В.И.Таланин. Трансгуманизм как новая религия ХХI века.

                                                   4. Трансгуманизм как новая религия XXI века

      Итак, можем ли мы на основании проведенного анализа ответить на вопрос, какова сущность современного ИО? Для понимания этого нужно вспомнить уточнения Кржижановского и Оруэлла о том, что всё осуществляется в коммунистическую эпоху. Также нужно вспомнить слова Кржижановского о том, что главный обитатель коммунистической эры – это покойник.

          Если современный человек уже превращён в большинстве своём в животное, не способное обобщать, анализировать и критически мыслить, является ли он человеком? Умение разговаривать не является определяющим признаком человечности. Если в следующей фазе развития, то есть в фазе ОЗ, человек станет киборгом, будет ли он человеком? Мнение Кржижановского о том, что такой человек будет живым покойником хорошо коррелирует с концепцией Э. Фромма (1900-1980) о некрофильском характере современной цивилизации [113, с. 245]. Основные аспекты этой концепции следующие: 1) современная цивилизация – техногенная, то есть искусственная, поэтому мёртвая; 2) признак дегуманизации – обожествление машин; 3) символы мертвечины – автоматы и механизмы; 4) поскольку человек становится частью механизма, то сам человек становится машиной (роботом). Трансгуманизм постулирует, что главным признаком постчеловеческого общества будет управляемое земное бессмертие человеческого тела [114, с. 154]. Вовсе не скрывается, что постчеловеческого «человека» без всякой апелляции к научной фантастике можно будет именовать роботом [115, с. 12]. Однако бессмертие тела с мёртвой душой действительно представляет собой типаж живого трупа.

         Поскольку Кржижановский оказался прав в своём предвидении характера современного человека, он должен быть прав и относительно характеристики среды его обитания. Современный мир действительно является социалистическим: до 95 % всех политических сил в мире в каком-либо виде декларируют свою приверженность социализму, от демократов до националистов. Коммунизм станет следующим этапом человеческого развития, то есть обществом знаний. Для понимания этого вовсе не нужно быть ни марксистом, ни социалистом. Впервые параллель между трансгуманизмом и коммунизмом провёл социолог М.Дублин [116, с. 78], однако он провёл её лишь в общеисторическом аспекте, указав, что ряд идеологических доктрин, имевших место в течениях сциентизма и нигилизма и влившихся впоследствии в социализм, целиком можно найти в трансгуманизме.

       Действительно, в работе Ж. де Роснея уточняется, что утверждение планетарного коллективного сознания ведёт к невозможности для постчеловечества следованию его индивидуальным стремлениям. Тотальный коллективизм, по его мнению, ведёт также к отказу от управления властной вертикалью и, следовательно, к уничтожению правительств в частности и государств – носителей этих правительств – в частности [77, с. 127]. Исходя из этого, полагается, что трансгуманизм является механизмом для ухода от традиционного мира многих мелких и крупных государств на пути к единой всемирной государственности; предполагается, что это осуществится к 2050 г. [117, с. 158] Уточняется, что первой ценностью ОЗ, идущему на смену ИО, является «процесс гомогенизации культур, за которым следует вымирание языков и культурных традиций во многих регионах мира» [118, с. 14]. Весьма популярной является идея о том, что ИО является «обществом не-знания», а ОЗ будет неким «спасением» человечества [119, с. 65-80].

        Таким образом, с помощью ИТ впервые в истории человечества оказалась возможной реализация всех утопических коммунистических доктрин, начиная с Пифагора и Платона: построение общества тотального счастья. Если индивидуум постоянно сыт, удовлетворён и думает только о насыщении и удовлетворении, он счастлив, так как отключён от любых внешних раздражителей, не обладая способностью принимать решений. Следовательно, действительно можно сказать, что с помощью информатики под лозунгами глобальной демократии в мире побеждает коммунизм в его классическом (не советском) представлении.

     Высшей целью развития человечества является достижение гармонии через любовь к ближнему. Но любить всех одинаково нельзя, искренняя любовь возможна только к равному себе, ибо завидуя, любить нельзя. Демократическое уравнивание всех возможно только если рассматривать каждого отдельного индивида в качестве узла всемирной компьютерной сети посредством тоталитарного контроля над мыслями и чувствами. В этом случае становится понятным, почему в современном обществе традиционная любовь оказывается под запретом: демократическая любовь есть тоталитаризм как высшая стадия демократии, и её целью является чистка человечества от человечества во имя человечества [120, с. 134].

      Современное ИО и будущее ОЗ утверждают коллективный тип мышления (коллективизм, глобализм, космизм или универсализм) и поэтому эти общества являются тоталитарными. Такой тип мышления, когда точка зрения меньшинства становится господствующей для большинства, а любое индивидуальное желание, не совпадающее с «общепринятым», отвергается как ложное, является деструктивным. ИТ обезличивают человека, стремятся сделать всех одинаковыми для достижения социальной гармонии. При этом, как говорится, «с порога» отвергается непреходящая истина о том, что люди не равны друг другу: Господь даёт каждому его таланты, и человеческое неравенство обусловлено именно этим фактом. Лишь затем законное ментальное неравенство обуславливается биологическими (полом, расой) и социальными (сословным происхождением и уровнем достатка) факторами: ибо Господь даёт каждому возможности для раскрытия его таланта/талантов. Нельзя во время учёбы детей уравнивать школьный класс по отстающему или «середнячку», чтобы «не расстраивать» остальных, но также никогда не могут быть и не должны быть равными мужчина и женщина (в силу их различного предназначения), а равно не могут быть и не должны быть равными психически нездоровые содомиты с трибадами и нормальные, здоровые люди.

       Вместе с тем, в нашем мире, в начале XXI века, насаждается строго обратное: психически больные лица объявляются «здоровыми», а факт межчеловеческого неравенства отвергается даже на биологическом уровне. Следует, тем самым, понимать, что как современный социализм, выступающий под лозунгами «демократии», так и грядущий коммунизм, – являются таким строем, в котором декларируется, пропагандируется и насаждается равноправие бесправных. Разница между текущей ситуацией и грядущей победой трансгуманизма лишь в том, что ныне каждому бесправному усиленно прививают ложное ощущение псевдосвободы (от которого можно освободиться, только поняв ложность происходящего вокруг), а при трансгуманистическом коммунизме каждый бесправный будет оснащён специальными приставками, которые будут регулярно поддерживать ощущение счастья от того, что все бесправные теперь равны, и ничто не сможет нарушить этого.

      Впервые подобное определил – иными терминами – Л. Мэмфорд (1895-1990). В своей работе он рассмотрел человеческую иерархическую организацию [121, с. 166]. Внутреннюю структуру общества он назвал мегамашиной, понимая под этим такое структурирование социального общества, при котором люди обезличены и являются стандартизированными и взаимозаменяемыми компонентами. Развитие техники, по его мнению, дошло к середине ХХ в. до такого уровня, что стало возможным говорить про прекращение её функций в качестве инструмента, а также о переходе её в состояние активного субъекта реальности, способного преобразовать человека по собственному образу и подобию. И, несмотря на то, что в целом автор не протестовал против технологических новаций своего времени, он вынужден был постулировать, что механизация человека направляет человеческую энергию в ложное русло, извращая и сводя на нет цели человечества.

      Двести лет назад революцию, целью которой являлись обезличивание и стандартизация человечества, пытались сделать с помощью винтовки, а сейчас с помощью компьютера и его производных. Революционеры-социалисты XIX-ХХ веков отвергли пол, потому что он тесно связан с любовью, а любовь убивает революцию. Современный трансгуманизм также отверг пол по той же самой причине. Различие только в том, что двести/сто/шестьдесят лет назад сексуальное влечение старались запретить (Оруэлл), а сейчас разрешили всё что угодно (Хаксли). Однако и те и эти стремились к разрушению человеческой семьи и разрыву связей родителей с детьми. То есть цель революционеров XIX века и трансгуманистов XXI века одинакова, поскольку следствием любой глобальности оказывается рабство. В рамках ИО информационные монополии ограничивают информационный выбор во всех сферах деятельности, поскольку они предлагают только одну версию действительности. Дивному новому миру нужен новый человек, полученный искусственным путём. Такой псевдочеловек, то есть механизм (робот, голем), будет способен только работать и наслаждаться. Думать и рассуждать он не сумеет. Брэдбери описал принципы создания такого человека без операций: избавить человека от всех чувств, которые мешают приспособиться к социалистическому перевороту. Однако оппозиция, как показали Замятин, Кржижановский, Брэдбери и даже Оруэлл, всегда может нарушать гармонию. Поэтому с точки зрения трансгуманизма операция по вживлению виброфагов необходима: эта процедура уничтожит оппозицию и сделает псевдо-счастливым всё человечество. Человек для коммунизма – главная проблема, поскольку я всегда противостоит мы. Впрочем, нужно помнить, что я без мы также невозможно. Поэтому мы думаем, что нельзя пропагандировать индивидуализм, но нужно бороться за индивидуальность.

       Постараемся обозначить основные точки соприкосновения трансгуманизма с религией. Целиком логично, что из теософской концепции де Шардена, отказавшего Христу в статусе Богочеловека, в симбиозе с известным лозунгом Ф.Ницше (1844-1900) – «Бог мёртв!» – выросла так называемая «теология мёртвого бога» («теология освобождения») Д.Бонхёффера (1906-1945). Согласно этой доктрине: 1) в современном мире Бог «преодолён и отброшен», так как мир стал «совершеннолетним»; 2) Христианство должно отказаться от Христа, отказаться от дуализма Божественного и человеческого, стать «безрелигиозным христианством», основываясь на любви к ближнему, то есть на «делании справедливого для людей».

      Трансгуманизм полностью принял эту доктрину, сделав её собственным базисом. В одной из программных трансгуманистических работ постулируется, что соединение «маленьких Омег» в общей «точке Омеги» (в терминологии де Шардена) приведёт к окончательному обрушению известной Вселенной, каковой факт создаёт условия для вечного человеческого бессмертия в реальности, симулированной внутри мегакомпьютера, могущего быть названным «постчеловеческим богом» [67, с. 141]. Здесь же уточняется, что основным воззрением трансгуманизма является чистый материализм, не признающий существования трансцендентной души. Коль скоро так, то человеческое тело, не являющееся вместилищем бессмертной души, также не представляет самоценности, поскольку, по мнению трансгуманистов, не является целостным. Именно для дополнения тела до целостного состояния и пропагандируется его – тела – усиление посредством специальных имплантантов; ИТ, постепенно сливающиеся с телом, переопределяют понятие «человек», сводя практику самосовершенствования с духовного пути на чисто физический (улучшения собственно тела) [122, с. 21-24].

      Более того, нынешнее человеческое тело объявляется трансгуманистами помехой для человеческого развития и совершенствования. Постулируется, что нужно отказаться от тела и получить взамен «совершенный мозг» и «почти вечную жизнь» [123, с. 14]. По существу, трансгуманистическое стремление универсализировать отдельные «маленькие Омеги» в пользу «точки Омеги» можно назвать материалистическим монизмом. Здесь вместо Бога, как Высшего Начала, рассматривается мегакомпьютер (всемирная компьютерно-человеческая сеть), а целью вместо духовного преображения, об?жения человека, становится телесное преображение («прокачка героя», говоря языком современных компьютерных игр). В свою очередь, это, вкупе со всем вышеизложенным, даёт нам полную возможность именовать трансгуманизм неорелигией.

      Трансгуманизм старается подменить собой все религии. Было показано, что трансгуманизм весьма «плохо сочетается» с любыми религиозными воззрениями, и адепты последних нередко рассматривают трансгуманизм как оскорбление их религиозных чувств [124, с. 6]. В 2003-2004 гг. впервые были организованы несколько дискуссий между американскими протестантами и католиками и трансгуманистами. Семинар в Оксфорде (США) в июле 2004 г. проходил под общей темой «Трансгуманизм, вера и надежда», а одна из двух его основных секций именовалась «К религиозному трансгуманизму»; семинар в университете Торонто (август 2004 г., Канада) прошёл в том же ключе, причём одним из основных его лейтмотивов было неофициальное, но весьма явственное и широко поддержанное заявление о том, что любых религиозных людей следовало бы считать слабоумными [125, с. XI]. По всей видимости, результатом именно такого подхода стал тот факт, что по статистическим данным о религиозных воззрениях членов «Международной трансгуманистической ассоциации» (МТА) на 2003 и 2005 гг. никто не называл своей религией трансгуманизм, как таковой, а по данным 2007 г. из 760 опрошенных членов таковых был уже 1 % [126, с. 15]. За последующие годы число приверженцев трансгуманистической религии возросло как среди членов МТА, так и среди широких масс населения, поскольку трансгуманизм явно имеет черты прозелитизма: для обывателей заявляется, что для «здравомыслящего человека» не может быть выбора, примыкать к трансгуманизму или нет, так как, «кто не хочет быть умнее» или «стать бессмертным»; отказ же от трансгуманизма расценивается как отказ человека от социализации в целом [127; 128, с. 19-29].

      По нашему мнению, можно полагать, что трансгуманизм, несмотря на его оппозиционность всем религиозным течениям, всё же главным своим врагом полагает Христианство. Первыми и единственными к настоящему времени заявившими об этом являются американские католики Б. Гиллет и проф. Р. Тейлор [129; 130]. Понятие «слабоумные» использовалось в 2004 г. на семинаре в дискуссии с американскими протестантами и католиками, а не с кем-либо иным. Можно увидеть интересную корреляцию с тем, что в 1918 г. основной теоретик СССР 1920-х гг. Н.И.Бухарин (1888-1938) заявил, что все религии ведут к «умственной отсталости», и в особенности Русское Православие [131, с. 61]. Таким образом, в этом аспекте программы трансгуманизма и коммунизма идентичны.

    В работе одного из современных лидеров трансгуманизма указывается, что первым «прото-трансгуманистом» можно называть Ф.Бэкона, но подобных идей придерживались такие средневековые гуманисты, как Пико дела Мирандола (1463-1494), алхимик Н. Фламель (1330-1418) и Парацельс (1493-1541) [132, с. 762]. Это весьма интересное утверждение, позволяющее проследить древнейшие корни трансгуманизма.

      Если выводить корни трансгуманизма из среды классических гуманистов XVXVII вв., то следует увидеть, каково происхождение классического гуманизма. Как известно, в XIII-XV вв. во Франции, Германии, Швейцарии и Австрии была весьма распространена ересь так называемых «братьев и сестёр свободного духа». Их основными доктринами были такие: 1) «кто следует закону любви, тот выше греха», 2) «пусть лучше погибнет целое государство, чем он («свободный дух» – В.Т.) воздержится от того, чего требует его природа». То есть эти сектанты превозносили чувственное индивидуальное наслаждение тела выше любых духовных и национальных идеалов. В центр их идеологии ставился не Бог, не нравственность, а обожествлённый человек, ставший центром мироздания [133, с. 141]. Резкая антицерковность пронизывает все высказывания «святых духов» и «выражается в люциферианстве, поклонении сатане, часто возникавшем в их секте» [134, с. 39-40]. Очень характерно, что все эти признаки без исключения были присущи «разбитому поколению» США, то есть движению хиппи и т.п. Мы согласны с И.Р.Шафаревичем (р. 1923), который назвал секту «свободных духов» «моделью идеологии гуманизма» в целом [134, с. 40]. «Гуманизм» стал основой идеологии «эпохи Возрождения» (XIV-XVI вв.). Название «возрождение» условно и появилось в середине XV в., но суть эпохи этот термин передаёт чётко. Это было «возрождение», но не истинного гуманизма, основанного на огосударствлении человека, на укреплении его нравственных устоев, на любви к предкам, на культе семьи. Возрождался ложный гуманизм, основанный на разгосударствлении человека, на падении нравственности и морали, на неуважении к истории, на отрицании Христианства, на культе порнографии [120, с. 134]. Гуманисты-поэты – преемники трубадуров X-XIII вв. – стали, в частности, воспевать «неисчерпаемое богатство духовных сил человека», заключавшееся не в аскезе, как в возможности удержания своих эгоистических порывов, а в наслаждении жизнью во всех её проявлениях: по принципу «свободных духов».

       Хорошую характеристику средневекового гуманизма даёт творчество Л.Валлы (1407-1457), наставником которого был Л.Бруни (1370/1374 – 1444). Бруни был одним из провозвестников коммунизма, объявляя, что человек может быть только «общественным существом», личный интерес которого должен подчиняться «общему благу»; только в таком случае человек приобретает «безграничные творческие возможности», монашество и аскетизм Бруни отвергал [135]. Валла был неоплатоником и эпикурейцем. В полном соответствии с ересью «свободных духов», он оправдывал чувственные наслаждения, отвергал добродетель и жертвенность, утверждая эгоизм (превознося «совершенного человека» и отказывая в сочувствии слабому). Именно на работах Валлы учился Пико делла Мирандола. Кроме того, работы Бруни генеалогически восходят к ереси «свободных духов». Учителем Бруни был С. Салютати (1331-1406), а сам Салютати был последователем Ф. Петрарки (1304-1374). Отец Петрарки был близким другом Данте Алигьери (1265-1321), а сам Данте разместил в своём «раю» фигуру Иоакима из Фиоры (1135-1202), который был членом секты «свободных духов».

     Ложный гуманизм «Возрождения» – это обожествление человека в рамках коммунизма сатанинских сект позднего Средневековья. Вплоть до начала XXI в. это признаётся идеологами гуманизма: «В наиболее последовательном выражении гуманизм требует создания человечного общества, то есть общества коммунистического – в котором прекращена борьба людей друг с другом, в котором «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (К.Маркс)… Поэтому наиболее последовательный гуманизм – это коммунизм» [136, с. 394]. Таким образом, трансгуманизм, а из него – коммунизм, прямо вытекают из средневекового гуманизма.

    Авторы приведённой цитаты о тождестве коммунизма и гуманизма показывают, что борьба за идеи гуманизма должна вестись и в наше время такими же подпольными, сектантскими методами, как то и было в эпоху «возрождения»: «Сознательное формирование коммунистической субкультуры должно происходить путём складывания сети сообществ друзей и единомышленников, главное в отношениях между которыми: «отныне мы друг за друга в ответе» (круговая порука – В.Т.). Это означает, что успехи и неудачи любого человека в сообществе переживаются всеми как общие; что все возникающие разногласия рассматриваются как фактор единения (в стремлении эти разногласия преодолеть), а не размежевания; что искренность в отношениях важнее «политкорректности» [136, с. 394]. Очень интересно, при этом, что коммунистическое единение, провозглашаемое «гуманистами» было предназначено отнюдь не для всех. В.Д. Малинкович (р. 1940) верно замечал: «Гуманисты Ренессанса вовсе не намерены были сопереживать слабым, их целью было возвеличить идеального человека… Гуманисты Ренессанса помогали избавляться от всяческих средневековых табу, и все, кто имел такую возможность, спешил радоваться жизни… В течение столетия (XV в. – В.Т.) изменилась вся система ценностей. Менялись не только религиозные воззрения, но и политические пристрастия людей, их повседневная жизнь… Эпикурейски настроенному обществу Ренессанса всё было ясно: личное благо – первично, евангельские истины – вторичны… Карнавальная культура той эпохи служила раскрытию «весёлой относительности» любых проблем. Напомню: важнейшей из таких проблем была тогда проблема веры в Бога. Эту веру как раз и поставили под сомнение гуманисты Ренессанса… Сменилась культурная парадигма: теоцентрическая модель впервые за всю европейскую историю стала вытесняться антропоцентрической. Человек решил поставить себя в центр вселенной. Результаты такой перемены проявились быстро, но оказались не очень обнадёживающими. Ценности духовные стали стремительно вытесняться ценностями не просто заземлёнными, но имеющими преходящий смысл, а то и вовсе сиюминутными. Потребности плоти вышли на первый план, а жажда власти оказалась сильнее всяких нравственных правил… Гуманизм проявлялся в чрезмерном восхвалении людского потенциала. Для человека, по их мнению, всё было доступно, а значит, ему всё должно быть позволено. И нет для него ничего греховного. Очень часто человек Ренессанса был убеждённым эгоистом, порой циником, равнодушным ко всему, что его прямо не касалось» [137, с. 24, 40-41, 44, 50-51].

    Важно, с нашей точки зрения, заметить следующее. Если «успехи и неудачи переживаются всеми как общие», это означает, что секретов нет. Неудивительно поэтому, что абсолютно все коммуно-гуманистические секты отстаивали идею половой распущенности и групповых оргий (от катаров X в. до хлыстов и советских большевиков ХХ в.): лучшая награда для слабого человечка есть выставление его хотя бы «половым гигантом». Очень любопытно, что это замечали даже классические идеологи коммунизма: «Любопытный факт: в каждом крупном революционном движении вопрос о «свободной любви» выступает на передний план» [138, с. 160]. С другой стороны, совместный разврат есть тот клей, который спаивает между собой сектантов крепче всего: поскольку наихудшее для слабого человека – это показаться несостоятельным в половых вопросах, да и тотальный разврат спаивает посредством того, что каждый имеет друг на друга компромат. Так называемая «политкорректность» в XX-XXI вв. является порождением того же сектантского коммуно-гуманизма, но в цитированных нами строках она выглядит несколько иначе. «Искренность важнее политкорректности» в данном контексте и есть оправдание чего угодно во имя «свободного духа». Кстати, очень характерно, что в наши дни, в начале XXI века, идеи половой аморальности и развращённости усиленно пропагандируются и внедряются в обиход, как то было описано нами выше. Налицо явственная связь: всплеск аморальности накануне свержения протестантизмом католичества (XVI-XVII вв.) и такой же всплеск аморальности в наши дни, накануне ожидаемого свержения трансгуманизмом всех иных религиозных направлений.

   Постулируя преемственность средневекового гуманизма с коммунизмом и современным трансгуманизмом, можно проследить его генеалогию ещё глубже. Как известно, в Х веке в Болгарии возникает сектантское движение «богомилов», основанное на дуализме, взятом из манихейства-павликианства. Богомилы выступали против церковных таинств, против почитания креста, икон и мощей святых, однако сохранили для себя понятие молитвы. В четвертой четверти X в. богомильство проникает в Западную Европу, где принимает название «катаров». С 1110-х гг. катарский центр обосновался в Италии, где впоследствии ранее остальной Европы родился гуманизм «возрождения». Именно из среды катаризма вынесли свои основные еретические идеи тамплиеры (XI-XIV вв.), а от катаров и тамплиеров ведут свою родословную розенкрейцеры и масоны (c XIV/XV вв. до наших дней). Интересно, что некоторые исследователи выводят катаризм не только от манихейства и богомильства, но и прямо от неоплатонизма, то есть от древних платонизма и пифагореизма, считая именно катаризм толчком к «возрождению» [139, с. 83-103; 140, с. 248].

     В числе прочего катаризм проповедовал аскетизм в виде безбрачия и доктрины «непротивления злу». Последняя нашла своего яркого приверженца в лице отечественного писателя Л.Н.Толстого (1828-1910): тем самым вполне понятными становятся его личное отречение от Христианства и законное отлучение его от Церкви Русской Православной Церковью в феврале 1901 года. Что же касается безбрачия, то в катаризме оно приняло форму разврата: так называемого «публичного брака», то есть коммунистическую общность женщин. Причём катаризм негативно относился к продолжению рода и к детям, поэтому в его рамках всячески поощрялись однополые извращения. Как хорошо известно, в наши дни, в начале XXI века, идеология «childfree» и однополый изврат активно пропагандируются в мире, причём практически везде на государственном уровне. Кроме того, именно катары ввели вторыми после древней Спарты в европейскую практику то, что является очень популярным в XXI в. Речь идет об эвтаназии – умерщвлении стариков, ненужных детей и больных, тогда называвшейся «эндурой».

     Таким образом, оказывается возможным прослеживание – в первом приближении – генеалогии трансгуманизма вплоть до богомильства Х в. Мы воздержимся от дальнейшего прослеживания, хотя бы потому, что этого не позволяют рамки настоящей работы, однако тот факт, что гипотетически его можно довести вплоть до пифагореизма VI в. до Р.Х. более чем характерный момент. Уже прослеженные нами аспекты позволяют укрепить наше утверждение о том, что трансгуманизм полагает своим центральным врагом Христианство вообще, поскольку все вышеотмеченные секты – от богомилов до гуманистов – воевали, прежде всего, именно с Христианством.

    Итак, можно подытожить, что современный трансгуманизм является неорелигией, базисом которой является откровенное антихристианство во всех своих проявлениях. Одно это характеризует трансгуманизм достаточным образом.

       Каким образом следовало создать нового человека для нового мира? Вспомним, что все, как философы – последователи Лулли, так и секты, главным своим врагом видели Христианство. Поэтому, в новом мире должен был обитать новый человек, полностью освобождённый от христианской морали и Христианства, от предрассудков, от идолов рода, как назвал их впоследствии Бэкон. Суть абсолютно всех богоборческих учений направлялась на создание нового человека. Это достигалось посредством разрушения стереотипов, как поведенческих, так и моральных. Для соблазнения тех или иных нестойких зло принимало разные формы: можно заниматься теософией, не нравится – антропософией, не нравится – ницшеанством, не нравится – фрейдизмом и т.д. Создание нового человека иначе называется улучшением человеческой породы, однако оно не имеет ничего общего с классическим расизмом, подразумевающим такое улучшение. Улучшение человеческой породы или евгеника направлены на унификацию интеллектуальных, физических, расовых и т.п. признаков, то есть стремится к созданию всемирного государства, населенного единой расой и нацией. Очень характерно, что именно в произведениях Данте, пронизанных античной моралью, продвигалась идея «всемирной монархии», оформленной в виде Римской республики [141]. Этот факт надёжно увязывает в единое целое ересь катаризма, средневековый гуманизм, возрождение античной морали в обществе и трансгуманизм.

     Заметим, что в Европе идея о создании искусственного человека была заимствована в иудаизме. Иудейский Талмуд содержал упоминания не только об искусственном человеке, но и об успешном его однажды создании. В обычном Танахе встречается понятие «голем» («гойлем») [Пс.138:16] (в переводах на иные языки часто используются ассимилированные к местному восприятию слова; в русском переводе обычно используется термин «зародыш»), означающее бесформенный зародыш человека. В Талмуде этим термином обозначаются незаконченные предметы и существа, не готовые или не приступившие к выполнению своих функций: 1) «Адам» до того, как ему была дана душа [Санхедрин. 38б]; 2) девственница до замужества [Санхедрин. 22б]; 3) общий смысл, означающий «болван», «глупец» [Авот. 5:7]. В общем смысле термин «галми», производным от которого стало «голем», означал «моя необработанная форма». Один раз в Талмуде указывается, что некий иудейский мудрец «чудесным образом» создал человеческое существо посредством магического акта, каковое существо называлось «голем» [Санхедрин. 65б].

     Исторически первым иудеем, описавшим, как именно заклинаниями и ритуалами создать «голема» был Элеазар бен Иехуда (ок. 1165 – ок. 1230) из г.Вормса в своей работе «Тайна таинств» (1200-е гг.) Он считается в иудейской традиции наиболее ранним «мудрецом» Средневековья, обладавшим тайным знанием, и виднейшим представителем течения «хасидей ашкеназ» («благочестивые ашкеназы»), возникшего в Южной Германии во второй половине XII в. и ставшего преддверием сефардской каббалистики, породив таковую и самоликвидировавшись к концу первой половины XIII в. В иудейской мифологии считается, что реальный «голем» был создан Иехудой Ливом (Лебом, Львом) бен Бецалелем (1512-1609), по прозвищу «Махараль» (глава иудейских общин Моравии в 1553-1573, главный раввин Познани в 1584-1588 и 1592-1597, главный раввин Праги в 1597-1609). Бен Бецалель нередко расматривается прямым предшественником хасидизма и отдалённым – сионизма. По легенде, в Праге он создал «голема»-слугу для того, чтобы предотвратить обвинение иудеев в ритуальном убийстве путём физического истребления обвинителей. Исполнив задание, «голем» обращается в прах, из которого был создан, но возрождается раз в 33 года на случай необходимости новой «работы». Интересно, что в реальности существования «голема» когда-то и в возможности его существования ныне иудейская традиция не сомневается [142, с. 154]. Есть легенда о том, что раввин Элияху из Хелма в середине XVI в., то есть до бен Бецалеля, создал «голема» из глины, но увидев, что тот принимает исполинские размеры и его возрастающая сила будет способна разрушить мир, обратил его в прах. Здесь важно обратить внимание на то, что если «голем» не контролируется своими создателями, то он способен разрушить мир этих создателей. Кровные потомки раввина Элияху – Цви-Хирш бен Яков Ашкенази (1660-1718) и его сын – Яков бен Цви-Хирш Эмден (1697-1776) не оценивали «голема» как сказку. В своих работах они даже рассматривали возможность включения «голема» в миньян (кворум из 10 взрослых мужчин старше 13 лет, необходимый для проведения ряда религиозных церемоний), полагали, что «голема» можно безнаказанно лишить жизни, так как он не имеет души, а мясо животных, созданных магией, можно употреблять в пищу без соблюдения кашрута (кошерных правил) и ритуального убоя.

    Весьма интересно, что временные рамки существования «хасидей ашкеназ» почти тождественны зарождению ереси катаризма, луллизма и алхимии (последняя оформилась на рубеже XII/XIII вв., то есть одновременно с деятельностью Э. бен Иехуды). По-видимому, будучи заимствованным в иудейской мифологии, к середине XIII века у европейских алхимиков уже был полностью сформулирован постулат о возможности создания существа, подобного человеку, искусственным путём. По-латыни его именовали homunculus («человечек», «гомункул», «гомункулус»). В алхимической традиции считается, что первым алхимиком, сумевшим создать реального «гомункула», был уроженец Испании, врач Арнольд де Вилланова (ок. 1235/1240 – 1311), которого в этом аспекте можно рассматривать прямым последователем Э. бен Иехуды. Впоследствии пратика в этой области не прекращалась. Парацельс оставил по себе самый популярный рецепт создания «гомункула», от приведения которого мы воздержимся, уточнив лишь, что для его производства требовалась мужская сперма. В XVII в. последнее получило объяснение. Голландский биолог А. ван Левенгук (1632-1723) сконструировал первый микроскоп, с помощью которого в том числе открыл сперматозоиды. Он сформулировал свои воззрения в виде так называемого «преформизма», суть которого состояла в том, что развитие организмов «предобразованно». Полагалось, что готовое существо находится в половых клетках: сперматозоидах (мнение «анималькулистов») или яйцах (мнение «овистов»). То есть, внутри сперматозоида находился маленький человечек, которому в утробе матери нужно просто вырасти; именно этот человечек был назван преформистами «гомункулом». Однако немецкий ученый К.-Ф.Вольф (1733-1794), с 1767 г. постоянно живший в России и являвшийся академиком Российской Академии наук, с 1759 г. в ряде экспериментов показал, что всякий организм последовательно формируется в процессе развития («эпигенез»). Он заложил основы современной эмбриологии, детально проследив развитие зародыша цыплёнка и доказав, что он не был «предобразован» заранее. С конца XVIII в. идеи преформизма были опровергнуты и отвергнуты, а вместе с ними подверглось осуждению и понятие «гомункула».

     Интересно, что формально были правы и Вольф и преформисты. Последние были и остаются правы в том, что рождение каждого живого существа, в том числе и человека, однозначно предопределено. Но предопределено не тем, что существо сформировано в сперматозоиде, а тем, что оно существует в Божественном замысле и предназначено для выполнения конкретной цели. Цель может быть любая, от Царственного предназначения или роли спасителя Отечества до героинового наркомана, который своей, казалось бы, никчёмной и ненужной жизнью и, возможно, глупой и неприятной смертью должен показать кому-то рядом, что так жить нельзя.

    До сих пор считается, что поскольку официальная наука отвергла построения Левенгука о «гомункуле» в сперматозоиде, то она отвергла и идею «гомункула», перестав ею заниматься. Однако это не совсем так. Достаточно посмотреть на то, чем в наши дни занимается так называемая генетика и можно увидеть, что это – сочетание алхимического процесса создания «гомункула» с евгеникой.

    Впервые идея о «големе» и его возможности выхода из-под контроля была популяризирована в начале XIX века. В 1818 г. жена поэта П.Шелли (1792-1822) М.У.Шелли (1797-1851), дочь первого теоретика анархизма У. Годвина (1756-1836) и исторически первой феминистки М. Уолстонкрафт (1759-1797), опубликовала роман «Франкенштейн, или Современный Прометей». Его сюжет: учёный «Виктор Франкенштейн» хочет создать живое существо из неживой материи, собирает из частей трупов подобие человека и алхимическими растворами оживляет его. Сначала «демон Франкенштейна» не уступал в сообразительности среднему человеку, научившись читать, связно говорить и независимо мыслить. Затем он превзошёл среднего человека, начав жить жизнью, независимой от создателя. После этого он начал совершать преступления, делая это осознанно, и оправдывая их. Оправдания он находил в том, что «Франкенштейн» создал его одним в мире, для посмешища. Он должен перебить несогласных, заставить «Франкенштейна» сделать ему женщину-пару, начать размножаться и заселить мир своими потомками, которые истребят или поработят обычного человека. С 1910 г. кинематограф начал использовать образ «демона Франкенштейна». Кинематографический демон получил широкое распространение, оживая не от алхимии, а от молнии, имея интеллект пятилетнего ребенка, разговаривая односложно, убивая неосознанно. С 1930-х гг. эта интерпретация продолжала упорно сохраняться. Лишь в 1994 г. вышел кинофильм «Франкенштейн Мэри Шелли» (США), экранизированный близко к оригинальному произведению. Однако обывательское большинство привыкло именовать самого «демона», игнорируя фамилию его создателя, «Франкенштейном». Возможно, в кинематографе этот тренд был намеренным, чтобы создать в человеческой массе к искусственному «демону» снисходительное отношение: ведь он же необразован, а уж если его «образовать», то он не будет и убивать. Что означает произведение М.Шелли? Суть то, что «демон Франкенштейна» это и есть тот человек, который будет создан после изъятия из человеческой души христианской морали и прочих так называемых «предрассудков». Это будет человек, озабоченный только процессами размножения, потребления и одержим идеей власти. То есть это – духовно чрезвычайно ограниченный субъект, легко подверженный влиянию и управляемый. Но это очень удобный субъект: он будет уверен, что свободен и принимает любые решения сам, на деле являясь рабом и принимая решения, которые ненавязчиво вкладывают в него извне. Существо евгеники заключается в создании вместо обычного человека «демона Франкенштейна».

    В этой связи важно понять, откуда у Шелли возникла идея написания романа [143]. В мае 1816 г. чета Шелли, живущая на то время в незаконном сожительстве, поселилась вместе с поэтом Дж. Г. Байроном (1788-1824), жившим тогда внезаконном сожительстве со сводной сестрой будущей писательницы, близ Женевы. Байрон подал идею, рассказав об экспериментах Э.Дарвина (1731-1802) – деда будущего основателя «теории эволюции». По словам Байрона, тот занимался процессами гальванизации и попытками возвращения мёртвого тела или частей мёртвого тела к жизни и якобы сумел оживить мёртвую материю. История не сохранила никаких документальных отчётов, можно лишь предполагать, что опыты ставились и попытки создания «демона» действительно осуществлялись. Но, поскольку именно Э. Дарвин, затем его внук Ч.Р. Дарвин (1809-1882) и соратник последнего Т.Г. Гексли (Хаксли) (1825-1895), породили дарвинизм, суть которого мы обозначили ранее, надо увидеть здесь, что дарвинизм фактически является лжеучением, направленным не на изучение того, что было на самом деле, а на постулирование того, что должно быть.

     Вторым автором, кто писал о вероятности бунта голема против своего создателя, был русский и советский писатель М.А.Булгаков (1891-1940), обозначивший этот вопрос в рассказе «Собачье сердце» (1925). Суть произведения в описании некоего русского профессора, который пересаживает часть мозга и половые железы от скончавшегося человека собаке. Результат опыта – полное превращение собаки в человека. Если ограничиться этим, то г. Булгаков просто описал те реальные опыты, которые действительно начали осуществляться в мире после 1918 г. Однако, вспоминая его «Мастера и Маргариту», следует видеть здесь определённые иносказания. Существо, в которое превратилась собака, вначале было тупым, но  точно так же как и «демон Франкенштейна» очень быстро научилось связно говорить, думать и т.п. Несмотря на то, что это существо создавали профессор и его ассистент – дворяне, считавшие себя интеллигентами, – существо примкнуло не к ним, а к большевицкому домовому комитету и очень быстро само стало большевиком-коммунистом. Став таковым, оно начинает участвовать в преследовании своих создателей и пишет на них доносы. В конце концов, профессор с ассистентом насильственно оперируют его, превращая снова в собаку.

     Из этого произведения вытекает ряд выводов: 1) Искусственное человеческое существо, созданное интеллигентами, есть олицетворение большевика-коммуниста вообще. То есть показано, что именно по инициативе российской интеллигенции, бездарной части общества, но желающей только потреблять ируководить, на свет были порождены российские социалисты и коммунисты. 2) В «Собачьем сердце» существо происходит от хронического алкоголика, мелкого вора и хулигана, погибшего в пьяном дебоше. Действительно, рождались российские социалисты и коммунисты, как правило, из низов тогдашнего общества, из люмпен-пролетариата, лакеев, проституток, официантов и т.п., а также уголовных преступников и инородцев. Руководили ими разного рода Цедербаумы, Аксельроды, Плехановы, Ульяновы и т.п. – инородцы или полуобразованные интеллигенты-разночинцы (последних породили дворяне). 3) Любой пролетарий-большевик никогда не будет хотеть ничего делать сам, как этого не хотело делать булгаковское существо, а будет стараться лишь потреблять и руководить, как и старались делать российские большевики после прихода их к власти. Также любой пролетарий-большевик будет стремиться отвести от себя подозрения в паразитировании, перекладывая их на других посредством клеветнических доносов.

    Все эти выводы приемлемы, к сожалению, для России, отражая её исторические реалии с февраля 1917 года и до настоящего времени. Но из булгаковского произведения вытекают и более общие выводы: 1) Профессор заявляет ассистенту: то, что существо будет большевиком, а также алкоголиком, тунеядцем и т.д., было предопределено заранее, ибо произошло оно от соответствующего человеческого индивида. Великолепным образом это мнение г.Булгакова полностью поддерживает идеи Ч. Ломброзо (1835-1909) и классического расизма. На вопрос ассистента, не следовало бы создать существо с мозгом выдающегося человека, профессор ответил: «Зачем искусственно фабриковать людей, когда любая баба может родить их когда угодно?» Тем самым г. Булгаков показал вредность идеи создания искусственного человека саму по себе. 2) Фраза профессора показывает, что безразлично от кого, алкоголика или гения, будет произведен искусственный человек, он несёт только разрушение, стремясь, как «демон Франкенштейна» или «голем» Элияху, пожрать своих создателей, чтобы подчинить себе их мир и сделать остальных своими рабами. Победа интеллигентов над большевиком-ублюдком, то есть над искусственным человеком, у г. Булгакова явно перекликается с победой раввина Элияху над «големом». Но эта победа отнюдь не была предрешена, ибо в произведении профессору способствовал большевик-руководитель, выступавший инкогнито. То есть русские реалии были и остаются таковы, что на самом деле большевик-ублюдок, будь-то в образе пролетария-уголовника, или крупного партийного руководителя, вышедшего либо из таких же уголовников, либо из интеллигентов-разночинцев, пожрал дворян вообще и дворян-интеллигентов в частности, а жизнь недобитков, выведенных в рассказе, целиком зависит от большевицких существ, правящих на Руси. Как видим, это было показано г. Булгаковым достаточно тонко, а не так топорно, как это показал Г.Дж.Уэллс. В своём романе «Остров доктора Моро» (1896) Уэллс показал британского врача, который на острове в океане создавал из животных полулюдей. Созданные разнополые твари, которых было много, объединяются и убивают своего создателя, а затем возвращаются к животному состоянию.

    Однако все эти произведения явно писались не для того, чтобы показать вредность фабрикования безнациональной, безрасовой всемирной человеческой биомассы – совокупности «големов», или «коллективного голема». И Уэллса с Булгаковым, и бен Иехуду с раввином Элияху объединяет то, что новосоздаваемому искусственному человеку, будь-то «демон», полученный в ходе лабораторных опытов (ныне – в результате клонирования), будь-то «демон», созданный путём психологической обработки из живого человека, как это в реальности делалось в течение всего ХХ века, нужны постоянный жёсткий контроль и постоянное жёсткое руководство. Без этого новосозданные «демоны»-«големы» обязательно попытаются пожрать своих создателей, а потом, так как всё человеческое у них вытравлено, они обязательно опустятся до полного оскотивливания. Здесь мы видим главное: в создаваемом в начале XXI века новом мире, населённом новым человеком, не имеющим национальности, расы, государств, с изменчивым полом и т.д., должен быть кто-то, кто стоит над создаваемой искусственной биомассой.

     Оставим последний вопрос открытым, как не относящийся к теме настоящей работы. Здесь же укажем на тот факт, что все лица, являющиеся фактическими родоначальниками трансгуманизма, состояли в кровном родстве. Наследственность играет важнейшую роль в жизни человека, поэтому этот факт нельзя обходить вниманием. Помимо того, что Джулиан и Олдос Хаксли были братьями, они были внуками Т.Г. Гексли (Хаксли), соратника Ч.Р. Дарвина и популяризатора «дарвинизма». Дочь Дж. Г. Байрона – графиня О.А. Лавлейс – была первым популяризатором прообраза персонального компьютера – «машины Бэббиджа». Г. Дж. Уэллс до 1893 года, как школьный преподаватель точных наук, был учеником и личным помощником Т.Г. Гексли (Хаксли). Наконец, основы теории евгеники были заложены в 1865 году английским психологом Ф.Гальтоном (1822-1911) в статье «Наследственный талант и характер» и разработаны в книге «Наследование таланта» (1869). Гальтон был двоюродным братом Ч.Р.Дарвина и внуком Э.Дарвина, происходя от его дочери. В 1870-х гг. Гальтон разработал методологию психометрических исследований, чтобы изучать, как человека превратить в животное и наоборот (суть исследований видна из его статьи 1872 года под названием «Стадность у коров и человека»). В 1883 г. Гальтон ввёл понятие «евгеника» для обозначения деятельности по выведению улучшенных сортов культурных растений и пород домашних животных. Вместе с тем он был активным не-классическим расистом, полагая, что «слабые нации» должны умереть, освободив дорогу «более благородным вариантам человечества» [144, с. 15]. В 1904 г. Гальтон определил евгенику как «науку, занимающуюся всеми факторами, улучшающими врождённые качества расы». В 1910-х гг. его ученик – У.Э.Келликотт – определил евгенику как «социальное управление эволюцией человека». То есть «теория эволюции» действительно была нужна не для объяснения исторического прошлого Земли, ибо сделать это она не может по сей день, а чтобы сказать: поскольку «всё развивается», давайте «поможем» человеку «развиться» и стать «ещё лучше».

      Ученики Гальтона объявили два варианта евгеники: 1) «негативную евгенику», прекращающую воспроизводство лиц с наследственными дефектами, либо тех, кого в данном обществе принято считать физически или умственно неполноценными; 2) «позитивную евгенику», содействующую воспроизводству людей с ценными для общества признаками. «Негативную евгенику» (в виде насильственной стерилизации) на государственном уровне применяли в США (1907-1963), Скандинавии без Швеции (1925-1959), Швеции (1934-1976), Швейцарии (1920-1987), Германии (1933-1945), Японии (1907-1952), Канаде (1933-1972). В 1973-1989 гг. осуществлялась стерилизация цыганок в Чехословакии. Вплоть до сего дня этот вид евгеники используется в Индии и Китае: здесь практикуется диагностика пола будущего ребёнка, и девочек часто абортируют, в том числе принудительно. «Позитивная евгеника» официально практиковалась только в нацистской Германии: когда служащие СС зачинали от арийских женщин детей, которые затем воспитывались в специальных детских домах. Основы обеих евгеник заложил ещё Платон (428/427 – 348/347), постулировав, что в обществе надо уничтожать физических уродов и «моральных выродков», а также поощрять временное спаривание полноценных разнополых пар для создания высококачественного потомства. Здесь стоит спросить, кого сторонники переделки человека, от Платона до современного трансгуманизма, полагали «моральными выродками»? Ведь не содомитов, трибад и педофилов, каковые были нормой в древней Греции эпохи Платона и не прочих богоборцев, какими были и остаются все приверженцы создания вместо человечества «коллективного голема». Следовательно, для таких лиц «моральным выродком» является тот, кто думает и делает не так, как предписано в их обществе, то есть, прежде всего, это любой Православный христианин.

        Учитывая всё вышеизложенное, надо также понять, почему О. Хаксли назвал компьютер и ИТ «наркотиком, лучше джина и героина». Активная пропаганда употребления человеком наркотических веществ началась с 1840 года, когда в Англии ограничили свободную продажу алкоголя, но не ограничили продажу опиумных таблеток. Одновременно началось повсеместное употребление гашиша и абсента. Ещё в 1803 году как продукт переработки опиума был выделен морфий, а в 1853 году была изобретена инъекционная игла. В 1859 году в Германии из листьев коки выделили кокаин, который начали пропагандировать в США и Европе как средство местной анестезии и «поднятия жизненного духа». Также его рекомендовали как пищевую добавку, а с 1884 года З. Фрейд (1856-1939) начал рекомендовать кокаин как средство от депрессии, неврозов, сифилиса, сексуальных расстройств, а также алкоголизма и морфинизма. В 1874 году из морфина был выделен первый синтетический наркотик, который в 1898 году получил наименование «героина». С 1898 года его стали использовать во всех сферах вместо морфия и как средство от детского кашля. Только в 1914 году в США героин был запрещён для свободной продажи, но оставлен для приобретения по рецептам в медицинских целях. В остальном мире он свободно продавался до 1930 года, а в Западной Германии до 1971 года. Только в период 1963-1971 гг. во всём мире запретили свободное производство, продажу и употребление «тяжёлых наркотиков». Однако на рубеже XX/XXI вв. вновь возникло постепенно увенчивающееся в той или иной стране успехом движение за разрешение «лёгких наркотиков».

     По сути, разрешённое употребление наркотических веществ в 1840-1960-х гг. означало намеренное приучение биомассы «големов» к получению быстрого удовольствия: именно эта идея популяризовалась Хаксли в виде его «сомы» в «Дивном, новом мире». Для «големизирования» человека нужны «лёгкие» наркотики, то есть возбуждающие психику вещества. Биомасса «големов» должна постоянно быть в слегка возбуждённом состоянии, в лёгкой эйфории, она должна быть зависима от возбуждающих веществ, но не должна так быстро разрушаться ими, как «тяжёлыми наркотиками».

      На рубеже 1880/90-х гг. в обиход вошел термин «фантастикум», относившийся к галлюциногену «мескалин» и его производным [145]. Все наркотические вещества иначе именуются «психоактивными веществами», влияющими на центральную нервную систему, приводя к заранее известному изменению психического состояния (состояния ума). Это все вещества, от героина и метадона до спирта и никотина. Действие «фантастикумов» состояло в том, что оно не вызывало заранее заданного изменения психического состояния, а лишь смещение центра сознания, то есть смещение мышления и восприятия окружающего. Иначе говоря, эти вещества создают изменённое сознание, и если принимать их регулярно, состояние изменённого сознания будет поддерживаться регулярно и закрепится в своем новом варианте. В середине 1950-х гг. эти вещества были названы «психоделиками», что дословно переводится в виде «проявляющие (расширяющие) сознание». С 1956 года этот термин начал использоваться в научных работах, а к 1965 году старое название «фантастикум» окончательно вышло из употребления.

       Действие психоделиков облегчает манипуляцию массовым сознанием (общественным мнением) [146]. Суть этого в том, чтобы господствовать и подавлять волю людей духовным воздействием на них через программирование их поведения. Это суть то, чтобы субъект думал, что принимает решения сам, а на деле таковые принимаются за него, а ему подсовываются как результат якобы его собственных разработок. Основные методы манипуляции сознанием, по КараМурзе, таковы: 1) внушение; 2) перенос какой-то мелкой частности в систему (в сферу общего); 3) использование слухов и домыслов в официальном толковании чего-либо; 4) шокирование общества по принципу «нужны трупы и кровь»; 5) метод запугиваний; 6) замалчивание или упоминание мельком одних фактов и намеренное выпячивание других, более подходящих к программной установке; 7) метод фрагментации (умаления общего); 8) многократные повторы; 9) создание лжесобытий, (явная фальсификация). Со своей стороны мы добавим сюда ещё один аспект: постоянное производство «развлечений» для теле-, видео- и печатной аудитории.

     Иначе то, что выделил в своей работе С.Г. Кара-Мурза, можно назвать известным понятием нейро-лингвистического программирования (НЛП), оно же социальное программирование, оно же эриксоновский гипноз. Этот метод был разработан американским психиатром М. Эриксоном (1901-1980). Его суть в том, что гипнотизёр не даёт псевдо-«уснувшему» человеку инструкций к действию, а вводит его в такую разновидность транса, когда человек бодрствует и активно общается с гипнотизёром: будучи уверенным в своей свободе, человек на деле, бодрствуя, как будто «спит». Согласно Эриксону, классическому гипнозу (с погружением в сон) подвержены до 70 % людей в мире, а в его вид гипноза можно ввести до 99 % людей.

     Однако в общем смысле наркотиком является всё, не являющееся естественным для организма, но к чему организм может физически (психологически) привыкнуть. То есть это и телевидение, и компьютеры, и азартные игры, и табак, и спиртосодержащие напитки. Наркотики, выступающие под именем «продуктов научно-технического прогресса» (телевидение, компьютер и т.п.) или под именем «элементов красивой жизни» (спирт, табак и т.п.), таковыми считать не принято. Однако именно в таком качестве осмысливал ИТ О.Хаксли, и именно поэтому Т.Лири заявлял, что компьютер 1990-х гг. тождественен в смысле своего воздействия на среднего человека ЛСД 1960-х гг. То есть следует понимать, что современные компьютер и Internet являются классическими фантастикумами, основная цель которых – ввести человека в состояние с изменённым сознанием.

      При этом вполне здравые мысли о техниках внушения высказал американский психиатр Н.П.Спанос (1942-1994). Он с 1982 г. в ряде публикаций показал, что «гипноз» не есть особое состояние сознания, а всего лишь поведение, вызванное повышенной мотивацией. Загипнотизированный или подвергнувшийся
иному внушению, желая удостовериться в эффективности «гипноза» и желая убедить в этом окружающих, начинает поддаваться влиянию гипнотизёра и, более того, интерпретирует свои действия, как навязанные извне. Состояние «гипноза» зависит исключительно от ожиданий и желаний объекта воздействия [147]. То есть подчеркнём: превратить человека в голема можно только в том случае, если человек слаб и не имеет прочного духовного базиса своей жизни: другими словами, если человек «сам хочет» этого. Именно поэтому целью трансгуманистического преобразования человечества является, прежде всего, секуляризация человеческого духа и сознания, уничтожение религиозности в человеке либо же приобщение его к сектам, в которых вместо духовности существует лишь внешняя атрибутика религии. Такой человек, как правило, согласится с любыми идеями так называемого «научно-технического прогресса», не понимая, в чём их суть, но веря их распространителям.

Источник: vstanzaveru.ru

Комментарии: