Философская позиция на сознание у нейроученого

Среди нейроученых нет консенсуса по поводу проблемы мозга и мышления. Нобелевские лауреаты, нейроученые Джон Эклс (John Eccles), Фрэнсис Крик (Francis Crick) и Роджер Сперри (Roger Sperry)пришли к трем разным выводам по поводу дилеммы мозг и мышление. Джон Эклс видит дуализм как единственное логическое объяснение мозга и мышления (две разные субстанции – мозг и ментальность), Фрэнсис Крик относится к редуктивным материалистам (мышление - результат работы нейронов мозга), а Роджер Сперри выступает как нередуктивный материалист (мышление не существует отдельно от нейронов, это свойство нейронов, но, с другой стороны, мышление нельзя объяснить физическими законами и мышление само может воздействовать на нейроны).

Работая с нейролитературой, можно заметить противоречивую оценку онтологической и эпистемологической позиций одного и того же автора, включая его собственное противоречивое понимание своей позиции. По поводу одного явления он дуалист, а по поводу другого – материалистический монист. Часто это происходит из-за того, что нейроученые не хотят признаться в своей дуалистической позиции, так как она не принята в научном мире, и всячески переиначивают материализм, только чтобы сохранить единство в рассмотрении мира и физической причинности всех явлений. Отсюда и возникают всевозможные теории нередуктивного физикализма.

Тем временем те, которые склонны к дуализму, предпочитают придерживаться дуализма свойств, а не субстанций. (см. критику дуализма и материализма)

Сами же материалисты-монисты, ожесточенно отстаивая свою позицию, вдруг время от времени позволяют себе по неизвестным причинам дуалистические высказывания. Самая главная причина таких противоречий заключается в том, что мышление нематериально, но оно обладает непонятной силой воздействия на физический мозг, и это нам известно из жизненной практики. Если признать нематериальность мышления, а не признать нельзя, и воздействие мышления на мозг (практика лечения, арт-терапия и данные нейронаучных исследований демонстрирует такое воздействие), то мы не можем остаться в рамках материалистического монизма.

Ни монисты-материалисты, ни дуалисты не нашли еще убедительного объяснения механизма перехода мысли в работу нейрона и наоборот, поэтому сложно оценить достоверность или недостоверность их теорий. Недаром говорят, что нейрохирург знает все части мозга, но не знает, о чем мечтает, и что снится его пациенту.

Вот кое-что из Томаса Саса (Thomas Szasz) и Марио Борегара, критикующих противоречивые высказывания о сознании и мозге (Szasz, 1996; Beauregard, O’Leary, 2007).

- Нейрофилософ Пол Черчлэнд (Paul Churchland) считает, что человеческая ментальная жизнь, может быть сведена к работе мозга, который является биологическим компьютером, и что ум (mind) не может познать себя (нет самопознания), ибо это тоже самое, что объявить, что нейронные сети имеют автоматические и определенные знания о своих когнитивных способностях. Черчлэнд сначала говорит, что существование души - это сомнительная гипотеза, но затем, в конце книги говорит, что его позиция не отрицать гуманистические ценности, а служить им, и понимание нашего мозга – очень важно для людей, так как это машина разума и место для души.

Сас: Выходит, что Черчлэнд связывает самопознание с нейросетями? Никто еще не утверждал, что нейросети познают сами себя, но утверждали, что человек может познать себя, как и других людей. Непонятно также, признает все-таки Черчлэнд существование души, когда говорит, что мозг – это “машина разума и место для души”? И означает ли, что душа сидит в мозгу (Szasz, 1996)?

- Известный философ Джон Серл (John Searle) сводит мышление к сознанию, а сознание к мозгу (Searle, 1998). Сознание вызывается нейрональными процессами в мозге (т.е. процессами более низкого уровня), и само по себе сознание является характеристикой мозга. Сознание - обычный биологический феномен, как и пищеварение, рост и т.д. Работа мозга дает сознание. Описывая себя как нередуктивного материалиста, он говорит, что хотя сознание – ментальное свойство, но это результат работы мозга и поэтому сознание - физическое свойство.

Сас: Получается, что сознание не относится к человеку, а относится к мозгу? И где логика в том, что если сознание – это ментальная способность, связанная с мозгом, то оно должно быть поэтому физическим свойством (Szasz, 1996)?

- Нейроученый Фрэнсис Крик (Francis Crick), нобелевский лауреат, пишет о своей гипотезе, что все радости, печали, воспоминания и амбиции, чувство идентичности и свободная воля являются фактически поведением огромного количества нервных клеток и других, связанных с ними молекул. Крик настаивает, что его подход к проблеме мышления – научный.

Сас: Получается, что Крик отрицает существование функции решения у людей и приписывает функцию решения вещам? У Крика нейросети учатся вместо человека, а свободная воля находится внутри или рядом с передней частью поясной извилины. Это не очень безобидное занятие отдавать свободную волю передней части поясной извилины, так как концепт ответственности разрушается, который базируется на свободной воле именно человека, а не поясной извилины (Szasz, 1996).

- Психолог Джулиан Джейнс (Julian Jaynes), опираясь на “Илиаду”, сообщает, что в древней Греции люди, вероятно, имели слуховые галлюцинации из-за неразвитого правого полушария, и это было их нормальным состоянием слышать голоса богов. Они нуждались в инструкции в трудные минуты жизни. Он пишет, что до второго тысячелетия до нашей эры все в Греции, очевидно, были шизофрениками.

Сас: Такое заявление о всеобщей шизофрении 4000 лет назад в Греции может быть сенсационной новостью, но бессмысленной. В нашем понимании шизофреник не понимает, что делает, и другие заботятся о его существовании. Если все были шизофрениками, то как они выжили? (Szasz, 1996).

- Математик Роджер Пенроуз (Roger Penrose) пытается объяснить сознание и мышление через квантовую физику и математические формулы. Пенроуз считает, что математика может объяснить, что бог не существует, в то время как другой математик и физик Фрэнк Типлер (Frank Tipler) считает, что математика может объяснить, что бог существует, т.е. объяснить совершенно противоположное.

Сас: Оба математика одновременно не могут быть правы, но зато одновременно могут быть неправы, то есть математика в принципе не может доказать, существует ли бог. Такие утверждения – это попытка придать психологическое значение цифрам или попытка придать математическое значение психологическим концептам, таким как сознание (Szasz, 1996).

- Борегар приводит интересный пример по поводу материалистической позиции на свободную волю человека, выраженной Томом Кларком (Tom Clark), директором Центра Натурализма в Массачусетсе (Center for Naturalism) в письме-обращении к “атеистическому сообществу” (Beauregard, O’Leary, 2007). Кларк считает, что нейронаучное отрицание свободной воли не является проблемой для этики, так как такое отрицание увеличивает нашу силу самоконтроля и поощряет научно обоснованные эффективные и прогрессивные политики в таких областях как криминальная судебная система, социальное неравенство, здоровое поведение и окружающая среда.

Борегар: Самоконтроль? Кларк должен бы знать, что материалистическое объяснение человека не предполагает наличие себя в человеке, которое могло бы контролировать, и которое можно было бы контролировать (Beauregard, O’Leary, 2007).

- Биолог Ричард Докинз (Richard Dawkins), призывая к справедливости в криминальной системе правосудия и сравнивая головы преступников с испорченными компьютерами, говорит, что мы ведь не наказываем компьютер, если он плохо работает, а мы его чиним.

Борегар: то есть Докинз хочет сказать, что есть “мы”, которые чинят, и есть “оно”, которое нужно чинить. Если свободная воля – это иллюзия, то и сама идея зла исчезает. В отсутствие добра и зла могут править бал только желания и нежелания, которые приводят в движение нейронные цепи без всякого контроля. При этом “хорошо” исчезает и остается “я хочу”. Такое отношение к людям позволяет материалистическому правительству дегуманизировать своих подданных, с которыми можно будет обращаться аналогично фермеру со своим скотом, не предполагая, что они имеют моральное понимание, свободную волю или высшую цель, отличающуюся от цели фермера (Beauregard, O’Leary, 2007).

Очень сильно всегда достается Декарту за его дуализм субстанций. Из-за Декартовского разделения на две независимые субстанции, как говорят, страдает медицина, так как душа мыслится отдельно от тела, и теперь медики лечат тело, не обращая внимания на душевный настрой, который очень важен при лечении. Материалисты добавляют, что Декарт ошибся: души в эпифизе мозга нет, ее там никто не видел. На первое обвинение можно возразить: получается, что Декарт все-таки мыслил о душе и теле как о единстве, раз он устроил душу в эпифиз, и поэтому его теория никак не может служить поводом для игнорирования душевного настроя при лечении. На второе замечание можно ответить, исходя из логики: если душа нематериальна, то ее никак нельзя увидеть ни в эпифизе, ни в теле, и тем не менее, она, невидимая, может спокойно управлять нашими действиями.

Обвиняя Декарта в ошибочной теории о раздельном существовании двух субстанций, нередуктивные физикалисты сами говорят о двух непохожих субстанциях, как и Декарт, но в другой терминологии и, как и Декарт, признают, что эти две субстанции взаимодействуют и не редуцируются.

Декарта винят в создании концепта человека-автомата (материальное тело). Но эксперименты Пенфилда с эпилепсией подтверждают правильность Декартовской догадки. Пенфилд обнаружил автоматизм действий человека при эпилепсии без осознания своих действий, если поврежден механизм связи мозга с мышлением в верхней части мозгового ствола (Penfield, 1975).

Сас утверждает, что использование “души” вместо “мышления” исходит от неправильного перевода Декарта. Декарт причислял сознание, намеренные действия, свободную волю и мышление душе. Значит, под душой Декарт имел в виду и мышление: Cogito ergo sum (я мыслю, следовательно, я существую). Если Декарт считал, что местонахождение мышления в эпифизе, то чем отличаются сегодняшние нейроученые от Декарта, помещая мышление в мозг? Эпифиз они заменили мозгом. Сас называет Декарта первым нейромифологом, кто нашел свидетельство, разместив душу (мышление) внутри черепа (Szasz, 1996).

Комментарии: