Метафоры, ментальные тренировки и шалости мозга

Метафоры, ментальные тренировки и шалости мозга: ученый-когнитивист из Карлтонского университета Джим Дэвис рассказывает, что современной науке известно о природе снов, почему «древние» угрозы нам снятся чаще, чем современные опасности, и как сновидения помогают нам подготовиться к реальным ситуациям.

Однажды мне приснилось, что я был на похоронах человека. В соответствии с пожеланиями покойного, каждый из его пальцев на ноге должен был быть похоронен в отдельных крошечных гробах. Когда я проснулся, подумал: «Что это могло бы значить?»

Если верить некоторым нейронаучным исследованиям сновидений, как, например, изысканиям психиатра Гарвардского университета Аллана Хобсона (Allan Hobson), положенные в гроб пальцы могут ничего не обозначать. По его мнению, сны являются рассказом, который лобные доли мозга собирают из хаотичных сигналов, поступающих из мозгового ствола. Ничто не мешает мне присмотреться к этому сну и попробовать извлечь из него хоть какой-то смысл, но захороненные пальцы — это едва ли способ, которым мозг хочет сказать мне что-то важное.

Действительно, иногда сны кажутся настолько странными, что невозможно допустить наличия в них какого-либо смысла. Но на самом деле странные сны появляются относительно редко. Восемьдесят процентов снов довольно банальны, как отмечает Атти Ревонсуо (Atti Revonsuo), когнитивный нейробиолог из университета Шёвде в Швеции. Нам просто кажется, что странные сны — это довольно распространенное явление, потому что мы склонны вспоминать и говорить именно о них.

Но не все исследователи согласны с тем, что сны лишены смысла. Ревонсуо утверждает, что причина, по которой мы видим сны, — это отработка на практике наших реакций (в основном наследственных) на угрозы — таких, как побег, борьба и т.д.

Как оказалось, ментальные тренировки показали своё воздействие на физическую практику примерно в 30 видах спорта. А ставшее теперь уже классическим исследование психических упражнений показывает, что, например, игроки в гольф, которые визуализируют попадание мяча в лунку, выполняют свою задачу на 30 процентов лучше, чем они делают это во время предварительной попытки (2). Это касается тренировки вашей двигательной системы во внутренней, идеализированной среде, которая заставляет вас работать лучше. Но если у вас бывает слишком много ментальной практики, вы начинаете терять связь с реальностью. Так, по словам Ревонсуо, сны о преследовании могут помочь нам, когда нас на самом деле преследуют, потому что, даже если сон страшный, это разновидность «позитивной образности».

Вот еще одно доказательство того, что сны являются одной из форм моделирования ситуации угрозы: они имеют тенденцию изображать в основном отрицательные эмоции (например, страх и гнев); кроме того, тревожные сны появляются чаще, чем счастливые. И, как правило, в наших снах чаще встречаются «древние» опасности, а не более современные. Нам чаще снятся сны, в которых нас преследуют монстры и животные, а не сны, в которых у нас крадут кредитные карты — несмотря на то, что у нас почти нет жизненного опыта, связанного с реальным преследованием дикими зверями или чудовищами.

«Сон рисует эмоционально управляемую конструкцию или модель, а не повторяет опыт бодрствования».

Этот разрыв между нашим жизненным опытом и содержанием сновидений предполагает, что на содержание влияют эволюционные факторы. Для Ревонсуо это означает, что те вещи, которые пугали наших предков в плейстоцене, перепредставляются в содержании современных сновидений.

Так чем же всё-таки являются сны: отголосками шумов, исходящих от ствола головного мозга, или своего рода ментальной репетицией? Возможно, обе эти теории в чём-то правы. Предположим, что случайная информация поступает в мозг, и наш разум создаёт из нее рассказы, чтобы репетировать борьбу с угрозами. Сознание будет иметь дело с информацией из ствола мозга, как актер, играющий импровизацию, принимающий случайные предложения от аудитории и выстраивающий на основе всего этого историю. Но тот факт, что сон вдохновлен разными вещами, не означает, что история в результате обязательно должна получиться бессмысленной. Я импровизировал на сцене более 15 лет и знаю, что можно сделать пугающую или счастливую сцену на основе любых пожеланий аудитории.

Большинство людей думают, что их сны действительно имеют какой-то метафорический смысл. Но действительно ли они обладают смыслом и говорят нам нечто важное о душе — сложный вопрос, потому что мы не знаем, как с научной точки зрения показать, что какая-то вещь во сне действительно представляет другую в бодрствующем состоянии, как говорит Дэн Й. Штайн (Dan J. Stein), автор книги «Когнитивная наука и бессознательное». Например, предположим, что Пэта избили во время драки в баре. Следующей ночью Пэту снится, что он атакован аллигатором. Символизирует ли аллигатор атакующего из предыдущей ночи? В настоящее время у нас нет никакого научного исследования, проливающего свет на этот вопрос.

Однако некоторые данные наводят на размышления. В исследовании 2008-го года ученые из Школы медицины Университета Тафтса проанализировали описание 10 снов перед атакой 9-го сентября, сравнили их с 10-ю наиболее распространенными снами после терактов и обнаружили, что сны после 9-го сентября, как правило, чаще включают темы атаки/нападения, выражающиеся в преследованиях дикими животными и монстрами.

«Исследование не нашло изменений в конкретном содержании сновидения», — говорят авторы.

«Основное и весьма существенное изменение касалось увеличения после 9/11 интенсивности или силы центрального образа сновидения» — оказаться в ситуации нападения. В результате авторы приходят к выводу, который поддерживает «идею о том, что образы сна являются конструкциями, направленными эмоциями или созданными ими, но не повторением опыта бодрствования».

Может быть, когда-нибудь мы научимся понимать воображение достаточно хорошо и сможем показать, что процессы, которые генерируют сны, используют метафорическую образность (монстры, дикие животные) вместо более реалистичных изображений (самолеты и небоскребы).

На данный момент, кажется, сны являются продуктом попыток мозга объединить важные воспоминания. Такие воспоминания, как о 9/11, могут быть разбиты на важные свежезакодированные и эмоциональные части, и из них может извлекаться важная информация, которая «преимущественно активируется и включается в содержание сновидения», согласно статье, опубликованной в мартовском номере Frontiers in Psychology. В результате, путем организации этих фрагментов памяти сны могут привести к появлению новых связей между воспоминаниями и, как говорят исследователи, «сформировать оригинальную историю», с которой мы не сталкивались раньше, даже показать сцену, которая никогда не происходила в реальной жизни».

Источник: monocler.ru

Комментарии: