Не отключайте свой мозг

Часто можно слышать фразу «Разумом я понимаю, но сердцу не прикажешь». Одно это расхожее выражение говорит о том, как долго человек заблуждался насчёт собственной головы. Это нормально: когда ты думаешь, что человека человеком делает душа, а не разум, волей-неволей недооцениваешь странный розоватый орган внутри черепа. Легко чувствовать свою уникальность, имея в распоряжении некую иррационально-метафизическую часть (душу), которая как раз будет ответственна за радости, горести, страдания, наслаждения, добрые и злые поступки. Душа даёт комфортное ощущение собственной неуязвимости — тело может окончить существование, но душа-то останется! А может, ещё и попадёт в лучший из миров.

Лучших из миров касаться не будем, но сегодня известно, что за всё метафизическое несёт ответственность именно мозг. И это, пожалуй, немного пугает — получается, что нами управляет орган, о работе которого никто ничего толком не знает.

Оптимизма вашему существованию добавит книга «Мозг всемогущий: путеводитель по самому незаменимому органу нашего тела». Книгу перевёл с норвежского издательский дом «Питер».

Автор книги — Кайя Норденген, норвежская исследовательница, преподаватель Университета Осло и врач-невролог. Кстати, Кайя стала одним из самых молодых норвежских врачей с докторской степенью — диссертацию она защитила в 26 лет. 

Смотрите, какая симпатичная.

Я бы рекомендовала эту книгу для детей и подростков — лёгкий авторский стиль Кайи и большое количество примеров из жизни не дадут заскучать и прекрасно впишутся в перерыв между домашним заданием и просмотром обновлений на YouTube. 

«Мозг всемогущий» не даёт однозначных ответов, как не дают их нейробиология, нейропсихология и все когнитивные науки вместе взятые. Задача книги — не дать затухнуть тому самому любопытству, которое гораздо лучше развивает мозг, чем любая транскраниальная стимуляция. 

На основе этой книги и родилась эта статья — о том, кто же кем управляет — мы мозгом или мозг нами? 

Может показаться, что мы рабы собственного мозга и вообще мало на что влияем — он сам решает, когда и что делать, какие приказы куда отдавать, какие гормоны и когда выбрасывать и какие нейронные связи образовывать. Да, мы биологические существа, но не заключённые в собственном теле. Мы можем и должны управлять своими привычками, поведением, отношениями с окружающими. Более того, мы можем и должны следить за тем, чтобы к нам в мозг не проникали без нашего согласия. Не только в буквальном смысле. 

Кайя приводит в пример трагическую историю «Храма народов». В 30-х годах прошлого столетия в бедной семье бедного американского штата Индиана подрастал маленький замкнутый мальчик Джим, очень интересовавшийся темой религии и смерти. Став юношей, Джим Джонс организовал свою религиозную общину и назвал её «Храмом народов». С годами община превратилась в крупное сектантское сообщество из тысяч членов, которыми единолично управлял Джонс, решая, кто с кем будет спать, жениться, кому и когда рожать детей. В 1978 году по приказу Джонса 909 членов секты выпили яд, в том числе и дети. Так совершилось самое крупное массовое самоубийство в истории. 

Почему никто не выразил протеста или просто личного мнения? Неужели никому из почти тысячи человек не пришло в голову, какой ужасный поступок они собираются совершить? Нет, не потому, что это были какие-то особенно глупые или особенно ведомые люди. Никто не знает, как бы он себя повёл, если бы оказался под таким сильным влиянием группы. Вспомните эксперимент «Третья волна», где школьный учитель смог за короткое время самый обычный класс превратить в организованную нацистскую общность, постоянно пополняемую новыми членами. А ведь он даже не собирался этого делать и не думал, что эксперимент зайдёт слишком далеко. 

Наша склонность к подчинению группе и авторитету лежит в лобной доле. Именно она говорит нам, что нужно уметь принимать правила окружения, чтобы выжить в стаде. Увы, она не всегда права, но этот древний механизм очень сложно отключить. Чтобы управлять своей лобной долей в таких случаях, нужно лишь критическое мышление и умение идентифицировать ситуации давления. 

В каких случаях возрастает шанс, что мы «отключим свой мозг» и примкнём к группе?

• Если вы работаете в тесной и сплочённой группе, которая много для вас значит;

• Если вы работаете в стрессовой атмосфере;

• Если ваша группа изолирована от внешних оценок;

• Если у вас есть явный лидер;

• Если вы замечаете, что человека с другим мнением просят не вносить смуту в стройные ряды;

• Если вы замечаете, что занимаетесь самоцензурой (боитесь высказать своё мнение, думая, что вы единственный несогласный).

В следующий раз, когда вы будете решать — выступить против группы или положиться на «общее мнение», вспомните об этом списке и передайте эту информацию вашей лобной доле. 

Если повредить какую-то часть вашего мозга, вы уже не будете той личностью, что прежде. Кстати, именно с изучения одного такого повреждения началась сама нейробиология как наука. В 1848 году в голову работника железной дороги Финеаса Гейджа вонзился металлический прут. Прут вытащили, Гейтс выздоровел, но разрушенная передняя часть лобной доли изменила некогда толкового и перспективного парня, превратив его в импульсивного и бесчувственного алкоголика (существуют свидетельства, что личностные изменения пациента были временными, а не постоянными. — прим. ред.). Спустя полтора столетия с того случая теория о том, что наше «Я» имеет физическую природу, только подтверждается. 

Как ни печально, но много нового о том, за что именно отвечает тот или иной отдел мозга, мы получаем благодаря изучению повреждений и патологий. История с Гейджем помогла выяснить, что лобная доля помогает нам планировать будущее, осуществлять планы, сохранять самообладание и адаптироваться к новым условиям (например, к изменённым правилам игры). А ведь до случая Гейджа научное сообщество было уверено, что лобные доли не оказывают вообще никакого влияния на личность человека. 

История пациента Г. М. помогла приблизиться к ответу на вопрос, где хранится долговременная и кратковременная память. После столкновения с велосипедистом Г. М. начали одолевать приступы эпилепсии. Один из ведущих нейрохирургов того времени предположил, что эпилепсия локализована в височной доле и предложил её удаление в обоих полушариях. От эпилепсии пациент действительно перестал страдать, но вместе с этим потерял способность сохранения информации в долговременную память: каждый день ему было 27 лет, каждый день был для него первым днём после операции, каждый день он заново знакомился с врачом. Однако кратковременная память у Г. М. не пострадала — он мог говорить законченными предложениями, запоминал новые слова и так далее. Значит, кратковременная память хранится точно не в височных долях. Более поздние исследования локализовали зону, ответственную за кратковременную память — она оказалась в лобной доле. 

А что с долговременной памятью? В глубине вашего черепа находится гиппокамп — небольшое образование, похожее на сосиску. Естественно, Г. М. после операции лишился и его. Сегодня мы знаем, что гиппокамп собирает информацию от разных зон коры мозга (обонятельной, слуховой, зрительной, сенсорной) и формирует фрагменты воспоминаний, которые потом можно будет восстановить. А сама долговременная память распределена по коре головного мозга, и именно поэтому Г. М. помнил то, что с ним происходило за пару лет до операции — но не мог записать в долговременную память новые данные. Они были обречены на вечную перезапись в памяти кратковременной.

За десятилетия исследований удалось более-менее точно разобраться с наиболее важными отделами мозга. К примеру, мы не пугаемся собственных рук и воспринимаем себя как личность благодаря теменной доле (а вот пациенты с инсультом, который поразил теменную долю, испытывают пугающие ощущения оторванности от своего тела). 

В глубине мозга находятся центры, отвечающие за базовые эмоции. Это центры лимбической системы — структуры мозга, которые остались нам в наследство от млекопитающих, живших ещё 250 миллионов лет назад. Гиппокамп, о котором вы уже знаете — тоже часть этой древней структуры. Приказы о самых главных эмоциональных реакциях отдают другие части лимбической системы — миндалевидное тело и гипоталамус. Миндалевидное тело, в частности, заставляет нас испытывать гнев или страх (атаковать или бежать), не спрашивая нас, хотим мы этого или нет. Подобные эмоции мы, как правило, не в силах контролировать. 

К примеру, вы видите змею. Если в игру включается лимбическая система, вы испытываете чувство опасности — коченеете, покрываетесь потом, сердцебиение учащается, руки леденеют. Если же сигнал опасности перехватит кора головного мозга, вы можете начать рационализировать эмоцию — посмотреть на змею внимательно, обнаружить, что это всего лишь уж, или понять, что вас разделяет стекло серпентариума — и подавить чувство опасности. Но когда на вас несётся автомобиль, очень хорошо, если эмоция идёт по короткому лимбическому пути и даёт вам шанс вовремя отскочить, не раздумывая.

Кору мозга можно научить контролировать свои страхи, и этим прекрасно пользуются родители, когда учат детей не разговаривать с незнакомцами и ничего не брать у них из рук, даже если те выглядят приятно. Когда вы кричите во всё горло на футбольном матче, работает лимбическая система, выражая ярость. А когда вы сдерживаете гнев и стараетесь не накричать на случайно разбившего ваш телефон малыша, вы обуздываете свои эмоции с помощью коры головного мозга. 

Эмоции — это сложная деятельность, в управлении которыми задействовано несколько важных систем организма: не только кора больших полушарий и лимбическая система, но и гормоны, и вегетативная нервная система. Когда вы боитесь, лимбическая система через вегетативную нервную систему приказывает надпочечникам выбросить адреналин в кровь, сердце начинает биться чаще, напряжение во всём теле растёт. 

Самое интересное, что адреналин выбрасывается не только при чувстве страха, но и, например, при долгожданном поцелуе. Адреналин один и тот же, а эмоции вы испытываете совершенно разные. Вы радуетесь или злитесь не от адреналина, а от того, какое решение принимает кора головного мозга. 

Доказательство этому — небольшой, но яркий эксперимент двух американских учёных. Они давали адреналин двум группам студентов: одна группа знала об эффектах адреналина (учащённом сердцебиении и повышении тонуса), а другая не была знакома с его воздействием на организм. Когда студенты находились в комнате с весёлым актёром, который рассказывал шутки, группа незнающих связывала свои ощущения с положительными эмоциями. Когда студенты оказывались в комнате с угрюмым актёром, незнающие объясняли свои потеющие ладони и повышенный пульс отрицательными эмоциями. Группа знающих не сообщала ни о каких изменениях в настроении, потому что у её участников были рациональные объяснения и ладоням, и пульсу. Кора головного мозга регулировала возникновение эмоций, опираясь на имеющуюся информацию. 

Ещё интереснее, что от улыбки действительно становится светлее. В мозг поступают сигналы от мышц лица. Когда у вас злое выражение лица, активируется миндалевидное тело — то самое, которое ответственно за возникновение гнева или страха, базовых для выживания эмоций. А что будет, если лицевой мышце «запретить» хмуриться? Например, блокировать её работу ботоксом. Тогда, возможно, мышца не будет отправлять сигнал миндалевидному тему, и негативные эмоции будут возникать реже. Экспериментом с введением ботокса пациентам, страдающим от сильной депрессии, показал, что состояние девяти из десяти пациентов серьёзно улучшилось спустя два месяца после инъекции ботокса в «морщину гнева». Конечно, это не значит, что теперь всем страдающим депрессией начнут прописывать ботокс в качестве терапии, но мысль за этим кроется важная: может быть, если не давать грустить лицу, мозгу тоже будет сложнее грустить?