КАК НЕ НУЖНО ОПРЕДЕЛЯТЬ СОЗНАНИЕ. К.АНОХИН О СОЗНАНИИ. РАЗБОР | РОМАН ТАРАН

Анохин:

– Как вам такое определение сознания: сознание – это свойство высокоорганизованной движущейся материи?

Очень плохое определение.

Анохин:

– Это хорошее, не бытовое, а емкое теоретическое определение.

То, что оно емкое, с этим не поспоришь. Оно настолько емкое, или, вернее, как говорят в логике, широкое, что вообще не обладает никакой конкретностью.

Представьте, что какие-то начинающие нейрофизиологи не знают, что такое сознание. К ним приводят добровольца для исследования и говорят изучить у этого человека «свойство высокоорганизованной движущейся материи». Можно ли из этого понять предмет исследования? Смешно и спрашивать. А поскольку доброволец сам представляет собой частный случай высокоорганизованной движущейся материи, то требование изучить его сознание будет звучать просто как «изучите у него свойство».

Какое свойство? В чем специфика этого свойства? Чем это свойство отличается от дыхания, от пищеварения, ведь дыхание, пищеварение – это тоже свойство высокоорганизованной движущейся материи? К сожалению, данное определение ни о чем конкретно мне не говорит. В нем отсутствует указание на отличительный признак определяемого понятия.

Далее вопросы возникают относительно словосочетания «высокоорганизованная движущаяся материя». Что это, собственно, такое? Компьютер – это высокая организованная материя? Несомненно. Он есть нечто движущееся? Конечно. Любой результат целенаправленной деятельности можно назвать высокоорганизованной материей, а двигаться он будет по определению, потому что ничего абсолютно неподвижного в природе вообще нет.

Если мы говорим об «организованной» материи, неважно высоко- или низкоорганизованной, то это означает, что мы говорим о вещи. Вещь – это синтез, или единство формы и материи. Это азы философии.

Форма, или идея – это и есть то, что организует материю. Соответственно, материя и форма – это лишь абстрактные понятия. В реальности мы никогда не имеем дело ни с чистой формой, ни с чистой материей. Мы имеем дело с вещами.

Под «движущейся» господин Анохин, вероятно, имел в виду само-движущуюся материю, то есть живую материю. Ведь мы еще от Аристотеля знаем, что сущность жизни состоит в само-движности. Стало быть, если перевести эти абстрактные понятия на человеческий язык, то самодвижущаяся высокоорганизованная материя – это ничто иное как живая вещь или ЖИВОЕ СУЩЕСТВО.

В итоге мы получаем такое определение: сознание – это свойство живого существа.

Сложно придумать что-нибудь более банальное. По факту это даже не определение, это простое атрибутивное суждение, навроде «Сократ– это человек».

К счастью, господин Анохин на этом не останавливается и дает несколько феноменологических описаний моментов сознания.

Анохин:

– Сознание включает себя:

1. Некоторые субъективные состояния

2. Оно должно включать в себя субъекта

3. Это некоторый процесс, который соединяет эти субъективные состояния доступом к субъекту.

В итоге мы получаем такое определение.

Анохин:

– Сознание – это некоторый высокоорганизованный специфический процесс доступа от этих состояний к субъекту.

Как я подозреваю, эпитеты «высокоорганизованный» и «специфический» господин Анохин добавляет потому, что считает этот процесс чисто материальным, поэтому хочет его как-то выделить среди других материальных физических процессов.

В остальном здесь совершенно верно обозначена триада субъекта, как источника активности, активности субъекта, которая может быть направлена только на нечто иное, то есть на объект, и возникающих в результате их взаимодействия переживаний – субъективных состояний.

И здесь мы можем увидеть, что это ни что иное как модификация фундаментальной триады: бытия – не бытия – и становления. Только бытие здесь становится субъектом; небытие, или инобытие – объектом; а становление – процессом их взаимодействия. Их единство и представляет собой сферу сознания как такового.

Так что здесь господин Анохин продемонстрировал чисто философский подход к сознанию, основанный на рефлексии субъективных состояний. Ничего специфически научного в нем нет, если конечно не считать философию наукой.

Но только таким и может быть исследование сознания по существу, то есть исследование сознания как именно сознания, а не его материальной реализации в мозговых процессах. И любой самый научный нейрофизиолог получает свое представление о том, что такое сознание, именно из субъективного опыта, а не из науки и каких-то там экспериментальных фактов.

Комментарий Разумного замысла

Разбор Романа Тарана как всегда глубокий и интересный, однако в конце он делает традиционную ошибку – путает понятия «субъективный» и «необъективный» (в значении ненаучный, недостоверный, непроверяемый). Это не одно и то же. Субъективный опыт может вполне быть объективным, то есть достоверным, проверяемым, одинаковым для всех людей – научным.

По-другому и быть не может, ибо ничего кроме сознания нам не дано, но наука (достоверное знание) при этом прекрасно существует.

Все объекты нашего сознания делятся на два класса:

1. Познаваемые объективно – это предметы, вещи (их образы), геометрические-математические объекты и т.д.

2. И не обладающие объективным статусом – это фантазии, заблуждения и т.д.

Отделить одно от другого помогает научный метод.

Источник: vk.com

Комментарии: