Антиутопия или технокоммунизм: Чем для человечества обернётся автоматизация труда

2016-09-07 16:14

Трансгуманизм, роботы новости, образование

1 сентября вышел первый доклад «Столетнего исследования» Стэнфордского университета. Исследователи задались целью проследить и предсказать основные тренды развития и использования искусственного интеллекта. Из почти полусотни страниц доклада лишь одна посвящена проблеме массовой автоматизации труда, и это в то время, как уже в прошлом месяце компания Foxconn, поставщик электронных компонентов для Apple и Samsung, объявила о замене 60 тысяч работников на более выгодных роботов.

Речь тут даже не о будущем в вековой перспективе, а о сейчас: на складах Amazon уже работают автоматы-кладовщики, виртуальные секретари составляют график продвинутым топ-менеджерам, а букинговые онлайн-сервисы расчищают дешёвые офисные площади в больших городах. Технологии продолжают развиваться, следуя закону Мура и не оглядываясь на оставленных без работы людей. Стоит ли нам ждать утопического будущего или пора начать готовиться к пессимистичным сценариям киберпанка?

Текст: Александр Поздеев

Антиутопия или технокоммунизм: Чем для человечества обернётся автоматизация труда. Изображение - 1.

Дихотомия нашего отношения к труду проявилась, когда к списку «проблем белого человека» добавилась ещё одна: роботы, способные заменить людей на рабочем месте. С одной стороны, конечно, многие из нас желают прекратить заниматься нелюбимой работой ради выживания в капиталистической экономике и «зажить настоящей жизнью для себя», с другой же, оставшись без необходимости трудиться, мы можем потеряться в пучине мгновенных удовольствий, утратить самих себя. Конечно, при условии, что роботизированное будущее будет радужным и нам не придётся бездельничать в мире, где правят могущественные корпорации.

Проблема только кажется современной, на самом деле разговоры об автоматизации ведутся с незапамятных времён: ещё Аристотель в «Политике» заключил, что состояние жизни человека в немалой степени зависит от того, что умеют машины, им созданные. Пришлось прождать не меньше тысячи лет с момента смерти древнегреческого философа, прежде чем человечество сделало первый действительно важный шаг навстречу автоматизации - в Великобритании вспыхнула промышленная революция. C тех пор производство развивается в рамках будто бы вечного цикла: появляются новые машины, увеличивается выпуск продукции, падает её себестоимость, профессии умирают, профессии рождаются. Выигрывают все агенты рынка: капиталисты получают большую прибыль, потребители - более качественный и дешёвый товар. Луддиты, крушившие станки в XIX веке, вряд ли могли представить, что их потомки массово займутся гейм-дизайном, маркетингом или фитнес-тренингом.

Чем сегодняшняя ситуация отличается от всего, что было до этого?

Карл Бенедикт и Майкл Осборн, авторы доклада «Будущее занятости», из Оксфордского университета заявляют, что 47 % американских рабочих мест рискуют быть в той или иной степени автоматизированы уже сейчас, и реальность их опасения подтверждает. Электронные кассы самообслуживания в «Макдоналдсах» и кинотеатрах уже не редкость даже в России, осталось дождаться и роботов-поваров, способных самостоятельно собрать бургер - такие уже разработаны Momentum Machines. Google и Uber активно тестируют самопилотируемые автомобили, в то время как сингапурские конкуренты уже выпускают их на городские дороги. Три миллиона человек, занятых в сфере автоперевозок в одних только США, вполне могут начинать беспокоиться.

Человеку сложно что-то противопоставить машине, когда дело касается максимизации прибыли. Люди требуют заработную плату, отпуска и могут в любой момент нанести себе вред на производстве или уйти в декрет, оставив работодателя в убытке. Роботов же мало того что не интересует трудовое право - трудись хоть 24 часа в сутки, - они вдобавок выполняют свою работу качественнее, так как совершают меньше ошибок, чем их живые коллеги, не говоря уже о прокрастинации. Учитывая характерные особенности низкооплачиваемой работы - монотонность, регламентированность, отчуждённость, - кажется, что роботы на рабочих местах сделают одолжение и работодателям, и работникам - у последних появится больше свободного времени, а прибыли первых возрастут. Это если на секунду забыть, что их интересы кардинальным образом друг другу противоречат.

По разным данным, только в Китае 150 миллионов человек заняты на фабриках, получая от 1 до 2 долларов за час работы. В куда менее развитой Эфиопии 85 % трудящихся могут оказаться на улице вследствие радикальной модернизации производства. Так что будет, если сократить многие миллионы жителей третьего мира, лишив эти страны статуса глобального заводского цеха, и передать производство деталей для смартфонов, мебели, автомобилей, бытовой техники и многих других товаров общего потребления автоматизированным фабрикам? Вероятно, волна мигрантов, хлынувшая в Европу в 2015 году, покажется каплей в море по сравнению с потоками людей из стран новой безработицы. Возможно, и нынешние масштабы террористической активности по всему миру останутся в памяти как светлая пора сытой безопасности.

Это мнение подтверждает Дэвид Отор, профессор экономики из Массачусетского технологического института, исследующий влияние новых технологий и глобализации на неравенство: «Автоматизация может оказать больший эффект на развивающиеся страны, чем на богатые». Дешёвая рабочая сила - их основной вклад в мировую экономику. Китайцы, камбоджийцы и филиппинцы задействованы на фабриках высокотехнологических гигантов, индийцы доминируют в отрасли техподдержки, вынужденно изображая «правильный» акцент, чтобы их слова разбирали клиенты из англоязычных стран. Нельзя забывать и о том, что развивающиеся страны «глобального юга» снабжают мигрантами развитые государства, где те берутся за труд, невостребованный среди местного населения. Автоматизация позволит странам первого мира полагаться на собственные ресурсы, им потребуется гораздо меньше товаров и услуг из мира развивающегося - это «уничтожит относительное преимущество развивающегося мира», делает вывод американец. Обладая технологиями и патентами, богатые страны смогут преумножить богатство на продаже прав на использование технологий, тогда как развивающиеся страны вряд ли что-то от этого выиграют.

10 путей выхода из технологическо-экономического тупика,

по мнению авторов доклада «Технология 2.0» из Оксфордского университета и американской группы инвестиционных и банковских институтов Citi

образование

отказ от прогресса

минимальный доход

продвижение предпринимательства

активная политика трудового рынка

сниженные налоги для малоимущих

большие налоги для обеспеченных

повышение налогов на капитал при снижении налогов с труда

продвижение иммиграции

стимуляция спроса

Йоханнес Юттинг, менеджер объединения исследователей статистики развития в XXI веке (PARIS21), и Кристофер Гэрроуэй, отвечающий за экономические вопросы Конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD), в докладе для Всемирного экономического форума в Давосе предлагают странам с развивающейся экономикой обратить внимание на открытые и большие данные: «Если данные - это двигатель революции роботов, они должны быть использованы для защиты и компенсации тех, кто может проиграть от появления новых технологий». Данные могут послужить важным инструментом для предпринимателей из развивающихся стран, которые хотят удержать долю в глобальной экономике. В качестве примера авторы доклада приводят китайскую корпорацию Alibaba, которая связывает малый и средний бизнес с мировыми рынками.

Существует и другое решение - американская аналитическая фирма Panjiva, позволяющая предпринимателям находить новых поставщиков и импортёров продукции. Азиаты, например, смогут находить для себя роботизированные фабрики в Германии и пользоваться их услугами, не покидая арену международной торговли. Такие высокотехнологичные подходы, с одной стороны, уже осуществимы для многих азиатских экономик, что и демонстрирует Китай, однако всё равно потребуют вложений в образование для выпуска рабочих с определённым набором знаний и навыков для эффективной работы с данными. Это также потребует развития законодательной базы в развивающихся странах, где особое внимание должно быть уделено защите персональных и корпоративных данных.

Пока оснований надеяться на радужную эру беззаботной безработицы нет даже в странах «золотого миллиарда». The Economist подсчитал, что при нынешнем уровне социальных выплат безусловный доход в США составит 10 тысяч долларов в год. Да, при более активной автоматизации производства этот доход сможет возрасти, а цены на продукты - упасть, но напрасно ожидать, что он вырастет до приемлемого уровня без перехода к более высокому налогообложению. Отрицательный подоходный налог, как считают в издании, будет «менее элегантным, но более практичным» решением. Безусловный доход - это ещё и съезд на обочину по дороге к глобализации. Практикующие универсальные выплаты государства ужесточат свои иммиграционное законы, чтобы избежать повального переселения народов - в страну хлынут за бесплатным сыром и сядут на чемоданы те, кто не захочет предоставлять его первым из собственного кармана.

Автоматизация слепа к цвету воротничка

Чтобы адекватно представить нынешний этап развития технологий, нужно добавить, что уже частично автоматизируется деятельность финансистов, юристов, журналистов и даже врачей. Как замечает учёный из Стэнфорда, автор книги «Людей просим не беспокоить» Джерри Каплан: «Автоматизация слепа к цвету воротничка».

Должности с высокой ответственностью и требованием глубокой экспертизы подвержены влиянию человеческого фактора. Врач на дежурстве может пропустить важный симптом у человека, прибывшего в скорой, учитель может оказаться неуравновешенным социопатом, а судьи склонны принимать более мягкие решения с наполненным желудком, что подтверждено научными исследованиями (Danziger et al. 2011). Человеческий фактор может стать одной из самых важных причин, почему ту или иную деятельность затронет автоматизация.

В области финансовых технологий появляются алгоритмы, способные заменить людей, которые «на данный момент получают за свою работу 350-500 тысяч в год». Так говорит Дэниел Нэдлер, создатель алгоритма Kensho, в интервью для издания Tech Insider. Kensho - это аналитическая программа, выполняющая работу финансовых исследователей и аналитиков. Достаточно ввести в поисковую строку интересующее событие - Нэдлер предлагает пример «война в Сирии», - и, собрав необходимые данные, экспертная система выдаст доклад о том, как событие повлияло на различные экономические показатели: цены на нефть, золото, газ, курсы валют и так далее. Анализ Kensho учитывает такие события, как «природные катастрофы, политическое развитие, корпоративные доходы, выпуск продуктов и разрешение лекарств федеральными службами». Такие исследования «раньше занимали дни, наверное, 40 человеко-часов». Другие финансовые алгоритмы, в том числе Betterment, Wealthfront и Nutmeg, предлагают услуги инвестиционных консультантов. Сверхбогатые, конечно, до сих пор предпочитают людей в качестве персональных финансистов - они лучше понимают поведение людей и способны отговорить своих клиентов от глупых решений. Однако это уходит чуть дальше сферы инвестиций, с задачами в рамках которой роботы справляются на отлично - с доступом к индексам и фондам компьютер разрабатывает требуемую программу долгосрочных инвестиций за мгновение ока.

Приложение DoNotPay - пример автоматизации труда юристов. Оно пока справляется только с делами о штрафах за неправильную парковку, но создатель уже планирует алгоритм для помощи соискателям политического убежища. Работу по поиску и изучению предыдущих дел - важный этап деятельности адвоката в странах с англосаксонским правом, которой до сих пор занимались помощники юриста из числа выпускников дорогих юридических школ, - теперь также могут выполнять алгоритмы.

Незанятый в традиционном смысле слова алгоритм, в отличие от перегруженных работой врачей, изучает последние исследования в области медицины и на их основе выдает своё экспертное мнение. У онкологов на подобное решение ушло бы две недели.

Современным врачам противопоставляют самообучаемый суперкомпьютер компании IBM - Watson. Свою известность он получил благодаря тому, что при помощи гигантской базы накопленных знаний смог одолеть мастеров телевизионной игры Jeopardy (нам этот формат известен как «Своя игра»). По данным Forbes, только в 2013 году Watson ознакомился с 605 тысячами медицинских статей и проработал более 14 тысяч часов, помогая клиникам, постоянно улучшая свою результативность. Не так давно Watson потребовалось десять минут, чтобы диагностировать редкий случай лейкемии у пациентки. Незанятый в традиционном смысле слова алгоритм, в отличие от перегруженных работой врачей, изучает последние исследования в области медицины и на их основе выдает своё экспертное мнение. У онкологов на подобное решение ушло бы две недели. Что не менее важно, у Watson нет предрассудков и других отрицательных человеческих качеств, которые способны повлиять на результат. Эндрю Макафи, ещё один экономист из Массачусетского технологического университета и соавтор книги «Вторая эпоха машин», считает, что Watson «если пока и не лучший диагност в мире, то скоро точно им станет»: при одинаковых вводных данных он выдаёт одинаковые диагнозы, чего часто сложно добиться его коллегам-людям; он практически бесплатный - деньги потребуются только для его создания; Watson можно использовать в любой точке планеты, где есть доступ к компьютерному устройству и интернету, что позволит улучшить качество медицины в местах, куда нога белого человека предпочитает не ступать.

Творческая деятельность может стать последним бастионом труда на пути роботов. Помимо фактической составляющей - создание чего-то, что до этого не существовало, - её результат обладает и эмоциональной ценностью, которая рождается из уникального опыта создателя. Однако система Quill разработана компанией Narrative Science для того, чтобы оспорить эту гипотезу. Она способна генерировать структурированные тексты на основе массивов данных, которые сама же находит в интернете. Пока автоматизируются наиболее стандартные формы письменных заметок (сообщения о погоде, например), но прогресс в обработке естественных языков позволяет предположить, что этим роботы-журналисты не ограничатся. На данный момент их работа освобождает журналистов от написания «дежурных» текстов, что даёт им больше времени на работу с материалами, требующими глубокой проработки.

Нейросети уже умеют имитировать работы Ван Гога (и всё большую популярность набирает жанр изобразительного искусства инцепционизм с его психоделическими формами), сочинять фуги и даже писать сценарии для фильмов, где снимаются звёзды сериалов HBO. В конкурсе романов, прошедшем в Японии в мае 2016 года, участвовали 11 работ, написанных искусственным интеллектом, и одной из них удалось пройти дальше первого тура. Сатоси Хасэ, один из организаторов конкурса, заметил, что книга была «хорошо структурирована», но обнаружились «некоторые проблемы», включая недостаточную проработку персонажей. Чем не отзыв о рукописи писателя-новичка?

Чтобы перестать копировать или интерпретировать чужие работы и начать по-человечески творить, у робота, как считает Гарольд Коэн, художник и профессор из Университета Калифорнии - Сан-Диего, должно развиться самоопределение: «Без этого машины никогда не будут творить в том же смысле, что творят люди». Именно опыт, который человек переживает, и то, как он его видит через призму окружающих явлений, позволяют добиваться глубины и осмысленности предметов искусства. Настолько очеловеченных роботов увидят в лучшем случае наши дети.

Перспективы трудоустройства

30 лет назад наше время представляли иначе: семьи перемещаются на летающих автомобилях, одежда сама подбирает нужный размер, а каждый уважающий себя подросток покоряет городское пространство на ховерборде. Мечтатели начала XX века изображали на картинах человеческие базы на Луне. Они, как и многие, кто сейчас заявляет, что уже пора готовить наши рабочие места для прихода роботов, не учитывали, что, кроме технологий, существуют ещё и политика с экономикой. Не получая деньги за труд, люди не приобретают товары, производимые роботами - зачем тогда его производить?

Мнения экономистов-экспертов сходятся: история показывает, что при значительном технологическом рывке нужно ожидать кратковременный рост безработицы, за которым следует всплеск новых, ранее невообразимых возможностей и, соответственно, рабочих мест. Когда с широким распространением самоуправляемых автомобилей перестанут требоваться водители, будут нанимать контролёров, диспетчеров и механиков для обслуживания машин. Роботы на предприятиях не смогут сами себя чинить, по крайней мере, на начальном этапе, поэтому, уволив работников конвейера, завод объявит набор ремонтников. Любому алгоритму понадобятся обновления и постоянный надзор, где без людей обойтись не получится. Замещённый автоматом специалист по продажам сможет устроиться в фирму, продающую эти самые автоматы.

Фантастические персональные ассистенты с интеллектом уровня Саманты из фильма «Она» ещё не появились, так что влюбляться в роботов нам пока рано. Даже нынешние виртуальные помощники пока сами нуждаются в нашей помощи. Время, когда люди смогут доверять роботам так же, как другим людям, настанет нескоро. Именно поэтому особенно будут цениться профессии, предполагающие человеческий контакт - сферы социальной работы, медицинского ухода и преподавания. Уже сейчас исследовательский центр Deloitte отмечает, что за последние 20 лет число занятых в сфере вспомогательного больничного персонала выросло в девять раз, ассистентов при кафедрах - в 5,8 раза, в сфере ухода за больными - более чем в 1,5 раза. Эндрю Ренс, южноафриканский активист и глава фонда Shuttleworth, занимающегося проблемой открытости информации в мире, предполагает, что увеличение степени вовлечённости роботов в нашу жизнь спровоцирует обратную реакцию и у некоторых может проявится ещё более чёткая потребность доказать, что люди могут обходиться и без машин - начнут образовываться сообщества machine-free: энтузиасты «попробуют вкусить жизнь, абсолютно свободную от роботов, отказываясь в нормальных ситуациях даже от GPS».

Исследователи пришли к выводу, что 45 % занятий могут быть переданы роботам уже сейчас. Менее 5 % профессий автоматизируются в полной мере благодаря существующим технологиям, тогда как 60 % могут быть автоматизированы частично.

Для новой экономики, в рамках которой технологии замещают на рабочих местах не только работников ручного труда, но и квалифицированный персонал, понадобится переосмыслить систему образования. Говард Рейнголд, интернет-социолог, писатель и консультант, верит, что для людей останутся профессии, где требуется думать и знать. Но система образования в большинстве стран мира, по его мнению, - это «ученики и студенты, сидящие за партами по рядам, которых учат быть смирными и заставляют запоминать то, что им сказали, готовя к жизни на фабрике образца XX века».

The Economist сравнивает процесс перехода к высокотехнологичной занятости с переходом, случившимся во время промышленной революции: на фабриках грамотность и умение считать играли серьёзную роль, потребность в обучении работников привела к введению в Британии всеобщего государственного образования, за её примером последовали и другие страны. Искусственный интеллект и изменение характера труда может привести к аналогичному эффекту, изменив систему образования на ту, которая предполагает большую гибкость и обучение так называемым soft skills, с которыми у роботов будет по определению плохо. Джеймс Хекман и Тим Каутц, сотрудники американского Национального бюро экономических исследований, верят, что образование должно тренировать упорство, общительность и адаптируемость, а также любопытство, которые уже высоко ценятся работодателями, а в мире с постоянно меняющейся картиной на рынке труда станут важнейшим преимуществом. Джоэль Мокир, профессор экономики из Северо-Западного университета (Эванстон, штат Иллинойс), замечает, что современная система образования способствует получению узкой специализации: «студенты учат больше и больше о меньшем и меньшем». Но в ситуации, когда знания теряют актуальность стремительно, самым важным будет умение перестроиться и выучить новое.

Консалтинговая фирма McKinsey исследовала потенциальное влияние автоматизации на американские рабочие места. Для этого она разбила распространённые профессии на две тысячи индивидуальных заданий и рассмотрела каждое из занятий под призмой 18 различных навыков, которые теоретически могут быть привиты роботам. Исследователи пришли к выводу, что 45 % занятий могут быть переданы роботам уже сейчас. Впрочем, менее 5 % профессий автоматизируются в полной мере благодаря существующим технологиям, тогда как 60 % могут быть автоматизированы частично, что приведёт к значительному переосмыслению профессии и преображению бизнес-процессов. Сотрудники банков, отвечающих за выдачу кредитов, например, займутся обработкой исключительных случаев, а рассмотрение стандартных дел передадут программам, что увеличит количество выданных кредитов, но не уменьшит качество работы банка. Важное наблюдение исследователей заключалось в том, что, несмотря на необязательность образования и специальных навыков для некоторых видов труда, они не подлежат тотальной автоматизации в ближайшее время. Так как автоматизации подвергаются прежде всего те виды работ, которые предполагают предсказуемую, подвергаемую математическому описанию физическую работу.

Технокоммунизм или антиутопия

Переработанный классический лозунг «Фабрики - роботам, отдых - людям» точно описывает то, чего мы можем ожидать в случае занятия машинами всех рабочих мест и если они начнут производить достаточно, чтобы удовлетворить базовые потребности окружающих людей, а самим людям необходимо будет работать от силы 10-15 часов в неделю - контролировать качество продукции, например. Чем они будут заниматься в свободное время - зависит от их фантазии. Наступит эра «лакшери-коммунизма».

Карл Маркс и Бертран Рассел были уверены, что «наука, технологии и кооперация людей находятся на пороге освобождения человечества от бремени труда», а утопические проекты всегда предусматривали минимальную обязательную работу для жителей. Проблем у этой концепции много: работа для людей - это не только обмен трудовых ресурсов на денежные, но и источник удовлетворения духовных потребностей, социальный лифт и место для социализации. Более того, она не учитывает хорошо известную проблему ограниченности ресурсов. Безмерное потребление несопоставимо с сохранением окружающей среды (а сама по себе здоровая окружающая среда - одна из людских потребностей), однажды придётся выбирать: либо dolce vita, либо нетронутый озоновый слой.

Практически такая форма утопии труднодостижима, ведь для того, чтобы средства производства работали на людей, их придётся «экспроприировать» у капиталистов. Нарушение прав на собственность - не лучшее начало для новой эры в истории человечества.

Антиутопические сценарии роботизированного будущего давно стали приманкой для создателей научно-фантастических фильмов: там миром правят могущественные корпорации, а люди либо живут в подземных гетто, либо, как в «Матрице», вообще спят летаргическим сном на специальных фермах. Второй сценарий, более вероятный, учитывая несовершенство искусственного интеллекта в сравнении с человеческим, рассматривает Джон Ланчестер, писатель и критик. Он обращает внимание на то, что весь доход от роботов, таких как беспилотные автомобили, например, осядет в кармане корпорации, их создавшей, а люди, заменённые роботами, будут получать меньшую плату, так как часть их труда автоматизирована. «Мир автомобилей без водителей будет бесспорно прекрасен, но одновременно будет и миром, где владельцам этих машин будет житься намного лучше, чем тем, у кого их нет. То же самое, что и сегодня, только еще хуже».

Прежде чем выходить на улицы с демонстрациями, впрочем, стоит учесть, что аккумулированного капитала и абсолютной автоматизации производства для захвата власти недостаточно - необходима цепь определённых событий, способная дискредитировать государство как эффективный инструмент организации общества. Кроме создания частных армий, корпорациям потребуется расширить спектр своих услуг, чтобы удовлетворить потребности людей, живущих в контролируемом регионе. В таком случае, однако, не желающие тратить ресурсы на людей корпорации могут подключить их к виртуальной реальности, а сами будут выкачивать земные богатства. Знакомый сценарий?

Более реалистичный вариант: привычная для нас жизнь станет чуть лучше. Вырастут стандарты жизни, появятся новые профессии, увеличатся зарплаты и покупательная способность. Да, вероятно, не получится построить карьеру повара в «Макдоналдс», а Uber заменит свой автопарк на самоуправляемые автомобили. Но у временно оставшихся без работы будет возможность высказать свои претензии к миру понимающему искусственному интеллекту. Не исключена ситуация, где мы станем чуть более трансгуманистичными, чем сейчас.

Источник: www.furfur.me

Антиутопия или технокоммунизм: Чем для человечества обернётся автоматизация труда

Комментарии: