Означаемое психологии

Психология, с появлением в культурном поле нейробиологии, была попрана в своих правах на называние имен в таблице человеческой природы. Нейробиология, собственно, начала исполнять давнюю мечту позитивной (или экспериментальной) психологии - указывать на плотные сгустки причинностей человеческого поведения, которые до этого витали в смутных надстройках "психологического". В тот самый момент, когда образовалось означающее нейробиологии, означающее психологии стало смещаться в "ненаучное" (либо подчиняться "научному" - когнитивистика), ибо имя деспотично и не терпит двойственности или альтернативы в денотативной плоскости своего называния.

И всё же, несмотря на своё отступление, психология всё ещё указывает на свой специфичный объект, на связку таковых. Натурализация нозографического дискурса, создание имманентных или ингерентных свойств организма в поле его воображаемой адаптации. Что это значит?

Психология стремится выявить две категории: функцию и норму. Функция становится тем самым очагом причинности, которым является какой-нибудь нейронный комплекс в нейробиологии. "Потребность" или очередной "характер", будто сцеженный с реальности осадок "естественного" и сразу же спроектированный как универсальная модель, погружается в психическую толщею человеческой природы. Человека пере-открывают, оголяют его очередную синхроническую таблицу (например, "пирамида потребностей"). В свою очередь, между этими функциями, в их взаимоотношении, устанавливают норму - те районы фиксации работы функций, где эта функция лучше всего называется самой психологией. Любое смещение здесь - смещение в патологию, однако в которой и черпает своё могущество психология. Дисциплина психологии в этом отношении не отличается от дисциплины психиатрии. Различаются они лишь тем, как воздействуют на норму.

На этой поверхности имен категории множатся довольно быстро: насчитывание фобий напоминает скрупулезную работу натуралиста, только вместо растений теперь мы имеем болезнетворные нарушения функций. Каждая поломка и её имя тут же образует некую объективную субстанцию внутри, которая отнимает нас у нашего cogito. Эти проекты человеческих личностей приобретают трансцендентную природу: тот или иной человек есть лишь "проба" своей предначертанной идеальной модели. Психология часто и ставит такую задачу перед собой: помочь пациенту (клиенту) привести себя к должному самоназыванию (первый этап - назвать свою "болезнь", синдром, фобию, темперамент). Производство этих позитивностей, выпуклых означающих (признаков, "симптомов"), в которых хочет найти себя субъект, создает схожую нейробиологии негативность: запихивая безликую толпу (и саму по себе толпу тоже - "психология масс") в нозографическую или функциональную таблицу, субъект психологического знания выталкивает себя из этих самых границ, он становится нарратором и свидетелем буйства патологий и соответствующих им заблуждений, хоть и сам состоит из этих же элементов, но очищенных Знанием. Здесь утонуло и многое, что долгое время называлось психоанализом - "бессознательное" быстро превратилось из неустойчивой практики указывания на немыслимую негативность любого знания (и поэтому психоанализ - это нечто по ту сторону науки) в производство позитивности - гибридов биологических "инстинктов" в дискурсе психологии.

Психология становится расходным материалом для поля идентификации - популярна "соционика". Здесь позитивно называние, а негативно - установление будущих правил поведения, которые и оправдают данные имена. Психология становится Оракулом, которые прорицает будущее на основе примет - человеческих злости, робости и страхов. Любое невнятное выражение тут же схватывается "симптомом", любой поведение само по себе оправдывает дискурс психологии, ибо этот дискурс заранее подготовил множество наименований в таблице симптомов, сетку, сквозь которую не так просто проникнуть обывателю - либо он так и остается ведомым глупцом, либо приобщается и приумножает символический капитал психологии, то есть старается усилить "реальность" своего Воображаемого.

Комментарии: