Гендерный скандал: как феминистки обиделись на теорему

Математик Теодор Хилл написал научную статью, которая последовательно была отклонена одним журналом и снята с публикации в другом. Качество работы ни при чем. Оказалось, что, по мнению гражданских активисток, статья задевает чувства молодых, неуверенных в себе девушек. Это стало причиной травли как ученого, так и редакций научных журналов.

Эволюция вопроса

Еще Чарльз Дарвин подметил, что у разных видов самцы часто отличаются более широкой вариабельностью, чем самки. Во времена Дарвина к гендерным высказываниям еще не относились с такой щепетильностью, как в наши дни: будь Дарвин нашим современником, он мог бы выразиться более уклончиво и не употреблять слова male и female, возбуждающие публику. Однако Дарвин высказался прямо, и эта прямота заинтересовала математика Теодора Хилла. Как отмечает сам Хилл, ему показалось интересным предположение создателя теории эволюции, что за счет более сильных различий особи мужского пола лучше приспосабливаются к изменяющимся условиям среды.

Хилл отметил, что описанная Дарвином закономерность наблюдается и у людей: к примеру, у мальчиков сильнее разброс по показателям веса во время рождения. Кроме того, мужчины не только представляют большинство обладателей научных премий и спортивных рекордов, но также «лидируют» по числу бездомных, преступников и жертв суицида.

Этим феноменом и занялся Хилл в своей работе. В настоящее время статья Хилла доступна на сайте препринтов Arxiv.org. Отметим, что автор не рассматривал справедливость самой гипотезы, а лишь изучил ее возможные статистические следствия.

Представим себе два пола, А и В. А — избирательный пол: его представители отказывают в спаривании более чем половине представителей другого пола, В. Такая гипотеза вполне реалистична: так, у морских львов потомство оставляет лишь каждый 25-й самец. Предположим теперь, что пол В состоит из двух групп, В1 и В2. Средняя привлекательность у B1 и B2 одинаковая, но разброс в показателе привлекательности у B1 больше. Тогда среди представителей B1 доля тех, кто оставит потомство, будет больше, чем среди представителей B2: именно к этой группе будут принадлежать самые «лучшие» особи, представляющие хвост статистического распределения. Отметим, что если пол А менее избирателен и бракует только самых худших кавалеров (меньше половины распределения), то ситуация станет обратной и группа В2 получит преимущество в размножении.

Более наглядно изложил следствие избирательности пола старший научный сотрудник Института проблем передачи информации им. А. А. Харкевича Российской академии наук (ИППИ РАН) Александр Панчин, одним из первых обративший внимание на скандал с исчезнувшими из публикации статьями. Чтобы не затрагивать идеологически чувствительные земные проблемы, он предложил объяснение на примере марсиан.

«Допустим, что марсиане избирательно предпочитают марсианок с большим размером головы. Предположим, что есть две части популяции марсианок равной численности. Первая часть — с диаметром головы 50 см и с вариациями в пределах 1 см. У второй части в силу каких-то причин средний диаметр головы — те же 50 см, но при этом у 20% из этой «группы» размер головы больше 51 см , и еще у 20% — меньше 49 см. Таким образом, во второй группе примерно каждая пятая марсианка имеет голову с привлекательным размером больше 51 см, а в первой группе таких нет совсем. В итоге потомство оставят только большеголовые марсианки из второй части. Отметим, что на среднем размере головы потомства все это никак не скажется: первая и вторая группа генетически различаются не средним размером головы, а именно разбросом этого значения. Таким образом, средняя вариабельность этого показателя у марсианок увеличится. Из теоремы Теодора Хилла следует, что этот вывод корректен и для ряда более общих случаев», — объясняет Панчин.

Автор статьи (исследование он проводил вместе с коллегой из Университета Пенсильвании Сергеем Табачниковым) отметил, что его работа не подтверждает и не опровергает гипотезу о большей вариабельности самцов, а лишь рассматривает, какие черты проявятся в эволюции вида в том случае, если это действительно так. Но, как показали последующие события, статья сама по себе могла бы стать поводом для гендерного исследования.

Нечеткая логика

Сугубо математические выкладки ученых приняли к публикации в журнале Mathematical Intelligencer, редакция которого оценила работу крайне положительно, по словам ученого. Но когда Табачников разместил предварительную версию публикации, у авторов начались проблемы. С ними связались представители ассоциации «Женщины в математике» и предупредили, что публикация работы может навредить юным женщинам-профессионалам. Кроме того, в организации отметили, что математиков могут попросту обвинить в сексизме.

Скандал разрастался: Табачникова пытались убедить убрать свое имя из публикации. Хилл связался с представителями «Женщин в математике» и вступился за своего коллегу, добавив, что нападки только на одного из авторов несправедливы. К делу подключился Национальный научный фонд, который потребовал от журнала исключить упоминание о себе в статье (исследование было проведено за счет финансирования фонда). Как отмечает Хилл, это также было сделано с подачи «Женщин в математике», которые расценили статью как продвигающую «псевдонаучные идеи».

В тот же день авторам исследования дали понять, что статья вообще не будет опубликована. Главред сообщила Хиллу, что не получила ни одной претензии касательно научной составляющей текста, но выразила опасения о реакции, которую он может вызвать. Она даже сравнила статью с памятниками героям Конфедерации — еще одной острой в американском обществе темой.

Попытка номер два?

Скандал — не только нервы участников, но и внимание публики: материал, вызвавший споры в одном журнале, может быть интересен другим изданиям. На связь с Теодором Хиллом вышел редактор издания New York Journal of Mathematics, в котором статья в скором времени и появилась.

Но и в этот раз не все пошло гладко: материал удалили уже спустя три дня (копия материала в NYJM сохранилась на сайте Европейского математического сообщества). Редактор издания сообщил ученому, что в случае публикации статьи половина сотрудников редакции пообещали уволиться в знак протеста.

Ученый попытался выяснить, бывали ли случаи, когда уже опубликованная научная статья просто исчезала. Никто из его коллег не смог припомнить ни одного подобного эпизода.

Как отметил старший научный сотрудник ИППИ РАН Александр Панчин, подобные эпизоды вредят не только науке, но и самим движениям за права женщин: «Увы, из-за них (подобных эпизодов. — Прим. автора) «консерваторы» начинают смеяться не только над радикалами, но и над теми, кто занят решением реальных проблем и заслуживает исключительного уважения».

В США правозащитники (феминистки, борцы за права национальных или сексуальных меньшинств и т. д.) нередко вмешиваются в вопросы ИТ, корпоративной этики государственной политики. Их действия не всегда кажутся обоснованными, но логику протестующих обычно можно понять. В данном же случае активное вмешательство пусть и ученых, но аргументирующих свою позицию исключительно доводами общественного блага, грозят нарушить главное правило научного подхода — объективность.

Публичные организации имеют рычаги для воздействия на общество. Уже сейчас методы научного познания существенно ограничены так называемыми этическими соображениями: запрещено редактирование клеток зародышевой линии человека, под строгим контролем эксперименты над животными и особенно высшими приматами. Но научная среда не может позволить себе ориентироваться на общественное мнение при выборе истины. Задача ученого — работать с фактами, а не с эмоциями. Научный результат можно оспорить лишь в рамках научного дискурса, а не под прикрытием политики или «позиции общества».

Когда-то общество было готово сжигать всех сомневающихся в том, что Земля находится в центре мироздания. Стоит ли устанавливать столь же высокую цену за истину в XXI веке?