«Не надо бояться умных»: сколько приносят профессии будущего

Фото: Владислав Шатило / РБК

Александр Прозоров, 45 лет, архитектор системы искусственного интеллекта, директор по технологиям компании «Эмотиан».

Образование: факультет вычислительных машин и систем Московского института радиотехники, электроники и автоматики.

Зарплата специалистов в отрасли — от 60 тыс. до 300 тыс. руб.

«Еще до моего рождения было решено: я буду военным, потому что мои отец и дед были кадровыми офицерами. Но меня тянуло к компьютерам.

В середине 1990-х я подрабатывал программистом, чтобы водить девушек в кино, а после института занялся этим серьезно. Написал платежный шлюз единой платежной системы Центрального банка Казахстана. Дальше случился корпоративный хардкор: бесконечные системы обработки платежей, звонков и счетов для банков и операторов связи. Была даже учетно-игровая система для сети онлайн-казино.

Многие думают, что программирование — это скучно. А мне нравится, так работает мой мозг: я чувствую, как выделяется большая порция эндорфинов после решения сложной задачи. Это крутое ощущение, такой естественный наркотик.

Пять лет назад, замечая, как меняются технологии, я решил перейти в сферу искусственного интеллекта. Вместе со знакомым мы создали лабораторию специальной медицинской техники при МФТИ и стали заниматься искусственным интеллектом с точки зрения науки, думали, как применить его в медицине.

Затем нашли тему поживее и создали стартап «Эмотиан» — решили мониторить эмоциональный фон города на основе нейросетей и больших массивов данных. Собираем эмоции пользователей через Twitter, Instagram, «ВКонтакте» и накладываем их на онлайн-карту Москвы, определяем, как горожане себя чувствуют. Это рекомендательный сервис, который показывает, где в столице сейчас хорошо: ведь здоровье портится не в последнюю очередь из-за хронического стресса. А зарабатывать планируем на рекламе в интерактивных витринах. Поначалу я вообще все делал сам, сейчас нанял разработчиков. Ставлю им задачи, но и код, конечно, до сих пор пилю. Мне это нравится.

Название моей должности говорит само за себя. Архитектор придумывает концепт здания, смотрит, как оно впишется в ландшафт. У меня все то же самое: строю систему массового обслуживания и придумываю, как собирать данные и соединять их.

Где этому учат? Я бы сказал, что тут важно не образование, а способности — к математике, физике, да и склонность к техническим наукам в целом. Сейчас работодатели вылавливают талантливых студентов с университетской скамьи.

Слышать, что мое дело — это профессия будущего, забавно: искусственному интеллекту уже 50 лет, и нынешний хайп третий. Первые два закончились бесславно. Сейчас многие говорят, скоро искусственный интеллект будет круче человека, и все его уже боятся. Но я уверен, когда машина умнее людей, это проблема людей, а не машины. Ведь есть же люди, которые умнее других, но не надо их бояться. То же самое и с машинами. Все будет хорошо — этот хайп пройдет и будет какой-то другой».

Фото: Владислав Шатило / РБК

Сергей Никитин, 29 лет, киберкриминалист Group-IB.

Образование: факультет кибернетики и информационной безопасности МИФИ.

Зарплата специалистов в отрасли — от 60 тыс. до 200 тыс. руб.

«Моя официальная должность — заместитель руководителя лаборатории по компьютерной криминалистике. Проще говоря, я киберкриминалист. Чем я занимаюсь на работе? Езжу на места киберпреступлений — это может быть сеть компании или один взломанный компьютер — и разбираюсь, что и как случилось, анализирую, ищу цифровые улики. Потом в лаборатории провожу экспертизу и даю заключение на основе цифровых данных, которые удалось собрать. Моя главная задача — ответить на вопрос, как произошел инцидент, каким образом хакеры передвигались по Сети. В итоге мы выдаем справку, которая может пригодиться, например, в суде. Нередко заказчик справки на основе данных, например, об IP-адресах или о типе вредоносных программ ищет и находит преступников.

Я никогда не мечтал быть киберкриминалистом, вообще не думал об этом. В школе я был отличником, поступил в МИФИ. А в 2009 году основатель Group-IB Илья Сачков пришел читать нам лекцию и сказал, что у них в компании есть вакансии. Я решил попробовать, работаю уже почти восемь лет.

Вместе со мной в лаборатории трудятся 14 человек. В общей сложности таких профессионалов, как я, в России немного — максимум тысяча человек на всю страну. Часть из них работают в правоохранительных органах. Меня постоянно пытаются переманить конкуренты. Рынок узкий, специалистов не хватает. Но пока не удалось. Мне здесь нравится.

Почти все сферы сейчас автоматизируются. И чем больше мы погружаемся в цифровую эпоху, тем выше спрос на киберкриминалистов, ведь угроз становится больше. Так что я не волнуюсь: без работы не останусь. Несмотря на это, мне все время приходится учиться новому: мошенники не дремлют, а постоянно прокачиваются и придумывают, как обхитрить систему».

Фото: Владислав Шатило / РБК

Александр Жаворонков, 38 лет, биогеронтолог, основатель InSilico Medicine.

Образование: факультет компьютерных наук университета Queen's University, Школа бизнеса Queen's University, факультет биотехнологий Университета Джонса Хопкинса, физический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова.

Зарплата специалистов в отрасли — от 120 тыс. руб.

«Геронтология — это наука о старении, а я занимаюсь исследованиями в области старения при помощи искусственного интеллекта. Хочу, чтобы люди жили долго.

Это моя мечта с детства, и я до сих пор ей верен: исследования в области старения — самые альтруистичные. Если вы дадите год жизни каждому человеку на земле, считайте, вы сгенерировали 7,5 млрд лет жизни. Даже самые лучшие медики так не могут. Сейчас мне 38 лет, но я уверен, что мне всегда 25 (смеется).

Мы собираем самые разные данные о здоровье человека: о его генах и генах родственников и при помощи глубоких нейронных сетей анализируем их. Информацию берем из биоматериалов, например, канадская провинция Альберта дала InSilico 6 млн образцов крови, которые были собраны за последние 20 лет. Мы также собираем данные из открытых западных источников: анализы биопсий, тканей разных органов в разном возрасте, анализы крови, медицинские изображения.

Затем тренируем нейронные сети на больших массивах разных данных предсказывать хронологический возраст человека. Сети выделяют основные признаки, которые относятся к старению и заболеваниям, связанным с возрастом. Практически любой тип данных может быть использован для предсказания возраста с различной точностью. А вот заболевания встречаются не у каждого, и не каждый тип данных имеет предсказательную способность.

Работая со старением как с заболеванием в контексте искусственного интеллекта, мы понимаем, какие признаки относятся к старению конкретного пациента или популяционной группы. Мы выявляем гены и белки, играющие наиболее важную роль в старении, и анализируем, как можем воздействовать на них при помощи терапевтических препаратов с минимальными побочными эффектами.

Я основал компанию при своей альма-матер — американском университете Хопкинса, но она международная. В нас инвестировали разные известные люди и компании. Среди них есть и миллиардеры, например Джим Мэлон.

InSilico работает и в России, мы резиденты «Сколково». Мне в России нравится, я уверен — это самая лучшая страна на Земле и самое оптимальное место для жизни. Тут низкие налоги, все еще есть, как ни крути, свобода слова, здесь умные и сравнительно недорогие молодые ученые.

Один из эффективных путей в биогеронтологию лежит через биоинформатику. Например, в МГУ с 2002 года есть факультет биоинженерии и биоинформатики — одно из самых лучших мест в мире. Молодым ученым стоит идти туда. Но разумеется, без самообразования не обойтись: проекты типа Coursera помогут, например, разобраться с машинным обучением и искусственным интеллектом.

На всю Россию около 100 профессионалов в биогеронтологии. Но хороших, может быть, три, например Алексей Москалев. При этом наша область очень широкая, и каждый развивает свое собственное направление. Как таковой стандартизированной науки биогеронтологии не существует. Ведь мы стареем еще и на психологическом уровне, и на молекулярном: в организме постоянно идут мутации, происходит засорение, трансформации и механические повреждения.

Зарплаты в этой области варьируются. В России за такую работу можно получать от 120 тыс. руб. в месяц, в США — $150 тыс. в год. Кажется, что суммы не сопоставимы, но это не так. Учитывая налоги, страховку, расходы, такие доходы обеспечивают примерно одинаковый уровень жизни в России и США»?.

Фото: Владислав Шатило / РБК

Юлия Пудова, 30 лет, менеджер по применению робототехники в искусстве Tsuru Robitics.

Образование: кафедра робототехники и мехатроники Донского государственного технического университета.

Зарплата специалистов в отрасли — от 70 тыс. руб.

«Мне всегда казалось, что российскому инженеру с профессиональной точки зрения не хватает эстетических навыков. Ведь именно дизайн и то, как техника выглядит, помогают развивать инженерию и материалы. Наши инженеры хорошо собирают сложные модели, но по дизайну мы проигрываем зарубежным производителям. Коллаборация инженерии и искусства — это важно и обязательно. И мне нравится, что в России инженеры начинают осознавать это.

В мои задачи входит соединение того, как дрон выглядит и что он делает. Например, мы обсуждаем не только концепцию дрона, но и его костюм. Это уникальная вещь: мы организовали первое в России автоматизированное световое шоу из дронов, и им правда были нужны костюмы. Недавно сделали автоматическое шоу дронов и спроектировали первый в мире дрон-художник. Беспилотник сам рисовал картины в рамках выставки «Эволюция 2.1. Прощание с вечной молодостью» на «Винзаводе». Сейчас мы работаем над несколькими проектами, в которых можно будет увидеть сочетание технологий и искусства. Направление будет развиваться и дальше. В России новейшие технологии востребованы, а они невозможны без дизайна.

Мой рабочий график — 24/7. Я работаю на грани нескольких направлений и должна быть в курсе всего, начиная от маркетинга, организации выставок и заканчивая общением с разработчиками. Даже в нерабочее время постоянно читаю книги и статьи про дизайн и технологии, посещаю лекции про Science and Art в «Сколково».

Фото: Владислав Шатило / РБК

Александр Анистратенко, 33 года, разработчик продуктов виртуальной и дополненной реальности в компании «Сбербанк-Технологии».

Образование: факультет информационных технологий Московского технического университета связи и информатики.

Зарплата специалистов в отрасли — от 50 тыс. руб.

«После школы я пошел учиться в Московский институт стали и сплавов на факультет руд цветных и редких металлов, но почти сразу понял, что это не мое. Параллельно стал подрабатывать. Тут меня осенило: надо переводиться в другой вуз. В итоге оказался в Московском техническом университете связи и информатики.

Сейчас работаю в «Сбертехе». Наш отдел занимается технологическими инновациями: мы их исследуем, развиваем, смотрим, как и что можно использовать в банке. По сути задача — взять что-то уже существующее и использовать по-новому. В основном это пилотные проекты. Далеко не все, что мы делаем, обязательно внедряется — технологиям требуется время для промышленного внедрения.

Работа у нас простая, в основном сидим и кодим. Хотя это все равно творчество: из ничего вдруг получается что-то. Сейчас в штате нет 3D-дизайнера, поэтому иногда приходится какие-то вещи рисовать самому, а я ведь не художник, а программист.

В «Сбертехе» я уже четыре года. До этого трудился в системном интеграторе: у нас были большие проекты по безопасности для телекома, мы пилили «под ключ» защиту персональных данных. В «Сбертех» пришел как раз с этой темой. Но потом появились инновационные продукты, и я удачно переключился на VR и AR (виртуальная реальность, дополненная реальность. — РБК).

Не могу сказать, что в России есть дефицит специалистов моего профиля: при желании переквалифицироваться из разработчика игр в разработчика VR не так сложно. Зарплата в Москве начинается от 50 тыс. руб., но во многом зависит от проектов и компании».