Внутри Цукерберга

В ожидании Марка Цукерберга, я убиваю время, осматриваясь в Building 20 — новом кампусе компании в Менло-Парк, Калифорния. 40 тысяч квадратных метров опенспейса: разработка данного проекта была доверена Фрэнку Гэри — архитектору с мировым именем. Руководитель PR-службы просит извинить Марка — он немного опоздает на интервью. Я удивляюсь: «Он что, не только руководит, но и делает что-то сам?»

Она признается: «Сказать, что он активно участвует в работе компании — не сказать ничего. Если что-то не работает, или идет не так — он заметит это раньше всех».

Facebook сегодня (и завтра) — гораздо более ориентирован на экспансию, чем даже 2 года назад. Сейчас уже и не вспомнишь, что к моменту выхода на IPO 1 февраля 2012 года, Facebook представлял собой просто сайт и мобильное приложение, прибыльность которых ставилась большинством экспертов под сомнение.

Сегодня же, по словам Марка: «1,5 миллиарда людей пользуются титульным сервисом Facebook, и эта цифра продолжает расти. Также 900 миллионов используют WhatsApp, и эта аудитория сейчас составляет важную часть всей нашей экосистемы. 400 миллионов зарегистрированы в Instagram, 700 миллионов — в Messenger и столько же активно используют Groups. В дальнейшем мы собираемся все активнее развиваться в этих направлениях».

Чтобы эти и другие сервисы, которые развивает или приобретает Facebook росли, Цукерберг делает ставку на три главных технологических кита нынешнего десятилетия. Первый предполагает разработку продвинутого AI (искусственный интеллект), который помог бы Facebook лучше понять, что является актуальным для пользователей. Второй — это устройство виртуальной реальности, которое разрабатывается в компании Oculus VR, купленной Facebook за $2 миллиарда.

По мнению Марка Цукерберга, виртуальная реальность — это следующая технология, способная перевернуть процесс общения между людьми с ног на голову. И, наконец, третий — это создание таких условий, которые увеличили бы количество интернет-пользователей до более чем 4 млрд человек, даже если для этого потребуется запускать над глухими деревнями дронов-раздатчиков.

Учитывая превосходное финансовое состояние своего детища, Цукерберг может щедро тратить ресурсы на финансовую и информационную поддержку своих концептов.

Кремниевую долину уже не удивить амбициозностью целей. Вот, например, глава компании Google Ларри Пейдж играет с будущим на грани фола, инвестируя в самые невероятные проекты, начиная с беспилотных автомобилей и заканчивая «умными» контактными линзами. Более того, для того чтобы в будущем компания смогла реализовать эти проекты, ему пришлось изменить структуру основного бизнеса Google, превратив его в фабрику новых идей под названием Alphabet.

Цукерберг, напротив, не хватается за любую мало-мальски перспективную идею, но выбирает только те, которые тесно связаны с миссией компании и обладают для нее принципиальным значением.

«Существуют разные способы разрабатывать инновации», — отмечает он, впрочем, без упоминания Пейджа, Google или Alphabet, — «Можно засеять все поле неизвестными семенами и гадать — что же из них вырастет в итоге. Но это не наш путь. Мы изначально ставим цель, затем фокусируемся на деталях, и как следует их прорабатываем. Мы изначально должны в полной мере отдавать себе отчет — с каким именно материалом мы работаем».

«Миссия компании — сделать мир более открытым и связанным, дать каждому возможность делиться с другими любой информацией», — признается Цукерберг, — «Почти треть своего времени я работаю над воплощением технологий будущего. Это беспроигрышные варианты. И мы должны заставить их работать на нас — только так мы сможем выполнить нашу миссию».

В то самое время, когда Facebook превращался из университетского проекта в стартап, у Цукерберга еще «не было опыта управления компанией, да и вообще опыта работы в компании», — вспоминает Марк Андрессен, член совета директоров Facebook, венчурный капиталист и доверенное лицо Марка Цукерберга, — «Все, что он знает о бизнесе сегодня, он узнал за последние 10 лет. При этом он — один из наиболее выдающихся руководителей в мире».

То ли потому что в начале своей карьеры Цукерберг был еще слишком молод (сейчас ему 31), то ли из-за несерьезной манеры поведения, но вплоть до недавнего времени никто не и предполагал, что он добьется успеха. Злые языки всегда говорили: Facebook не будет популярен за пределами Гарварда, он не будет популярен за пределами Лиги плюща, его не оценят обычные люди, он не будет популярнее MySpace, он не сможет заработать достаточно денег, он не сможет удержать подростков после регистрации их родителей, его мобильная версия никогда не будет так же популярна и функциональна, как версия для PC, мобильная версия никогда не будет приносить такой доход, чтобы заинтересовать воротил с Уолл-Стрит.

Цукерберг и его команда смогли переубедить всех скептиков. Среди 1,55 миллиарда пользователей за последний месяц 9 из 10 человек пользовались и мобильным приложением. Доходы компании от рекламы за третий квартал 2015 года оценивается в $4,3 млрд, при этом доля мобильной рекламы составляет 75%.

Компании принадлежат 4 из 6 крупнейших социальных платформ (за исключением YouTube, который принадлежит Google и мессенджера WeChat от Tencent) и они приносят ей огромную прибыль. Три года назад, когда компания сообщила о том, что за месяц ее сайт посетил миллиард человек — эта новость вызвала шквал комментариев. В прошлом августе это был суточный показатель посещаемости, но никто не повел и бровью.

Когда я спрашиваю людей из ближайшего окружения Цукерберга о том, как он даже вопреки трудностям добивается таких высоких результатов, я слышу на удивление мало историй о руководителе-супергерое, который стремительно врывается в конференц-зал и тут же выдает очередную гениальную идею, способную решить большую часть проблем.

Вместо этого они отмечают его любознательность, настойчивость, умение добывать необходимые ресурсы и отчаянное желание развиваться самому и развивать Facebook. У него талант разбивать глобальные цели на небольшие этапы, которых реально достичь.

«Большая часть нашего разговора была о долгосрочной стратегии, а затем мы плавно перешли на обсуждение действий, которые мы предпримем уже в следующем месяце», — вспоминает Брет Тейлор, бывший CTO Facebook. За время его работы (с 2009 по 2012 год) компания скорректировала курс после неудачной попытки закрепиться на рынке мобильных устройств. «С другой стороны, это стало одной из причин, по которым Facebook оказался таким, каким мы знаем его сегодня», — утверждает он.

«Для меня Марк стал примером усердия и внимательного отношения к работе, — признается Крис Кокс, директор отдела контроля разработки продукта, который в 2005 году отказался от участия в программе для выпускников Стенфордского университета ради должности разработчика ПО в Facebook. — Он — неотъемлемая часть корпоративной культуры: даже сейчас он лично беседует с каждым новым сотрудником о его планах и перспективах».

Сью Десмонд-Хельманн, являясь членом совета директоров Facebook и гендиректором компании Bill & Melinda Gates Foundation, работает в непосредственной близости от двух гениев, которые бросили Гарвард и отправились на запад ловить удачу за хвост. И Марк Цукерберг и Билл Гейтс очень напористы.

Шерил Сандберг, оперативный директор компании, рассказала мне одну личную историю, героем которой стал Цукерберг:

Мы с друзьями отдыхали на природе, когда Марк неожиданно предложил поджарить зефир на костре. Я сказала своему другу: “Никто не готовит маршмеллоу лучше Марка!" И это действительно так, потому что он — один из немногих, у кого хватает на это терпения. Чтобы правильно поджарить маршмеллоу, его нужно держать и не далеко от огня и не близко, иначе он сгорит. Нельзя просто так оставить его и уйти. Вот и приходится постоянно сидеть у костра 5-10 минут, равномерно его прогревая. И Марк был единственным человеком, которому этот процесс не только не был в тягость, но и доставлял удовольствие. Его сосредоточенность и решимость проявляются даже в мелочах, и я никогда не встречала такого упорного человека, как Марк Цукерберг.

Оглядываясь назад, история Facebook насчитывает два особенных момента, которые помогли ей занять такое выгодное положение и претворить в жизнь самые дерзкие планы. Первым стал массовый найм сотрудников с опытом работы в Кремниевой долине, состоявшийся в 2007-2008 годах. Большинство нынешних руководителей Facebook пришли в компанию именно в этот период, включая Шерил Сандберг, которая покинула Google для того чтобы стать ведущим архитектором бизнес-проектов Цукерберга. Из компании Mozilla в Facebook перешел Майк Шрепфер (более известный как Шреп), сместив Брета Тейлора на посту технического директора.

«Когда ты работаешь с кем-то пять, семь, десять лет, то между вами возникают прочные и доверительные отношения, они помогают преодолевать любые трудности. И это здорово. Я забочусь о том, чтобы в компании царила атмосфера открытости и преданности нашему общему делу. Сандберг — очень душевный человек, она обладает способностью легко находить общий язык с людьми, и эта атмосфера — по сути ее заслуга, — отмечает Цукерберг. — Ее и так очень любят наши сотрудники, но я уверен, что на самом деле она гораздо лучше. Что касается Шрепа, то он до ужаса терпелив и сохраняет поразительное самообладание — что и нужно для работы над долгосрочными проектами».

«Одна из наших главных задач, — признается Цукерберг, — достичь такого уровня восприятия, чтобы понимать друг-друга с полуслова».

И он, в отличие от большинства своих конкурентов, не позволял конфликтам расколоть свою дружную команду мечты. Слаженность их действий привела ко второму поворотному моменту в истории компании: к покупке Instagram и его последующему успеху.

Когда в апреле 2012 года (всего за 6 недель до выхода на IPO) Facebook объявил о покупке этого фото-голиафа, интернет наводнили тонны статей с заголовками вроде «5 возможностей испортить Instagram: что следует ждать от Facebook?»

Однако надежды скептиков не оправдались: сделка стала образцом для управления подчиненными компаниями. Сооснователям Instagram, Кевину Систрому и Майку Кригеру, Цукерберг позволил остаться у руля, дав возможность сохранить существующую корпоративную культуру и воспользоваться ресурсами Facebook (начиная от HR-обеспечения и заканчивая инструментами для борьбы со спамерами), что помогло им достичь того, что они и планировали, только гораздо быстрее.

«Мы со Шрепом работали дни напролет, определяя, как мы будем выстраивать нашу собственную команду, как вклинимся в организационную структуру Facebook», — вспоминает Систром, бородатый и долговязый гендиректор Instagram. — Мы с Марком тесно работали непосредственно над нашим продуктом, а с Шерил — над его рекламой и общей стратегией развития. Только представьте — получить доступ к таким игрокам как Марк, Шреп и Шерил: да за такое большинство обитателей Кремниевой долины готовы сделать что угодно! А нам они достались как бонус к хорошей сделке, что, согласитесь, весьма мило».

За первые 10 месяцев после покупки база пользователей Instagram утроилась, достигнув отметки в 100 миллионов. 13 месяцев спустя в соцсети было зарегистрировано 200 млн аккаунтов, а сегодня эта цифра составляет 400 млн.

Уроки, которые извлек Facebook из этой сделки, могли оказаться столь же многообещающими, как и возможная прибыль Instagram. Впоследствии компания стала совершать крупные приобретения более напористо — взять хотя бы сделки с WhatsApp и Oculus в начале 2014 года. Свежая кровь позволила ее руководству по-новому взглянуть на развитие основного бизнеса.

Цукерберг пригласил Дэвида Маркуса, президента компании PayPal, для управления чат-сервисом Messenger, а затем и вовсе решил превратить его в самостоятельное приложение, побудив пользователей скачивать его отдельно от мобильной версии Facebook.

«Эту идею мы встретили крайне прохладно, — вспоминает бывший сотрудник Facebook, присутствовавший в тот день, когда Цукерберг объявил о своем решении. — Но мы знали, что он все тщательно обдумал, тем более что мы были в более выигрышном положении, чем наши конкуренты». Год спустя база активных пользователей приложения Messenger утроилась.

Разделение двух приложений позволило Маркусу приступить к построению собственной бизнес-модели, похожей на вариант китайского гиганта WeChat. Так у Messenger появился свой собственный магазин, где партнеры компании (например, ESPN) предлагают дополнительный контент: анимированные GIF, расширения, облегчающие взаимодействие клиентов с компаниями, чтоб отследить доставку или вернуть товар. Этим сервисом, в частности, воспользовались ecommerce-ритейлеры Everlane и Zulily. «Нам некуда торопиться, — уверяет Дэвид Маркус. — Но со временем мы обязательно превратим это взаимодействие в прибыльный бизнес».

В трех тысячах миль от штаб-квартиры Facebook в Менло-Парк, исследователь по имени Роб Фергюс знакомит меня со своим проектом. Мы находимся в офисном здании, где когда-то был универмаг Wanamaker, неподалеку от нью-йоркского Нохо.

Роб запускает программу, которая помогает распознавать отдельные объекты при воспроизведении видео. Долгое время для компьютеров это оставалось непосильной задачей, ведь видео содержит гораздо больше информации, чем текст или фото. Камеру, подключенную к ноутбуку, кулер которого под напором ПО совершает почти титанические усилия и гремит как сотни иерихонских труб он направляет на обычный ТВ-пульт. Программа выдает ответ: «Черепашка». Он сдвигает камеру левее, направляя ее на компьютерную мышь. «Черепашка!» — радостно подсказывает программа.

Фергюс выглядит очень смущенным, однако не стоит забывать, что цель демонстрации — вовсе не продемонстрировать готовность компании выпустить новый продукт уже завтра, но показать, что в данном направлении определенные результаты уже есть.

Если время от времени вам в новостной ленте попадаются люди или записи, которые вам не по нраву, то вы наверняка оцените усилия Facebook вывести искусственный интеллект на принципиально новый уровень. В своем нынешнем состоянии, соцсети гораздо лучше справляются со сбором огромного количества информации, чем с ее обработкой и распознаванием.

Продвинутый AI помог бы системе подбирать для вас действительно привлекательный контент, что наверняка позволило бы увеличить проведенное на сайте время и точность таргетированной рекламы. «Команда Facebook рано или поздно станет центром вселенной продвинутого AI, потому что эта технология наверняка затронет и Instagram и WhatsApp и Messenger, — надеется Систорм. — По сути она подходит для всех социальных платформ».

Вплоть до недавнего времени попытки Facebook разработать продвинутый AI носили случайный характер. В 2010 году компания представила технологию распознавания лиц, которая помогала соотносить людей на фото с их страницами в соцсети.

В конце 2013 года Цукерберг всерьез задумался о том, что создание продвинутого AI (что, по его мнению, одна из сложнейших загадок, которая когда-либо стояла перед разработчикам) — принципиальная задача для будущего компании и распорядился об учреждении соответствующего исследовательского отдела.

Возглавить его, по мнению Цукерберга, мог только один человек. Так он стал добиваться расположения Янна ЛеКана, профессора Нью-Йоркского университета и эксперта по глубинному обучению искусственного интеллекта. У большинства претендентов на эту вакансию еще молоко на губах не обсохло, поэтому ЛеКан, серый кардинал своей научной отрасли, за плечами которого были десятилетия бесценного опыта изучения технического зрения и распознавания изображений, был самой желанной кандидатурой .

Однако он отказался бросать преподавание и переезжать на другой конец страны. Но если Цукерберг решил, что что-то может пойти Facebook на пользу, то он категорически отказывается считаться с препятствиями. Он решил открыть центр изучения искусственного интеллекта прямиком на Манхэттене и предложил ЛеКану работать у него всего на полставки. Проблема была решена.

Поскольку у Цукерберга не было возможности ежедневно общаться с ЛеКаном, он посадил рядом с собой сотрудников, входивших в команду исследователей — таким образом он не только был в курсе текущего состояния дел, но и получал от них необходимые знания.

«В конце концов, когда мы окончательно переехали в новое здание, нас с Марком разделяли какие-то 10 ярдов, — с усмешкой вспоминает ЛеКан. — И то, он решил, что я сижу недостаточно близко и в конце концов мы оказались с ним едва ли не за одним столом». Здесь стоит отметить, что это любимый способ Цукерберга усваивать новые знания. Когда в 2011 году команда Facebook работала над внедрением таймлайна, то он рассадил вокруг себя ключевых дизайнеров, а с покупкой Instagram их место занял Систром.

Команда исследователей AI состоит аж из 50 человек — это также преимущество Цукерберга. Как говорится — целься как можно выше и сосредоточься на том, где бы ты хотел оказаться в итоге.

«Одна из наших принципиальных задач на ближайшие 5-10 лет, — делится Цукерберг, — превзойти возможности человеческих органов чувств — зрения, слуха, коммуникации, мышления в целом. Вкус и обоняния нас пока не волнуют». Здесь он становится предельно серьезным: «пока что».

Кроме того, разрабатывая продвинутый AI, Facebook готовится вступить в новую эпоху развития коммуникационных технологий, когда абсолютно все вещи, начиная от наручных часов до автомобилей станут частью одной сети. Разумеется, это приведет к увеличению информационной нагрузки на вычислительные центры.

«Уже в недалеком будущем мы будем получать гораздо больше данных обо всем, что происходит в мире, и наши технические возможности на текущем этапе развития едва ли будут соизмеримы с этим объемом», — констатирует Джей Пэрих, вице-президент Facebook по техническим вопросам. «Если количество информации увеличится в 10 или в 20 или в 50 раз, то нам потребуются очень интеллектуальные системы, наподобие тех, над которыми работает Янн и его команда».

Однако пока что исследователям Роба Фергюсона вовсе и не нужно задумываться о потенциальных проблемах обработки огромного массива данных сотен миллионов пользователей. Главное — наладить работу алгоритма распознавания видео в целом.

Антуан Борде, перебравшийся из французского университета прямиком в нью-йоркскую команду, обучает компьютерные системы концептам вроде «Джон на игровой площадке» и «Джон взял мяч», для того чтобы научить машину отвечать на запросы вроде «Где мяч?».

Пока что понятийный аппарат системы составляет всего 50 слов, однако исследователям это наоборот на руку — работая с малыми величинами, они могут полностью контролировать ситуацию. «То, чем мы занимаемся — это не большие данные, — рассказывает Борде в футболке, на принте которой робот сражается с динозавром, — это супер-малые данные».

В своем новом исследовательском центре Янн ЛеКан воссоздал атмосферу университетской лаборатории. При этом ученые не ограничены необходимостью рыть только в том направлении, которое интересует компанию — каждый из них занимается той областью, которая интересует его самого. А вот какую пользу может извлечь компания из промежуточных итогов их изысканий, решает специальный отдел Прикладного обучения машин. «Ни одному серьезному ученому не нужно указывать, чем ему заниматься, — рассуждает ЛеКанн. — Наоборот, это его задача — рассказывать вам о разных интересных штуках».

Технологии, рожденные в стенах этого исследовательского центра уже успели воплотиться в некоторых продуктах Facebook. Взять к примеру новое приложение Moments — сканируя галерею смартфона, оно распознает лица людей с сохраненных фотографий и предлагает вам поделиться фотографиями с ними.

«Для большинства корпоративных исследователей очень важно, чтобы их изобретения обладали практическим применением», — признается Роб Фергюс, продолжающий работать в Нью-Йорке в отрыве от остальной команды ЛеКана. «А вот для университетских ученых великим достижением является публикация своих исследований. И иногда на конференциях они даже кому-то нравятся».

Разработки ЛеКана напрямую влияют на качество сервиса Facebook, взять хотя бы инструменты для предотвращения спам-рассылок или программное обеспечение для автоматической верификации рекламных объявлений: еще совсем недавно этот процесс был полностью ручным. «Мы тогда прикалывались над парнями из R&D: они чтоб лишний раз не работать мало того, что все автоматизировали, так еще и денег на 5 лет вперед заработали!», — вспоминает Майк Шрепфер.

«Добро пожаловать в офис компании Oculus», — произносит Палмер Лаки и мы приветствуем друг друга в помещении, больше похожем на студию звукозаписи, чем на офис. Компанию Oculus VR Лаки открыл в 2011 году в гараже своего отца. Тогда ему было немногим больше 18 лет.

Мы погружаемся в мир виртуальной реальности, и играем в антигравитационный пинг-понг. Потом мы вместе запускаем фейерверки и он стреляет в меня из какого-то бластера: я стремительно уменьшаюсь до размеров букашки, а он, огромный, парит где-то высоко-высоко.

Через пару дней, когда состоялся наш первый разговор с Цукербергом, мне даже не пришлось расспрашивать его об Oculus Ping-Pong: он сам горел желанием поскорее мне все рассказать. Пока он описывал все прелести игры в теннис с пользовательской физикой, я сразу понял: он испытал тот же сумасшедший восторг, что и я.

Марк — заядлый геймер и преданный поклонник серии Civilization (к ее созданию в свое время приложил руку нынешний гендиректор Oculus Брендан Ирби). Цель самой первой игры серии — «создание империи, которой под силу выдержать проверку временем», полностью раскрывает ее привлекательность для Марка.

Одной рукой я хватаюсь за настоящее время, а другой – за будущее. Иногда это буквально сводит меня с ума, но того требует процветание нашего бизнеса, потому что только так можно надежно, с напором, инвестировать в самые сумасшедшие долгосрочные проекты.

Майк Шрепфер, технический директор Facebook

Тому, кто побывал хоть пару минут в трехмерном, насыщенном и абсолютно реальном мире Oculus не нужно объяснять, почему ухмылялся Цукерберг. Но если бы возможности Oculus ограничивались только игрушками, то компания едва ли смогла бы занять главенствующее положение в планах Facebook.

Цукерберг стал интересоваться виртуальной реальностью после появления современных смартфонов. Когда в 2007 году Apple, а год спустя — Google, представили свои устройства, Facebook хоть и был амбициозным стартапом, но для того, чтобы написать свою собственную мобильную ОС «с нуля» и убедить других игроков рынка принять его в свои ряды, у него не было возможностей.

К 2013 году, набравшись достаточно сил, компания презентовала Home — ОС на базе Android в обертке от Facebook. К сожалению, ничего хорошего из этой затеи не вышло. Создание своего собственного продукта на основе чужой операционной системы ни к чему хорошему не приводит из-за возникновения всевозможных ограничений — главный вывод который сделало руководство компании из той ситуации.

«Больше всего я сожалею о том, что Facebook так и не смог повлиять на формирование контуров экосистемы мобильных ОС», — признается Цукерберг. Однако в мобильном сегменте дела компании идут более чем неплохо: согласно многочисленным исследованиям, люди пользуются Facebook чаще, чем любым другим мобильным приложением.

У Facebook есть как минимум две причины возлагать большие надежды на Oculus. Первая заключается в том, что в будущем VR станет главной компьютерной платформой, которую обязательно портируют на мобильные устройства — как это в свое время было с десктопом.

Вторая: человеческая природа не изменится. «Независимо от гаджета — будь то смартфон, ноутбук или же ПК, 40% своего времени пользователи тратят на медиа-ресурсы и общение, — сообщает Цукерберг. — Когда Oculus встанет на ноги, станет привычной платформой для пользователей — то они будут уделять общению и социальным коммуникациям примерно те же 40%. Мы это знаем наверняка. Осталось лишь разработать такую платформу».

Также сотрудники Oculus участвовали в разработке новой функции Facebook (презентация которой состоялась в сентябре), которая дала возможность просматривать видео с обзором в 360 градусов.

Прежде чем планам Цукерберга суждено будет сбыться, компании Oculus сперва нужно выпустить в продажу гарнитуру Rift — покупка компании не изменила ее ближайшую цель. Недавно гендиректор компании Бренден Айриб подсчитал, что розничная цена одного комплекта с учетом всех возможных затрат составит около $1500. После удачных переговоров с Microsoft стало известно, что в базовой комплектации она будет продаваться с геймпад Xbox One. А вот специальный контроллер Oculus Touch, без которого, например, не поиграть в антигравитационный пин-понг, поступит в продажу отдельно, и чуть позже релиза Rift.

В конце концов, Oculus вполне мог бы добиться успеха самостоятельно, но как и в случае с Instagram, благодаря помощи от Facebook это произошло гораздо быстрее. Ее пиком стало приглашение в компанию Джона Кармака, легендарного создателя игр и отца первого в истории шутера (Doom) в качестве технического директора.

«У нас форсированный найм, — сообщил мне Бренден Айриб в июне этого года после пресс-конференции в Сан-Франциско, где состоялась презентация контроллера Oculus Touch. — Когда нас купил Facebook, в штате компании было всего 60-70 человек. Сегодня их — более 360 и это невероятно, как быстро мы растем».

Страсть Цукерберга к стратегическим приобретениям компания Oculus использует в полной мере: «Мы встретились с ним и сказали: “Слушай, у нас на примете есть одна группа специалистов, изучающих машинное зрение и если бы нам удалось привлечь их, то мы смогли бы улучшить наш следующий продукт, или продукт второго поколения. Что скажешь?", а он в ответ: “Действуйте"». Начиная с июля 2014 года, Oculus купил пять небольших компаний.

Марк Цукерберг после приобретения Oculus не стал ждать мгновенной финансовой отдачи, а набрался несвойственного другим руководителям терпения. «В долгосрочной перспективе мы должны добиться самоокупаемости наших новых приобретений, — прокомментировал он. — Но если у нас не получится, мы можем выйти в ноль, продав компанию на пике и построив новый бизнес на ее разработках».

Для Facebook оценка приобретений на основе их потенциальных возможностей — дело привычное, и Oculus – не исключение. «Мы разработали дорожную карту R&D для Oculus на пяти- и десятилетний срок, что позволило нам предусмотреть все возможные проблемы и продумать пути их решения, — признается Шрепфер. — Поэтому мы сможем вплотную заняться разработкой все более продвинутых сенсоров, оборудования и ПО, что несомненно даст пользователям гораздо больше возможностей и подарит неповторимый опыт».

Нашим людям важно, чтобы их работа имела значение, равно как и их вклад в рабочий процесс. И им хочется работать в нашей сумасшедшей команде, хочется постоянно проверять себя, свои навыки, свои возможности, развиваться. Они не хотят стоять на одном месте.

Лори Гёлер, вице-президент Facebook

Конечно, не всем планы Цукерберга кажутся такими радужными. Например, финансистам с Уолл-Стрит. «Меня немного беспокоят завышенные ожидания, — признается Колин Себастьян, ведущий аналитик Robert W. Baird. — У потребителей сложился стериотип, что эти гаджеты полностью сотрут грань между реальностью и виртуальностью. Но стоит понимать, что эта технология находится на самом раннем этапе развития и виртуальное окружение остается весьма примитивным».

Однако конкуренция в этом сегменте уже высока. В следующем году свои VR-гарнитуры представят Sony и HTC. В конце концов, любой желающий за какие-то $15 долларов может приобрести картонный набор Google Cardboard, где для генерации виртуальной реальности нужны лишь смартфон и немного воображения. Разумеется, рассматривать его в качестве конкурента Oculus весьма наивно, но, тем не менее, он работает и что самое главное — его можно купить уже сегодня.

Цукерберг знает, во что может превратиться Oculus. Когда он говорит о компании, он постоянно упоминает VR и AR — виртуальную и дополненную реальность. Последняя представляет собой наложение виртуальных объектов поверх реальных. AR-технология легла в основу устройства HoloLens от Microsoft, а так же продукта MagicLeap, который уже успели окрестить «темной лошадкой» дополненной реальности.

В октябре и Марк Цукерберг и Бренден Айриб подтвердили слухи о том, что в Oculus также работают над устройством расширенной реальности. Если оно окажется компактным, и позволит видеть и реальный и виртуальный мир «то станет весьма заманчивой покупкой», — размышляет Цукерберг. Похоже, что на этот раз Facebook сможет самостоятельно выпустить продукт, не опасаясь ограничений от использования чужих технологий.

Пользователи Facebook из США только на обмен данными в сети незаметно тратят в среднем не менее $1 в день.

Успех Facebook объясняется способностью масштабировать бизнес, услуги, амбиции. «Во многом Facebook остался прежним, каким он был в 2008 году», — рассуждает Лори Гелер, вице-президент компании. Она пришла в компанию как раз в том самом году, и аудитория соцсети едва превышала 80 млн человек (1/20 от нынешнего количества): «Корпоративная культура не изменилась, ценности – тоже. Марк по-прежнему удивляет нас даром предвидения, своим интеллектом и неослабевающим желанием учиться и развиваться. Единственные перемены: у нас теперь гораздо больше ресурсов для роста компании и людей, которые помогают нам делать мир лучше».

Теперь, когда компания охватывает аудиторию в 1,5 миллиарда человек, Цукерберг может вывести последний пункт — изменение мира к лучшему — на качественно иной уровень. В августе 2014 года он сформировал специальную команду для внедрения и улучшения благотворительных функций. Во главе этого отряда встала Наоми Глейт, одна из старейших сотрудниц компании и нынешний вице-президент.

Плодом их работы стал инструмент для сбора пожертвований, который дал пользователям возможность помогать жертвам стихийных бедствий не только на словах. Идея сама по себе хорошая, но ее исполнение негативно отразилось на результатах. «Похоже, я слишком увлеклась функциональностью, — оправдывается Глейт. — Когда мы собирали пожертвования для пострадавших от Эболы, у пользователей была возможность выбирать сумму пожертвования, самим указывать цель пожертвования и многие другие опции. В результате они просто запутались!»

Но Facebook остается Facebook: там свято верят, что для каждой проблемы существует решение. «Мы учли все ошибки, и теперь, собирая деньги на помощь пострадавшим от землетрясения в Непале мы предлагаем пользователям жертвовать фиксированную сумму на конкретные цели».

Подобные вещи «могут появиться или сработать лучшим образом только на Facebook», — уверен Марк Цукерберг. Вместе со своей супругой Присциллой Чан они пожертвовали свыше $1,6 млрд на помощь тяжелобольным.

«Я часто думаю о нашей работе по популяризации программы донорства органов. О функции Safe Check, которая помогла свыше 150 млн человек в эпицентре непальского землетрясения сообщить своим друзьям, что с ними все в порядке. Мне кажется, что такое можно сделать, только когда ты понял, как много значат люди друг для друга, когда открыл место людей в этом мире и у тебя есть инструмент, которым они пользуются каждый день». И он прав: Facebook может делать то, что не под силу ни одной компании.

Но для людей, у которых до сих пор нет доступа в интернет, ничего сделать, увы, нельзя. «Если мы на самом деле хотим соединить этот мир, дать каждому возможность обратиться к другим, разделить с окружающими свою жизнь, то для этого нам недостаточно создать крупнейшую соцсеть в мире. Необходимо помогать распространению интернета», — констатировал Марк Цукерберг. В 2013 году компания обратилась к Nokia, Qualcomm, Samsung и другим техгигантам с предложением создать организацию internet.org, чтобы 60% населения планеты могли «быть онлайн».

Попытка на стыке альтруизма и финансовых проблем. «Распространение интернета упирается в деньги», — объясняет Шерил Сандберг. — Для 90% людей подключение — серьезные траты. По определению Всемирного банка, состояние крайней бедности наступает тогда, когда в день индивид зарабатывает не больше $1,25. Один из шести человек в мире живет даже ниже этого порога. А пользователи Facebook из США только на обмен данными в сети незаметно тратят не менее $1 в день. Так что настало время изменить саму бизнес-модель и снизить расходы для людей. Этим-то мы как раз и занимаемся».

«Если мы сократим расходы на подключение, наш бизнес не понесет ощутимых убытков, наоборот — возникнут новые возможности, — уверен Мэтт Гроб, технический директор компании Qualcomm. — Однако это не является нашей первоочередной задачей. С другой стороны, когда мы предлагаем людям более качественный сервис, перед ними открывается гораздо больше возможностей для поиска работы, продажи товаров, образования (в том числе и школьного), для участия в политической деятельности».

Первым шагом Internet.org стало приложение, обеспечивающие бесплатный доступ к Facebook, новостям, поисковикам, вакансиям и другим сервисам. Оно доступно для Пакистана, Филиппин, Южной Африки и других развивающихся стран. Приложение работает при поддержке местных операторов связи и им активно пользуются 15 миллионов человек.

Однако его дальнейшее продвижение зачастую встречает сопротивление. Критики порицают его за однобокость: вместо того, чтобы обеспечивать неограниченный доступ к интернету, оно ограничивается лишь подконтрольными Facebook сервисами, что противоречит принципам сетевого нейтралитета.

Особенно жаркими были дебаты вокруг этой проблемы в Индии. По мнению инвестора Махеша Мурси, бесплатный доступ для бедняков только к главным интернет-сервисам можно отнести к «экономическому расизму», и с ним солидарны некоторые крупнейшие медиа страны.

Для Facebook внедрение новой опции с последующей доработкой не только норма, но и предмет отдельной гордости, что полностью соответствует одному из руководящих принципов компании: «Сделанное — лучше идеального».

Вот как прокомментировал ситуацию с Internet.org сам Цукерберг: «Сервис работает. И мы многому научились в процессе его запуска. Мы получили отзывы многих пользователей и их комментарии помогли нам улучшить программу».

Среди списка улучшений хочется особенно отметить возросшую приватность и защищенность, а также возможность для любого стороннего сервиса подать заявку на включение в приложение. Со временем Internet.org, возможно, перестанет быть таким уж заметным бельмом на глазу у критиков. Но даже сейчас у него есть свои союзники. «На мой взгляд, в нашей ситуации хоть какой-то интернет лучше, чем его полное отсутствие», — соглашается Элани Галапая, руководитель мозгового центра по исследованию коммуникаций LIRNEasia (Коломбо, Шри-Ланка).

Для тех уголков планеты, где проводного интернета нет вовсе, Facebook и Internet.org тоже пытаются найти решение. Рассказывает Яэль Магуайр, руководитель Facebook Connectivity Lab: «Сейчас на планете только 10% территории лишено любого доступа к интернету. Выбрось телефон, и все — ты отрезан. Задача нашей лаборатории — придумать, как связать эти 10% с остальным миром».

Яэль Магуайр, руководитель Facebook Connectivity Lab

Общаясь с Магуайром быстро понимаешь, почему Цукерберг доверил эту задачу именно ему. То, как он выстреливает фактами и статистикой и разбивает невыполнимые цели на понятные этапы очень похоже на манеру его босса.

Подразделение Connectivity Lab было открыто в марте 2014 года. Исследователи быстро осознали, что единственным решением поставленной задачи станут дроны. Впрочем Магуайр предпочитает менее модное (и менее благозвучное) слово – HAPI Link (high-altitude platform Internet link). Посылая на землю лазерный луч, устройство дает доступ к высокоскоростному интернету. Его аккумуляторы будут заряжаться от солнца, а значительная высота (18-27 тысяч метров) позволит избежать воздействия погодных явлений и встреч с авиацией.

К реализации проекта Facebook приступил, обладая более серьезным опытом в проектировании аппаратных платформ, чем кажется на первый взгляд. Все началось 5 лет назад, когда руководство решило, что единственный способ обеспечить надежность сервиса для сотен миллионов пользователей — построить собственные дата-центры и оборудовать их своими собственными серверами. Так родился Open Compute Project.

Простые в обслуживании и замене, но при этом достаточно мощные, сервера появились во всех дата-центрах Facebook от Америки до Швеции. Вместо того, чтобы чахнуть над своим сокровищем, Facebook предложил всем игрокам рынка использовать их в некоммерческих целях, что в конечном счете помогло компании заручиться поддержкой Apple, Dell, HP, Intel и Microsoft. Стоит ли говорить, что Open Compute Project входил в сферу деятельности Яэля Магуайра?

«Когда мы приступили к реализации этого проекта, у нас не было конструкторов, — вспоминает Фрэнк Франковски, член совета директоров Open Compute Project Foundation, который до 2014 года отвечал за разработку аппаратных платформ для серверов Facebook, а затем основал свой собственный стартап. — Но мы наняли лучших. И знаете что? Они пригодятся при разработке дронов».

Опыт в разработке БПЛА компания приобрела вместе с покупкой британской компании Ascenta в марте 2014 года. Стартап основанный Эндрю Коксом известен изобретением военного дрона, который установил мировой рекорд, оставаясь в воздухе без подзарядки на протяжении двух недель.

Размах крыльев дрона Aquila составляет 42 метра. Размером с самолет, а весит всего 400 килограмм

Цель: продержаться в воздухе три месяца без подзарядки

Благодаря использованию углепластика удалось свести вес до минимума

Как и всегда, умение Цукерберга вкусно подать свою цель является превосходным инструментом для найма талантливых сотрудников: «Человека, который сейчас отвечает за разработку технологии распределения интернета при помощи лазера я пригласил лично. Тогда он работал в лаборатории реактивных двигателей NASA. Он удивился, конечно, почему мне нужен именно он. А я ответил: “Потому что сейчас мы объединяем мир, и я хочу, чтобы ты был в нашей команде. Этот проект очень важен для меня, и я уверен, что вместе мы сможем добиться больших результатов"». Даже в пересказе это звучит весьма соблазнительно.

Спустя год после покупки Ascenta, Facebook анонсировал завершение работ над проектированием полноразмерного прототипа. Дрон, получивший имя Aquila, был создан из легчайшего углепластика: Boeing 737-600 с размахом крыльев в 34 метра весит не менее 36 тонн, а HAPI с крыльями длиной 42 метра — всего 400 килограмм.

Тестовые полеты предполагается начать уже в конце 2015 года. А когда устройство пройдет все испытания, Facebook планирует развернуть их при участии местных телекоммуникационных компаний.

Несмотря на быстрый прогресс, исследователям из Connectivity Lab предстоит еще много работы, например, над технологией, которая позволила бы аккумуляторам на протяжении трех месяцев держать устройство в воздухе. И хотя уже известно, как добиться передачи данных при помощи лазеров на землю на высоких скоростях, технология требует финальной отладки.

Однако проблемы на этом не кончаются и приходят оттуда, где их не ждали. Согласно нормативам американского Федерального агентства воздушного транспорта, у каждого дрона в небе должен быть пилот, контролирующий его полет с земли. Это ограничение делает использование Aquila экономически нецелесообразным. С подобной проблемой столкнулся и проект Google Loon Internet и теперь два конкурента на земле оказались союзниками в воздухе и планируют совместно требовать отмены бюрократических ограничений.

Каково же решение проблемы на данный момент? Наука. «Нам требуются продвинутые алгоритмы машинного обучения и алгоритмы контроля, — размышляет Магуайр. — В этом случае один пилот сможет управлять, скажем, тысячей дронов… хотя я могу ошибаться насчет этой цифры, но я уверен, что правильный ответ находится где-то в диапазоне между 25 и 1000».

Никто и не думал, что у этого проекта могло быть хоть какое-то будущее. Поэтому никто до меня и не пытался сделать нечто подобное.

Марк Цукерберг о Facebook

Цукерберг, лично составивший сочный, но еще не утвержденный советом директоров приказ о начале этой программы, сохранял безмятежное спокойствие. И оно даже не зависело от того, что ему принадлежит контрольный пакет акций компании: яростные схватки в совете директоров происходят не зависимо от его положения. «То, что Марк открывает дверь в конференц-зал ногой и информирует совет о единолично принятых решениях — миф. Реальность такова, что каждому решению предшествуют длительные обсуждения».

Цукерберг вспоминает, что тогда совет стал задавать ему предметные вопросы: «"Сколько же миллиардов, если не секрет, вы планируете потратить на эту авантюру? И удастся ли нам увидеть прибыль?" А я ответил: “Ну, вы знаете, точного ответа у меня нет, но я верю, что если мы подключим тех парней, это будет круто. И это поможет расти их экономике. И их жизнь станет гораздо лучше. Ну и конечно, кое-что мы все-таки получим. Когда-нибудь"».

Однако у других нет поводов ему не доверять: «Создавая Facebook, я и не думал, что это будет такой хороший бизнес. Мне просто нравилось то, что я делаю, — он задумывается. — Впрочем, никто и не думал, что у этого проекта могло быть хоть какое-то будущее. Поэтому никто до меня и не пытался сделать нечто подобное».

Сегодня все понимают: не нужно беспокоиться о том, насколько хорошим начинанием был Facebook тогда, ведь сейчас он превратился в инструмент для воплощения самых смелых идей. Марк Цукерберг последовательно увеличивал масштаб своих амбиций. И напоследок я хочу привести слова Марка Андрессена: «Ты только подумай, сейчас ему всего 31, и впереди у него еще 40 – 50 лет. Сколько же дел он успеет наворотить?»