Интервью главы Минобрнауки Ольги Васильевой. "Всё хорошо, прекрасная маркиза!"

В середине января Васильева дала обширное интервью НТВ. Выступления министра мы уже разбирали многократно, и вывод всегда был одинаковый: человек не на своём месте (в лучшем случае), и ждать от неё каких-либо позитивных результатов в образовании бессмысленно.

Но последний материал нельзя обойти вниманием, ибо он имеет ярко выраженный предвыборный характер. Его широко тиражировали СМИ, снабдив нарезкой позитивно окрашенных цитат министра. Сегодня власть (включая президента) в сфере образования выступает с единой позиции, и её суть (с охватом всех пропагандистских штампов) отражена в обсуждаемом интервью. При этом Васильева, говорящая по калькам имиджмейкеров (правильнее сказать, кукловодов, уверенно ведущих страну к погибели через уничтожение образования), не обладает способностью видеть причинно-следственные связи, что придает материалу неповторимый колорит и помогает выявлять противоречия. По этой причине в следующем ниже тексте многократно упомянута фамилия министра, но речь, по сути, идёт не о ней, а о тех неизменных структурах Минобра, что стояли и стоят за спиной всех последних руководителей министерства и власти в целом.

Ключевым штампом пропаганды в сфере образования стало сегодня словосочетание «единое образовательное пространство», которые мы сразу в целях экономии сократим по первым буквам до ЕОП. Это ЕОП придаёт солидность мутным рассуждениям на темы образования и находит отклик в сознании избирателя, ибо пробуждает память о временах, когда в любой школе страны учили по-настоящему. Никто из чиновников определение ЕОП не давал, но по умолчанию — это возможность для всех на всей территории страны получать качественное образование. И, разумеется, здесь все двумя руками «за».

Из чего слагается такая возможность объяснять не надо: 90% населения страны на себе ощущают, что у них её нет, и отлично понимают, почему. Более того, положение здесь с каждым годом всё хуже, о чём ярко рассказано в фильме К. Сёмина «Последний звонок — 3» (см. https://vk.com/wall-62604527_14907 ).

А в Минобре из всех факторов, определяющих этот обвальный процесс, обозначили только один: содержание образования, которое должно быть в общих чертах одинаковым во всех школах. По мнению Васильевой, сегодня такой «одинаковости» нет, потому что в школе 1370 учебников и ещё больше учебных программ, которые (согласно ФГОСу, кстати) должен составлять каждый школьный учитель. А если ввести единые программы и единые учебники — всё станет хорошо.

Но при сохранении нынешней системы «аттестации» такие решения — как мёртвому припарки. По ходу упомянутого интервью министр бросила знаковую фразу: «мы не знаем, что происходит в школах». Это точно. Потому что в плане «содержания образования» школы страны вполне едины. У них общая главная цель — подготовка к ЕГЭ, и методы работы одинаковые — натаскивание на ЕГЭ, которое идёт повсюду, от Москвы до Чукотки. И здесь речь не только о выпускных классах. Ступенькой ниже есть ОГЭ, а теперь ещё и ВПР, начиная со второго класса. Образование всё более становится единым, и в целях, и в методах.

Заметим, что для достижения этих целей ни один из существующих 1370 учебников не годится, точно так же, как не подойдут и новые «единые» учебники. Посмотрите на прилавки любого магазина учебной литературы. Там бьют в глаза трёхбуквенные аббревиатуры: ЕГЭ, ОГЭ, ВПР. Бизнес лучше министра понимает, что требуется нашему образованию, и отвечает на запрос потребителя.

Разумеется, единство целей и методов не означает единство результата: в образовании всё решают кадры. Хороших учителей в стране катастрофически не хватает, и они естественно перетекают туда, где зарплата побольше и условия работы комфортнее. Потому Москва, где оплата педагога в 7 раз выше, чем в не столь отдаленной провинции, всё больше обходит остальную страну по баллам ЕГЭ и победам на Всероссийских олимпиадах. У Васильевой как-то поинтересовались: разве правильно платить учителям по-разному за равный труд, привязывая их зарплату к средней по региону? Правильно — ответила министр. В её ответе – весь реальный ЕОП.

Ведущий спросил министра: а как у нас вообще с кадрами в школе? И она объявила, что «дефицита учителей» (дословно) практически нет (всего 1%). Достоверность этой цифры легко проверить на местах. Загляните в местный Минобр какого-нибудь региона (Карелии, например), и спросите, какова потребность школ республики в учителях математики, к примеру. А ещё поинтересуйтесь, каковы перспективы изменения этой потребности на ближайшие годы в связи с глубоким пенсионным возрастам многих педагогов, и в какой степени сможет удовлетворить эту потребность местный университет с его набором будущих учителей-математиков в 14 человек? Ни на один вопрос вы ответа не получите. А в Москве знают: 1%.

У "Позднякова" Васильева выдала ещё одну знаковую фразу: «[Мои] предшественники много сделали по развитию педагогического образования».

Действительно много: закрыли 2/3 педагогических вузов. Представление о «развитии» у нынешнего министра и «предшественников» одинаковое.

Теперь ешё две цитаты, которые стоит рассмотреть во взаимосвязи:

«Самая большая наша проблема — это натаскивание».

«Образование — не услуга, оно никогда ей не было и не будет».

Итак, натаскивание. Почему оно пришло в школу? Были какие-нибудь директивы, указания, программы по внедрению натаскивания? Нечего подобного. Всё произошло само собой, и причины давно названы. Подмена обязательных выпускных экзаменов добровольными вступительными ЕГЭ лишила школу субъектности (сегодня никто толком не знает, что такое среднее образование) и сформировала новый запрос к ней со стороны учеников и родителей — это запрос на баллы ЕГЭ. В условиях нормативно-подушевого финансирования не реагировать на этот запрос школа не может, иначе её ученики уйдут к конкурентам. Школа сегодня вынуждена заниматься подготовкой к ЕГЭ, потому что «таков запрос потребителя». Она по факту стала учреждением сферы услуг, в которой желание клиента — закон. А формой подготовки является натаскивание, и эта форма определена структурой единых экзаменов, которые предельно стандартизированы Минобром с целью получения более высоких результатов (шаблонные задания лучше выполняют).

Министра спрашивают: как быть с репетиторством, которое с введением ЕГЭ выросло многократно? И дама отвечает: школа должна хорошо работать и репетиторы уйдут (словом, их надо победить в конкурентной борьбе). Тут надо заметить, что школа в последние годы только тем и занимается, что конкурируют с репетиторами (не очень успешно, впрочем), и все её пороки (в том числе, отмеченные Васильевой: натаскивание, изучение только тех предметов, которые нужны для ЕГЭ) как раз с этим и связаны. Репетитор сосредоточен только на своей дисциплине, и только на тех её разделах, которые нужны для сдачи конкретного экзамена. Там всё предельно рационально, ничего лишнего: наивысший результат с наименьшими затратами. Хотите вытеснить его с рынка — придётся идти тем же путём, других вариантов нет.

О воспитании в школе. Васильева убеждена, что «мы сегодня воспитываем». Верно, но как и кого? Педагогический коллектив школы разбит на конкурирующие единицы. Чиновная дама напомнила, что учитель теперь получает 70% зарплаты гарантированно, а остальные 30% «должен заслужить» (и в этой области непочатый край «перспективных предложений»: аттестации раз в три года и т. д. и т.п.). Вот и «заслуживают» педагоги, на глазах у своих учеников. При этом случаются эксцессы, о которых писать рука не поднимается из уважения к учительской профессии. Кроме того, учитель демонстративно отстранен от участия в едином тестовом контроле как потенциальный фальсификатор, попросту говоря, жулик. И это опять-таки на глазах у детей (ВПР проводят, начиная со второго класса). Таковы рамки, определяющие возможности воспитания, в которые Минобр поставил учителя. Разумеется «воспитание» идёт, тут возразить нечего, подворотня тоже воспитывает, только едва ли тут можно говорить «о гражданственности и патриотизме».

Разумеется, министр не обошла тему «цифровизации школы». Она пояснила, наконец, что это значит: «инструментарий, которым наши дети владеют блестяще, должен быть доступен учителю» (цитата). Разумеется, тут же добавила, что учителям помогут, их специально обучат и т.д.

Но чему тут обучать? Дети, «блестяще владеющие» «инструментарием», нигде этому не учились. Пятилетний ребёнок в считанные дни осваивает планшет без подсказок взрослых. Все гаджеты, по сути массового производства, ориентированы на самого тупого потребителя, который без проблем их использует. Многие учителя (кому это интересно) носят в кармане смартфон и так же, как и «продвинутые» дети, успешно водят пальцем по его экрану.

Но как всё это помогает обучению? Сама министр сказала, что «главная задача школы – научить учиться». А в этом роль гаджетов строго противоположная. Тестовые системы контроля вместе с находящейся под рукой у каждого школьника возможностью получить в поисковой системе ответ на любой вопрос формируют представление об учёбе как игре в «что-где-когда?» Вопросы: «почему?» и «зачем?» уходят из поля зрения. В последнее время в школе появилась масса цифровых ништяков: компьютеры, проекторы, интерактивные доски, упомянутые гаджеты в кармане почти у каждого ребёнка и дистанционные курсы, разумеется. Однако образование с каждым годом становится всё хуже.

А ещё министр сказала, что «родители не должны вмешиваться в образование», другими словами, школьные программы — это не их дело. Но в школах, между прочим, родителям говорят, что образовательное учреждение нынче лишь «предоставляет возможность для обучения», а учиться — это уже ваше дело. И родители учатся, вместе с детьми. И с удивлением узнают, что теперь в школе «всё не так». К примеру, при обучении чтению и письму вначале учат дробить слова на звуки, а потом склеивать эти звуки в буквы русского алфавита. Этот маразм имеет название — «фонематический метод». И так во всех классах почти по всем предметам. Учебники, по которым ничего нельзя понять, детские записи с уроков того же качества. В такой ситуации бабушки и дедушки, получавшие высшее образование в СССР, и превосходящие по культурному уровню нынешних учителей-бакалавров, не могут не касаться содержания образования. И если по уму, то как раз стоит прислушаться к их мнению, а не пытаться запретительными декларациями отстаивать честь мундира.

Тут стоит заметить, что у нас законодательно разрешено семейное обучение, где весь образовательный процесс определяется не Минобром и ФГОСом, а исключительно родителями. Мамы и папы, недовольные нынешней школой, массово переводят своих детей на семейный формат. И министерство это тренд активно поощряет (см. https://vk.com/wall-62604527_6418 ). В этом случае «программы образования» Васильеву не беспокоят.

Разумеется, министр не преминула поотмывать чёрного кобеля — ЕГЭ. Кроме стандартной байки про «мальчика из провинции», она вытащила ещё один старый, но редкий аргумент, который в её исполнение обрёл неповторимое своеобразие. Речь о том, что ЕГЭ ещё слишком молод, не устоялся (подождите, пройдет время, и всё станет хорошо):

«там [на Западе] это идёт на протяжении СТОЛЕТИЙ, а у нас только 11 лет».

И у нас не 11, а 17, и там не «столетия» (во многих странах уже отказались, кстати). Странная для историка вольность в определении временных промежутков.

Ещё одна тема: «управленческая вертикаль» в образовании, которая очень нужна Васильевой. Страдает министр: командует, а результата нет. Велела прекратить в школах натаскивание на ЕГЭ, а там по-прежнему натаскивают. Запретила «произносить слово «услуги» », но как старалась школа обойти репетиторов в сфере услуг, так и старается. Потому что «просто командовать» бессмысленно, надо «понимать, почему и зачем» (снова цитата Васильевой).

А что касается управленческой вертикали, то она работает идеально. И вот пример. На недавней показушной встрече с победителями конкурса сочинений, которую организовали специально для президента, Васильева в ожидании задержавшегося гаранта отвечала на многочисленные вопросы школьников (см. https://www.kommersant.ru/doc/3516339 ). В их числе была ученица из Старого Оскола, которая сообщила министру, что в их школе до сих пор нет астрономии, которая, как известно, «триумфально вернулась в среднее образование России» (в основном на бумаге, правда). Старый Оскол, кстати, не так давно отметился тем, что в его школах совсем не преподавали химию (см. https://vk.com/wall-62604527_2042 ). Но этот предмет нынче не в тренде, и вообще, в разных школах сейчас много чего не преподают. Словом, девочка понимала, что спрашивать.

И вот результат. Чиновная дама топнула ножкой, и во все школы страны пришел циркуляр, предписывающий в обязательном порядке в четвертой четверти для всех одиннадцатиклассников ввести курс астрономии.

И введут. В школах может не быть математики, биологии, упомянутой химии, но астрономия будет. Чем станут заниматься на этих авральных «уроках» — никого не волнует. Так что напрасно Васильева жалуется на слабость своих властных полномочий. Прикажет — и во всех школах разработают программы по искоренению натаскивания на ЕГЭ, каждый учитель напишет индивидуальный план по искоренению, и даже не сильно ругаться будет (все уже к такому привыкли). Введут показатели по снижению натаскивания — и их примут и начнут стремительно улучшать. Всё сделают, как прикажут. Создана идеально послушная бюрократическая система. Только её работа не имеет никакого отношения к качеству образования.

Подводя итог, можно уверенно сказать, что ничего хорошего в образовании не предвидится. По всем ключевым позициям продолжается прежняя линия. И это притом, что давно уже выработаны конкретные предложения, способные изменить ситуацию (см., например, https://vk.com/doc-62604527_458113949?dl=da8c3c57a4e7.. ).

И что, Васильеву — в отставку? Поостережёмся. Уже много раз проходили: Фурсенко, Ливанов... Чем дальше, тем хуже. Тем более что у дамы появился зам — известный нам Кравцов. А как сказала министр, сегодня «главная задача — проведение ЕГЭ». В середине января сказала, до единых экзаменов ещё почти полгода, но более важных проблем уже нет. Снова знаковая фраза, вот он — главный смысл работы министерства, «спецоперация ЕГЭ» (Васильева) или «к ЕГЭ страна готовится, как к войне» (это журналисты). И ведь верно: ЕГЭ сегодня дирижирует всеми процессами в среднем образования. И, в отличие от говоруши-министра, Кравцов занимается реальным делом, в его руках — шестерёнки механизма, добивающего наше образования. Это его структура — Рособрнадзор — крутит ЕГЭ, ОГЭ и ВПР. Он и есть главный человек Минобра, выполняющий названную выше «главную задачу». Не дай бог, станет очередным номером в одиозном списке министров.

Источник: vk.com

Комментарии: