Мы не готовы к вызовам, озвученным в новом докладе Римского клуба

У древних греков была пророчица Кассандра, над которой смеялись, потому что она не предсказывала ничего хорошего, а у нас есть доклады Римского клуба. За тысячи лет общественное мнение помудрело – над этими докладами никто не смеется. Их игнорируют.

Если кто-нибудь не очень представляет себе, что такое Римский клуб, объяснить это можно с помощью старого уже анекдота. Разоткровенничались двое новых русских. Один говорит:

– Слушай, ну, вроде все уже у нас с тобой есть. Заводы, пароходы, счета в офшорах, недвига... Пора, что ли, о душах подумать?

А второй ему:

– Ты прав, пора подумать и о душах. Хочу купить для начала сотенку...

Так вот, первый новый русский – это как раз и есть Римский клуб. Раз за разом, почти ежегодно, предлагающий задуматься о душе. А второй новый русский – это то, как реагируют на призывы Римского клуба финансово-промышленные элиты.

Первый доклад Римского клуба, сделанный уже почти пятьдесят лет назад, назывался «Пределы роста» (краткое содержание: вечно богатеть не получится, Земля заканчивается – нужно меньше жрать и, извините, гадить). И как же отреагировал бизнес на эти «вызовы»?

Очень просто: ушел из реального мира с его некстати обнаружившимися пределами в виртуальность. Если раньше наживались на том, что нужно сперва добыть или произвести, то после этого – на том, чего нет. На фьючерсах. На финансовых пузырях. На биткоинах. На стремлении людей щебетать в интернете.

Популярный этолог (этология – наука о поведении животных) и орнитолог Виктор Дольник рассказывает: когда у австралийских волнистых попугайчиков вследствие засухи случается бескормица, они прекращают размножаться. А высвободившуюся от «репродуктивного поведения» и уходом за птенцами энергию тратят на общение – на гиперобщение.

Интернет подарил возможность гиперобщения людям, инстинктивно почувствовавшим (как те попугайчики) ограниченность земных ресурсов. И заодно – возможность делать деньги ни на чем и из ничего. Разработка и программирование системы лайков для какой-нибудь соцсети – чем не работа?

Каждые новогодние праздники я смотрю в окно на улицу и думаю об одном и том же.

Вот огромный город, он живет и работает. Бегает под землей метро, поступает тепло в дома, есть еда в магазинах... А улицы совершенно пусты. Где все те люди, которые обычно бесконечной вереницей бегут по ним – с работы и на работу? И что это за работы такие, без которых жизнь в городе не хуже, а только лучше?

Ведь новогодняя Москва – это город здорового человека. А будничная – город курильщика.

Город клерка, с утра до вечера занятого анализом изменения показателей динамики роста. Говоря по-русски – на одного с сошкой семеро с ложкой. И все страдают от тесноты, скученности и нехватки ресурсов – то есть возможностей друг от друга отгородиться.

Каждый мечтает о том, чтобы других людей вокруг было поменьше. Чтобы не отрывали пуговицы с пальто в троллейбусе. Чтобы не стоять по полчаса в очереди и по три–четыре – в автомобильной пробке. А что для этого нужно?

Не пользоваться троллейбусом – а пользоваться личным автомобилем. Не ездить по обычным дорогам – а ездить по платным. Не жить в многоквартирном доме, а жить в личном загородном. А для этого нужно больше, еще больше ресурсов... 

И если каждый человек в отдельности еще может выйти или быть выкинутым из этого замкнутого круга, то цивилизации из него, похоже, уже не выкарабкаться.

Некоторое время назад (уже не некоторое, а полвека) казалось, что выходом из ситуации станет освоение космоса. О колонизации далеких планет мечтали, как прежние переселенцы – о Новом Свете. Там будет чистый воздух и много, очень много места! Там будет возможность жить своим трудом.

И это – самое главное. Потому что в Старом Свете все схвачено. Никаких тебе «социальных лифтов». Сколько ни тужься, бедные будут беднеть, а богатые – богатеть. Безысходность.

И главный ужас «пределов роста» не в том, что могут закончиться пресная вода, лес, нефть и рынки сбыта (этого еще, глядишь, на наш век и хватит), а в том, что заканчиваются возможности выпутаться из лап Системы.

Новый доклад Римского клуба называется «Come Оn!» («Давайте вместе!», «Поехали!»).

А куда поехали-то? Вы же сами вот уже пятьдесят лет твердите, что рельсы кончились, все, ехать некуда?!

Но в том-то и дело, что Римский клуб приглашает нас к ментальному путешествию. В очередном докладе отчетливо звучит мысль: спасение человечества кроется не в социальных и экономических технологиях, не в достижениях научно-технической мысли, а в перемене сознания – то есть в области, которая является преимущественной зоной ответственности мысли гуманитарной.

И важно то, что призывают к этому отнюдь не гуманитарии (в составе Римского клуба их всего ничего).

Какие же изменения сознания имеются в виду?

1. Не экономика определяет идеологию, как мы привыкли, а наоборот. То есть – нравственность выше выгоды. (Оглянемся по сторонам: не этого ли нам, конкретно нашему, российскому, обществу не хватает сейчас сильнее всего?)

2. Залогом развития в самом широком смысле этого слова – от биологической эволюции до социального и экономического развития – является не конкуренция (в результате которой слабые вымирают), а приспособляемость слабых видов. Именно приспособляемость, а вовсе не естественный отбор является двигателем эволюции.

Применительно к обществу это означает, что для его благополучия необходима защита и поддержка всего «нерыночного»: от образования, науки и культуры до бедняков, стариков и детей. (Оглянемся по сторонам: не этого ли... ну и т. д.)

3. Редукционизм как базовый принцип научного и практического мышления является одновременно и преступлением, и ошибкой. Редукционистская философия не адекватна задаче понимания живых систем. А поскольку живые системы – наиболее сложные, то можно сказать, что редукционизм неадекватен сложным системам. В простых случаях работает, в сложных – приводит к ошибкам. Отсюда регулярные кризисы, отсюда «непредвиденные последствия».

Редукционизм – это метод познания, при котором сложное явление или процесс упрощаются до простых моделей, непонятное сводится к понятному (а «лишнее» за ненадобностью отбрасывается). 

Иными словами, человечество должно отбросить как минимум трехсотлетний ментальный опыт западной цивилизации – от эпохи Просвещения и Первой промышленной революции.

Как это сделать – без волшебного эликсира?

Неудивительно, что мысль авторов доклада склоняется в сторону религии. О ней в докладе сказано много осторожных, но очень уважительных слов. У религиозного сознания есть главное, что необходимо «новому сознанию» и чего не хватает сознанию нынешнему – способность к синтезу.

Кстати, взгляд на религию нынешних атеистов – именно редукционистский. Религия для них сводится к набору положений, позаимствованных из ближневосточной мифологии пятитысячелетней давности: Бог создал мир за шесть дней, женщину изготовили из ребра и тому подобное. Это вызывает у них неувядающее возмущение и над этим они предлагают посмеяться.

Но отчего бы им заодно не посмеяться над учениями Отцов Церкви или Фомой Аквинским – вроде бы это тоже давно было? Аналитического ресурса не хватает.

Для анализа нужны данные, а сбор данных – дело очень трудозатратное. Именно поэтому, опираясь лишь на один анализ (как на одну ногу при ходьбе), человек способен решать гораздо менее масштабные задачи, чем используя «обе ноги сразу» – и анализ, и синтез.

Синтез – это то, что называется «образным мышлением», «вдохновением», «озарением», «инсайтом». Известно, что многие изобретения (но не таблица Менделеева, это миф) своим изобретателям просто-напросто приснились. (Планетарная модель строения атома – Нильсу Бору, или структура ДНК – Джеймсу Уотсону, например.) А у математиков в ходу поговорка «Сначала я понял, что эта теорема верна, а потом стал думать, как ее доказать».

Вот только проблема в том, что если совершенствованию аналитического метода познания человечество посвятило массу времени и сил, то синтезу – нет. Синтез методом познания не является. Он считается уделом поэтов и мистиков. Понятно, что он есть, но как им пользоваться... непонятно.

Отсюда возникает полностью иррациональная категория «таланта».

Дескать, бывают талантливые математики, инженеры, писатели, рекламные копирайтеры и менеджеры по продажам, а бывают неталантливые. У первых получается решить масштабную задачу, а у вторых получается только ее решать. Но – не решить.

Даже в школах (впрочем, почему даже – не даже, а именно) детей учат анализировать. Развивают логику. А интуицию не развивают, решению открытых задач (имеющих более одного правильного решения) не учат, целостному синтетическому подходу к проблеме – не учат. (Дабы не изменять традиции, сообщу, что у нас в России этим занимается только журнал «Лучик».)

Соответственно, выходит, что к вызовам, обозначенным самой жизнью и озвученным в докладе Римского клуба, мы не только не готовы, но и не готовимся.

Хотя-я-я...

Не готовы ли?

Разве интуитивизм, идеократичность и главенство нравственного начала над рациональным – не типические признаки русской культуры и российской истории?

Еще недавно мы вменяли их себе в вину: дескать, не из-за климата и войн, а из-за своих мечтательности и разгильдяйства все никак не заживем, как в Америке. Но теперь...

Как там у Матфея – самого любимого православными евангелиста?.. «Многие же будут первые последними, и последние первыми» (Мф. 19:30).

Вряд ли мы, конечно, успеем насладиться результатами, как те советские люди – коммунизмом к 80-му году, но направление движения обнадеживает.