге, это было бы просто чудесным совпадением.

В общем случае, нам кажется, что вера в набор утверждений, который обосновывает сам себя, не поможет нам создать карту, соответствующую территории. Мы приходим к этому заключению, размышляя о нашем разуме в контексте причин и следствий. И используем для этого размышления собственный разум.

Но что насчёт выработавшегося у нас большего доверия к более простым убеждениям и убеждения в том, что алгоритмы работавшие в прошлом с большей вероятностью будут работать и в будущем? Даже после размышлений в контексте причин и следствий, кажется, что они всё равно помогают нам строить карту, соответствующую территории.

А как насчёт доверия к непротиворечивости в подобных размышлениях? Представим огромное число разумов, случайно сгенерированных и пришедших в состояние непротиворечивых размышлений. Разве подавляющее большинство не будет ошибаться? Однако, наш разум появился не случайным путём. Он эволюционировал при помощи естественного отбора.

Если данный аргумент кажется вам подозрительным, то забудьте на секунду о проблеме философского обоснования и задайте себе вопрос: «Действительно ли это истина на самом деле?»

(Для чего вы, конечно же, воспользуетесь собственным разумом.)

Это то же самое, что утверждать «Я верю, что Библия – это слово Божие, потому что так утверждается в Библии»?

Могут ли верующие пользоваться аргументом, что слепую веру вложил в них Бог, и поэтому она надёжная опора для рассуждений?

Когда религиозные люди наконец-то отказываются от Библии, это происходит не потому, что они магическим образом прыгают в некое нерелигиозное состояние абсолютной пустоты, в нём заново переосмысливают свои религиозные убеждения в этом нерелигиозном состоянии разума, а затем перескакивают в новое состояние, в котором они уже не имеют религиозных убеждений.

Люди перестают быть религиозными, потому что сомнение проникает даже в религиозный разум. Они замечают, что их молитвы (и что хуже, молитвы, казалось бы, куда более достойных людей) остаются без ответа. Они замечают, что Бог, который говорит с ними в их сердце и даёт вроде бы утешительные ответы о вселенной, не способен сказать им сотый знак после запятой числа пи (что убедило бы гораздо сильнее, будь у Бога такая цель). Они изучают историю о том, как Бог создавал мир и осуждал на вечные муки неверующих, и она кажется бессмыслицей, даже если исходить из их собственных религиозных предпосылок.

Религиозность не делает вас менее человеком. Ваш мозг обладает всё теми же возможностями человеческого мозга. Опасность религиозности в том, что она может помешать вам применять эти способности по отношению к своей религии — помешает полноценной саморефлексии. Люди избавляются от своих ошибок не за счёт того, что переводят себя в состояние идеального философа абсолютной пустоты и переосмысливают свой опыт с чистого листа. Люди избавляются от своих ошибок, подвергая свои убеждения сомнению, используя силу своего текущего разума.

Вот в чём важное различие между размышлением о своём разуме при помощи своего разума (у вас всё равно нет других инструментов) и наличием допущений, которые вы не можете подвергнуть сомнению.

«Я верю, что Библия — это слово Божие, потому что так написано в Библии». Однако, если бы Библия была бы невероятно надёжным источником информации касательно всех прочих вопросов, если бы вместо утверждений, что у кузнечиков четыре ноги, а вселенная была создана за шесть дней, в ней содержалась бы периодическая таблица элементов за века до появления химии, если бы Библия действительно служила нам верой и правдой как источник истины, тогда, вообще-то, нам стоило бы всерьёз рассмотреть дополнительное утверждение, что Библию создал Бог.

Возможно, мы бы не доверяли этому утверждению полностью, потому что даже в этом случае Библию могли создать пришельцы или Тёмные лорды Матрицы, но по крайней мере к нему стоило бы отнестись серьёзно.

Аналогично, если бы всё остальное, что говорили священники, оказывалось бы правдой, то мы серьёзнее отнеслись бы к утверждению, что веру вложил в нас Бог и она — систематически надёжный источник знания. Особенно, если бы люди были способны постичь сотый знак после запятой числа пи при помощи одной лишь веры.

Поэтому логический круг, содержащийся в утверждении «Я верю, что Библия слово Божие, потому что так написано в Библии», не так важен по сравнению с тем, что оно призывает к отказу от познания собственного ума с помощью его же самого. Ведь с помощью такого познания вы поймёте, что всё, ставящее под сомнение достоверность Библии, также ставит под сомнение и её заверения в собственной достоверности.

Такое же рассуждение применимо и к рациональности. Если будущее перестанет быть похожим на прошлое –– даже на простейших и наиболее стабильных уровнях организации материи… впрочем, в таком случае, я, скорее всего, умру, так для функционирования моего мозга необходима упорядоченная вселенная, в которой по-прежнему работают законы химии. Но, если я почему-то выживу, то я должен буду поставить под сомнение принцип, согласно которому будущее должно напоминать прошлое.

Но раз пока этого не случилось, какова альтернатива утверждению: «Я полагаю, что будущее будет напоминать прошлое на наиболее стабильном уровне организации материи, какой только я смогу обнаружить, так как данное убеждение успешно оправдывалось в прошлом и давало лучшие результаты, чем любое другое»?

Подойдёт ли утверждение: «Вера в то, что будущее не будет напоминать прошлое, всегда меня подводила, и именно поэтому я и буду так считать»?

Помните, что быть рационалистом – это не значит выигрывать споры у идеальных философов абсолютной пустоты. Быть рационалистом – это просто выигрывать. И для этого мы хотим приблизиться настолько близко к истине насколько это возможно. И таким образом я принимаю следующий принцип: сомневаться в том, что утверждает мозг и что подсказывает интуиция, сомневаться в своих принципах рациональности, используя всю нынешнюю силу моего ума, и прикладывая все доступные усилия на каждом шагу.

И если один из ваших нынешних принципов окажется несовершенным –– согласно вашей же собственной проверке, ведь вы не можете выйти за рамки себя –– то измените его! А затем снова взгляните на себя и мир вокруг, используя ваши новые усовершенствованные принципы.

Смысл не в том, чтобы быть рефлексивно последовательным. Смысл в том, чтобы выигрывать. Однако если мы наблюдаем за собой и играем на победу, мы становимся более рефлексивно последовательными. Без этого не получится «играть, чтобы выигрывать» и одновременно «следить за собой».

Всё без исключения требует обоснования. Иногда — и неизбежно, насколько я могу судить — эти обоснования будут замыкаться в самосогласованную рефлексию. И я считаю, существуют признаки, позволяющие при помощи здравого смысла отличить её от порочного логического круга. Но всякий, кто всерьёз рассматривает порочные круги, наверняка весьма далёк от рациональности. И, конечно же, подобные люди будут настаивать, что их порочный круг — это «самосогласованная рефлексия», даже если она состоит всего лишь из единственного клочка бумаги с надписью «Верь мне». Что ж, не всегда возможно улучшить методы рационального мышления ещё и так, чтобы люди настолько одержимые саморазрушением не использовали их, чтобы раз за разом стрелять себе в ногу.

Никогда не сдерживайтесь, критикуя свои способы критики. И не считайте неизбежность циклических обоснований лицензией на иммунитет к критике.

Всегда боритесь в полную силу — не важно, приводит ли это к замкнутому циклу или нет. Делайте всё, что можете. И всегда играйте на победу.


Источник: lesswrong.ru

Комментарии: