Публичные лекции. Жанна Резникова

Есть ли у животных культура?

Гипотеза распределенного социального обучения

Мы публикуем стенограмму и видеозапись лекции доктора биологических наук, профессора, зав. Лаборатории поведенческой экологии сообществ Института систематики и экологии животных СО РАН; зав.кафедрой сравнительной психологии Новосибирского государственного университета Жанны Резниковой, прочитанной в рамках цикла «Публичные лекции "Полит.ру"»

.

Я очень рада вас видеть, для меня большая честь выступать в такой замечательной и творческой обстановке и я постараюсь как можно интереснее рассказать о культуре у животных.

Вот на экране обложка моей книги, изданной в Кембридже, - «Animal Intelligence: From Individual to Social Cognition» - это, можно сказать, моя визитная карточка последние 6 лет. Уже книжка начинает устаревать, но мы с моим издателем готовим сейчас второе издание.

Начнем сразу с того, что мы понимаем под культурой у животных. В этологии это понятие вызывает много споров. Можно вспомнить часто цитируемые - и кому только ни приписываемые - слова из пьесы Йоста, идеолога Третьего Рейха. Они в подлиннике звучат так: «Когда я слышу слово «культура», я снимаю с предохранителя свой браунинг». Вот чтобы нам такого не делать, чтобы все было достаточно спокойно, я постараюсь сразу же начать с определений и соответствующих примеров.

Когда говорят о культуре у животных, то сразу же в памяти всплывают два классических примера, которые вы здесь видите.

Это синицы, которые проклевывают крышки бутылок и достают молоко (точнее, доставали раньше), и японские макаки, которые до сих пор моют бататы... Японцы поддерживают эту популяцию в таком состоянии, они постоянно привозят им бататы, и обезьяны так это до сих пор и продолжают делать.

Почему же синицы уже не расклевывают крышки бутылок, хотя бутылки до сих пор доставляют к дверям коттеджей? Это явление было обнаружено впервые в 1921-м году, в 1949-м Роберт Хайнд и Джеймс Фишер опубликовали статью уже с подробной картой того, как эта традиция распространилась по острову, а начиная с 2000-х синицы перестали это делать, потому что гомогенизированное обезжиренное молоко перестало их интересовать. Это один пример, который обычно приходит на память. И второй пример - это с японскими макаками, которые моют в морской воде бататы, поскольку им не нравится, что песок скрипит на зубах, и от мытья бататы еще и приобретают необычный солененький вкус.

На самом деле в современной терминологии и то, и другое - это не культура, а поведенческие традиции. Поведенческие традиции в когнитивной этологии - это распространение и укоренение какой-либо новой поведенческой модели в популяции. И вот, поскольку и в том, и в другом случае речь идет об одной поведенческой модели, мы имеем дело с поведенческими традициями. А культура – это целый блок таких традиций. Знаковой статьей в этой области была статья в 1999 году в журнале «Nature», она называется «Сhimpanzee culture», и ее авторы - это все звезды, все именитые фамилии в современной приматологии, - Джейн Гудолл, Вильям МакГрю и многие другие, а возглавляет этот коллектив Эндрю Вайтен, известный специалист по изучению социального обучения у приматов. У шимпанзе, обитающих в семи разных заповедниках, было найдено 39 разных моделей поведения, они касаются и употребления различных предметов, орудий, брачных танцев, или, например, использования листиков как зонтиков. Действительно, это же культура, то есть целый блок поведенческих традиций. Позднее у орангутанов коллективом под предводительством известного голландского приматолога Карела Ван Шайка было найдено 24 модели поведения.

Разница между культурой и поведенческой традицией вообще-то количественная, а сущность одна. Советский генетик Михаил Ефимович Лобашев в 60-х годах 20-го века называл это сигнальной наследственностью. Сигнальная наследственность по Лобашеву, - это передача поведенческих признаков из поколения в поколение негенетическим путем и укоренение соответствующих традиций в популяции. Кстати, интересно отметить, что Лобашев был прообразом Сани Григорьева – главного героя романа Вениамина Каверина «Два капитана», такой вот культурный факт.

Каким же образом какие-то появившиеся инновации укореняются в популяции или в сообществе животных в виде поведенческой традиции? То есть мы как себе представляем - появилась какая-то инновация, и дальше она должна не генетическим путем, а путем подражания, то есть, социального обучения, закрепиться и стать устойчивой, проявляемой традицией. Вспомним фильм «Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен», там начальник пионерского лагеря говорит про мальчика: “Костя стал фехтоваться на палках - и все стали фехтоваться, даже девочки”. Мы примерно так себе и представляем передачу поведенческой традиции путем подражания. Я хочу показать несколько примеров из очень большого их числа. Некоторые из них появились буквально в последние дни, в частности, совсем недавно появилась статья про вот такого инноватора - самку гориллы, которая своему детенышу предлагает лестницу (стебель бамбука), чтобы он мог поближе к ней подобраться. Публикация эта удивительна тем, что гориллы вообще-то не гении орудийной деятельности. В неволе они используют орудия часто, потенциал у них большой, а в природе такое встречается редко. Еще одну такую ситуацию вы видите - горилла палкой измеряет глубину воды.

Еще одно недавнее наблюдение за орангутаном из недавно опубликованной книжки «Мыслители джунглей». Он копьем пытается добыть себе рыбу. Это довольно любопытный пример, потому что вообще таких наблюдений всего два, и оба касаются орангутанов, живущих на Борнео, тогда как все остальные наблюдения, касающиеся культурных традиций у этих обезьян, сделаны ранее Ван Шайком и его коллегами на Суматре. То есть те, которые на Борнео живут, вроде как раньше считались некультурными, а тут два таких инноватора. Одного мы видим здесь на картинке, а второй пример — это из исследований Анны Рассел, которая пронаблюдала и описала двух орангутанов. Орангутаны вообще редко действуют в коллективе, даже из двух особей, а тут она пронаблюдала двух, которые палками регулярно лупят по воде для того, чтобы вспугивать тамошних вкусных обитателей и потом ловить тех, кто пришел в состояние паники. Мы сразу задаемся вопросом: можем ли мы, как этот начальник лагеря в фильме, предположить, что все станут так делать? Это вопрос, на который мы сегодня попытаемся ответить, и он очень интригующий.

Посмотрим на еще двух инноваторов, теперь из класса птиц. Это зеленоспинная цапля. Впервые такое поведение было отмечено в 1986 году, и с тех пор разные свидетельства появляются о группировках цапель, которые ловят рыбу с помощью приманки. Причем это очень гибкое поведение: они бросают в воду разные палочки, веточки, перышки, чипсы (если обедали люди неподалеку) - и таким образом они привлекают рыбу, которую очень эффективно потом ловят. Можно провести аналогию с воронами, которые размачивают, например, сушки, бросая их в воду. И действительно, для многих птиц манера что-нибудь найденное опускать в воду является частью их видотипических репертуаров. А вот когда та же ворона берет эту сушку и относит ее на трамвайные рельсы, чтобы трамвай ее раскрошил, это уже можно считать инновацией. Вот на этой картинке мы как раз видим такой случай, когда вороны подстерегают поворачивавшие грузовики, довольно точно рассчитывают, как подложить орех, чтобы он не превратился в кашу, а чтобы он был именно расколот. И, бросив орех, спокойненько ждут, когда переключится светофор, чтобы грузовик расколол, потом остановился, и они могли воспользоваться результатом своих действий.

Здесь мы увидели несколько примеров инноваций, когда животные что-то новое придумывают, соображают, как сделать что-то, чтобы улучшить свою жизнь; мы, соответственно, задаемся вопросом, который я уже озвучивала, как это будет распространяться в популяции? Когда и как эта инновация станет поведенческой традицией?

Прежде, чем мы попытаемся на этот вопрос ответить, да и ответим ли, это еще не факт, я остановлюсь немного на этологических (поведенческих) механизмах укоренения традиций в популяции. Этологическим механизмом укоренения традиций является социальное обучение. Нужно сказать, что социальное обучение - это большая быстро развивающаяся область в когнитивной этологии. Вот я хочу показать симпозиум по социальному обучению, у которого я была организатором в 2009 г., он проходил в рамках регулярной международной этологической конференции. Здесь мы видим только часть зала, я просто хочу продемонстрировать, что эта тема собирает много заинтересованных лиц, здесь мы сразу можем увидеть присутствующих, можно сказать, классиков направления: Джозеп Колл, Элизабет Визальберги, Джефф Галеф и некоторые другие. Особенно отрадно, что много молодежи, это как раз является показателем быстрого развития области. Социальное обучение всегда присутствует как отдельная секция или как отдельный симпозиум на этологических и на когнитивных конференциях. Это область со своей достаточно устоявшейся терминологией и, в общем-то, со своей парадигмой.

Я не буду сейчас подробно рассказывать о достаточно дробной системе классификации различных форм социального обучения, остановлюсь только на нескольких основных. Самая простая форма социального обучения - это так называемое заразительное поведение, одним из хороших примеров является зевота. Само по себе это, конечно, известно достаточно давно, но вот то, что собаки, глядя на своего хозяина, тоже начинают зевать, стало известно совсем недавно. Когда птицы шумно взлетают, заражаясь возбуждением какого-нибудь члена стаи, - это тоже пример заразительного поведения.

Следующей ступенью является простая, но несколько загадочная форма социального обучения — социальное облегчение. Она интересна для нашей лаборатории. Я забыла сказать, почему этот симпозиум я организовывала, - потому что это одна из моих специализаций в области когнитивной этологии, мы занимаемся этим профессионально в нашей лаборатории. Нас очень интересует именно «социальное облегчение». Первоначально оно стало известно из психологии, из работы Зайонца, и очень быстро внедрилось в этологию. Формулируется это определение так: в присутствии сородичей реакции проявляются с большей легкостью. Причем, любые реакции. Это могут быть реакции из врожденного репертуара, как вот мы здесь видим у сурикатов, у них это врожденная форма поведения - тревожная стойка, которая проявляется у детенышей, которые только начали выходить из норы.

Я вам сейчас страшную вещь скажу, только вы не обижайтесь: синицы, которых я показывала, расклевывающие крышки молочных бутылок, культурная ли это традиция или гораздо проще - проявление социального облегчения? Этим вопросом в 80-е годы задался один из родоначальников направления социального обучения — Джефф Галеф. Он провел такой эксперимент , в котором синицам в клетках предоставлялись бутылки с крышками и с молоком, и вот в одном варианте, в соседней клетке на виду прыгала другая синица, которой ничего не предоставлялось, никакой бутылки, она просто прыгала, она являла присутствие себя как конспецифика, то есть сородича. А в другом варианте синица имела бутылку с крышкой и с молоком, но не видела конспецифика. Выборка была достаточно большая, и оказалось, что синицы из первой группы за 1,5 – 2 часа начинали расклевывать вот эту самую крышку с молоком. Галеф опубликовал статью, в которой говорится, что это никакая не культурная традиция, а продукт социального облегчения, так что, когда мы дойдем до нашей гипотезы распределенного социального обучения, нам будет легче принять эту точку зрения, потому что я предвижу, что у вас уже возникло много вопросов.

Следующая форма социального обучения – подражание. Мы сейчас видим пример того, как одна обезьянка, львиноголовый тамарин, наблюдает за действием другой и учится пользоваться этим гаджетом, чтобы достать приманку. Наш соотечественник, зоопсихолог Курт Эрнестович Фабри и его ученики в 70-е годы делали очень много подобных экспериментов, в которых они демонстрировали способность к подражанию у разных видов грызунов, Чем подражание отличается от точной имитации? Пример, который мы видим на этой картинке, - это картинка из очень обширной коллекции Томаса Зентала, известного специалиста по социальному обучению. Здесь мы видим точную имитацию(эмуляция), маленький мальчик точно копирует характерный жест мужчин, с которыми он идет. А подражание отличается от точной имитации тем, что не обязательно точно имитировать действия того, кому ты подражаешь, главное - примерно понимать, чего нужно достичь, и хотя бы приблизительно в этом русле действовать, достигать примерно такого же результата.

Вам, конечно, знакомо, как приматы используют язык жестов, который взят из языка жестов глухих людей, и в данном случае используется способность приматов к истинной имитации, точному повторению действий другого. Поскольку речь идет о целом крупном направлении, то есть, исследовании социального обучения, то здесь развилась своя парадигма и свои наиболее популярные методы. Я продемонстрирую один из самых популярных методов, который называется «Два способа - один результат».

Все три примера - из одной лаборатории Людвига Губера - это еще один известный специалист и тоже был участником нашего симпозиума, он сейчас возглавляет лабораторию когнитивной этологии в Венском ветеринарном университете, они только что проводили когнитивную конференцию, на которой я была со своими молодыми коллегами.

Каким образом выглядит этот метод - на картинках мы видим два разных способа, которым экспериментаторы обучают животных открывать так называемый искусственный фрукт (еще один термин). Вот эту коробочку обезьянка-мармозетка может открыть либо зубами , либо рукой, а вот попугаям кеа предлагается сложный искусственный фрукт: нужно вытащить спицу, открутить гаечку, приподнять рычажок - и только тогда коробочка откроется, а не просто, как Красная Шапочка, дерни за веревочку - и в зубы к волку.

Экспериментаторы делят животных на группы, они стараются, чтобы это были группы, естественные, ну, скажем, родственников или знакомых, и достаточно авторитетное животное (лидера) они выбирают из группы и обучают в одной группе одному способу открывания, в другой - второму. После чего они дают возможность наблюдать за действиями обученных лидеров членам их групп, и вот если члены первой группы повторяют действия своего лидера, а члены второй группы - действия своего лидера, то можно сказать, что у этих животных очень хорошо развито подражание, и это экспериментально доказано. Вот здесь у них собачка, которая открывает искусственный фрукт одним способом, а на другой картинке другая собачка по-другому открывает. Таким образом, мы видим пример экспериментальных методов, с помощью которых можно эффективно изучать процесс социального обучения у животных.

Обращаю ваше внимание, что в данном случае инноваторов экспериментаторы готовят сами. У нас пока продолжает стоять вопрос - как появляются инноваторы в природных сообществах, каково это - быть инноватором, каково достучаться до своих сородичей, чтобы объяснить им, что надо ловить рыбу копьем, если ты орангутан? Эти вопросы пока у нас ответов не имеют. Прежде, чем мы начнем частично отвечать на эти вопросы, я вам еще одну страшную вещь расскажу. А обучают ли животные своих детей? Скажем, Тинберген в 40-е годы считал, что обучают. В его замечательной книжке «Осы, птицы, люди» приводится пример, когда соколы обучают своих подросших птенцов сначала ловить из их когтей передаваемую добычу, потом родители отпускают добычу в воздухе и так далее.

Окончание стеннограммы http://polit.ru/article/2014/03/16/lecture_reznikova/

Обсудить лекцию можно тут https://vk.com/topic-21168_13361558?offset=5440

Источник: vk.com

Комментарии: