Разминирование Пальмиры, часть 1

Разминирование Пальмиры, часть 1

Пишет блог: Дениса Мокрушина (twower)

С 30 марта по 23 июня 2016 года отряд разминирования Международного противоминного центра Вооруженных Сил Российской Федерации выполнял специальную задачу по очистке местности от взрывоопасных предметов в населенном пункте Тадмор (Пальмира) Сирийской Арабской Республики. За время выполнения задачи военнослужащими Центра проверено более 825.1 га территории, 73.75 км дорог и 2574 здания, обнаружено и обезврежено 17456 взрывоопасных предметов, 517 из которых - самодельные взрывные устройства.

О своей командировке в Сирию рассказывают командир взвода разминирования старший лейтенант Морозов Олег Сергеевич и вожатый служебной собаки рядовой Кирияк Вадим Васильевич.

- Когда вы узнали, что предстоит поездка в Сирию?

Морозов О.С.: - Где-то за неделю до [поездки]. Мы готовились, нам сообщили, что выезжаем в Сирию. Конкретно дата еще не была известна. Дня за три «до» нам сообщили, стали собираться, экипироваться, загружать все необходимое в машины. Вылетели туда в конце марта. 31 марта мы уже там были.

Кирияк В.В.: Где-то за месяц до нее нам сказали, начали готовить. Зная тамошний климат, конкретно готовили собак к нему.

- Какие чувства в голове промелькнули, когда узнали, что вы точно едете в Сирию?

Морозов О.С.: Наверно даже больше желание. Это что-то новое, это практика, хорошая возможность проявить себя. Те же самодельные взрывные устройства – я с ними раньше не сталкивался, было интересно находить их, обезвреживать, уничтожать. Для меня это большой опыт.

Кирияк В.В.: Поначалу, честно, был небольшой страх. Но наши командиры сказали, что если человек не боится, то он может наделать много ошибок, которые могут повлечь за собой роковые последствия. У нас были достойные офицеры, они говорили, что у них есть конкретная задача, чтобы мы вернулись живыми, без потерь.

- Давно вы в армии?

Кирияк В.В.: Уже второй год, в 2015-м заключил контракт. У меня уже давно было желание пойти на службу по контракту, очень люблю собак, поэтому на пункте отбора выразил свои пожелания и мне подобрали эту часть.

- До Сирии принимали участие в боевых действиях?

Кирияк В.В., Морозов О.С.: Нет.

- В Сирию отправилось штатное подразделение или сводный отряд?

Морозов О.С.: Сводный отряд. Из числа военнослужащих, которые прошли подготовку у наших преподавателей по циклу самодельных взрывных устройств. В обучение входит поиск взрывоопасных предметов, их уничтожение, работа с индукционными миноискателями типа ИНВУ-3М. Кто имел диплом о прохождении этой подготовки, те с нами и поехали.

- Добровольные пожелания учитывались? Мол, я хочу поехать, возьмите меня.

Морозов О.С.: Нет. Невозможно допустить человека, если у него нет подготовки.

Кирияк В.В.: Назначили. Всех назначали.

- Только контрактники поехали?

Кирияк В.В.: Солдат срочной службы с нами не было.

- Во времена войны в Чечне перед отправкой бывали случаи, когда офицеры отказывались ехать, срочники в СОЧ бежали. Перед Сирией такое было?

Морозов О.С.: Нет. У нас была пара человек, но там по объективным, по семейным причинам. Отказников, которые говорили, что не поедут из-за страха или каких-то других факторов, не было. Наоборот, все желали: хорошая возможность проявить себя.

- В Чечню многие контрактники ехали за деньгами, потому что по тем временам платили реально много…

Морозов О.С.: Возможно и была такая мотивация у людей. Что скрывать – платили нам хорошо. Я не считаю, что это плохая мотивация. Но в первую очередь ею должна быть защита интересов своей страны: если есть приказ президента, то не [должно быть] важно сколько там платят.

Кирияк В.В.: Мы не думали о командировочных, о наградах. У нас была конкретная цель: выполнить задачу, которая нам выпала. С целью заработать денег никто не ехал.

- Командировочных сколько платили?

Морозов О.С.: 62 доллара в сутки.

- Я в Абхазии по контракту служил, нам выплачивали не полную сумму, как вам, а лишь 30%. По закону, если продовольственное обеспечение осуществляется в форме организации питания по месту военной службы, то выплаты уменьшаются…

Морозов О.С.: Мы стояли на полном котловом довольствии, но нам так и платили 62 доллара.

- После прилета на базе в Хмеймиме долго находились?

Морозов О.С.: Буквально сутки. Потом переехали на новое место дислокации – Тиас. В него, потому что в Пальмире, в лагере тогда еще не до конца достроили наши «номера» из кунгов. Из Тиаса мы выезжали на задачу, выполняли ее, а потом до 18 часов возвращались обратно колонной.

Так мы ездили неделю, а потом уже оборудовали нам [в Пальмире] хороший лагерь: с охраной, с домиками. Там были очень хорошие условия.

- Кстати, как собака перелет перенесла?

Кирияк В.В.: Летели на Ил-76. Я, честно, переживал, потому что для собаки это был первый полет, но на удивление все было достаточно спокойно. Такое ощущение, что он каждый день куда-то летал.

- В Пальмире работали в исторической части города или в современной?

Морозов О.С.: Поначалу стояла задача по очистке исторической части. Мы ее на 100% отработали, наверно, дней за двадцать или чуть больше. Не помню уже точно. После того, как доложили, что мы закончили с исторической частью, поступила задача по разминированию самого города. По согласованию с сирийскими генералами нам был выделен участок, задачу по разминированию которого мы тоже выполнили в полном объеме.

- Насколько плотно была заминирована историческая часть города?

Морозов О.С.: Не то чтобы на каждом шагу, но… Работали мы группой, у меня в ней было семь человек и через каждый метр у кого-то по-любому срабатывал миноискатель. То есть не прямо сплошняком, но довольно плотно.

- При работе в исторической части вас консультировали какие-нибудь археологи в духе: «Ребята, тут, пожалуйста, поосторожнее, вот эта вот колонна такая редкость…»?

Морозов О.С.: Нет. Сразу была поставлена задача, что при нахождении какого-либо боеприпаса сапер поднимает руку вверх, выставляет флажок, после чего приезжает группа на машине разминирования и все оттуда вывозит. Задача была на месте ничего не уничтожать. Все боеприпасы мы должны были вывозить и уничтожать в месте штатной утилизации. В исторической части было больше штатных боеприпасов.

- Что использовали из нового оборудования и снаряжения?

Морозов О.С.: В принципе, все было штатное. Я для себя открыл только индукционный миноискатель ИНВУ-3М: раньше с ним не работал на старом месте службы, познакомился только в Сирии.

Так использовали миноискатели, костюм разминирования ОВР. Также был костюм, честно сказать, не помню названия, черный такой, утяжеленный, специально для выноса боеприпасов. Сам сапер в одиночку его надеть не сможет, ему помогают. В нем есть даже кондиционер с водяным охлаждением. Мне рассказывали, что в нем совсем не жарко. Тяжелый, конечно, но в условиях, когда ты выносишь боеприпасы — это только в плюс. У костюма несколько классов защиты, в зависимости от выносимого боеприпаса.

- Как долго можно работать в костюме ОВР в тех погодных условиях? Жара ведь.

Морозов О.С.: Больше получаса без перерыва – тяжело очень. В пустыне-то тени нет. Мы проходили одну полоску группой туда, вторую – обратно и перерыв. Раздеваемся по пояс – штаны остаются, - сушим нательное белье около 15 минут. Перерыв заканчивается, воду попили и вперед. Каждые полчаса – обязательно перерыв, потому что солнечные удары начинаются.

- Костюм прямо поверх формы надевали?

Морозов О.С.: Раздеваешься до нижнего белья. К костюму шел специальный комплект нательного белья: летнего и зимнего. Влагоотводящего.

- На некоторых фотографиях на руках наших солдат можно было обычные хозяйственные «пупырчатые» перчатки. Сами покупали или их выдали?

Морозов О.С.: Командование выдало.

- Потребность в каких-либо специальных перчатках была?

Морозов О.С.: Да нет. Они, в принципе, не нужны были. В ОВРе есть специальные защитные перчатки для кистей, а в городе, когда работали, использовали обычные, чтобы руки не запачкать. Город сожжен, везде сажа, в дома заходишь – грязь повсюду, поэтому нам выдавали вот такие обычные перчатки, чтобы заразу какую-нибудь не подхватить.

- В Пальмире ведь и роботы «Уран-6» применялись?

Морозов О.С.: Они готовили непосредственно площадку под строительство нашего лагеря. Мне самому довелось поработать на них недавно на соревнованиях: довольно-таки простое оборудование. Если неделю на нем по пару часов в день поработать, то можно стать неплохим специалистом. Хороший робот – доступный, понятный, эффективный.

- Можете привести пример эффективной работы «Урана» в Сирии?

Морозов О.С.: Да. Вот, допустим, при зачистке площадки робот неоднократно находил противопехотные мины. Он идет вперед, бьет отбойниками по мине, и она взрывается под ним. Он спокойно держит взрыв противопехотной мины.

- Что-то потяжелее срабатывало?

Морозов О.С.: Там не находили. Были закопаны только противопехотные, противотанковых не было. Вот этот вариант, с отбойниками, не знаю, выдержал бы подрыв противотанковой мины, но есть вариант с таким катком, как у асфальтоукладчика, который, говорят, до килограмма в тротиловом эквиваленте выдержит. Сам его видел, [разработчики] привозили его к нам после испытаний: вмятины есть, но каток работоспособен.

- Меняли навесное оборудование на «Уране»?

Морозов О.С.: Нет, был [только] вариант с отбойниками, который специализировался на противопехотных минах.

- Сколько роботов «Уран-6» работало в Пальмире?

Морозов О.С.: Два.

- Такого количества было достаточно?

Морозов О.С.: Да, вполне.

- Можно как-нибудь сравнить эффективность «Урана» и сапера? Кто будет быстрее?

Морозов О.С.: Тут дело не в быстроте, а в качестве. Сапер покрывает большую территорию. Если мы идем группой в семь человек, уступом, то до 15 метров мы можем охватить. Робот же берет небольшую площадь, шириной где-то с один метр и тралит ее. Не сказал бы, что быстро. Робот безопаснее в плане сохранения людских жизней, но в плане эффективности, думаю, что человеческий труд робот не заменит.

- После робота проверяли местность на предмет не пропустил ли он чего?

Морозов О.С.: Ходила группа контроля, но ничего не нашла: робот все уничтожил.

- Сколько служебных собак с собой взяли?

Кирияк В.В.: Всего у нас было три лабрадора и немецкая овчарка. У меня был лабрадор по кличке Чак.

Морозов О.С.: Они работали и в исторической части города, и в современной.

- Как собачкам по такой жаре работалось?

Кирияк В.В.: Когда в Сирию прилетели, то у нас было две недели на подготовку и акклиматизацию собак. Мы занимались с ними утром и вечером, потому что днем животным было физически тяжело работать. Когда уже работали, то нас было три расчета, которые менялись через 20-30 минут, в зависимости от самочувствия собаки.

Лабрадоры были похуже для того климата, потому что они и немного ленивые, и им труднее адаптироваться. Немецкая овчарка более выносливая.

- Днем собаки работали, когда самая жара?

Морозов О.С.: Часов где-то до 10. Потом в пол-одиннадцатого начинается самое пекло, собак берегли. С часу дня, когда жара уже немножко спадает, они опять подключались.

- Для людей такого «льготного» режима не было?

Морозов О.С.: Нет. Только первую неделю было тяжело, потом уже адаптировались и при работе в ОВРе уже и солнцепек не был страшен. Привыкаешь.

- Собаки находили они что-нибудь?

Морозов О.С.: Да. У нас как раз телевидение было, когда лабрадор Дуся нашла боеприпас. Его как раз выносили в том специальном костюме.

Кирияк В.В.: Мой пес тоже показал себя с лучшей стороны: нашел два СВУ и растяжку. Последняя была сделана под самоделку, с детонирующим шнуром. Собака ее учуяла, обозначила. Осмотрели, на месте уничтожили.

- Собак чем-то специальным кормить приходилось?

Кирияк В.В.: В основном, они там больше пили. Мы с собой взяли достаточно обычного корма, собаки нормально питались. У нас был «Чаппи», а как давать, смотрели по собаке. Если она привыкла есть сухой корм, то давали сухой, а вот мой пес ел смоченный водой.

На фото: Группа военнослужащих Международного противоминного центра ВС РФ, награжденных 14.08.2016 г. за выполнение задач в Сирии

Комментарии: