Нейрохакинг: этико-философские проблемы

Под термином нейрохакинг обычно понимают одну из форм биохакинга, направленную на вмешательство в структуру или функцию нейронов для восстановления или улучшения работы мозга и ЦНС. Методы нейрохакинга широко применяются в медицине для восстановления утраченных функций мозга. Они также используются здоровыми людьми для повышения своих когнитивных и сенситивных способностей. Второе применение в силу недостаточного медицинского мониторинга и изученности несет в себе риск для здоровья, и в частности, риск уязвимости мозга для нежелательных на него воздействий. Особую опасность представляет возможность злонамеренного использования нейрохакинга в виде несанкционированного допуска к информации, связанной с мозгом. Свое внимание автор акцентирует на проблемах применения методов нейрохакинга здоровыми людьми и на перспективах использования нейрохакинга в целях, отличных от медицины, рассматривая их с точки зрения нейроэтики — одной из форм биоэтики, «исследующей то, что является правильным и неправильным, хорошим и плохим в рассмотрении и совершенствовании человеческого мозга или в нежелательном вторжении и тревожащем манипулировании им». Здесь следует подчеркнуть, что «в нейроэтике наиболее остро актуализируется вопрос об идентичности и психофизической целостности человека». Нейрохакинг — это широкий зонтичный термин, который охватывает все, что включает в себя «манипулирование функцией или структурой мозга для улучшения восприятия окружающего мира», — считает американский нейробиолог Д. Вон. Основной целью нейрохакинга является достижение и сохранение оптимального психического здоровья с помощью влияния на эмоциональную сферу, мышление, восприятие и реакции человека. Нейрохакинг также может быть направлен на усиление когнитивных и сенситивных способностей. Нейрохакинг особенно востребован в современном обществе потребления, в котором основными доминантами являются социальный успех aи конкурентное преимущество. «Сегодня — свидетельствует французский философ Ж. Бодрийяр — здоровье является не столько биологическим императивом, продиктованным необходимостью выживания, сколько социальным императивом, продиктованным борьбой за «статус». Широкое использование методов нейрохакинга может быть результатом растущих “требований к когнитивному функционированию” нашего “сложного информационного общества”. Нейрохакинг имеет две основные области применения: терапия психических, соматических заболеваний и улучшение когнитивных, сенситивных способностей и возможностей здорового человека, в которых используются инвазивные и неинвазивные методы. К инвазивному нейрохакингу относятся основанные на хирургических вмешательствах технологии нейростимуляции, которые позволяют заменять или увеличивать функции организма (имплантаты, протезы). Неинвазивный нейрохакинг подразумевает использование технологий, которые модифицируют организм без таких вмешательств (определенный тип питания и комплекс физических упражнений, медитация, самогипноз, снижение когнитивной нагрузки, средства психоформакологии, транскраниальная электростимуляция мозга).

Возможности и риски неинвазивного нейрохакинга

Одним из первых методов неинвазивного нейрохакинга было применение химических нейростимуляторов для улучшения когнитивных способностей, внимания, скорости обучения, и повышения стрессоустойчивости. Средства нейрофармакологии и, шире, психофармакологии позволяют людям не только восстановить нарушенные функции мозга, но и быстрее овладеть необходимыми для успешной социализации навыками и умениями. Следует отметить, что развитие нейрохакинга обусловило восприятие человеческого организма как в некотором роде сложной машины, в которой могут возникать отдельные неполадки, в том числе на нейропсихологическом уровне, которые могут быть исправлены посредством соответствующего фармацевтического препарата. Так, немецкий философ Т. Метцингер, в частности, считает психофармакологическое «улучшение» человека неизбежным и признает благом расширение возможностей манипулирования с дизайном собственного «эго». Аргументом в пользу этого может служить право индивида на «когнитивную свободу», являющуюся важным элементом автономии личности. «Когнитивная свобода» это - свобода определять для себя, что и как делать с собственным разумом, включая когнитивные улучшения, если мы их захотим». Однако широкое распространение нейроулучшений неизбежно вызовет вопросы об их легитимации. В случае государственного одобрения программ нейрохакинга в целях здравоохранения может возникнуть угроза принудительного применения нейротехнологий, ограничивающего автономию индивида. Опасность здесь будет заключаться в том, что уважение автономии одних может оказать давление на автономию других. Указанная выше опасность является одной из центральных в дискуссии о моральном биоулучшении. Как пишет современный исследователь Р.Р. Белялетдинов, «моральное биолучшение проблематизирует автономию и, по сути, может рассматриваться как биотехнологический патернализм». Известно, что разработанные первоначально в психиатрии ноотропы для лечения нейродегенеративных заболеваний, нарушений мозгового кровообращения, а также синдрома дефицита внимания и гиперактивности у детей со временем стали применяться для других целей. Так, например, во время Второй мировой войны США и Великобритания снабжали своих военнослужащих амфетамином в качестве средства, поддерживающего боевой дух. Средство было рекомендовано для повседневного использования в авиации, в качестве общего медицинского средства и в наборах для оказания неотложной помощи. С этой же целью немецкие и японские солдаты использовали метамфетамин.

В отличие от психологических техник управления эмоциями (страх, гнев, печаль, стыд), включающих медитацию и самогипноз, использование ноотропных средств психофармкологии для целей нейрохакинга может рассматриваться как более легкий путь, не требующий собственных усилий для достижения сознательного контроля над мыслительными, эмоциональными и психическими процессами. Однако существует опасность, что легко достижимый эффект нейроулучшений приведет к снижению персональной агентности, поскольку подорвет потребность в реальных усилиях. Связь между субъективным опытом и нашими действиями в мире будет разрушена, в результате чего человеческая жизнь утратит ценность, достигаемую в процессе стремления к цели. Людям, страдающим психическими и психологическими расстройствами, врачи часто назначают прием ноотропов и антидепрессантов с лечебной целью. Однако в современном западном обществе данные препараты принимает и высокий процент здоровых людей. Например, в США доля пациентов, которые использовали антидепрессанты, выросла с 37 до 75% в период с 1987 по 2007 год при том, что доля тех, кто пользовался услугами психотерапевтов, сократилась за это время с 71 до 43%. К. Либ, директор психиатрической клиники медицинского университета Майнца, говорит о зыбкой границе между необходимой терапией и «косметической» психофармакологией, что ставит множество вопросов этико-философского характера. Должна ли медицина улучшать когнитивные способности здоровых людей, усиливать или подавлять их эмоции? Нужен ли здоровым людям такого рода допинг и не станут ли они зависимыми от средств психофармакологии? Не способствует ли очевидное злоупотребление этими средствами к размыванию границы между нормой и патологией в психической жизни индивида? В конце концов ставятся под вопрос сами базовые представления о личности человека. Бесконтрольное употребление ноотропов может вызвать негативные эффекты. Сложная химическая система сигналов, ферментов, белков, ответственных за формирование сознания, памяти, восприятия и эмоций, работает и балансирует на основе саморегуляции, пока этот тонкий баланс не нарушается, в результате чего возникает то или иное заболевание или психическое расстройство. Применение различных нейростимуляторов может нарушить систему саморегуляции и привести к непредсказуемым последствиям. Как отмечает К. Либ, препараты, стимулирующие дофаминовые рецепторы, даже при краткосрочном приеме могут вызывать агрессивность. При длительном же приеме таких препаратов человек теряет способность контролировать агрессивные импульсы, у него может возникнуть мания и психозы, что делает его социально опасным. Таким образом, очевиден риск того, что человек может стать не просто «энергетической машиной», но еще и «непредсказуемой энергетической машиной». Транскраниальую стимуляцию головного мозга постоянным током (tDCS), более 30 лет используемую для лечения депрессии, хронической боли, болезни Альцгеймера, обсессивно-компульсивного и других расстройств, начали применять на здоровых людях в 2000-х годах. Первыми электростимуляцию стали использовать американские военные в целях ускорения обучения пехотинцев и пилотов на видеосимуляторах. ТDCS фронтальной коры увеличила скорость обучения людей более чем в два раза. Затем электростимуляцию стали успешно применять для улучшения других когнитивных функций здоровых людей, в том числе — концентрации внимания, рабочей памяти, реакции и моторного обучения. Пользователи сообщали, что при использовании TDCS они испытывали повышенную легкость, меньше отвлекающих факторов и уменьшение количества «фоновых» мыслей. Электростимуляция считается более безопасным методом, чем психофармакологические препараты, однако и здесь существует опасность того, что неправильное наложение электродов может привести к долговременному повреждению нейронов. Несмотря на относительную безопасность электростимуляции, ученые обеспокоены тем, что все большее количество людей будут использовать ее самостоятельно, и предостерегают от злоупотребления этим методом, так как отдаленные последствия не известны. В отношении применения в целях нейрохакинга транскраниальной стимуляции мозга существуют не только проблемы безопасности данного метода, но и этические проблемы, связанные с искусственно создаваемым неравенством положения людей. Так, например, применение tDCS спортсменами в интеллектуальных видах спорта, как и средств психофармакологии для усиления когнитивных способностей, в настоящее время не регулируется. Хотя кодекс Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) 2015 года запрещает вещества или методы, которые улучшают спортивные результаты и представляют риск для здоровья спортсменов, в отношении вышеупомянутых средств ВАДА до сих пор не опубликовало заявления о том, следует ли их считать веществами или методами, улучшающими спортивные результаты. Между тем очевидно, что использование, например, шахматистами, этих методов, может приводить к улучшению спортивных результатов.

Проблема неравенства в связи с распространением технологий нейрохакинга становится наиболее актуальной в социальном отношении, поскольку применение таких технологий привлекает население, но остается малодоступным в связи с высокой их стоимостью. Это может привести к дискриминации людей, не имеющих возможности расширить свои когнитивные способности и, как следствие, к социальной сегрегации. Так, авторы доклада Национального совета по разведке США «Глобальные тренды — 2030» заявляют: «Через 10–15 лет технологии расширения человеческих возможностей будут доступны только тем, кто сможет за них заплатить. Это повлечет за собой построение двухуровневого общества, и неизбежно возникнут морально-этические проблемы». Говоря о неинвазивных нейротехнологиях, нельзя не упомянуть о проблеме манипуляции человеком. В качестве наглядного примера можно привести эксперимент Г. Гейджа, соучредителя нейробиологической компании Backyard Brains, продемонстрированный им на конференции TED. Суть данного эксперимента заключалась в том, что один человек, с помощью планшета и электродов подключенный к испытуемому, мог управлять движением его конечностей. Использование данной нейротехнологии и дальнейшее ее развитие может привести к возможности манипулирования одного человека другим и ограничение свободы воли у манипулируемого, что подрывает экзистенциальные основы бытия человека. С экзистенциальными рисками для человека также связана одна из последних разработок в области неинвазивного нейрохакинга, гарнитура AlterEgo, позволяющая субъекту управлять компьютером без использования голоса, силой мысли. Гарнитура реагирует на электрические импульсы в мышцах и нервах гортани, челюстей и языка. Когда пользователь воображает, как он произносит команду, набор электродов считывает импульсы, а нейросеть расшифровывает фразу. Таким образом, данное устройство обладает телепатическими возможностями и способно читать «слова в голове» человека. Ответ от ПК передается тоже беззвучно, через вибрации костей черепа. С AlterEgo можно будет вступать в диалог, поскольку она сможет отвечать, используя Siri или Google. Изобретение сможет расширить границы человеческого сознания, объединив человека и машину. Эффект, по словам разработчиков, подобен «интернету в мозгу». Очевидно, что применение данного устройства выходит за рамки лишь медицинской или терапевтической области. Создание данного устройства является прорывом в области нейротехнологии и гипотетически может привести к появлению «машины для чтения мыслей», возможности манипулирования личностью и тотального контроля над ней. И хотя создатели AlterEgo утверждают, что в прямом смысле слова их устройство не может читать мысли, так как они осознанно создали систему, исключающую недобровольную коммуникацию, но где гарантия того, что другие разработчики последуют их примеру?

Перспективы и опасности инвазивного нейрохакинга

Инвазивные методы стимуляции мозговой деятельности, применявшиеся в медицине с 1960-х годов для восстановления утраченных функций органов чувств, таких как слух и зрение, в наше время начинают использоваться для улучшения естественных возможностей этих органов. Так, известна история Нила Харбиссона, страдавшего врожденным редким заболеванием — ахроматопсией, из-за которого он мог видеть мир только в черно-белых тонах. В 2004 году ему была встроена в череп антенна, переводящая цвета в звуки, которые он слышит благодаря костной проводимости. Данное устройство частично восстанавливает его цветовое зрение, а также позволяет ему «слышать» инфракрасный и ультрафиолетовый цвет, что недоступно восприятию обычного человека. В качестве другого примера наделения человека несвойственными ему восприятиями, можно привести художницу Мун Рибас, которая использует имплантаты, связанные с онлайновыми сейсмографами, которые дают ей дополнительные ощущения, позволяя «видеть» движение за спиной и чувствовать землетрясения во всем мире. Расширение применения данных технологий нейрохакинга способно приблизить наступление эпохи киборгов, когда человеческая биология может быть взломана по желанию, чтобы получить существа со способностями, превосходящими их естественные возможности. Здесь возникает вопрос: до каких пределов киборгизации субъект остается человеком? Очевидно, создание симбиоза человека и техники увеличивает риск потери человеческого естества, приводит к изменению сущности человека, включения в нее не только биосоциальной, но и технической составляющей. Как справедливо заметил Э. Фромм: «Наша совесть должна пробудиться от сознания того, что чем больше мы превращаемся в сверхлюдей, тем бесчеловечнее мы становимся». К инвазивным методам нейрохакинга относится разработанный И. Маском Neuralink — имплантируемый мозговой интерфейс для людей, соединяющий мозг и искусственный интеллект (ИИ). Neuralink представляет собой вживленные через 8-миллиметровое отверстие в черепе провода и электроды, сигналы от которых принимает расположенный за ухом небольшой блок, передающий данные на компьютер. Основная цель создания этого интерфейса — излечение людей с неврологическими расстройствами. Потенциально Neuralink может быть использован здоровыми людьми для расширения естественного интеллекта за счет интеграции с ИИ. И снова возникает вопрос: не приведет ли это к ограничению человека, выработав у него зависимость от искусственных заменителей интеллекта, что мы видим уже сейчас на примере использования информации из интернета в качестве запасного блока памяти и знаний. Как, точно заметил Ж. Бодрийяр: «Доверить свой интеллект машине — значит освободиться от всякой претензии на знание». По мнению С. Шнайдер, исследовательницы из университета Флориды, интеграция ИИ и естественного интеллекта опасна и даже может привести к случайному самоубийству, в случае если будет создана копия мозга человека, которая в определенный момент заменит биологический мозг. В этот момент произойдет, по ее мнению, «утечка мозгов», что может означать смерть биологического «Я». В связи с этим Шнайдер задается закономерными вопросами: что является истинным «Я» — биологический мозг или его идеальная копия, и где будет находиться оригинальное сознание в момент удаления биологического мозга.

Бесконтрольное вторжение в тонкие структуры мозга требует поиска ответов на философские вопросы о сущности нашего сознания, воспоминаний и когнитивного опыта. Эти вопросы стали наиболее актуальными в связи с проведенными в последние годы опытами по имплантации фальшивых воспоминаний крысам и птицам. Так, в результате этих опытов крысы запоминали внедренную им информации о рычаге, выдающем лакомство, а птицы, благодаря оптогенетической манипуляции, научились петь песню, которой их обычно обучают родители. Подобные технологии нейрохакинга, если они будут применены к человеку, очевидно приведут к реальной опасности манипулирования поведением человека с помощью имплантации фальшивых воспоминаний, стирания воспоминаний и считывания мыслей. Стремление к улучшению когнитивных и сенситивных способностей с помощью нейрохакинга может сделать мозг человека уязвимым для внешнего контроля и управления им, что грозит потерей свободы воли, конфиденциальности и личного достоинства. Таким образом, традиционное представление о человеке как субъекте свободной воли и ответственности изменяется, в связи с чем возникает вопрос о «норме» допустимого вторжения в мозг человека. При этом нельзя не учитывать тот факт, что нейротехнологии могут быть инструментами «двойного назначения», то есть применяться как в медицинских целях, так и в иных, в частности, в военных. Как пишет Т. Рекварт: «Прикрепленные к мозговой ткани компьютерные системы, которые позволяют парализованному пациенту силой мысли управлять роботизированными придатками, можно также использовать для управления бионическими солдатами и пилотируемыми летательными аппаратами. А те устройства, которые поддерживают дряхлеющий мозг, можно применять для внушения новых воспоминаний или удаления существующих — как у союзников, так и у врагов». Под сомнение ставится гуманизм современного общества, в котором видны тенденции достижения социального успеха и конкурентного преимущества с помощью искусственной модификации природы человека, подрывающей ценность его естественного существа. Биотехнологическое неравенство в еще большей степени увеличит социальное неравенство, приведет к еще большей дискриминации людей и расслоению общества. Об опасности таких проектов биотехнологической переделки человека предупреждает известный биоэтик Б.Г. Юдин: «Даже учитывая все многочисленные несовершенства рода человеческого, мы тем не менее должны с чрезвычайной осторожностью относиться к проектам его биотехнологической переделки. Представляется, что в той мере, в какой мы считаем, что природа человека есть ценность, что она требует защиты, мы остаемся на позициях гуманизма. Если же мы считаем, что высшей ценностью являются сами по себе долголетие, либо здоровье, либо физические, психические и интеллектуальные свойства, во имя которых можно переделывать человека, создавая постчеловека, то мы оказываемся ближе не к гуманизму, а к антигуманизму». О «новом образе улучшенного человечества» говорит Метцингер: «Мы решительно повысим свою независимость, взяв контроль над сознательным мозгом, исследуя его глубочайшие уровни». Однако, считает он, если мы не найдем способа разумно и ответственно подходить к возможностям нейротехнологии, «мы столкнемся с беспрецедентным в истории риском».

Проведенный анализ использования нейрохакинга в разных целях позволяет сделать следующие выводы: Разработанные первоначально для медицинского применения инвазивные и неинвазивные технологии нейрохакинга имеют потенциальную возможность использования здоровыми людьми. Нейротехнологии могут быть инструментами «двойного» назначения», то есть применяться не только для решения медицинских проблем, но и в других целях, в том числе злонамеренных. Бесконтрольное использование методов нейрохакинга в целях улучшения когнитивных способностей и эмоциональной сферы человека по мнению специалистов может представлять опасность для его здоровья, в частности, чрезмерная электростимуляция головного мозга постоянным током (tDCS). Определенные разработки (гарнитура AlterEgo, устройство, обеспечивающее удаленное управление конечностями и другие) связаны с экзистенциальными рисками для человека, так как потенциально могут использоваться для манипулирования личностью и контроля над ней, что грозит ограничением свободы воли, конфиденциальности и личного достоинства человека. В связи с этим особенно актуальным становится вопрос о «норме» допустимого вторжения в мозг человека и «норме» допустимого улучшения его способностей. Использование технологий нейрохакинга, выходящее за пределы медицинского применения, может привести к трансформации социума и его дегуманизации. В связи с высокой стоимостью многих нейротехнологий они станут доступными лишь обеспеченной части общества. Это приведет к дискриминации людей, не имеющих возможности расширить свои когнитивные и сенситивные способности и, как следствие, к социальной сегрегации. В случае государственного одобрения программ нейрохакинга в целях здравоохранения может возникнуть угроза принудительного применения нейротехнологий, ограничивающего автономию индивида. Учитывая большой потенциал воздействия методов нейрохакинга на индивида и общество, целесообразно выработать единые критерии их оценки с точки зрения нейроэтики, а также разработать меры их строгого регулирования с целью нивелирования экзистенциальных рисков для человека и человечества.

Введенская Елена Валерьевна. Институт научной информации по общественным наукам РАН. Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И Пирогова

Источник: журнал «Человек» № 1 2022