Софья Алексеева и Петр Мышов о бихевиоризме

24 февраля 1913 года началась история бихевиоризма, науки, провозгласившей, что, с точки зрения настоящего ученого, человек ничем не хуже и не лучше крысы, и взявшейся доказать этот отважный тезис опытным путем. Weekend попытался описать первые шаги этой нечеловечески сложной науки человеческим языком

Вот Пол. Просто Пол. О нем известно только одно: у него прямо-таки раскалывается голова.

Должно быть, проницательному читателю покажется, будто он нечто понял о внутреннем состоянии Пола, и вероятно, вот что — Пол чувствует боль в голове.

Ничего подобного. С точки зрения бихевиориста, "прямо-таки раскалывается голова" отнюдь не означает боль, но определяет большой набор сведений о текущем состоянии Пола: что он стонет и морщится, что он тянется за аспирином, что он избегает яркого света, что он говорит "ох-ох-ох" и пр. А есть еще сведения о Поле, второго, так сказать, порядка, не сиюминутные, связанные с общими представлениями охающей личности о жизни. Ну, скажем, в принципе верная характеристика "тянется за аспирином" может и не быть реализована в Поле, если Пол откуда-нибудь взял, что аспирин вреден желудку, или он всем лекарствам предпочитает массаж...

Описанное выше называется "логический бихевиоризм". Дефиниция примерно такова: все убеждения человека, все его желания, все страхи и прочие проявления его личности, во-первых, вызваны объективными внешними причинами, а во-вторых, организованы в плотную сеть взаимосвязей, и поведение человека есть совместный продукт всех этих проявлений.

Логический бихевиоризм — не единственный; есть и психологический бихевиоризм, и методологический бихевиоризм, и семантический, и эмпирический, и Витгенштейнов, и еще много других; они, к сожалению, никак не сводятся воедино. Каждого из знаменитых бихевиористов можно было бы назвать основателем отдельного учения, так что скорее следует говорить не о бихевиоризме, а о полутора десятках бихевиоризмов. Ну или скорее не следует говорить о бихевиоризмах: всякая уважающая себя современная книга об этом учении начинается с кокетливого утверждения, что бихевиоризм мертв, и давно.

Тут надо, во-первых, заметить, что разработками бихевиористов успешно пользуются для социальной адаптации аутистов — и кажется, это единственный надежный способ. А во-вторых, мы сейчас — не о скончании века бихевиоризмов, а, наоборот, о начале, когда бихевиоризм был ровно один.

Вот Джон Бродес Уотсон (1878-1958). Он собирался стать священником. Сто лет назад, 24 февраля 1913 года, этот самый Уотсон, психолог и специалист по белым крысам, прочитал лекцию под названием "Психология, какой ее видит бихевиорист". С этой лекции, собственно, и отсчитывается история бихевиоризма.

А начинается лекция так: "Психология, какой ее видит бихевиорист,— это совершенно объективная и экспериментальная естественнонаучная отрасль. Ее теоретическая цель — предсказать и контролировать поведение человека. Самоанализ не входит в число ее методов; не зависят ее научные данные и от желания интерпретировать их с использованием понятия "сознание". Бихевиорист — в попытке дать единую схему реакции организма — не видит разницы между человеком и животным".

Дальше бихевиорист Уотсон объясняет, что "сознание" и "чувства", которыми обычно занимаются психологи, легко поддаются объективному исследованию, и все они — не более чем проявления ответа организма на какое-то внешнее воздействие.

Спустя всего два года после того как Джон Уотсон открыл бихевиоризм — одной своей лекцией,— его выбрали президентом Американской психологической ассоциации, а бихевиористский подход к исследованию человеческого поведения взяли на вооружение представители разных смежных наук, в том числе антропологи и судебные медики.

А спустя еще четыре года научная карьера бихевиориста Уотсона совершенно поломалась — по чувственной причине. Он завел любовницу, 20-летнюю Розали Рейнер; его жена Мэри, разобидевшись, предсказуемо, но неконтролируемо опубликовала его письма к этой Рейнер; Уотсону пришлось оставить университет и ассоциацию, жениться на молоденькой и наняться в рекламное агентство Дж. Уолтера Томпсона. Там он сперва набирался делового опыта, прирабатывая то коммивояжером, то клерком в универмаге Macy's; но быстро продвинулся, всего через два года стал вице-президентом и получал, помимо высокой зарплаты, значительные бонусы за успешные рекламные кампании. Утверждается, что рекламе очень помогали бихевиористские навыки Уотсона, но свидетельств этому нет.

Эксперимент №1: адюльтер и мышебоязнь

Вот, по-видимому, Дональд Меррит, незаконнорожденный сын кормилицы. Но мы будем звать его "малыш Альберт".

Идет 1920 год. "Малышу Альберту" девять месяцев. Воркующая парочка бихевиористов, Джон Уотсон и Розали Рейнер (обманывают Мэри Уотсон), сначала обходятся с малышом приветливо: показывают ему то кролика, то крысу, то собачку, то обезьянку; а еще маску Санта-Клауса с бородой и гладкую просто маску; а еще горящую газету; а еще комок хлопка. Альберту интересно, он ничего и никого не боится.

Ученые обманщики тогда сажают "малыша Альберта" на матрац посреди большой комнаты и выпускают на него белую крысу. Ну и что? "Малыш Альберт" опять совершенно не боится и с интересом трогает ее.

Влюбленные экспериментаторы тогда начинают бить молотком по рельсу всякий раз, когда Альберт дотрагивается до крысы. Альберт всякий раз плачет и боится. (О реакции крысы данных нет.) После серии таких воздействий парочка мучителей в очередной раз показывает Альберту белую крысу, а в рельс не бьет. Альберт все равно плачет, боится и пытается уползти; больше того — вскоре выясняется, что он боится всех шерстистых объектов, в частности кролика и даже самого Уотсона, когда тот надевает маску Санта-Клауса.

Еще два замечания. Первое: почему Дональда зовут Альберт — потому что для эксперимента Уотсон и Рейнер дали ребенку псевдоним, а три года назад исследователи, делать нечего, обнаружили по записям актов гражданского состояния, что Альберта, видимо, звали Дональдом. Он умер от водянки мозга через два года после эксперимента, поэтому теперь появился вопрос, так ли корректны выводы бихевиористов-греховодников, что им удалось создать у младенца стойкий условный рефлекс.

И второе: у нас возникло подозрение, что подавляющему большинству девочек в раннем возрасте показывают мышей и одновременно сильно пугают — иначе почему практически все женщины так визжат при виде мышей?

Эксперимент N2: крысы и младшая дочь

Вот Беррес Фредерик Скиннер (1904-1990). Он был атеист. Кроме того, он как-то занял первое место в списке выдающихся психологов США.

Скиннер хотел было стать писателем, да призадумался; тут ему попались работы Ивана Петровича Павлова и Джона Уотсона. Скиннер был поражен и решил пойти дальше и заставить животных (то есть и людей тоже) формировать условный рефлекс как реакцию на другой условный рефлекс.

Бессердечный экспериментатор сконструировал ящик с кормушкой, куда еда вываливалась, только если крыса нажимала на клавишу. Крыса легко справилась с этой задачей. Но цель Скиннера была куда более амбициозной: на следующем этапе еда вываливалась только в том случае, если крыса нажимала на клавишу в тот момент, когда горит свет. Крыса опять быстро освоилась, и как только в "ящике Скиннера" (как и по сю пору называется это орудие пыток) включалась лампочка, бежала со всех ног нажимать клавишу и хорошо питаться.

Много писали, что Скиннер и младшую дочь свою вырастил в "ящике Скиннера" и что эта дочь Дебора выросла нервной и неполноценной женщиной, а также покончила с собой. В действительности ящик, в котором росла Дебора, был не ящиком, а кондиционированной мини-спальней, где она провела вполне счастливые первые два с половиной года жизни; идея Скиннера с этой колыбелькой была в том, чтобы не нужно было стеснять движений младенца одеждой, с одной стороны, и с другой — чтобы мать не беспокоилась ежесекундно за ребенка. Дебора стала актрисой, вышла замуж и т.п., ей скоро 70, и она всегда возражает, когда говорят, будто она жертва эксперимента. Колыбельки Скиннера даже выпускались серийно американской промышленностью, но особого спроса не нашли.

Да, и Скиннер все-таки выступил как писатель — создал утопию "Уолден Два", в которой счастливые родители отдавали счастливых детей на воспитание счастливым и грамотным бихевиористам, а сами счастливо учились или счастливо работали.

Эксперимент N3: ни мышей, ни крыс, зато разоблачение курильщика

Вот Кларк Леонард Халл (1884-1952). Он был инвалид: в детстве перенес тяжелый тиф, в юности — полиомиелит, в зрелости — инфаркт.

Соседские дети, а может, и родные родители тоже, регулярно поколачивали юного Кларка. Он применил математику к психологии, и вот, например, как выглядит его всеобщая теория бихевиоризма: sEr = (sHr x D x K x V) - (sIr + Ir) +/- sOr. (Не стоит спрашивать, что все это значит. Мы не знаем.)

Халл был прежде всего теоретик. Основой для его раздумий служила идея, что поведением человека движут исключительно естественные нужды: голод, жажда, желание секса, ощущение холода и пр. Когда нужда удовлетворяется и на время отступает, человек может попытаться успеть осознать, как именно ему удалось добыть еду и воду, найти себе пару, согреться; и другой раз осознание поможет ему все то же самое обрести быстрей или менее затратно.

Раздумья Халл облекал в гипотезы, которые затем проверялись экспериментально. Сам он, по слабости здоровья, в экспериментах не участвовал. Но когда — редко — дело доходило до этого, Халл был великолепен. Вот, к примеру, как изящно он вывел на чистую воду якобы несчастных с никотиновой якобы зависимостью. Он посадил подопытных в темной комнате и предоставил им возможность выкурить трубочку. Дым из этой трубки казался совершенно таким, как настоящий, с одной только разницей — это был вообще не дым, а специальным образом насыщенный подогретый воздух. Из сотни прошедших через эксперимент обман заметил только один. Можно сделать важнейший вывод: настоящие курильщики все-таки встречаются.

Эксперимент N4: опять крысы, на сей раз образованные

Вот Эдвард Чейс Толмен (1886-1959). Он счел себя недостаточно умным, чтобы быть философом, а химию забросил еще раньше, поэтому стал бихевиористом. И даже изобрел когнитивную теорию, в дальнейшем похоронившую бихевиоризм.

Простейший опыт его был такой. Крысе, чтоб найти еду в лабиринте в форме креста, надо было догадаться совершить правый поворот. Крыса быстро догадывалась. Толмен хотел понять, разучила крыса понятие правого поворота или она составила себе представление о топографии лабиринта в целом, для чего пускал крысу из другой части креста. Оказалось, что крыса разучила именно что топографию лабиринта.

Толмен усложнил опыт. В такие же лабиринты запустили три группы крыс. Первая группа получала поощрение (еду), когда достигала в лабиринте определенного места — и с радостью научилась находить его. Вторая не получала поощрения вовсе и просто бродила туда-сюда по лабиринту. Третья первые 10 дней, как и вторая, бесцельно слонялась по лабиринту, а на 11-й получала в качестве поощрения еду, но не выразила желания до нее добраться. И только на 12-й день стала вести себя в точности так же, как первая группа.

Из чего вывод: крысы третьей группы, а также, видимо, и второй, подспудно изучали топографию лабиринта, даже если им не было от этого никакого проку.

Вот Джейкоб Роберт Кантор (1888-1984). Он родился сыном раввина, но занялся наукой, а еще считался видным гуманистом.

Главное достижение Кантора — интербихевиоризм, течение, признавшее, что в основе психологического действия лежит взаимозависимость среды (широко понятой) и организма. Вот, кстати, универсальная формула: PE = C(k, sf, rf, hi, st, md). (И опять: не думайте, будто мы знаем, что эта формула значит.)

Кантор почти не занимался экспериментами — и уж во всяком случае никакого запоминающегося эксперимента не сочинил и не выполнил. Зато скептически относился ко всем тем ученым, кто пытался изучить психологию на опытах с животными: "Лучший материал для исследования психологии человека — сам человек". Разве что только самые элементарные вещи, предупреждал он, можно проверять на животных.

Тем не менее эксперименты он считал лучшим и самым важным инструментом в психологии, просто их надо было делать тщательно и подробно, а прежде — точно понимать. Потому что все-таки в значительном числе случаев эксперименты, в том числе бихевиористские, на невинных крысах вовсе не так уж прекрасны.

Весь 1913 год

Источник: kommersant.ru

Комментарии: