Может ли эволюционная психология объяснить феномен террористов-самоубийц?

МЕНЮ


Главная страница
Поиск
Регистрация на сайте
Помощь проекту
Архив новостей

ТЕМЫ


Новости ИИРазработка ИИВнедрение ИИРабота разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика

Авторизация



RSS


RSS новости


2022-09-21 06:16

Психология

Ну, что, по итогам голосования, начинаю публиковать обещанную жесть. Из этого сообщения любознательный читатель сможет узнать о биологических основах и эволюционно-адаптивной логике такого замечательного явления как геноцид по расовому признаку и всякого рода этнические чистки.

Каких-то шокирующих натуралистических подробностей в посте нет, но кому сама тема неприятна, тем советую дальше этот пост не читать и подождать чего-нибудь более безобидного типа разбора социотипов в кино.

В условиях явного дефицита фактических данных, посмотрим на ситуацию взаимодействия особей в зависимости от их фенотипического сходства или несходства чисто умозрительно, а уже потом попробуем оценить, совпадут ли полученные из такого умозрительного моделирования выводы с теми фактическими данными, которые всё-таки у нас на данный момент имеются в распоряжении.

Начнём с простейшей ситуации. Самец некоего предельно абстрактного (то есть абстрагированного от конкретных видоспецифичных форм социального поведения) биологического вида встречает другого самца. Каковы при этом будут его интересы с точки зрения успешности максимальной репродукции своих аллелей?

В том случае, если самец А оценивает самца Б как фенотипически (включая внешний вид, вокализацию, запах и поведение) на себя похожего, то есть все основания предполагать (предполагает, разумеется, не самец, а гипотетически наблюдающий эту ситуацию исследователь, самец же действует на основании совокупности генетически заложенных поведенческих программ, ранее усвоенного опыта и обучения и непосредственно в данный момент воздействующих на него факторов внешней и внутренней среды), что самец Б в значительной степени является носителем тех же самых аллелей, что и самец А. Возможно, он является его родственником. Но даже если он не родственник в буквальном, «генеалогическом» смысле (в пределах трёх-пяти обозримых поколений), он всё равно, скорее всего, близок самцу А генетически. Поэтому стратегия, как минимум не препятствующая его успешному размножению, скорее всего, приведёт к тому, что он преумножит те же самые гены (точнее говоря, их аллельные варианты), носителем которых является и самец А. Следовательно, гены, кодирующие в такой ситуации как минимум нейтральное невмешательство, а как максимум активное сотрудничество и взаимный (реципрокный) альтруизм, вероятно, будут поддержаны естественным отбором. Нюансы зависят уже от образа жизни конкретного вида: для одиночных видов в этом случае оптимальной стратегией будет мирно разойтись, для социальных – сформировать коалицию и активно сотрудничать: формирование коалиции даст преимущество обоим в конкурентной борьбе с «чужими». Итак, общий принцип здесь: «похож на меня – пусть живёт и размножается».

В том случае, если самец А оценивает самца Б как фенотипически на себя максимально непохожего, это значит, что, вероятно, самец Б по большинству генов является носителем иных аллелей, нежели самец А. Иных – следовательно, конкурирующих. Это значит, что с точки зрения максимизации репродукции своих аллелей, самец А безусловно заинтересован в снижении репродуктивного потенциала самца Б: в идеале – в его уничтожении, но, по меньшей мере, в нанесении ему максимального ущерба. Кроме того, есть все основания предполагать, что мотивации самца Б в отношении самца А полностью аналогичны и симметричны. Следовательно, у самца А помимо устранения источника репродукции конкурирующих аллелей, есть и второй весьма обоснованный и немаловажный мотив уничтожить самца Б – превентивная самозащита. Лучший способ защиты – нападение. Хорошо известный принцип Дикого Запада: стреляй первым, не дожидаясь, пока выстрелят в тебя.

Что у нас на другой чаше весов, и почему внешне отличающиеся самцы всё-таки далеко не всегда и не везде в природе тотчас при встрече приступают к взаимному уничтожению? Во-первых, вступив в драку, можно пострадать самому, и, следовательно, снизить свой собственный репродуктивный потенциал. Можно проиграть и вообще погибнуть. Но можно и выиграть совершенно неприемлемой ценой, то есть ценой таких травм и увечий, которые в дальнейшем существенно подорвут собственный репродуктивный потенциал. Кто при этом окажется в выигрыше? Разумеется, все другие самцы, не участвовавшие в данной драке. Поскольку все они – тоже репродуктивные конкуренты, то для того, чтобы не дать им преимуществ положения «третьего радующегося», самцу А, пожалуй, выгоднее уклониться от столкновения с самцом Б, если только нет гарантированной возможности уничтожить его или ему навредить безнаказанно. Таким образом, риск самому погибнуть и получить увечья, помноженный на конкуренцию со всеми другими самцами популяции, – это, по-видимому, и есть тот самый фактор, который уравновешивает очевидную базовую мотивацию уничтожить генетического конкурента и препятствует столкновению.

Какой из мотивов перевесит, зависит от конкретных условий и может быть смоделировано в рамках Теории игр. В ситуации, если животные данного вида являются социальными, и при этом особи объединены в сплочённые, генетически близкородственные группы, вероятно, перевесит стремление уничтожить «чужого», особенно в том случае, если на данной территории сталкиваются только две фенотипически разные группы, и в пределах непосредственного взаимодействия нет группы в роли «третьего радующегося». Обратим внимание, что в данном случае агрессивное поведение, в том числе и отказ от взаимовыгодного сотрудничества с чужаком (принесение в жертву собственной сиюминутной выгоды от такого сотрудничества ради интересов своего сообщества), и смертельная атака на особь своего вида, будет ярко выраженной формой альтруистического поведения (!), поскольку оно сопряжено с большим риском для собственного репродуктивного потенциала, а «выгодополучателями» в этом случае оказываются другие особи «своего» фенотипа. См подробнее здесь: https://elementy.ru/novosti_nauki/430978

В ситуации, если животные данного вида одиночны и, особенно, если фенотипические различия в данной популяции не бинарны (кроме «чёрных» и «белых» есть ещё и «серые», «жёлтые», «красные», «синие» и т.д.), то, скорее всего, разумным выбором будет не рисковать и не вступать в столкновение, выгодополучателями которого окажутся самцы столь же генетически неродственные, как и этот. Это тот самый вывод, который уже был сделан в одном из ранее опубликованных постов: одним из существенных факторов, сдерживающих распространение «расизма», является эгоизм особей, отказывающихся приносить личные жертвы в интересах генетически родственной им группы (спойлер: а второй существенный фактор — это инфекции, да и вообще разного рода резкие изменения факторов среды обитания, к которым генетически однородные популяции существенно менее устойчивы).

Кстати, стоит отметить, что готовность вступать в сиюминутно выгодные для себя отношения сотрудничества с кем угодно, невзирая на принадлежность к социальной группе и генетическое родство, является, вопреки иллюзии доброжелательности и открытости такого поведения, как раз выраженно эгоистической стратегией, наносящей урон интересам собственного сообщества (например, покупая по более выгодной цене импортный товар вместо более дорогого и менее качественного отечественного покупатель действует без сомнения рационально в своих сиюминутных краткосрочных интересах, но совокупность таких рациональных поступков приводит к разорению отечественного или просто местного производства со всеми вытекающими социальными последствиями для жителей; аналогичным образом, покупая товар на рынке у представителей иноэтнической диаспоры, покупатель опять же ситуативно действует рационально в своих интересах, но совокупность таких действий приводит к захвату рынков инородцами, стимулирует вытесняющую миграцию, рост криминала и, в конечном счёте, может привести к захвату территории и всех находящихся на ней ресурсов конкурирующим этническим сообществом).

Итак, возвращаясь к основной теме, в случае встречи двух самцов, чьё внешнее несходство явно свидетельствует об их максимальном генетическом различии (то есть несовпадении аллелей по большинству генов) возникает сложный баланс мотивов, как способствующих, так и препятствующих реализации их заинтересованности друг друга уничтожить или нанести друг другу максимальный урон. «За» нападение будет непосредственная заинтересованность в пресечении источника распространения конкурирующих аллелей и мотив превентивной атаки как способа самозащиты, «против» будет риск для собственной жизни и дальнейшей репродуктивной успешности, а также репродуктивное преимущество, которое в этом случае получат все не участвующие в драке самцы, также являющиеся репродуктивными конкурентами.

Тем не менее, независимо от того, состоится драка или нет, базовым принципом здесь будет: «если не похож на меня, то хорошо бы, чтоб он сдох» (но лучше всего, чтобы его устранил за свой счёт кто-то другой). Поэтому, если речь идёт о животных с развитой высшей нервной деятельностью, то можно предположить, что предъявление одному самцу другого самца того же (или филогенетически близкого) вида, но явно от него отличающегося внешностью, запахом, издаваемыми звуками и поведенческими повадками, вероятнее всего, вызовет у него коктейль эмоций злости (в спектре от раздражённого возбуждения до ярости) и страха (от смутной тревоги до явного испуга), а у обезьян – возможно, ещё и отвращения.

В этом смысле «расизм», «ксенофобия» и т.п. явления, наименования которых в современном мире приобрели неожиданно негативную коннотацию, очевидно, являются вполне нормальными и естественными поведенческими реакциями, имеющими очевидный эволюционно-адаптивный смысл и значение, а вот отсутствие этих реакций наводит на мысль о поведенческой дезадаптации и нарушении.

В следующих публикациях жесть потихоньку будет сгущаться. В том числе попробуем выяснить биологическую подоплёку таких исторических инцидентов, как Волынская и Нанкинская резня, впечатляющих даже не масштабами геноцида, а извращённой жестокостью расправ, причём (что биологически выглядит парадоксом и явно требует специального объяснения) преимущественно над не участвовавшими в военных действиях женщинами, а не над собственно разоружённым противником.


Источник: elementy.ru

Комментарии: