Мы всё чаще слышим о захвате рынка труда роботами и программами: искусственный интеллект заменяет человека во множестве областей – от банковской работы до фермерства; всерьёз

Мы всё чаще слышим о захвате рынка труда роботами и программами: искусственный интеллект заменяет человека во множестве областей — от банковской работы до фермерства; всерьёз обсуждаются перспективы проектов базового безусловного дохода для оставшихся без работы и программы психологической поддержки людей, вытесненных с рынка труда машинами.

Возможны, однако, и иные сценарии, в которых люди смогут конкурировать с искусственным интеллектом, потому что человеческий труд окажется — нет, не эффективнее, а дешевле.

Набирая обороты, цифровая цивилизация спонтанно создаёт сотни тысяч новых рабочих мест и десятки новых специальностей, уже давно опередив в этом свою индустриальную предшественницу. В списке профессий, которые будут актуальны в 2030 году, составленном предпринимательницей Айей Бдайр для Business Insider, фигурируют специалист по голографической телепортации, инженер-климатолог и робоветеринар. Впрочем, эти ниши, требующие высокой, но в то же время достаточно узкой технической специализации, сможет занять и искусственный интеллект.

Можно встретить и примеры очевидного отставания рынка труда от уже наступившей реальности. Яркий кейс — недавняя новость о появлении в России профессионального стандарта «внешнего пилота беспилотного летательного аппарата», включающего обучение и государственную сертификацию. Ясно, что новую профессию ждёт роль в первую очередь досугово-развлекательная, ведь уже сегодня беспилотники, занятые в бизнесе — от энергетики до охраны природы и строительства, работают на автопилоте, а оператор берёт управление в свои руки только в исключительных случаях.

Цифровые конвейеры

Однако роботизация идёт со скрипом. Кто-то боится доверить роботам то, что может сделать человек, кто-то просто не знает, что для простых действий есть скрипты и программы. Кроме того, если присмотреться, можно заметить, что на рынке возникают не только специальности для улыбчивых и общительных людей с хорошим образованием. Открываются и новые возможности для роста рынка труда развивающихся стран, причём подчас совершенно неожиданные.

Пока вчерашние бездельники европейских столиц работают диджитал-постпродюсерами и нью-медиа-менеджерами по коммуникациям в социальных сервисах, усталые мужчины и женщины в Азии оставляют фабричное производство кроссовок и сборку айпадов и сами садятся за компьютеры, монотонный и потогонный труд ждёт их в интернете. Их работа не становится менее утомительной или более чистой. Это всё тот же конвейер, но конвейер нового поколения.

© Cancan Chu / Getty Images

Отчасти это связано с возвращением производств обратно в страны первого мира и их автоматизацией, отчасти — с ростом рынков, связанных с IT-сферой. Бывшие заводские рабочие не в том положении, чтобы добровольно перебираться в более технологичные области или искать место почище, их рабочие места, хоть и оснащены теперь монитором и клавиатурой, мало чем отличаются в плане комфорта от швейных станков, штампующих поддельные кроссовки Nike Air Max и Yeezy Boost. Принципы загруженности, график и отношение к работникам тоже не меняются — это всё ещё рабский труд, просто теперь в интернете.

Главной действующей силой этих процессов стал Китай. Там баланс низкой стоимости труда и высокого проникновения интернета, приправленные привычкой к дисциплине, создают идеальный климат для создания новых конвейеров.

Китайцы против Алана Тьюринга

Самый яркий пример такого рода — биржи распознавания знакомых всем сочетаний плохо читаемых букв и цифр, которые нужно ввести, чтобы доказать, что вы не робот. Эта технология защиты от фейковых регистраций и действий вредоносных программ, известная как CAPTCHA, является одной из интерпретаций теста Тьюринга, предложенного английским математиком Аланом Тьюрингом для различения человека и машины. В 1930-х Тьюринг стоял у истоков разработки компьютера в его нынешнем виде, а в годы Второй мировой спроектировал вычислительные аппараты Bombe. Те смогли взломать коды германского шифратора Enigma, с которыми не справлялись лучшие криптографы Соединённого королевства и США. Уже в середине прошлого века, во времена, когда инженеры получали машинное время по расписанию, а для ввода данных использовались перфокарты, он озаботился проблемами искусственного интеллекта и предсказывал взрывной рост производительности и повышение доступности компьютеров.

Мог ли Алан Тьюринг предположить, что его тесту однажды будут противостоять не машины, выдающие себя за людей, а люди, которые окажутся дешевле машин?

Вероятно, он также не предполагал, что созданная им технология найдёт широкое коммерческое применение. Сейчас капча — общепринятый способ защиты веб-форм от заполнения спамерами. С её помощью почтовым сервисам и социальным сетям удаётся защититься от регистрации ботов и фейковых e-mail-ящиков, а форумам — от перегрузки мусорными рекламными сообщениями.

Спрос на взлом капч очень высок, и на него отвечают множество инструментов, от автоматизированных, построенных на распознавании образов, до ручных, когда подбором символов занимается тот самый низкоквалифицированный персонал. Массовая продажа взломов осуществляется на специализированных биржах — заказчик сообщает данные сервиса, капчи которого ему нужно обойти, скрипты подтягивают их на терминал, за которым сидит «китаец» и набирает символы.

С одной стороны, компьютер за несколько секунд решает столько же математических задач, сколько средний человек за всю свою жизнь. Большинство людей давно уже привыкли к мысли о том, что компьютеры освобождают и дают свободное время. С другой стороны, несмотря на то, что, благодаря развитию нейросетей, машины уже достаточно наловчились распознавать изображения, вдруг оказывается, что автоматизировать процесс полностью или частично дороже, чем делать это руками чернорабочих.

© Stringer Shanghai / Reuters

Стоимость услуг расшифровщиков падает: если три года назад за распознавание и ввод 1000 капч предлагалось в среднем $3 (18 юаней), то сегодняшняя стоимость на крупных биржах капч — от $1 до $1,65. В среднем (с учётом ошибок, серверных задержек, особенно сложных капч и других подобных факторов) получение и распознавание одной картинки, а следом за ней ввод увиденных символов занимает минуту. Нетрудно посчитать, что тысяча капч — это 16 часов работы.

То, что происходит с распознаванием существующих типов капч, заставляет разработчиков искать новые способы их представления, которые позволят защититься не только от роботов, но и от людей. Появляются тесты из картинок без текста или, наоборот, целиком текстовые, вычленить которые из контента сложнее. Одни экспериментируют с подсчётом количества котиков на картинке, другие — с решением математических примеров, записанных прописью на языке потенциального пользователя.

Так, сами того не зная, конвейерные работники нового поколения не только подрывают стабильность работы системы, частью которой являются, но и подталкивают её вперёд, способствуя прогрессу.

Майнинг-экономика

Разгадывание тестов Тьюринга — не единственная область, работа в которой поставлена в Азии на поток. «Китайские фармеры» — тысячи игроков в многопользовательские ролевые игры, готовые выполнять бессчётное количество однообразных действий, — стали уже закрепившимся понятием. Диапазон возможностей здесь очень широк: однообразные будничные действия, за которые игроки готовы платить, — например добыча ресурсов или первичная прокачка персонажей — могут приносить $10–20 в день.

Пожалуй, слово это без упоминания китайцев теперь редко встретишь где-то, кроме официальных пользовательских соглашений MMO RPG, в которых компании-разработчики фарминг порицают, запрещают и вводят за него санкции. Впрочем, вряд ли кто-то из них решится на обещаемый в этих документах тотальный бан игроков с удалением персонажей и профилей — трудно представить себе компанию, которая походя откажется от сотни-другой тысяч пользователей (а одних только китайцев, занятых в фарминге, не менее 100 000.

В 2011 году стало известно, что фарминг в некоторых случаях — буквально рабский труд: например, им заставляли заниматься заключённых лагеря Лаогай. Об этом рассказал освободившийся оттуда бывший узник Лю Дали — его и его товарищей систематически использовали в добыче предметов и ресурсов в игре World of Warcraft. Согласно его словам осуждённые вынуждены играть в две-три смены по 12–18 часов, «пока глаза не перестают различать предметы», на чём охрана и администрация тюрьмы зарабатывает 5000–6000 юаней (порядка $800) в сутки.

Если коммерческая прокачка персонажей и создание «эльфов 80-го уровня под ключ» особенно не влияет на происходящие в играх процессы, то массированная разработка ресурсов и поставленная на поток добыча редких предметов работают так же, как работают подобные события в реальном мире. Создатели новых игр вынуждены на этапе разработки закладывать в механику игры инфляционные риски. Это ещё один пример того, как, с одной стороны, нарушая правила и подрывая естественный ход событий, «китайцы» в то же время льют воду на мельницы развития. В данном случае — развития игровых механик и проработку сложных экономических процессов в играх.

Где ещё могут пригодиться эти почти неограниченные человеческие ресурсы? Например, с помощью десятков и сотен бывших рабочих с конвейера можно лучше и быстрее обучать нейросети или развивать астрономию. Уже есть примеры геймификации выявления потенциально опасных астероидов, направляющихся к Земле, подсчёта звёзд в удалённых галактиках или составления карт нейронных связей — например EyeWire. Кажется, нет препятствий к тому, чтобы использовать «азиатский конвейер» и здесь. Десятки глаз, отсматривающих материалы с камер слежения или спутников в целях выявления террористических угроз, возможно, могли бы сделать мир безопаснее.

Фотография на обложке: Feng Li / Getty Images

Источник: secretmag.ru

Комментарии: