«Постфилософия» – прививка против современности

Книга А. Г. Дугина «Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли», выпущенная в 2020 году, представляет собой переиздание книги, издававшейся в 2009 году. В первую очередь, это цикл обработанных лекций, прочитанных А. Г. Дугиным на философском факультете МГУ в 2005 году.

Это важнейшая книга в методе традиционалиста. Концепция «Постфилософии» направлена на то, чтобы предоставить читателям всестороннее – в первую очередь, вертикально-ориентированное — понимание философского процесса, охватывающего ключевые моменты мысли в историко-философской перспективе. Для достижения этой цели А. Г. Дугин прибегает к парадигмальному анализу всех философских систем, выделяя три категории, три группы: Парадигма Традиции (Премодерна), Парадигма Модерна и Парадигма Постмодерна. Цель этой категоризации состоит в том, чтобы разработать последовательную структуру, которая позволит полностью и целиком понять разнообразный философский ландшафт. 

Можно вспомнить о гераклитовской сентенции, взятой в эпиграф данного очерка. Принцип логоса отражает суть парадигмального метода Дугина par excellence. В данном случае отсылка к Гераклиту предполагает, что истинная мудрость заключается в признании основного единства и взаимосвязи различных философских систем внутри названных категорий. Вместо того чтобы рассматривать философские процессы как изолированные и разобщённые, А. Г. Дугин призывает читателей осознать глубинное единство, существующее внутри философского ландшафта.

В своей книге «Постфилософия» А. Г. Дугин рассматривает историю мысли ab ovo usque ad mala, раскрывая антропологический, онтологический и гносеологический аспекты внутри каждой парадигмы. Он стремится пролить свет на «пост-проявления» этих парадигм, то есть на постантропологию, постонтологию и постгносеологию. Это означает, что в конечном итоге автор рассматривает идеи, которые возникли после того, как данные традиционные аспекты были подвергнуты критике и переосмыслены современностью. С необходимой долей критики А. Г. Дугин показывает, как философия была переосмыслена на стадии постмодерна. Исследуя развитие и последующие трансформации парадигмы, Дугин проводит критический экскурс по миру постмодернистских ценностей, снабжая их объяснение ключевыми цитатами. Структурируя, проводя анализ, синтез, сравнение и обобщение постмодернистских идей, он классифицирует их в единую парадигму. Показывая постмодернистские идеи такими, какие они есть, Дугин предлагает прививку против современности, заключённую в самой сути парадигмального анализа. 

У каждой эпохи, культуры и системы ценностей есть свои характерные черты — то, что считается правильным и составляет норму для данного времени и места. Каждая эпоха имеет свои ценности, «каждый народ говорит на своём языке о добре и зле» [1]: для одной эпохи, например, какие-то формы страдания кажутся естественными, а для другой эти же страдания являются патологическими. Время парадигмального пересечения и сдвига — перехода от премодерна к модерну, а затем от модерна к постмодерну — является наиболее болезненным и любопытным периодом в истории человечества. Нередко в этот процесс оказываются втянуты целые поколения, утрачивающие всякую преемственность, естественность и безупречность. Фридрих Ницше — «философ, не поддающийся классификации» [2], — утвердив нигилистичекий характер современного мира, пережил эту катастрофу заранее, задолго до других, не понятый никем, и сегодня тысячи людей испытывают то же самое, что он пережил в одиночку. 

Вероятнее всего, одной ногой мы находимся в мире постмодерна, однако модерн всё ещё оказывает влияние на нашу жизнь. Точка перехода, в которой стоим мы, позволяет нам лучше понять изменения, происходящие во всех сферах нашей жизни. Изучение этих процессов помогает нам осознать историческую динамику и сущность нашей современности. 

Если рассматривать модерн как процесс умышленного разрушения предшествующей системности и цельности, то процесс перехода, в котором мы находимся, можно сравнивать с переходом вещества в иное агрегатное состояние. Модерн стремился разделить, разрушить и растопить все устоявшиеся концепты и структуры, чтобы создать новое неограниченное пространство для утверждения своих ценностей. А. Г. Дугин проводит аналогию со льдом, который должен быть полностью растоплен, чтобы превратиться в воду; но даже если есть остатки льдинок, которые всё ещё плавают в кипящем чайнике, это не имеет принципиального значения, потому что основное преобразование произошло. В точке перехода преобразование происходит не окончательно, оставляя нас свидетелями этого процесса. Подобные процессы происходили, например, в эпоху Возрождения, «когда ломалась парадигма традиционного европейского общества — креационистская парадигма, парадигма премодерна, и осуществлялся переход к модерну» [3]. Кроме того, подобный переход мы можем наблюдать в Новое время, с его декартовским «bonne raison», «cogito ergo sum», и кантианским «чистым разумом»: «Чистому разуму более всего соответствуют отвлеченные математические операции, и не случайно именно математическое мышление берется в гносеологической парадигме модерна за основу» [4]. То есть именно философия «чистого разума» и декартовский рационализм с его машинерией формируют предпосылки для всей парадигмы модерна.

Философия, в том смысле, в котором она известна нам, возникла в эпоху модерна отдельно от религии. Декарт и Локк определили новую парадигму. Кант поставил под сомнение существование внешнего мира. Ницше прогнозировал постмодернизм с концепцией «Бог умер». В текстах Ницше, Юнгера и Эволы видны героические и критические аспекты модерна, включая традиционализм, который возможен в модерне ввиду того, что тот ещё не вполне оторвался от традиции. Однако после модерна возможность традиционализма отдаляется. Ризома, шизоанализ, субсистентность, царство сигнуса — эти концепции формируют новый мир, в котором люди потребляют знаки и симулякры, и укореняются в качестве основы постреальности. 

В таком духовном вакууме, на сломе парадигм, выступает фигура Радикального Субъекта. Весь процесс смены парадигм приобретает для нас значимость в смысле отделения Радикального Субъекта от сакральной среды, включая антропологическую составляющую, в которой он существует в изначальном состоянии. А. Г. Дугин пишет, что в период Золотого века Радикальный Субъект не поддается определению, так как, присутствуя всюду в качестве «духовного субъекта» (за которым скрыт), он фактически идентичен самому этому Золотому веку и отличается от его парадигмы лишь мельчайшим нюансом: по завершении этой парадигмы и наступлении эпохи современного пост-человека, он остается неизменен, он — «anima stante et non cadente». 

Радикальный Субъект — это тот, «кто видит парадигму с обратной стороны» [5], он тождественен «сверхчеловеку» Ницше в контексте конкретного процесса отделения от парадигмы. Он не просто представляет из себя субъект — продукт парадигмы. Радикальный Субъект есть нечто, что находится по ту сторону парадигмы и не подпадает ни под одну из существующих парадигматических моделей, никуда не вписываясь, являясь аномалией по отношению к ним. Независимость от всех парадигм — основное свойство Радикального Субъекта. Очищая сущность сакрального от внешних покровов, Радикальный Субъект — согласно мысли автора — и руководит сменой парадигм, чтобы через сокрытие открыться, явив себя миру.

Таким образом, книга «Постфилософия» предоставляет обширный инструментарий для работы с современностью, даёт некий «ключ» к постмодерну, позволяющий такому «транзитному» существу как человек бросить «стрелу тоски» над парадигмами и вне таковых — «на тот берег». Хотя постфилософия отрицает модернистскую парадигму, она не является возвратом к премодерну. По мысли автора, это, вероятно, и есть ключевое определение постмодернизма. Из этого утверждения выводятся все остальные аспекты данного явления, и единственным осмысленным выходом из сложившейся ситуации является описанная философом А. Г. Дугиным фигура Радикального Субъекта.

Источник: katehon.com

Комментарии: