Чуть-чуть не считается: Как микродозы ЛСД стали допингом для офисных работников

Каждые три дня Натан (имя изменено), 27-летний венчурный инвестор из Сан-Франциско, употребляет 15 микрограммов диэтиламида лизергиновой кислоты (он же ЛСД). Микродоза психоделика (для полноценного «кислотного трипа» понадобилось бы как минимум 100 микрограммов) вызывает едва заметную эйфорию. Зато, по словам Натана, этого как раз хватает, чтобы чувствовать себя гораздо более продуктивным во время рабочего дня. Он называет микродозы своими секретными витаминами. В офисе никто ни о чем не догадывается.  

Впервые Натан попробовал микродозинг в 2014-м, когда работал над запуском стартапа в Кремниевой долине. Он разрезал «марку» на крошечные кусочки и клал по одному на язык каждый раз, когда чувствовал упадок сил. В его обязанности входил поиск инвесторов. «Чтобы собрать деньги, тебе нужно бесконечно говорить, быть настойчивым, уметь убеждать. Микродозинг — как регулятор громкости, который усиливает эти качества». То, что ему тогда удалось привлечь к проекту «бизнес-ангела», Натан частично объясняет своей «медициной».

Натан называет микродозы своими секретными витаминами.

…Довольно долго «кислоту» в США считали одним из самых сильных и опасных наркотиков. Когда в 1970-х Никсон объявил о «войне с наркотиками», против ЛСД устроили мощную пиар-кампанию с историями о том, как люди под «кислотой» массово прыгают из окон. Однако сейчас отношение к психоделикам, похоже, стало меняться. Согласно публикации двух норвежских исследователей, большинство американцев в возрасте от 30 до 34 лет (а ведь это уже не «дети цветов», а следующее поколение!) хоть раз пробовали ЛСД.

Психоделический эффект ЛСД был обнаружен случайно. В апреле 1943 года в организм швейцарского ученого Альберта Хофмана через кончики пальцев попало немного вещества, которое он синтезировал несколько лет назад, но ни разу не тестировал. Три дня спустя Хофман уже сознательно принял 250 микрограммов и пережил чудовищный «бэд трип», но наутро проснулся абсолютно здоровым и с ощущением, будто заново родился. В следующие десять лет ЛСД был доступен только избранным (таким как писатель Олдос Хаксли, например). Но после того как в 60-х в Сан-Франциско наладили массовое производство дешевой «кислоты», ЛСД вдохнул жизнь в движение хиппи, а фраза «Включись, настройся, выпадай» стала одним из лозунгов поколения.

Только-только зарождавшееся в то время технологическое сообщество Сан-Франциско с самого начала заинтересовалось возможностями препарата. «Была там группа инженеров, которые верили, что между ЛСД и креативностью существует прямая связь», — вспоминал Джон Маркофф, выпустивший книгу о развитии компьютерной индустрии в 60-х. В исследовательском центре Менло-Парка однажды попытались проверить это опытным путем: 350 ученых, инженеров и архитекторов приняли ЛСД, чтобы узнать, как психоделики повлияют на их работу. А легендарный Тим Скалли, который на пару с Ником Сандом выпустил 3,6 миллиона доз ЛСД в 60-х, после десятилетнего тюремного заключения за производство наркотиков устроился работать в компьютерную компанию. И там, по его словам, уже тогда «понимали, что психоделики — отличный способ научиться мыслить нестандартно».

«Уже в 60-х понимали, что психоделики — отличный способ научиться мыслить нестандартно».

Похоже, сегодня Сан-Франциско вновь оказался в эпицентре психоделического тренда, как и полвека назад. Инвестор Тим Феррисс в 2015 году в интервью CNN заявил: «Миллиардеры, которых я знаю, почти все без исключения употребляют галлюциногены на постоянной основе». Правда, немногие миллионеры готовы признаться в этом открыто. Исключением был разве что Стив Джобс, который не раз говорил: «Употребление ЛСД было ценнейшим опытом — одним из самых важных в моей жизни». Уолтер Исааксон в биографической книге о Джобсе цитирует его шутку, что «Microsoft смогла бы быть менее вторичной, если бы Билл Гейтс попробовал психоделики».

А так как в Кремниевой долине каждый мечтает быть Стивом Джобсом, люди вслед за ним начинают откровенничать о своих психоделических опытах. По словам Криса Кантровица, генерального директора компании Gobbler и по совместительству главы нового фонда, инвестирующего в исследования психоделиков, еще три года назад никому и в голову не пришло бы признаваться в употреблении ЛСД. А теперь в некоторых кругах сложно найти хоть одного человека, который ни разу не пробовал «кислоту».  

Действие ЛСД основано на реакции с серотонином — гормоном, отвечающим за наше настроение, сны и сознание. Как только наркотик проникает в мозг (нелегкое, между прочим, дело), он захватывает рецептор серотонина 2A, объясняет Робин Кархарт-Харрис — ученый, изучающий действие психоделиков с помощью сканеров мозговой активности. Рецептор 2A воздействует на кору головного мозга, то есть именно на ту его часть, где «хранится» сознание. Одним из первых эффектов ЛСД становится «растворение ощущения собственного „я“». Вот почему те, кто принимал ЛСД, иногда описывают этот опыт как мистический или духовный.

Одним из первых эффектов ЛСД становится «растворение ощущения собственного „я“».

Похоже, наркотик также устанавливает связи между обычно изолированными участками мозга. На снимках со сканера, полученных Кархарт-Харрисом во время экспериментов, отчетливо видно буйство красок в мозге принявших ЛСД волонтеров. Мозг не просто обрабатывал изображения, которые зрительная кора получала из внешнего мира: вместо этого другие части мозга тоже начинали обрабатывать визуальные образы, как будто человек видел что-то с закрытыми глазами. «Все участки мозга оказываются тесно взаимосвязанными, — говорит Кархарт-Харрис. — Наркотик, воздействуя на серотониновый рецептор, похоже, усиливает возбудимость коры. В результате мозг становится гораздо более „открытым“».

В сообществе вроде Кремниевой долины, где конкуренция обострена до предела и именно от креативности во многом зависит успех, способность ЛСД «открывать двери восприятия» становится особенно ценной. Люди все время ищут способы выйти за грань своих возможностей. Директор одного небольшого стартапа рассказывал, как однажды в выходной все сотрудники компании приняли галлюциногенные грибы. Это позволило работникам «перешагнуть через офисные барьеры», поговорить по душам и построить новую «корпоративную культуру». Эрик Вайнштейн, управляющий директор Thiel Capital, в прошлом году в интервью журналу Rolling Stone заявил: он хочет привлечь как можно больше людей к открытому разговору о том, как «управлять своей собственной интеллектуальной эволюцией, используя психоделики как инструмент для взлома сознания».

Молодые разработчики и инженеры Кремниевой долины, похоже, горячо поддерживают такие методы интеллектуальной эволюции. Алекс (имя изменено), 27-летний программист, употребляющий «кислоту» 4-5 раз в год, объясняет, что психоделики дают ему «более широкую перспективу». Наркотики — способ сделать передышку, а это очень актуально в культуре, где все помешаны на работе. Довольно типичным вариантом досуга среди молодых специалистов стало собраться группой друзей, арендовать домик в деревне, принять в нем ЛСД или грибы и пойти гулять по окрестностям. «Я бы поостерегся рассказывать коллегам о том, что прошлой ночью нюхал кокаин, а вот о том, что все выходные ел „кислоту“, — легко», — признается Майк (имя изменено), 25-летний научный сотрудник Калифорнийского университета в Сан-Франциско. Употребление психоделиков в этих кругах стало вполне социально одобряемым занятием «и даже считается полезным — вроде йоги или здорового питания».

Стремление к духовному просветлению в сочетании с практической целью повысить продуктивность и породило микродозинг. Интерес к нему возник в 2011 году, когда психолог Джим Фадиман выпустил книгу о психоделиках. Автор еще одной книги о микродозинге, Пол Остин, теперь ездит с лекциями по всей Европе и Америке. Многие из его слушателей — инженеры, собственники бизнеса, писатели и «цифровые кочевники», стремящиеся обогнать автоматизацию в условиях новой экономики. Наркотики, которые «помогают думать иначе», — в наши дни действительно путь к выживанию, убежден Остин.

Статистики по микродозингу не существует, но в соответствующей группе на Reddit сегодня уже 16 тысяч человек (а год назад там состояло всего около 2 тысяч). Большинство участников следуют рекомендациям Фадимана: 10 микрограммов каждые три дня.

Большинство участников группы принимают 10 микрограммов каждые три дня.

Массовое увлечение микродозингом — закономерное продолжение сразу нескольких трендов, считает Рик Доббин, основатель Ассоциации психоделических исследований. Во-первых, многие из тех, кто принимал кислоту в 60-х, все еще живы: они превратились в бодрых старичков, и теперь-то уже очевидно, что психоделические опыты не причинили им обещанного пропагандой вреда.

Во-вторых, хотя научных исследований микродозинга еще не проводили, есть основания думать, что в некоторых случаях его можно использовать в терапевтических целях. Разрешение употреблять марихуану по медицинским показаниям, полная легализация ее во многих штатах также помогли взглянуть на наркотики по-другому. «У людей больше нет этой убежденности, что все наркотики — страшное зло», — утверждает Доббин. Прошлогодние исследования с участием раковых больных в терминальной стадии показали, что употребление псилоцибина помогло снизить тревожность и депрессию у большинства пациентов. Айеле Вальдман, писательница, которая употребляла микродозы ЛСД в течение месяца и опубликовала об этом книгу, — хорошая мать, успешный профессионал и совсем не похожа на преступницу. (Когда месяц закончился, она перестала принимать наркотики, чтобы не нарушать закон, но призналась, что если бы психоделики были легализованы, она бы предпочла продолжить.)

Доступность легальных аналогов ЛСД в некоторых странах также способствует развитию микродозинга. Например, живущая в Берлине Эрика Авей в апреле начала принимать 1P-LSD, лекарство, до сих пор разрешенное в Германии, — и вскоре обнаружила, что оно очень помогает ей в работе.

Считается, что ЛСД не вызывает привыкания. Правда, у людей, которые принимают его регулярно, все же появляется толерантность, но и она не вызывает желания повысить дозу (как это бывает у зависимых от героина или алкоголя). Большинство людей, практикующих микродозинг, настаивают, что не ощущают никакой зависимости. «Когда привыкаешь пить кофе, тебе обязательно нужно выпить хоть чашку, чтобы чувствовать себя нормально, — говорит Авей. — С ЛСД у меня такой потребности никогда не возникало».

Эффект от микродозинга зависит от среды, в которой находится человек, от работы, которую он выполняет. Вещество не решает проблемы автоматически. Стоило Натану переехать в офис, где было меньше естественного освещения, микродозинг тут же перестал быть таким эффективным, как раньше. Действительно, позитивный эффект от микродозинга наблюдается обычно в комфортной среде. А вот битком набитый вагон метро или неприятное совещание могут стать еще невыносимее.

Отсутствие медицинских исследований микродозинга создает опасность, что люди начнут воспринимать малые дозы ЛСД как панацею от всего подряд — от депрессии и боли при менструации до мигрени и импотенции. Без исследований нельзя даже сказать с определенностью, не работает ли такое малое количество действующего вещества просто как плацебо и не вызывает ли микродозинг какие-нибудь негативные последствия (например, зависимость) в долгосрочной перспективе.

Вполне понятный страх перед ЛСД в обществе до сих пор существует — так что микродозинг в ближайшее время вряд ли мигрирует из Кремниевой долины в более консервативные регионы. С другой стороны, чем может так уж шокировать микродозинг страну, которая настолько зависима от веществ? Многие американцы — представители среднего класса тоже употребляют «витамины» для повышения работоспособности, только используют для этого стимуляторы, которые врачи назначают детям при синдроме дефицита внимания (к примеру, в 2011 году было выписано 3,5 миллиона таких рецептов). Еще 12% населения принимают антидепрессанты. Не говоря уже о зависимости от обезболивающих, которая приобрела характер эпидемии. На этом фоне ЛСД — от которого почти невозможно получить передозировку — уже не выглядит таким угрожающим.