Влюбленные пингвины, нежные бобры: как животные устраивают личную жизнь

МЕНЮ


Искусственный интеллект
Поиск
Регистрация на сайте
Помощь проекту

ТЕМЫ


Новости ИИРазработка ИИВнедрение ИИРабота разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика

Авторизация



RSS


RSS новости


Чарльз Дарвин считал, что для всех высших животных характерны те же чувства и эмоции, что и для человека, — даже такие сложные, как ревность и любовь. Американский антрополог Хелен Фишер в подтверждение этому собрала разные примеры того, как животные проявляют друг к другу симпатию и устраивают личную жизнь: теряют аппетит, ревнуют, становятся собственниками и не прощают измен. «Теории и практики» публикуют отрывок из книги Фишер «Почему мы любим: Природа и химия романтической любви».

Нервозность

В период влюбленности животные, как и мы, демонстрируют нервозность и беспокойство. Мальчишки-подростки часто без нужды суетятся на свиданиях — и точно так же ведут себя обитающие в саваннах павианы. Это обнаружила Барб Сматс, специалист по изучению приматов. Несколько лет она неотступно наблюдала за ежедневными передвижениями этих обезьян по кенийской саванне и описала роман между Талией и Александром.

История началась, когда у самки-подростка Талии была течка. Она долго избегала Александра, самца-подростка, присоединившегося к стае несколькими месяцами раньше. Однако как-то вечером Талия и Александр оказались в паре метров друг от друга на скалах, где стая часто устраивалась на ночлег. Вот как ученый описывает дальнейшее развитие событий:

«Александр смотрел на запад, вытянув острую мордочку в сторону заходящего солнца и наблюдая за тем, как остальные обезьяны карабкаются на скалы. Талия небрежно занималась вечерним туалетом, ее мысли явно блуждали где-то далеко. Каждые несколько секунд она, не поворачивая головы, украдкой бросала взгляды на Александра. Ее взгляды становились все более долгими, она вычесывалась все менее внимательно и, наконец, пристально уставилась на Александра, сидевшего к ней в профиль. Он зашевелился и повернул голову в ее сторону; она опустила глаза и стала пристально разглядывать собственные ноги. Александр взглянул на нее, затем отвернулся. Она вновь устремила взгляд на него, но, стоило ему посмотреть в ее сторону, она опять увлеклась изучением своих ног… Эта игра продолжалась… Затем, не глядя на Талию, Александр медленно двинулся в ее сторону… Талия замерла, на секунду взглянув ему в глаза. Он продолжал двигаться к ней; она встала неподвижно, повернувшись к нему спиной, то и дело бросая на него через плечо быстрые, беспокойные взгляды».

На рассвете Талия и Александр все еще были вместе.

Многие создания природы в период ухаживаний становятся беспокойными. Описывая пару береговых птичек, европейских шилоклювок, Нико Тинберген писал: «Самец и самка торопливо, беспокойно чистят клювами перья». Жирафы, одни из самых грациозных существ на планете, во время ухаживаний «бродят в беспокойстве». А вот как описывает натуралист Джордж Скаллер королеву джунглей: «Львица в разгар течки нервозна, она постоянно переходит с места на место и грациозно трется о самца».

Потеря аппетита

Многие животные в период ухаживаний теряют аппетит, что также характерно и для людей в период влюбленности. К примеру, когда изнемогающий от желания слон находит самку в течке, он почти полностью отказывается от еды, отдавая все силы совокуплениям и охране своего «приза» от самцов-конкурентов. Из-за этого в процессе спаривания слон постепенно худеет и слабеет настолько, что его сексуальная страсть сходит на нет. После этого он возвращается в свою холостяцкую группу, где и приводит себя в порядок, отъедаясь и отсыпаясь несколько месяцев.

Самец северного морского слона в период ухаживаний теряет около половины своего веса. С приближением трехмесячного брачного периода они собираются на калифорнийском берегу, и каждый из них стремится захватить себе участок побережья. Они столь ожесточенно бьются за места у моря, что прибрежный прибой зачастую становится красным от крови. Почему они тратят на это столько сил? Потому что скоро сюда прибудут самки: они выведут потомство, и у них вновь начнется течка. Те самцы, которым удастся захватить самые большие участки суши, окажутся обладателями наиболее внушительных гаремов. Вот почему морские слоны ни на час не оставляют свою территорию без наблюдения. Даже такие необходимые вещи, как еда и сон, теряют для них всякую привлекательность.

Орангутаны в этот период также теряют страсть к вкусной пище. Эти неуклюжие рыжие родственники человека живут на Борнео и Суматре, устраивая свои обиталища высоко в ветвях деревьев, примерно в двух метрах над землей. Когда у самца орангутана отрастают внушительные мешки на щеках, что знаменует вступление в пору зрелости, он начинает метить и охранять обширную территорию, на которой растет много плодовых деревьев. Как правило, на этой территории обустраивают свои жилища несколько самок. Каждое утро самец будит всех в окрестностях громким ворчанием и ревом: так он объявляет о своем местонахождении и готовности к любви. Когда у одной из самок наступает течка, он неустанно преследует ее, прыгая по ветвям деревьев. Самки орангутанов способны к оплодотворению лишь в течение пяти дней. Если в этот период самка зачнет, следующая течка у нее наступит лишь через семь лет. Вот почему самец в этот период не отходит от нее ни на шаг, отгоняя любого соперника. При этом самцы орангутана примерно вдвое крупнее самок, а следовательно, менее проворны и едят значительно больше. Неудивительно, что ухажеру приходится отказываться от обедов и ужинов, чтобы держаться рядом со своей верткой партнершей. […]

Лев в период спаривания отдает самке даже то небольшое количество еды, которое успевает добыть. Джордж Скаллер предлагает чудесное описание этого явления. Как-то раз самец, ухаживавший за самкой, заметил у водопоя газель. Он прервал ухаживания и ринулся к добыче. Задрав животное, он отнес этот вкусный подарок своей возлюбленной и кротко смотрел, как она подъедает все до кусочка, — «поразительно трогательный взгляд любви, если учесть, что сам он был очень голоден».

https://tnp-production.s3.amazonaws.com/uploads/image_block/000/040/279/image/x1400_cad8f52ca5.jpg

Настойчивость

Животные в ходе ухаживаний демонстрируют недюжинное упорство. Большинству из них лишь несколько раз в жизни выпадает шанс победить соперников, завоевать партнершу и передать свои гены потомству. Неудивительно, что они так настойчивы.

Самец жирафа часами преследует самку, пока она, наконец, не согласится принять его авансы. Львица мурлыкает, призывно катается по земле и игриво шлепает самца лапой, после чего вдруг вскакивает и бежит прочь, отказывая ему в праве прикоснуться к ней. Лишь весьма упорный ухажер способен в конце концов уломать эту своенравную киску. Тиграм приходится проявлять не меньшую настойчивость: самец не сводит взгляда со своей возлюбленной, «замечая малейшее подрагивание ее хвоста». Однако самый забавный пример упорства в ухаживаниях демонстрирует самец землеройки: он неутомимо преследует течную самку и резво бежит вслед за ней, прижав нос к ее заду.

То же неутомимое упорство Дарвин отмечал даже у бабочек. «Ухаживания у бабочек длятся довольно долго, — писал он. — По крайней мере мне часто доводилось наблюдать, как несколько самцов выписывают пируэты вокруг самки; я успевал утомиться этим зрелищем, так и не сумев дождаться, чем закончится их романтическая история».

Настойчивость в ухаживаниях, наблюдаемая у множества видов живых существ — от бабочек до носорогов, — характерна и для человеческой любви.

Привязанность

Большинство животных в период ухаживания демонстрируют нежность — самое трогательное свойство человеческой любви. Вот как биолог Ларс Вилссон описывает влюбленную парочку бобров: «Днем они спят, свернувшись рядышком, а ночью периодически приближаются друг к другу, чтобы вычесать и пригладить шерстку партнера или просто посидеть рядом и «поболтать». В эти моменты они издают особые звуки, тональность и оттенки которых очень похожи на те, что проскальзывают у людей, когда они пытаются интимно выразить свою любовь и нежность».

Самец гризли тыкается носом в бок самки и фыркает ей в ухо, умоляя о благосклонности. Самец жирафа трется головой о шею и туловище партнерши. Тигрица покусывает самца, нежно прихватывая зубами за морду и шею, и грациозно трется об его бока. Парочка морских свинок всегда плавает рядом или один под другим, иногда меняясь местами, но всегда оставаясь неподалеку друг от друга, то и дело похлопывая друг друга, притираясь друг к другу телами, соприкасаясь ртами или изображая нечто наподобие поцелуев. Шимпанзе обнимают своих возлюбленных, поглаживают их, целуют друг другу бедра и животы. Им знаком даже глубокий, или французский, поцелуй, во время которого шимпанзе нежно просовывает язык в рот партнера. Летучие мыши похлопывают друг друга бархатистыми крыльями. И даже тараканы поглаживают усики партнера своими собственными.

https://tnp-production.s3.amazonaws.com/uploads/image_block/000/040/276/image/x1400_fdeb6f12a4.jpg
Избирательность у животных

[…]Однако животные весьма избирательны.

Из всех свойств, характерных как для человеческой любви, так и для других живых существ, пожалуй, ни одно не проявляется так ярко, как разборчивость. Мы с вами вряд ли согласимся прыгнуть в постель с первым встречным, давшим себе труд нам подмигнуть, и точно так же и любое другое существо на планете откажется тратить драгоценное время и силы, совокупляясь с кем попало. Животные отказывают одним претендентам и выбирают других.

Именно так поступают самки летучих мышей — молотоглавов. Во время сухого сезона самцы собираются на шумные сборища на специальных территориях, где у молотоглавов традиционно происходят знакомства и спаривание. Эти места находятся на лесистых берегах реки Ивиндо на территории Габона. Самцы прибывают в сумерках, каждый занимает облюбованное им место. Устроившись, они начинают петь громкими, скрипучими, гортанными голосами, одновременно хлопая полуоткрытыми крыльями в такт песне, отбивая ритм. Таким образом они привлекают внимание к себе. А вскоре прибывают и самки. Они летают вокруг исполнителей, рассматривая то одного, то другого. Когда самка обращает внимание на одного из певцов, он начинает лезть из кожи вон: изо всех сил хлопает крыльями, пение становится громче, рассыпается грохочущим стаккато. Среди этой какофонии все самки постепенно выбирают себе кавалеров, присаживаются рядом с ними и приступают к спариванию.

В стае шимпанзе, которую более 40 лет изучала в Танзании специалист по приматам Джейн Гудолл, Фло была самой популярной. Когда в 1983 г. у нее началась течка, ее постоянно преследовали не менее 14 взрослых самцов. Они сопровождали ее, куда бы она ни отправилась, и даже были готовы идти в палаточный лагерь Гудолл — только бы оставаться рядом с желанной партнершей. Фифи, дочка Фло, также пользовалась популярностью — куда большей, чем ее подружка Пом. У шимпанзе, оказывается, тоже есть фаворитки.

Многие полагают, что эти примеры влечения у животных связаны лишь с гормональным циклом, что течка у самки физиологически вынуждает самцов предпочитать одну женскую особь другим. Однако Гудолл с этим не согласна. Она утверждает, что «предпочтение того или иного партнера, вне зависимости от действия гормонов, очень сильно влияет на поведение шимпанзе». Более того, она полагает, что у многих видов самцы приматов «выказывают особое расположение конкретным самкам, которое не зависит от фазы цикла». […]

Итак, самцы предпочитают определенных самок вне зависимости от фазы цикла. Однако и самки предпочитают конкретных самцов вне зависимости от их ранга или статуса. Об этом писал еще Дарвин более ста лет назад. В «Происхождении человека» он отмечал, что даже у наиболее агрессивных видов самки в период спаривания вовсе не всегда оказывают предпочтение самым сильным, мужественным, одержавшим больше всего побед самцам. На самом деле, пишет он, «скорее всего, до или после конфликта между мужскими особями самку возбуждает своим поведением определенный самец, и это бессознательно влияет на ее предпочтения».

Львы, павианы, волки, летучие мыши, вероятно, даже бабочки разборчивы при выборе «второй половины», упорно отказываясь совокупляться с одними и неутомимо ухаживая за другими. При этом их привлекают разные типы партнеров. Самки многих видов (не исключая человека) предпочитают самцов высокого ранга. Некоторым нравятся владельцы наилучших мест для проживания. Других притягивают те, кто может защитить их и помочь в воспитании потомства. Кое-кому самыми симпатичными кажутся самцы с наиболее симметричным хвостовым оперением или самой красной мордой. Что касается самцов, их чаще всего интересуют возраст дамы, ее здоровье, размер, фигура. Но, как пишет Гудолл о приматах, значение личности тоже нельзя сбрасывать со счетов. […]

Собственнический инстинкт

От птиц до млекопитающих, живые существа готовы биться насмерть ради безраздельного обладания любимым. К примеру, самец медведя гризли во время брачного периода, который наступает в июне, сопровождает самку в течение нескольких дней или даже недель, хотя, заметив другую женскую особь, подходящую для спаривания, тут же устремляется к ней. Наблюдая за жизнью умудренного опытом самца гризли в Йеллоустонском национальном парке, натуралист Томас Макнами писал: «В гнезде из листьев и веток, где они дремали днем, он клал ей лапу на плечо жестом, означавшим защиту и владение… Как правило, одного рыка хватало, чтобы любой оказавшийся поблизости потенциальный соперник обратился в бегство».

Зоолог Дэвид Бараш наблюдал грустный пример проявления собственнического инстинкта среди горных синешеек. С началом сезона размножения самец и самка синешейки вместе построили гнездо и обустроились в нем. Когда самец полетел добывать пропитание, Бараш поместил чучело, изображавшее самца синешейки, на одной из веток неподалеку от гнезда. И тут случился настоящий скандал. Вернувшийся с добычей супруг, увидев «соперника», решительно атаковал его. Затем он с той же ожесточенностью набросился на свою партнершу, жестоко потрепав ее и вырвав пару главных маховых перьев. Она улетела прочь, а самец вскоре вернулся с другой самочкой, вместе с которой и вывел потомство.

Собственнический инстинкт пробуждает во многих существах жестокость, других же ревность вгоняет в депрессию. Помните Виолетту, маленького мопса, влюбившуюся в Бинго, песика той же породы? Виолетта слепо обожала своего «супруга». Они стали партнерами. «Подобно паре юных супругов, они обзавелись собственными привычками и ритуалами — к примеру, любили спать определенным образом», — писала Элизабет Томас. Проблемы у Виолетты начались в тот самый день, когда в доме Томас появилась юная красавица лайка Мария. Томас описывает ревность Виолетты: «Больше всего Виолетту смущало в Марии то, что она очень нравилась Бинго. Не обращая внимания на Виолетту, он целыми днями пытался покорить сердце Марии, вышагивая вокруг нее, опустив уши, с умильным выражением мордочки, ожесточенно виляя хвостом. Виолетта постоянно пыталась заставить его прекратить это». Однако ее попытки были безуспешны, и она «удалялась в дальний угол и сидела там, обиженная и расстроенная».

Наши близкие родственники, обычные шимпанзе и бонобо, тоже могут быть убежденными собственниками, несмотря на то что по природе склонны к беспорядочным половым связям. В разгар течки самка зачастую посещает поклонников одного за другим, совокупляясь, таким образом, с дюжиной ухажеров за день. Большинство самцов в этом случае скромно дожидаются своей очереди. Однако в некоторых просыпается инстинкт собственника: если самец одержим страстью, он настаивает, чтобы его избранница принадлежала лишь ему одному. […]

https://tnp-production.s3.amazonaws.com/uploads/image_block/000/040/280/image/x1400_3aa16db2d9.jpg

Охрана партнера

Поскольку собственническое поведение столь широко распространено в природе, специалисты дали ему название: охрана партнера. По их мнению, это стремление к сексуальной эксклюзивности является одним из центральных аспектов ухаживания у множества видов. Как правило, в качестве охранника выступает самец, оберегающий самку — как от незаконно вторгшихся чужаков, так и от измен по воле самой дамы. И этому есть серьезная причина, связанная с эволюцией. Если самец сумеет изолировать партнершу от других особей мужского пола на время овуляции , она понесет его потомство, и его гены будут переданы далее в вечность.

Самцы тех видов, которые формируют устойчивые пары для взращивания потомства, имеют еще один дарвиновский мотив для того, чтобы требовать от самки сексуальной верности. С точки зрения выживания самцу есть смысл тратить драгоценное время и энергию — строить гнездо, защищать самку, отгонять непрошеных гостей, кормить детенышей — лишь в том случае, если потомство унаследовало его ДНК. Если же его дама сердца путается с другими, он рискует стать рогоносцем. Таким образом, у видов, практикующих социальную моногамию, мужские особи, как правило, крайне резко реагируют на вторжения чужаков во время ухаживаний и создания семьи. К примеру, самцы некоторых видов обезьян отвешивают своей партнерше подзатыльники, если ей вздумается пойти куда-нибудь в одиночку, либо с помощью пинков и толчков заставляют ее постоянно держаться рядом. У множества других видов самцы ожесточенно защищают территорию, в то время как их дамы сердца не покидают ее границ. […] Присущее человеку стремление выследить неверного возлюбленного, а иногда — даже убить его, вероятно, объясняется чисто животной тягой к охране партнера.

Нескромное предложение

Вся вышеприведенная информация помогла мне прийти к выводу, что природа в равной степени заставляет различных представителей животного мира выделять, преследовать и овладевать избранным партнером для спаривания: в основе влечения у животных лежат химические процессы. И именно в этой химии следует искать истоки романтической страсти у человека.

Какие же химические реакции происходят в это время в мозге?

По-видимому, здесь задействованы два тесно связанных друг с другом естественных стимулятора, имеющихся в мозгу млекопитающих, — дофамин и норадреналин. У всех видов птиц и млекопитающих мозг вырабатывает похожие формы дофамина и норадреналина, используя для этого схожие структуры, ответственные за реакцию на эти натуральные стимуляторы, хотя в частностях эти структуры и сам процесс выработки соответствующих веществ у разных видов имеют свои отличия.

Особенно важен тот факт, что дофамин и норадреналин играют центральную роль в процессах полового возбуждения и усиления мотивации у птиц и млекопитающих. К примеру, лабораторные крысы-самки выражают свои эротические призывы прыжками и беспорядочным метанием — то есть теми формами поведения, которые наблюдаются при повышенном уровне дофамина. А у прерийных, или желтобрюхих полевок — зверюшек, похожих на мышей, — повышение уровня дофамина в головном мозге прямо связано с предпочтениями, которые животное оказывает одному конкретному партнеру.

Позвольте познакомить вас с прерийными полевками. Эти маленькие зверьки живут в лабиринтах туннелей и нор на равнинах американского Среднего Запада. Полевки формируют устойчивые пары, чтобы вместе выращивать потомство. Самец покидает родное гнездо, едва успев выйти из подросткового возраста, чтобы найти себе «супругу». Встретив симпатичную претендентку, он начинает энергичные ухаживания. Он обнюхивает ее, облизывает, тычется носом, напрыгивает; за какую-то пару дней парочка полевок успевает совокупиться около 50 раз. После этого сексуального марафона самец ведет себя, как полагается молодожену: он начинает строить гнездо для будущего потомства, при этом ревностно охраняя даму сердца от соперников и защищая границы своих владений. Около 90% желтобрюхих полевок проживают с одним-единственным партнером всю свою жизнь.

Однако, как показали исследования, прерийные полевки весьма избирательны. Ученые подсаживали к самцу течную самку, которая, совокупившись с ним, начинала проявлять к нему явный интерес. При этом развитие этой симпатии сопровождалось 50%-ным ростом содержания дофамина в центрах удовольствия — участках головного мозга, которые связаны со страстными желаниями и зависимостями у людей. В то же время, когда ученые вводили в соответствующую часть мозга самки полевки вещество, снижающее уровень дофамина, она начинала выказывать предпочтение самцу, который оказывался рядом к моменту инъекции, пусть даже она ни разу не вступала с ним в сексуальные отношения.

Таким образом, по-видимому, дофамин играет ключевую роль в механизме формирования влечения у животных.

Норадреналин также вносит свою лепту в этот процесс. Когда ученые помещали каплю мочи самца на верхнюю губу самки прерийной полевки, в ее мозге повышался уровень норадреналина. Это, в свою очередь, приводило к усиленной выработке эстрогена и стимулировало призывное поведение. Следует ли из этого, что для самки полевки данный запах является возбуждающим?

Уровень норадреналина и дофамина повышается также у овец в период течки, когда им показывают фотографии с изображением самцов. Вполне вероятно, на некоторое время самки, участвовавшие в эксперименте, испытывали сексуальный интерес к показанным им баранам. […]

Все эти данные заставляют меня думать, что дофамин и / или норадреналин играют заметную роль в механизме формирования влечения у животных.

Разумеется, в этот процесс вовлечено куда больше химических веществ, имеющихся в головном мозге. Судя по тому, как слоны, лисы, белки и многие другие существа выбирают себе партнера, они не только различают цвета, формы и размеры, но и слышат соблазнительные нотки в голосе, помнят прошлые успехи и неудачи и поэтому нюхают, прикасаются, пробуют на вкус, собирая информацию о потенциальном «супруге». Несомненно, в этих случаях множество химических взаимодействий образуют своего рода цепную реакцию, запускающую чувство животного влечения. […]

Никто не знает, когда мозг животных начал вырабатывать химические вещества, отвечающие за возникновение животного влечения. Подозреваю, это случилось в ту эпоху, когда первые примитивные млекопитающие суетились под ногами у динозавров. Именно тогда в мозге древнейших волосатых предшественников современного человечества в результате эволюции начали развиваться примитивные цепочки, призванные стимулировать их выбрать из потенциальных партнеров, остановившись на ком-то одном. Постепенно эти системы развивались и множились, передаваясь по наследству миллиардам плавающих, летающих, ползающих, прыгающих, скачущих, ходящих и бегающих существ, включая предков человекообразных обезьян и самого человека.

Древние индийцы называли романтическую страсть «вечным танцем Вселенной». И они были правы. Конечно, периоды, на протяжении которых чувствуют привязанность к определенному партнеру бурундук, зебра или кит, весьма различны. Различаются окружающая среда и нужды представителей разных видов. У крыс влечение длится, вероятно, лишь несколько секунд. Слоны сохраняют «влюбленность» около трех дней. Собаки зачастую испытывают страсть в течение долгих месяцев, сохраняя привязанность на годы. Некоторые ученые задаются вопросом: насколько все эти существа осознают собственные эмоции? Никто этого не знает. Тем не менее животные демонстрируют повышенную энергичность, сосредоточенность, эйфорию, страстное стремление, настойчивость, собственничество и привязанность — все признаки животного влечения. И имеющиеся данные позволяют предположить, что влечение это обусловлено влиянием двух часто встречающихся химических веществ, вырабатываемых мозгом, — дофамином и норадреналином.


Источник: theoryandpractice.ru

Комментарии: