КРАХ РЕДУКТИВНОГО ОБЪЯСНЕНИЯ СОЗНАНИЯ

Отсутствие логической супервентности сознания на физическом означает невозможность редуктивного объяснения сознания. При любой характеристике физических процессов, предположительно лежа]щих в основе сознания, всегда будет возникать дополнительный во]прос: почему эти процессы сопровождаются сознательным опытом?

В случае большинства других феноменов на подобный вопрос неслож]но ответить: физические факты о таких процессах влекут существо]вание указанных феноменов. К примеру, если мы говорим о такомфеномене, как жизнь, то физические факты имплицируют осуществ]ление определенных функций, а осуществление этих функций и естьвсё, что нам нужно объяснить для объяснения жизни.

Но когда речь идет о сознании, такого рода ответ не проходит.Физическое объяснение хорошо подходит для объяснения струк]туры и функции. Структурные и функциональные свойства могут быть

напрямую выводимы из низкоуровнего физического описания и поэтому с очевидностью пригодны для редуктивного объяснения. И почти все высокоуровневые феномены, нуждающиеся в объяснении, в ко]нечном счете сводятся к структуре и функции: подумаем, к примеру,об объяснении водопадов, планет, переваривания пищи, размножения.

Но объяснение сознания не сводится к объяснению структурыи функции. После объяснения всей физической структуры, связаннойс мозгом, и объяснения механизмов осуществления различных функций мозга нам еще надо объяснить само сознание. Почему вся эта структура и функция должны порождать опыт? Рассказ о физических процессах не отвечает на этот вопрос.

Сам факт логической возможности одинаковости физическихфактов при различии фактов о сознании демонстрирует нам то, чтоЛевин (Levine 1983) называет объяснительным провалом между физиче]ским уровнем и сознательным опытом.

Если это так, то факт сопровождения сознанием того или иногофизического процесса - дополнительный факт, не объяснимый одними лишь рассуждениями о физических фактах. В каком-то смыслеэто сопровождение надо принимать просто как данность. Мы мог]ли бы попытаться систематизировать и объяснить эти грубые факты

в терминах какой-то простой и более фундаментальной схемы, но при этом всегда будет оставаться элемент, логически независимый от этой

физической истории.

Возможно, мы могли бы получить что-то вроде объяснения, сочетая базовые физические факты с дополнительны]ми связующими принципами, сопрягающими эти факты с сознанием, но такое объяснение не будет редуктивным. Сама потребность в раз]вернутых связующих принципах показывает, что сознание объясняетсяне редуктивно, а в его собственных терминах.

Когнитивное моделирование

Далее я проиллюстрирую крах редуктивного объяснения критическим рассмотрением ряда концепций сознания, предложенных исследователями, представляющими самые разные дисциплины. Не все эти концепции предлагались в качестве редуктивных объяснений сознательного опыта, хотя зачастую они и трак]товались подобным образом; в любом случае, однако, полезно посмот]реть, что можно и чего нельзя достичь с помощью этих концепций.

Вначале я рассмотрю концепции, основанные на когнитивном моделировании. Когнитивное моделирование хорошо подходит для ре]шения большинства проблем когнитивной науки. Создавая модель каузальной динамики когнитивных процессов, можно объяснить продуцирование поведения когнитивным агентом. Это позволяет хорошо объяснять такие психологические феномены, как обучение, память, восприятие, контроль за действием, внимание, категоризация, линг]вистическое поведение и т. п.

Если в нашем распоряжении находится модель, схватывающая каузальную динамику того, кто, к примеру, на]ходится в процессе обучения, то это означает, что все, в чем будет реа]лизована такая динамика в надлежащем окружении, будет находиться в процессе обучения. На основании этой модели мы можем понять то, как осуществляются определенные функции, и это все, что нам нужно объяснить для объяснения обучения. Но этого недостаточно для объ]яснения сознания. В связи с любой показанной нами моделью можно задать дополнительный вопрос о том, почему реализация этой модели должна сопровождаться сознанием. И на этот вопрос нельзя ответить с помощью одного лишь описания или анализа подобной модели.

Баарс привлекает самые разные экспериментальные данные для обоснования своего главного тезиса о том, что сознание есть нечто вро]де глобального рабочего пространства в рассредоточенной системе интеллектуальных информационных процессоров. Когда эти процессоры получают доступ к глобальному рабочему пространству, они передают сообщение всей системе, как если бы они написали его на классной

доске. То, что наполняет глобальное рабочее пространство, и состав]ляет содержание сознания.

Баарс использует эту модель для объяснения впечатляющего мно]жества свойств протекающих у нас процессов. Эта модель создает очень перспективный фон для объяснения доступа субъекта к инфор]мации и его роли во внимании, способности дать отчет, произвольном контроле и даже в формировании представления о самом себе. Модель глобального рабочего пространства, таким образом, хорошо подходит для объяснения сознания во всей совокупности его психологических смыслов. Теперь у нас имеется хотя бы общая теория осведомленности. Здесь, однако, мы не найдем редуктивного объяснения опыта. Во]прос о том, почему эти процессы должны порождать опыт, попросту не рассматривается. Можно было бы предположить, что, согласно этой теории, содержание опыта точно совпадает с тем, что наполняет гло]бальное рабочее пространство. Но даже если это так, ничто в самой этой теории не объясняет, почему информация внутри глобального рабочего пространства оказывается тем, что переживается в опыте.

В лучшем случае эта теория может сказать, что данная информация переживается потому, что она является глобально доступной. Но тогда тот же вопрос воспроизводится в ином виде: почему глобальная до]ступность должна порождать сознательный опыт? Этот сопрягающий вопрос не рассматривается в работе Баарса.

Нейробиологическое объяснение

В последнее время приобрели популярность нейробиологические подходы к сознанию. Подобно когнитивным моделям, они могут нема]ло способствовать объяснению психологических феноменов, в частно]сти различных видов осведомленности. Они могут также сообщать нам что-то о процессах в мозге, скоррелырованных с сознанием. Но ни одна из таких концепций не объясняет данную корреляцию: мы не узнаем из них, почему процессы в мозге вообще должны порождать сознание.

С точки зрения нейронауки подобная корреляция есть не более чем некий исходный факт. В методологическом плане не очевидно, как вообще можно при]ступать к созданию нейронаучной теории. Как проводить эксперимен]ты, устанавливающие корреляцию между некими нейронными процес]сами и сознанием? Обычно теоретики неявно опираются на какой-то психологический критерий сознания - фокусировку внимания, кон]троль за поведением, но чаще всего - на способность вербально от]читаться о внутреннем состоянии. Затем отмечается, что при наличии этих критериев реализуется некое нейрофизиологическое свойство, и вот перед нами теория сознания.

Однако сам факт использования здесь таких косвенных критериев ясно показывает, что тут не дается редуктивного объяснения сознания. В лучшем случае нейрофизиологическая концепция могла бы объяс]нять механизмы реализации релевантного психологического свойства.Вопрос о том, почему данное психологическое свойство должно со]провождаться сознательным опытом, остается без ответа. Поскольку успех этих теорий зависит от допущения связи между психологическими свойствами и сознательным опытом, ясно, что они не объясняют эту связь. В этом можно убедиться, рассмотрев ряд недавних нейронаучных концепций сознания.

Апелляция к новой физике

Иногда утверждается, что ключ к объяснению сознания может быть найден в какой-то новой разновидности физической теории. Быть может, доказывая, что сознание не вытекает из физики нашего мира, мы неявно допускали, что эта физика подобна сегодняшней фи]зике, в которой говорится о расположении частиц и полей в простран]ственно-временном многообразии, где протекают сложные каузальные и эволюционные процессы. Оппонент мог бы согласиться с тем, что существование сознания невыводимо из такого рода физики, но при этом доказывать, что сознание могло бы оказываться следствием но]

вой разновидности физической теории.

При отсутствии конкретных идей оценить этот тезис непросто. Неплохо было бы увидеть хотя бы пример того, какой могла бы быть эта новая физика. Пример, о котором идет речь, не обязан выглядеть правдоподобным в свете современных теорий, но он должен был бы быть таким, чтобы можно было опознать, что речь в нем идет о физи]ке. Ключевой вопрос: как из очевидно физической теории могло бы выводиться существование сознания? Если подобная теория состоит в описании структуры и динамики полей, волн, частиц и т. п., то в свя]зи с ней будут возникать все обычные проблемы. И неочевидно, что какая-либо из физических теорий могла бы отличаться от нее до такой степени, чтобы избежать этих проблем.

Проблема в том, что основные элементы физических теорий, как кажется, всегда сводятся к двум вещам: структуре и динамике фи]зических процессов. Разные теории говорят о различных структурах. Ньютонианская физика говорит о евклидовом пространстве-време]ни; теория относительности - о неевклидовом дифференцируемом многообразии; квантовая теория - о гильбертовом пространстве для волновой функции. И разные теории говорят о различных видах ди]намики этих структур: ньютоновских законах, принципах относитель]ности, волновых уравнениях квантовой механики. Но из структуры и динамики мы можем получать только структуру и динамику. Это позволяет удовлетворительно объяснить различные высокоуровневые структурные и функциональные свойства, но сознательный опыт оста]нется незатронутым. Никакой набор фактов о физической структуре и динамике не может составлять феноменологический факт.

Д.Чалмерс - Сознающий ум

Комментарии: