Внушаемость, гипнабельность, психотравмы

Давно хотелось поговорить на счет процедурного гипноза и гипнотических эффектах, которые с ним не связаны, так как живут сами по себе в человеческих сообществах. Они называются “внушением” и “впечатлением”, представляя собой то самое невидимое вещество, которое склеивает людей-человеков в единый организм, который после этой склейки начинает действовать как субъект вселенной.

Роль “инстинкта подчинения” в общественных процессах в прошлом веке исследовали многие ученые. Еще в 1903 г. русский психофизиолог В .М. Бехтерев издал книгу "Внушение и его роль в общественной жизни", в которой описал явление массового внушения под влиянием "психического заражения" - так Бехтерев называл информационное воздействие. Теперь уже можно утверждать, что весь XX век проходил под знаком бехтеревского “психического заражения”, очагами которого были Россия, Италия, Германия, породившие различные тоталитарные режимы.

Большевики делали ставку на идеи марксизма, вульгаризировав их до уровня Пролеткульта, ради чего все СМИ (в то время - только газеты) были преобразованы в “коллекти?вного пропаганди?ста”, “коллекти?вного агита?тора” и “коллекти?вного организа?тора”. Фашисты исходили из фpейдистского сексуального обpаза: вождь-мужчина должен соблазнить женщину-массу, котоpой нравится нежная сила и грубая нежность. Вся механика фашистской пpопаганды сводилась к соблазнению и экзальтированию женщины. Не случайно, сам Фрейд в 1933 году назвал Муссолини "героем культуры". Во всех случаях массового психоза место гипнотизеров занимали ораторы, которые обрушивали на “массы” некие образы, которые, на мой взгляд, реабилитировали в каждом отдельно взятом человеке такие черты как неуверенность в себе, низкая самооценка, чувство собственной неполноценности. Эти черты присутствуют в каждом нормальном человеке, но раскрываются только при определенном стечении обстоятельств.

По существу, мы говорим о стимулировании психосоматических акцентуаций, которые, будучи изолированными от всех, молчат, но когда становятся общественным клеем, о котором я говорил в самом начале, обретают форму “психического заражения”, превращая все население в единый возбужденный организм. И чем точнее и глубже образы, тем сильнее и шире эпидемия, потому что психотравмы есть у всех и у каждого. Они образуют в составе любой человеческой психики особые кластеры, отвечающие за общественную адаптацию индивида. Большинство из этих включений имеет схожую природу, если детство данных поколений, в основном, одинаково. И если семантические образы рассчитаны не только на психосоматику невротиков (как например фильмы Тарковского), но и гармонических персон (как фильмы Рязанова), то возникает эффект, которые большевики называли энтузиазмом. Иногда это называют стремлением оказаться «среди своих», мол неуверенность сбивает людей в стаю, но если учесть что неуверенность есть в каждом даже в самом самоуверенном человеке (если, это, конечно, не клинический идиот), то такой подход представляется поверхностным.

Ведь свойство человека сбиваться в коллектив (“единство устремлений”) является видообразующим. Именно это имел в виду Аристотель, называя человека “коллективным животным”. Я думаю, ту часть человеческой психики, которую образуют психотравмы, надо называть словом “характер”, а сами психотравмы - это никакие не травмы, а сенсоры, которые Павлов называл условными рефлексами, которые призваны приспособить индивида к среде. Когда мы впечатляемся или становимся внушаемы - работают эти сенсоры. Без них мы не способны стать частью коллектива. А вы как считаете?

Источник: vk.com

Комментарии: