Меметическая война

Леонид Савин

Для того, чтобы проанализировать что такое меметическая война, сначала нужно разобраться с рабочей таксономией. И первым вопросом будет - что такое мем. Считается, что этот термин ввел Ричард Доукинс в своей книге "Эгоистичный ген", 1976 г.

В ней он указывал, что мемы являются «единицами культурной передачи или единицей подражания». Иначе говоря, мемы являются некими битами культурной информации, передаваемой и воспроизведенной во всех группах населения и / или обществах.

Если гены являются материальными физическими элементами, физиологически реплицирующимися через продолжение рода, то мемы являются метафизическими, неосязаемыми сущностями, передаваемые от человека к человека, от ума к уму, либо в устной форме, с какими-то действиями, музыкой и т.п., либо повторными действиями и / или подражанием.

Сьэюзан Блэкмор в книге "Мем машина" (1999 г.), пишет, что «Меметическая эволюция экспоненциально быстрее чем генетическая эволюция, поэтому неудивительно что мемы превзошли гены в качестве доминирующего драйвера в поведении человека».

Так же, как гены организованы в ДНК, клетки и хромосомы, так и реплицирующие элементы культуры объединяются в мемы и соадаптивные мем-комплексы или «мемеплексы». Изучение этих реплицирующихся элементов культуры известно как меметика.

Естественные мемы могут быть довольно устойчивыми, но со временем теряют свои функции и значение. Например, наиболее известный европейский мем - "Свобода, равенство, братство". Пословицы и поговорки также относятся к мемам. В каждой культуре они отличаются и могут иметь противоположно значение и предвзятое отношение. Вспомним - «Что русскому хорошо, то немцу — смерть».

Мемы и интернет

Предполагается, что в Интернете мемы являются смешанными, повторяющимися сообщениями, которые быстро распространяются среди участников широкой цифровой культуры с целью продолжения разговора (в чатах, переписке, комментариях, социальных сетях).

Для описания меметической трансформации в цифровой среде используются три категории: расширяемые медиа, эмерджентный мем и мем. Появляется такое понятие как меметический ландшафт.

Меметический ландшафт описывает сферы (как умственные, так и физические), которые хранят, укрывают, принимают, отвергают или мутируют мемы когда они путешествуют от одного человека к другому. В меметическом ландшафте есть три уровня:

Уровень 1: Меметический.

Уровень 2: Субъективный.

Уровень 3. Объективный.

Уровень 1 существует в уме человека. Это меметическая область, где мемы хранятся как эвристика или как алгоритмы.

Уровень 2 также существует в уме. Это субъективная область, где ум хранит инстинкты, эмоции, восприятия, желания, страхи, переживания и мнения. Это фильтры, которые решают, сможет ли мем пройти от уровня 1 до уровня 3 или от уровня 3 до уровня 1.

Уровень 3 - это физический мир. Здесь мемы имеют другую форму. Они могут проявляться как действия человека или храниться как документы, артефакты и символы.

Мемы и конфликты

Очевидно, что мемы влияют на идеи, а идеи влияют и формируют убеждения. Убеждения порождают и влияют на политические позиции в сочетании с чувствами и эмоциями, в конечном итоге, производя действия, которые информируют и влияют на поведение.

Считается, что вопрос применения мемов в качестве элементов организованного конфликта, впервые поднял майор морской пехоты Майкл Проссер в своем исследовании, опубликованном в 2006 г.

Он утверждал, что используя логическую прогрессию связи мемов с идеями и политическими убеждениями, любая атака на какую-либо идеологию должна учитывать нападение на центральную или трансцендентную «идею» или группу идей в качестве средства достижения успеха. Далее мемы как идеи «играют» в качестве инструментов (или средств) для атаки на идеологию.

Проссер отмечал, что мемы связаны с нелинейным мышлением и его экстраполяцией в этику военного сообщества. А применение прямой военной силы для нанесения поражения какой-либо идеологии никогда не может быть успешным на 100%. Поэтому он предложил клинический подход для анализа мемов, ссылаясь на своих коллег из оборонных аналитических центров, которые сфокусировались на мем конструктах и предложили свой метод анализа современных военных проблем, а именно идеологии повстанцев. В этом смысле теоретическая идея мемов в повстанчестве описывает метод анализа культурных идей, изоляции их по частям, и применение клинического подхода, раскрывающим, как именно распространяются мемы повстанцев.

Саморепликация мемов также связана эпидемиологическим подходом. Этот анализ применения мемов показывает, как мемы повстанчества воспроизводятся и распространяются в качестве болезни.

Далее Проссер приходит к выводу, что используя аналогию, при которой идеологии обладают теми же теоретическими характеристиками, что и болезнь (в частности, как сложные адаптивные системы), можно сделать вывод, что аналогичный метод и работа могут / должны применяться для борьбы с ними. Во-первых, идеология должна быть признана как болезнь, а мемы как метод ее распространения. Во-вторых, существует взаимосвязь на перекрестке социологии, антропологии, познавательной науки и теория поведения, что помогает умышленно убедить (инокулировать) большие аудитории (или хосты) посредством тонкого или открытого контакта.

В исследовании отмечалось что физическое уничтожение инфицированных элементов нередко может приводить к обратному эффекту, поэтому кинетические методы не эффективны в борьбе с мемами. Только признание идеологии противника как комплексной адаптивной системы поможет решить эту проблему. И мемы являются эмерджентными инструментами для победы в такой метафизической борьбе.

В журнале "Военная разведка" лейтенант Брайан Хэнкок продолжает развивать эту тему и рассматривает технологию применения мемов в качестве дополнительного элемента контрповстанческих операций, которые проводят вооруженные силы США. Он называет мемы не иначе как вирусами сознания.

Принцип меметической войны состоит в том, чтобы вытеснить или перезаписать опасные патогенные мемы более мягкими мемами. Как только критический уровень насыщения нового набора мемов в целевой группе будет достигнут, исчезнут нежелательные артефакты и поведение человека.

В идеале вирус, который направлен на умы, будет перезаписан с более высокой точностью, плотностью и долговечностью, чтобы обеспечить долгосрочную устойчивость. Вытеснять опасный мемеплекс можно, создав более заразительный доброкачественный мем, используя определенные методы упаковки, тиражирования и распространения.

Меметические технологии таковы. Вначале нужно определить мемы, которые нужны для продвижения определенной целевой идеи. Затем нужна оценка идеи, которую нужно внедрить в общество и определение идей, которые нужны для поддержки ранее обозначенной идеи. Следующим действием будет - есть ли какие-то поддерживающие под-идеи, которые нужно определить? Если да, то вопрос дорабатывается, а если нет, то можно сказать, что меметическая структура, которая будет пропагандироваться, полностью определена.

Далее следует практическая часть по насыщению меметической индоктринацией. Этот второй уровень реализуется следующим образом. Происходит внедрение агентов в общество, которое необходимо инфицировать идеями. Агенты идентифицируют и индоктринируют лидеров общин/обществ, которые восприимчивы для инфекции меметической структурой обозначенной цели. Далее агенты используют индоктринированных лидеров и их подчиненных в качестве рычага, чтобы оказать давление на других, несогласных лидеров и их подчиненных, чтобы адаптировать меметическую структуру целевой идеи. Если возможно, то агенты идентифицируют и устраняют лидеров и их подчиненных, которые сопротивляются новой меметической структуре. Затем происходит оценка - являются ли сейчас большинство лидеров общины и их подчиненных индоктринированными целевыми идеями? Если да, то точка насыщения меметической индоктринацией достигнута. Если нет, агенты возвращаются к работе над индоктринацией лидеров. Заключительный этап связан с идентификацией членов целевой общины, которые не индоктринированы целевыми идеями. Основными вопросами в этом случае является - может ли он/она быть индоктринированными через давление со стороны индоктринированных членов и лидеров? Представляют ли он/она угрозу распространению целевым идеям? Если такая угроза есть, тогда агенты рассматривают можно ли устранить его/ее без нарушения целевых идей? Если это возможно, происходит устранение (физическое или административное — в зависимости где ведется меметическая война, на поле боя или в политической среде) и ведется дальнейшая индоктринация.

В последнее время методике меметической войны стали оказывать большое внимание со стороны не только военных специалистов, но и политтехнологов.

Эксперт по социальным медиа из Стэнфордского университета Джеф Джиси в своей статье "Время воспользоваться меметической войной" пишет, что «меметическая война - соперничество за нарративы, идеи и социальный контроль на поле боя социальных медиа.

Меметическая война также может рассматриваться как цифровая версия психологической войны, более известной как пропаганда. Если пропаганда и общественная дипломатия являются конвенциональными формами меметической войны, тогда троллинг и психологические операции - их партизанские версии.

Меметическая война может быть полезна на уровне большого нарратива, на поле боя или при особых обстоятельствах».

По большому счету, меметическую войну в Интернет можно увидеть повсюду - в политических кампаниях, рекламе, новостях, Фейсбуке и Ютуб. Не всегда она проводится агрессивно, часто мемы могут нести завуалированное послание, но быть при этом достаточно эффективными. Кроме того, мемы могут перехватываться, что показывает их инструментальную природу — один и тот же мем может использоваться разными сторонами конфликта.

Например,во время праймериз Республиканской партии Джеб Буш пытался приклеить ярлык Дональду Трампу как "хаотическому кандидату". Но когда его кампания начала использовать хэштэг, то пиарщики, поддерживавшие Трампа, перехватили его и стали использовать против Джеба Буша.

Согласно Джиси, такие «хэштеги - это операционные координаты меметической войны». А на геополитическом уровне меметическая война применяется как элемент военных возможностей как централизованных правительств, так и негосударственных акторах, таких как ИГИЛ (запрещена в России).

А в статье издания Форин полиси«Вооружится ли НАТО мемо-оружием?» Говорится про странные шуточки и отсылки, которые моментально становятся известны в интернет пространстве, кажется, появляются ниоткуда и оказываются одновременно повсюду.

Там же упоминается исследовательский проект по «военной меметике», который в 2011 г. профинансировало оборонное агентство перспективных технологий (DARPA). В данном исследовании говорилось о важности «войны идей», в особенности о «борьбе с терроризмом» в этом контексте. В основу такого «военного мема» должна лечь идея, информация, которая «распространяется, воздействует и характеризуется особенной живучестью».

К подобным исследованием можно отнести работу «Stratcom Laughs: In Search of Analytical Framework», проводившейся под эгидой НАТО, и одна глава там носила название «Юмор как инструмент коммуникации: проектирование для анализа». Интересно, что данный проект вызвал довольно бурную реакцию в российских СМИ, где смеялись над тем, что НАТО тратит огромные суммы денег, чтобы в результате обвинить КВН в качестве инструмента «мягкой силы» России. На самом деле, эксперты НАТО проанализировали один из пластов современной культуры (назовем ее условно — смеховой культуры), внутри которой рождаются и мутируют разнообразные мемы. Можно вспомнить и культуры анекдотов на политические темы, в том числе, про «глупых американцев», которые постоянно проигрывают в состязаниях и спорах с русскими (также как немцы, французы и представители других народов, а в последнее время, особенно, украинцы).

Практика меметической войны

Но на поле боя меметические технологии также активно применяются. Если ранее это была прямолинейная пропаганда, то сейчас методики стали более изощренными.

Комбинированные операции сил специальных операций США в информационном пространстве обязательно включают стратегические хештеги.

Пентагон совместно с научными центрами провел ряд симуляционных игр и учений, связанных с применением мемов.

Накануне операции по освобождению Мосула от ИГИЛ, в декабре 2015 г. были проведены игры с участием более 100 человек, разделенных на два лагеря. Красные представляли террористов, синими были «хорошие парни», а белыми — гражданское население Мосула. Синяя команда получила ??задачу разработать стратегию высокого уровня, которая должна была приведена в соответствие с оперативными целями, а также сообщениями и средствами массовой информации, чтобы воздействовать на население. Они должны были реализовать эту стратегию, реагируя на сообщения ИГИЛ с помощью «культурных и технических экспертов, чтобы разработать многопрофильный план, основываясь на фактах из нейробиологии, политологии, моделирования и маркетинга». Разультаты данных игр были обнародованы в мае 2016 г.

Другие учения - Trident Juncture, в котором принимали участие онлайн представители нескольких стран НАТО, продемонстрировали, что распространение мыслей через социальные сети не так действенно, как их распространение со стороны оппозиционного лидера в среде жителей принимающей страны. Среди выводов отмечалось, что оптимально было бы сотрудничать с маркетинговой или PR фирмой, чтобы обыграть оппозицию и СМИ. Современные бизнес технологии могли бы показать экспертам по ифнормационным операциям наиболее искушенную информационную среду, основанную на текущих онлайн тенденциях.

Хотя, на первый взгляд, кажется, что создание какого-то мема - это простая задача, на самом деле при подготовке визуального образа или ролика необходимо учитывать особенности культуры целевой группы, роли подсознания, психологии восприятия того или иного носителя информации, как и через кого будет подаваться данный мем.

Поэтому важен междисциплинарный подход и совместной работе в одной команде специалистов по антропологии, истории и культуре, языку, семиотике и коммуникациям, психологии и религии.

Показательно, что в ряде публикаций специализированных изданий (НАТО, Пентагон) авторы обвиняют как Россию, так и ИГИЛ в ведении эффективной информационно-психологической войны против Запада. И это тоже является своего рода мемом — Россия и террористы намеренно упоминаются в одном контексте, чтобы в отношении обеих у западных читателей на подсознательном уровне вырабатывалось чувство страха и неприятия.

Источник: www.geopolitica.ru

Комментарии: