Интеллектуальный садизм: как бороться с эпидемией лженаучных мемов

Борьба с лженаукой становится так популярна, что сама иногда превращается в антинаучную деятельность. Идеи, которые не подкреплены никакими исследованиями или давно опровергнуты, распространяются как вирусы. При этом четких границ между наукой и лженаукой не существует, а неадекватные убеждения не всегда можно отличить от серьезных психических отклонений. Член комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований Александр Сергеев прочитал лекцию для «Общества скептиков», где рассказал, как бороться с этой эпидемией, и объяснил, почему скептицизм — это оружие, которое иногда работает против нас самих. T&P публикуют основные тезисы.

На сегодняшний день антропогенная природа глобального потепления подтверждена настолько, насколько в принципе может быть подтверждена научная гипотеза: уровень согласия в профессиональном климатологическом сообществе достигает примерно 97%. Это выше, чем согласие в биологическом сообществе относительно признания теории эволюции. Однако не в профессиональном сообществе антропогенная природа глобального потепления отрицается, и довольно широко.

Математика, пожалуй, надежнее всех наук. Но ни одно математическое утверждение не является абсолютно надежным. Пример. Если записать доказательство теоремы Пифагора, получится несколько десятков шагов. Если я намеренно искажу один из логических переходов, сколько человек заметят это? Наверное, 90% изучавших математику. А из тех, кто не изучал математику, примерно половина. Сколько человек изучали теорему Пифагора? Сотни миллионов по всему миру. Но даже среди этих сотен миллионов далеко не все ее проверяли — многие просто заучивали наизусть. Конечно, среди них были еще и выдающиеся математики, которые упустили бы ошибку с вероятностью одна сотая процента. Но все-таки очень мала вероятность, что до сих пор все люди, которые изучали теорему Пифагора, начиная с самого Пифагора, допускали там какую-то ошибку. Я к тому, что надежность математических утверждений не выше того, что проверяли люди.

Чтобы не было сомнений. Кто доказал теорему Ферма? Эндрю Уайлс. Когда доказал? В 1993 году опубликовал доказательство, в 1994 году в доказательстве нашли ошибку. В 1995 году он совместно с коллегой исправил ее. После этого в ней искали ошибки? Искали 20 лет. За 20 лет не нашли, поэтому в феврале 2016 года Уайлсу дали Абелевскую премию. Как вы думаете, есть вероятность, что там найдут ошибку? В принципе, она есть.

Псевдонаука

Когда мы говорим про доминирование лженаучных трендов в мировой науке, у нас получается оксюморон. Если некоторые идеи доминируют в мировой науке, то они и есть научные. Даже если они ошибочные. Вот когда все скажут, что это была ошибка, а кто-то будет ее по-прежнему придерживаться, тогда можно будет говорить, что она стала лженаукой.

Это вредное, но естественное явление. Я хочу подчеркнуть это, потому что многие борются с лженаукой исходя из того, что это некое хтоническое зло, которое портит нам жизнь, — что-то типа фашизма, интеллектуального садизма. Нет, это просто обычная неприятность, которая случается с любой сложной системой: она изнашивается, болеет, склонна к каким-то девиациям и так далее.

Не существует четких границ между наукой и лженаукой. Между лженаукой и неадекватными убеждениями. И между неадекватными убеждениями и психическими отклонениями. Есть плавный переходный спектр, и вы можете не заметить не только как вы попадаете в серую зону, но и как пересекаете ее и оказываетесь по ту сторону. В связи с этим я считаю, что пропаганда псевдонауки на телевидении, например, да и вообще широкая пропаганда несет серьезную опасность. Это мое личное убеждение, оно сложилось на основе наблюдения за конкретными людьми: эти сообщения могут усиливать психологические и психические девиации, приводя к каким-то серьезным последствиям. Причем незаметно для окружающих.

«Будьте осторожны. Когда вы общаетесь с человеком, который склонен к девиантным идеям, вы рискуете своей головой»

Эпидемия

Распространение лженауки носит эпидемиологический характер. Физического инфекционного агента у лженаучных убеждений, естественно, нет. Но это не значит, что его нет вообще. «Инфекционный агент» в лженауке — это мем. Мемы могут передаваться от человека к человеку. Когда передается лженаучное убеждение, оно представляет собой не один мем, а целый комплекс мемов. Когда человек воспринял идею, ему вдруг начинают открываться тайны Вселенной, он вдруг начинает понимать, как все устроено на самом деле. Он некоторое время шокирован этим ощущением, но сначала никому ничего не говорит, потому что боится, что его примут за сумасшедшего. А потом он вдруг начинает понимать, что действительно все сходится. И его долг, конечно, спасти мир, ну или хотя бы своих близких от недоразумений, в которых они погрязли. Тогда начинается миссионерство. То есть передача этого мема окружающим. А дальше, когда человек до некоторой степени обустроил окружение, получил маленький уютный круг единомышленников, течение получает более спокойный характер, потому что он всегда может поговорить со своими. Но если он оказывается в другой среде, случаются обострения.

Эпидемический характер подтверждается и тем, что лженаука не глобальна. Каждая конкретная лженаука имеет центры распространения. Например, Карл Саган в книжке «Мир, полный демонов» чуть ли не половину текста посвящает разъяснению вопроса о хищениях людей инопланетянами. Потому что это самое распространенное лженаучное убеждение в США. А у нас оно существует на маргинальном уровне.

© Cristiana Couceiro

Мыслевирусы

Я часто сталкиваюсь с тем, что к мемам относятся несерьезно, потому что в науке затруднительно изучать вещи, не имеющие физического воплощения. Помните, как тяжело проходило становление идеи инфекции в медицине? Поначалу эту идею отвергали довольно активно. Потому что «кто же его видел?». В физике до конца XIX века очень многие не признавали идею атома. Кто же его видел? Эрнст Мах в начале XX века говорил, что атом — это не более чем умозрительная конструкция, полезная для теоретизирования. А Эйнштейн в 1905 году опубликовал статью, пронаблюдав Броуновское движение. И объяснение в статье стало настолько однозначно четким, что вопрос снялся. Хотя до сих пор атомов еще никто не увидел. Просто очень убедительный эксперимент.

Идея вирусов появилась на рубеже веков, более-менее укрепилась, а примерно в середине-конце 1980-х появился термин «компьютерные вирусы». К нему относились как к метафоре. Ну какие же это вирусы? Вирусы — это частицы, видимые под микроскопом. Но мы знаем, что у компьютерного вируса есть код. Он передается с компьютера на компьютер по определенным схемам, он может по дороге мутировать, причем преднамеренно или даже под влиянием каких-то внешних обстоятельств. Так что компьютерные вирусы — это не метафора. Это код, который способен проникать через защитный барьер операционной системы и использовать ее ресурсы не по назначению. Так же как и биологический вирус.

Вот некоторые мемы — это мыслевирусы, то есть вирусные идеи, которые проникают через защитные барьеры сознания и берут часть этого сознания под контроль в своих интересах. Например, для своей репликации.

Допинг

Репликация мемов проходит в две стадии. Первая стадия — это когда мем усваивается и укрепляется в сознании. Человек убеждается. Потом он начинает порождать поведение, способствующее передаче мема. Например, я тоже пытаюсь передавать некоторые мемы — мемы не всегда вредные, бывают и полезные. Вам судить, какой я передаю.

Наступает вторая стадия. Вы слушаете, оцениваете: интересно, ярко или скучно. Если вам нравится, возникает тонус, поднимается интерес, хочется потратить на это больше времени, поведение распознается как привлекательное. В результате у вас воссоздается некий образ мыслей. Потом мем будет передаваться дальше.

Почему мемы привлекательны? Мы должны понимать, как они распространяются, если хотим бороться с лженаукой. Во-первых, мемы спекулируют на лени. Всегда хочется получить простое объяснение. Научное объяснение сложное — лженаучное обычно значительно проще. Или, по крайней мере, избавляет от необходимости сложных рассуждений. Во-вторых, мем дает чувство причастности. Либо через конспирологию, либо через какую-то эзотерику вам сообщают тайное знание. В-третьих, вы получаете определенный статус: вы можете где-нибудь провести лекцию, вас будут принимать на ура. В-четвертых, за это дело иногда даже платят деньги. Особенно если мем подходящий и лженаука востребованная. Вполне можно развести на лженауку какого-нибудь человека с деньгами или получить государственные деньги и обеспечить себя. Что тут главное? Важно все, но я подчеркиваю одну вещь — эмоции. Почему? Дело в том, что эмоции — это такой психологический стимулятор памяти. Если вам что-то сообщают на эмоциональном подъеме, вы запоминаете это гораздо лучше. Поэтому высокая эмоциональность, связанная со многими видами лженауки, это просто-напросто допинг, который вводится вам в мозг, чтобы вы лучше запомнили и восприняли то, что вам сообщается.

Профилактика, лечение, карантин

Борьба с лженаукой с учетом этого строится по таким основным направлениям.

Общая профилактика — это то, чем я сейчас занимаюсь. Я рассказываю о том, что такое лженаука, как с ней бороться, как противостоять, какие методы есть. Это развитие скептического иммунитета, который не позволяет лженаучным идеям проникать в самое ядро и начинать управлять вашей личностью без вашего контроля. Дальше начинается специфическая профилактика. То есть если вы знаете, что в обществе широко распространены антипрививочные идеи, то неплохо бы еще до того, как человек столкнулся с этим (в школе, например), рассказать, чем полезны прививки. Есть карантинные мероприятия. Если мем уже пошел, надо как-то препятствовать распространению.

«Научно не значит истинно. Истиной занимается религия. Наукой надо заниматься не религиозно, а прагматично»

Если человек заразился, можно попробовать полечить — переубедить. Но самое печальное — когда вы переубеждаете другого, вы получаете от него отдачу. И если человек как личность сильнее, вы запросто можете принять более сильный сигнал, который вас убедит в верности лженауки. Будьте осторожны. Когда вы общаетесь с человеком, который склонен к определенным девиантным идеям, вы рискуете своей головой. Вы можете говорить с человеком, а через недельку подумаете: «А что-то было в его словах такое». В общем, не всегда можно вступать в такую полемику, если вы не чувствуете в себе сил.

Может получиться и так, что, наоборот, вы окажетесь слишком сильны сами для себя. Ваш собственный скептицизм — тоже опасное оружие. Он может вас подавить. Например, если скептически докапываться до любого тезиса, можно разрушить любое утверждение и любую теорию. Скептицизм бывает разрушителен и может привести к неадекватному консерватизму. Вы будете отказываться от любой свежей идеи. Не забывайте еще, что свежие идеи на стадии возникновения имеют слабую поддержку. Это не значит, что нужно верить во всякую бредовую смелую гипотезу. Это значит, что, когда профессионал высказывает относительно новую идею, надо относиться к этому с некоторым уважением. И даже если она кажется вам несколько сомнительной, надо отметить для себя — «сомнительная идея, но мы ее рассматриваем».

Подавление эвристичности — это, возможно, самые неприятные последствия. Потому что, если вы слишком критичны к себе, вы не можете выдвигать новых идей в принципе. Все они кажутся вам недостаточно обоснованными.

Если у вас созрела новая идея, сначала протестируйте ее в научном журнале. Есть там что-нибудь такое? Если там есть одна такая публикация — это еще не подтверждение; протолкнуть научную публикацию, особенно в российский журнал, не так сложно.

Если вы столкнулись с непонятной идеей, особенно гуманитарной, написанной вольными словами, это не значит, что это лженаука. В гуманитарной области, особенно в области философии, много сложных идей, которые достаточно корректны, но при этом читаешь и не понимаешь их. Если вы читаете сложный текст и вроде все слова понятны, связки понятны, но смысл ускользает, то у вас лично впечатление в первую очередь какое — «Я дурак» или «Автор дурак»? В большинстве случаев вы можете говорить, что автор дурак, только если вам понятен текст и, значит, понятно, что написана глупость. А если текст непонятен, то у вас нет оснований так думать.

Еще одна опасность в профилактике лженауки — в том, что она, к сожалению, скучная. Как только вы начинаете подробно, детально, содержательно рассказывать о конкретной науке, которая противопоставляется лженауке, окружающие говорят: «Ой, что-то непонятно, что-то скучно, какие-то детали. Английский язык, читать статью?! Да вы что?! Вы за кого меня принимаете?!» Это реальная опасность скуки. Есть отличная цитата из фильма «Сталкер»: «Вы чувствуете, какая унылая скука заключена в этом утверждении? Вот в Средние века было интересно. В каждом доме жил домовой, в каждой церкви — Бог…»

© Cristiana Couceiro

(Само)контроль

От цензуры больше вреда, чем пользы. Внутри цензуры все эти эмоции и мемы зреют. Потом все раскрывается, и получается то, что случилось у нас после отмены советской цензуры. Более эффективны механизмы репутации и экспертизы. Достаточно эффективен отказ от поддержки: не ходить на определенные программы на ТВ, добиваться от государства, чтобы на лженаучные идеи и проекты не тратились деньги.

Лечение (переубеждение). Такие примеры есть, но их мало. Поэтому почти всякий раз, когда вы сталкиваетесь с человеком, который убежден, имейте в виду, что, скорее всего, вам не удастся его переубедить. Рассматривайте его как пример и профилактику для тех, кто наблюдает за вами во время разговора. Тут важно иметь эффективные ответы. Надо заготавливать основные аргументы. Не дожимайте до конца, потому что, если вы совсем зажмете своего оппонента в угол, наблюдатели могут проникнуться сочувствием к нему.

Вы должны помнить о самоконтроле. Это то, что позволит вам до какой-то степени не попасться на удочку псевдонаучных мемов, хотя такая вероятность всегда остается. Будьте внимательны и осторожны. И даже к нам, к Комиссии по борьбе с лженаукой, относитесь с осторожностью. Например, у нас есть пара человек, которые не верят в глобальное потепление. И один из них вынес дискуссию об этом на публику. Дениалисты, отрицатели глобального потепления, уж точно подошьют это себе в досье: «Комиссия по борьбе с лженаукой нас поддерживает». Нет, не поддерживает. Отдельные члены поддерживают в силу того, что мы все живем в одной стране.

Всегда помните, что ваше мнение не имеет значения. Вы защищаете не его. Вам может казаться, что вы защищаете свое мнение, если оно совпадает с научным. И другим может так казаться. На самом деле вы защищаете научное мнение. Я, например, везде и широко выступаю за признание антропогенного потепления климата. Это не значит, что я его признаю, что я его сам проверял, что это моя идея. Я говорю про то, что, если 97% это признают, я должен учитывать их аргументы в первую очередь, а возражения — это маргинальная наука на уровне 3% мирового сообщества. Научно не значит истинно. Это серьезная ошибка, потому что очень многие считают, что наука познает истину. Истиной занимается религия. Если вы верите в науку религиозно, то да, вы занимаетесь истиной. Но наукой надо заниматься не религиозно, а прагматично. В ней может быть эффективность, полезность, подтвержденность и так далее. Кто-то говорит, что это и есть истина. Но зачем нужно понятие, которое говорит о чем-то непоколебимом на все времена?

«Нет четких границ между наукой и лженаукой. Если некоторые идеи доминируют в мировой науке, то они и есть научные. Даже если они ошибочные»

Чек-лист: как понять, что с идеей что-то не так

Мейнстрим. Если идея выпадает из мейнстрима и она вам нравится, то что-то не в порядке. Будьте осторожны, если исследовательская область не ваша. В своей исследовательской области вы имеете право выпадать из мейнстрима. Вы нарушаете мейнстрим, говорите: «Я ставлю свою репутацию на карту. Коллеги, критикуйте».

Проверяемые ошибки. Если вы сталкиваетесь с относительно новой идеей и натыкаетесь на парочку проверяемых ошибок, можете сразу идею выбрасывать. Новые идеи, которые выдвигаются с приведением ошибочных фактов, не заслуживают времени и внимания.

Манипуляция статусом. Если вас пытаются убедить, потому что это академик сказал, потому что он лауреат Нобелевской премии или еще что-нибудь такое, при этом идея не является более или менее общепризнанной — это попытка влияния на вас через статус. Будьте осторожны, сразу включайте самоконтроль. Чем более статусное имя выдвигает сомнительную в плане мейнстрима идею, тем большую осторожность нужно проявлять.

Манипуляция вниманием. «Вы не поняли, прочитайте вот эту мою статью и еще вот эту мою книгу, там все написано». Если человек не может внятно изложить идею и показать, как она стыкуется с общим научным мейнстримом («В этом она от мейнстрима отступает потому-то и потому-то, и мы это обосновываем, вот наша новация»), если он говорит, что для этого надо прочитать 10 томов сочинений — забивайте, это манипуляция вниманием.

Манипуляция уверенностью. Если он просто с большой уверенностью об этом говорит: «Нет, это все неверно, мы уже доказали».

Религиозно-политические предубеждения. Это то, что стоит за отрицанием теории потепления климата. В Америке против глобального потепления выступают в основном ультраправые. То есть либертарианцы, консерваторы, самое правое крыло Республиканской партии. Потому что, если у нас глобальное потепление, надо осуществлять коммунальные действия по реагированию на ситуацию, а это противоречит ультралиберальной идеологии, в которой все исправит невидимая рука рынка. Для некоторых людей слово «коммунальный» означает коммунистический. Все — немедленно красная угроза, и ни в коем случае не признавать. А у нас обратная ситуация. Поскольку на Западе это мейнстрим, 97% западных ученых признают глобальное потепление, мы его не признаем.

Адекватность реакции на критику. Это очень важная вещь. Неадекватная реакция на критику говорит о том, что у человека проблемы с чек-листом.