Как узнать разумное существо за пределами Земли?

«Возможно, мы смотрим им в лицо и не можем узнать. Проблема в том, что мы ищем кого-то очень похожего на нас, считая, что у них примерно такая же математика и технологии». Интригующее замечание было сделано лордом Мартином Ризом, ведущим космологом и астрофизиком, который является также президентом британского Королевского общества и астрономом королевы Англии. Риз считает, что существование внеземной жизни может быть за пределами человеческого понимания.

«Подозреваю, что жизнь и разум может быть там, но в формах, которые мы не можем представить себе. Так же, как шимпанзе не могут понять квантовую теорию, могут быть аспекты реальности, которые не под силу нашим мозгам», — отмечает Риз. У инопланетянина может быть четыре конечности, как у нас, людей. Или может быть семнадцать щупальцев, в зависимости от эволюционных давлений. Мы можем наблюдать, посчитать и описать такие вещи. Но можем ли мы описать, как работает сознание инопланетянина?

Новая работа, опубликованная в Acta Astronautica, предлагает предварительные упражнения по оценке чужого интеллекта за пределами нашей коробки. Упражнение называется COMPLEX (аббревиатура от «сложность маркеров профилирования жизни в экзобиологии»). Проект сравнивает различные нечеловеческие интеллекты — в том числе животных, микробов и машин — друг с другом (а не с людьми) и выявляет несколько категорий в поведении и психическом потенциале.

«Цель COMPLEX — подготовка к оценке других видов, если мы встретим жизнь в космосе», — говорит Дениз Херцинг, автор и биолог из Florida Atlantic University. Исследование может иметь решающее значение для астробиологии, которая в значительной мере опирается на понимание землянами того, что может быть встречено на других планетах. Из-за кишащей разновидностями биосферы Земли крайне сложно определить, что такое «интеллект». Исторически сложилось так, что мы часто определяем интеллект (разум, сознание — выбирайте нужное) других существ только на основе того, насколько он напоминает наш собственный. Мы собираем звуковые паттерны, которые издают киты, их можно расценивать как язык, хватаемся за рудиментарные зачатки инструментов ворон и любуемся сложным социумом слонов.

Изучение этих нечеловеческих проявлений интеллекта сквозь человеческую призму, тем не менее, может быть необъективным. Кроме того, применительно к жизни за пределами Земли наш уклон в сторону сравнения с человеческим интеллектом вообще может дать осечку.

Бэкграунд Херцинг хорошо подготовил ее к таким астробиологическим выводам. Она является научным руководителем и основателем Dolphin Project Wild, организации, которая изучала дельфинов почти тридцать лет, чтобы узнать все о поведении животных, их социальной структуре и многом другом. Многие ученые считают дельфинов одними из самых умных существ на Земле, возможно, на одном уровне с приматами.

Битва разумов.

По большей части, изучение интеллекта дельфинов тесно проходит рядом со стандартными методами, которые мы используем для оценки разумности других видов. Мы сосредотачиваемся на физических особенностях вроде размера мозга относительно массы тела. Также мы привыкли оценивать уровень интеллекта по уровню понимания жестов, решению головоломок и акустическому языку.

«Обычно мы используем два метода оценки интеллекта», — говорит Херцинг. — «Первый — это физическая оценка инфраструктуры организма — большой мозг, сложная нервная система и так далее. Второй — это когнитивная оценка, как правило, требующая экспериментов и тестов, разработанных людьми и основанных на том, что мы считаем «высокими» навыками».

Третий вид измерения интеллекта в своей сложной сигнальной и коммуникативной связи только недавно обрел почву. Благодаря прорыву в распознавании образов с помощью компьютеров и другого программного обеспечения, у нас есть инструменты для сбора и разбора данных, необходимых для оценки этого аспекта. Одним из примеров является составление крупных сегментов вокализации дельфинов и прослушивание их с целью выявления повторяющихся элементов и очевидных синтаксических последовательностей в щелчках, свистах и скрипах. С помощью этих исследований мы обнаружили глубокие примеры подобных человеческим проявлений интеллекта, которые в некоторой степени сбросили нас с высоких пьедесталов. «Люди вынуждены отказаться от некой части своей уникальности, поскольку животные начали демонстрировать свои истинные способности», — говорит Херцинг.

Человеческие шоры.

Несмотря на эти полезные приобретения, мы все еще в значительной степени судим о животных по себе, так сказать. «Конечно, каждый вид достаточно разумен для среды, в которой ему приходится выживать», — говорит Херцинг. — «Но другие виды могут обладать интеллектом, основанным на их структуре и физической среде, и при этом соперничать с человеком в сложности, даже не будучи похожими на нас. К примеру, существа без сложных рук, вероятно, не будут создавать вещи так же, как люди». Бесспорно, наша способность перепрофилировать содержимое физического мира, делать пирамиды из камней и процессоры из кремния, является поразительным явлением, не присущим ни одному другому земному организму. Но чудеса инженерии в термитниках — контроль внутренней температуры, вентиляция, культивация грибных садов — во многом поразительны. Сами по себе термиты особым умом не отличаются, но их «коллективный разум» способен на подвиги.

«Думаю, однажды мы увидим себя в качестве одного из многих видов, которые развили несколько специальностей, вроде вокального языка и манипуляции вещами, вместо того, чтобы видеть себя в качестве единственного разумного вида, который разумен только потому, что обладает языком. Чтобы уделить должное внимание другим аспектам интеллекта, Херцинг разработала COMPLEX. Небольшое количество ученых, астробиологов и программистов, взвешивают пять возможных сторон интеллекта у нечеловеческих существ.

Эти стороны: «фактор энцефализации» (оценка нейронной сложности), «сигналы связи» (сложность сигнального кода), «индивидуальная сложность» (присутствие личностей, по сути), «социальная сложность» (жизнь в группе и обособленно) и «межвидовое взаимодействие» (характер внешних связей). Каждая из этих категорий разбивается на более детальные атрибуты. Например, на нервную специализацию, природный репертуар, гибкость ролей, союзы/кооперации и кросс-видовый альтруизм соответственно.

«Поскольку большинство критериев оценки человеческого интеллекта включают язык, сознание и вычислительные способности, в этом упражнении использованы другие стороны обработки информации», — написала Херцинг в своей работе. Эксперты оценивали пять источников возможного интеллекта. Сюда вошли дельфины, осьминоги, пчелы, микробы и машины. Каждый из этих видов по-разному успешно справляется и использует свое окружение в борьбе за выживание (в случае с машинами — функционируют в соответствии с программой). Примеры атрибутов включают сложную коммуникацию у дельфинов, ассоциативное обучение у осьминогов, «танцы» пчел, с помощью которых они указывают сородичам путь к еде, групповое поведение микробов в колониях и вычислительную мощность у машин.

По общей оценке COMPLEX показал, как пять нечеловеческих интеллектов соотносятся друг с другом. Каждый продемонстрировал области высокого и низкого потенциала с некоторыми интересными сходствами и различиями. Как пчелы, так и машины набрали высокий балл по оценкам сигнальной системы и сложных социальных факторов. Дельфины, осьминоги и машины набрали много очков в оценке энцефализации (нейронной сложности). Микробы, которых люди ошибочно считают асоциальными, набрали высокий балл в оценке межвидовых взаимодействий. Результаты свидетельствуют о том, что зачастую мы не можем определить неуловимое присутствие интеллекта, поскольку смотрим на себя.

«COMPLEX — это начальное упражнение, которое указывает путь к определению и сравнению типов интеллекта без равнения на сугубо человеческие характеристики», — говорит Херцинг. Естественным продолжением этих предварительных выводов будет создание дополнительных критериев и подключение других разумных существ.

«Было бы замечательно иметь сотни видов измеренных экспертами видов для сравнения», — говорит Херцинг. — «Пять примеров было выбрано из великого множества». Будущие версии COMPLEX можно также направить на разбор простого изображения типа существ со слишком широким охватов. К примеру, «микробы» — это общий термин для планктона, грибов, бактерий, архей и дальше, охватывающий площадь поведения и деятельности. Но не все микробы оценивают такой подход.

Проблемой для COMPLEX, а также других попыток оценки интеллекта у других, могут стать наши собственные внутренние предубеждения. Как мы можем судить не по человеческим меркам, глядя человеческими глазами и думая человеческой головой?

«Одним из интересных выводов в этой работе было то, как трудно экспертам сравнивать мозги млекопитающих и органы насекомых», — говорит Херцинг. — «Можете ли вы сравнить функции этих структур и их вклад в разумность, оставив за бортом человеческую предвзятость?». Пример машин в этом плане прекрасен — в конце концов, они построены нами и для нас.

«Поскольку компьютеры и машинный интеллект сделаны людьми, как можно оценивать их способности?», — задает вопрос Херцинг. И последний вопрос в подходе COMPLEX — необходимость новых экспертов, компетентных изучать виды. Хорошо изученный нечеловеческий интеллект на Земле может открыть новые концептуальные окна. Но это также не обеспечит стопроцентное определение внеземного вида разумного существа, особенно если этот самый вид будет проходить сквозь призму объектива зонда или спутника.

«Нам нужны данные, чтобы сделать выводы», — подчеркивает Херцинг. — «На других планетах быстро это сделать будет весьма трудно, но в конечном счете мы можем приспособить наши компьютеры для быстрого определения образцов, если понадобится». Каждая капля прозрения окажется полезной в нашей подготовке — и для нашего желания — к встрече с инопланетным интеллектом, подобным нашему или отличным от него. В конце концов, мы даже не можем определить интеллект у себя под носом.

«Нам еще предстоит проделать хорошую работу по определению другой разумной жизни среди человеческих и нечеловеческих культур на нашей собственной планете», — говорит Херцинг. — «Если мы поставим перед собой вопрос выхода из зоны комфорта, я думаю, в один прекрасный день нам представится блестящая возможность заглянуть за угол».

Комментарии: