О РАЗУМЕ И МАШИНАХ: ТРАНСГУМАНИЗМ И ХРИСТИАНСТВО

Кристофер Браун

С начала истории люди использовали технологии для преодоления различных трудностей. Бифокальные очки, автомобили, искусственные глаза, смартфоны: история человечества изобилует технологиями, разработанными для решения многих ограничений, с которыми мы сталкиваемся в нашей повседневной жизни. Последние несколько десятилетий дали нам много новых, удивительных технологий, начиная от персональных компьютеров и заканчивая усовершенствованным протезированием для инвалидов. Благодаря этим замечательным достижениям все большее число мыслителей начинают задаваться вопросом, как новые технологии могут помочь нам не только преодолеть, но даже превзойти наши физические ограничения. “Трансгуманисты, - заявляет Ян Карран, - верят, что развитие науки и техники вскоре сделает возможным радикальное преодоление биологических, когнитивных и эмоциональных ограничений человека и эволюцию постчеловеческой расы, даже достижение бессмертия” (1).

Оправдают ли технологии будущего мечты этих трансгуманистов или нет, тот факт, что мы все чаще обращаемся к технологиям для решения проблем человечества - и, возможно, даже избавления нас от смертности - требует вдумчивого изучения трансгуманистического движения, его основополагающих предпосылок и возможных последствий появления новых медицинских и кибернетических технологий в ближайшие десятилетия.

За последние несколько столетий многие западные мыслители проповедовали оптимистический взгляд на научный прогресс. Французский философ эпохи Просвещения Николас де Кондорсе в своем "Наброске исторической картины прогресса человеческого разумавыразил такую уверенность в способности человечества к “неограниченному прогрессу”, что задался вопросом, будет ли “продолжительность среднего интервала между рождением и упадком” однажды “вообще не ограничена по времени” (2).. В течение последних нескольких десятилетий появление компьютеров, наряду с крупными достижениями в области биологии и медицины человека, открыло новые горизонты, на которые оптимисты могли бы направить свои взгляды на будущее человечества. Эти достижения открыли новые возможности не только для облегчения человеческих страданий, но и для укрепления человечества (3). Например, недавние инновации в протезировании стимулировали разговоры о перспективе в один прекрасный день заменить функциональные человеческие конечности усовершенствованными бионическими протезами (4).]

Кроме того, по мере того, как компьютеры становятся все более сложными (5), стало возможным, даже неизбежным, что компьютеры вскоре могут превзойти человеческий мозг по скорости и мощности (6). Для трансгуманистов “сингулярность”(термин, используемый для описания этой предполагаемой исторической неизбежности) позволит людям вырваться из своих смертных тел. Как отмечает технический новатор, филантроп и ведущий сторонник трансгуманизма Рэй Курцвейл, "к концу XXI века мы не будем умирать. До сих пор наша смертность была связана с долговечностью нашего оборудования. Когда отказало оборудование, это было все. Для многих наших предков оборудование постепенно разрушалось, прежде чем оно распалось…Когда мы пересечем границу, чтобы воплотиться в нашей вычислительной технологии, наша личность будет основана на нашем эволюционирующем файле разума. Мы будем программным, а не аппаратным обеспечением” (7). Согласно Курцвейлу и другим, мечта де Кондорсе о бессмертии осуществится, как только люди перестанут ограничиваться телесными ограничениями и выберут “постбиологическое” существование.

Трансгуманисты также предполагают, что постбиологическое существование предложит больше чем бессмертие. По мере того как люди избавляются от биологических ограничений и интегрируются с передовыми технологиями, они также обретут целый набор способностей, удовольствий и переживаний, выходящих за рамки телесного существования. Курцвейл с очевидным рвением пишет: “Дорога, по которой мы идем, - это дорога, вымощенная золотом. Он полна преимуществ, которым мы никогда не сможем противостоять - непрерывный рост экономического процветания, улучшение здоровья, более интенсивное общение, более эффективное образование, более привлекательные развлечения, лучший секс”[8]. Даже духовный опыт, провозглашает Курцвейл, будет способен к совершенствованию в этот “постчеловеческий” век. По мере того как ученые обнаруживают “неврологические корреляты разнообразных духовных переживаний”, Курцвейл уверен, что эти переживания также будут усиливаться по мере того, как люди будут достигать все возрастающей технологической сложности.[9]

Однако, несмотря на далеко идущие масштабы трансгуманистического видения эволюции человека, некоторые трансгуманисты также искренне обеспокоены потенциально негативными последствиями этих технологий. Самый последний проект “Трансгуманистическая декларация” признает“, что человечество стоит перед серьезными рисками, особенно с использованием новых технологий” и требует исследований с целью “тщательно обсудить, как лучше всего снизить риски и ускорить полезных приложений” (10). То есть все-таки стоит отметить некоторые потенциальные этические возражения против трансгуманисты видение будущего.

Два самых сильных возражения, которые следует выдвинуть против этого видения, касаются ограниченной доступности будущих технологий. Если не будут внесены существенные изменения в мировую экономику (11), почти наверняка переход к “постчеловеческому” существованию будет дорогостоящим, и значительная часть человечества просто не будет иметь доступа к постбиологическим технологиям. В результате небольшая часть сверхразвитых “постлюдей”, возможно, могла бы существовать рядом с большей популяцией нормальных, обычных людей. В этом случае постлюди потенциально могут стать нетерпимыми к тем, кто лишен свободы. В "По ту сторону Человечества? Аллен Бьюкенен отмечает, что, несмотря на то, что нет никаких логических оснований для более продвинутых лиц видеть себя превосходнее остальных, они тем не менее “могут считать себя настолько выше, что они будут относиться к другим, как если бы те имели более низкий моральный статус, чем у них” (12). Кроме того, Курцвейл предупреждает, что “по мекре того как крепнут технологии, технологически более развитая цивилизация всегда побеждает” (13). Учитывая историю насилия человечества над своим ближним, вполне возможно, что появление постчеловеческой расы будет опасно для тех, кто либо по необходимости, либо по собственному выбору остается незащищенным.

Даже если бы “постлюди” сопротивлялись фанатизму (14), они могли бы изменить общество в целом, чтобы соответствовать их возросшим способностям и эффективности. В то время как такое “сверхсообщество” может оказаться чрезвычайно сложным, Бьюкенен отмечает, что постлюди могли бы сконструировать его таким образом, чтобы “неуправляемые, по сути, стали инвалидами: они не могут участвовать или не могут участвовать минимально компетентным образом в основных экономических и политических процессах” (15).. Поскольку наше современное общество уже испытывает проблемы с включением людей с ограниченными физическими и когнитивными способностями, возникает вопрос, какое место найдется для обычных людей, живущих в обществе, приспособленном для постлюдей.

Помимо этих этических соображений, трансгуманистический проект предполагает определенные данные, которые должны учитывать христиане. Одно из фатальных предположений почти всех трансгуманистов, отмеченное этиком и теологом Жильбертом Мейлендером, заключается в “полной приверженности материалистическому редукционизму” (16). Даже для таких мыслителей, обладающих духовным сознанием, как Курцвейл, духовность связана только с человеческим сознанием (17). Для трансгуманистов, отмечает Хейлз, сумма человеческого сознания “в конечном итоге сводится к активности мозга” (18). Из-за этого, пишет Хейлз, “информационные паттерны” человеческого мозга имеют приоритет над их “материальным воплощением” в самом мозге (19). Вместо того, чтобы рассматривать тело как ключевую часть человеческого бытия, трансгуманизм присоединяется к остальной части современности, предпочитая разум материи (20).]

Христианство, однако, имеет гораздо более позитивное представление о теле. Люди были созданы Богом как духовные существа, наделенные как телом, так и душой (Быт. 2:7, 21-22). Кроме того, телу придается большое достоинство, потому что Христос в полноту времени “стал плотью и обитал среди нас” (Ин. 1:14). Именно его человеческое тело было прославлено при Преображении (Мф. 17:1-13). Именно в человеческом теле Сын Божий претерпел страдания, умер и воскрес для спасения человечества (Мф. 16:21-28; Мк. 8:31-33; Лк. 9:22-27; Ин. 2:19-22; Деян. 2:36; 1Тим. 1:15). Именно Христос в своем человеческом теле вознесся в славе к правой руке Отца, где Он теперь ходатайствует за Свое творение (Лк. 24:50-53; Деяния 1:9-11; Евр. 7:25). На протяжении веков верные христиане жаждали спасения тела и надеялись на телесное воскресение (Рим. 6:5; 1 Кор.15:12ff; 1-я тес. 4:13-18; Откр. 21:1-22:5). Тело, несмотря на свои недостатки и ограничения в этой жизни, является неотъемлемой частью христианского понимания как личности, так и спасения. Однако для трансгуманиста тело - это всего лишь еще одно препятствие, которое человечество должно преодолеть.

Однако самой большой ловушкой трансгуманизма является его отождествление свободы с автономией - способностью индивидов управлять собой без ограничений. В основе стремления трансгуманизма к превосходству над телом лежит более сильное желание: свобода полностью контролировать свою собственную судьбу. Как пишет К. С. Льюис в "Мерзейшей мощи", “мечты о далеком будущем, о судьбе человека, вытаскивали из своей неглубокой и неспокойной могилы старую мечту о Человеке как Боге”(21).. Несмотря на множество положительных целей, к которым стремится трансгуманизм(улучшение качества жизни, смягчение страданий и т.д.), христианская концепция бытия не определена узко как чистая, автономная воля. Скорее, как сформулировал Уильям Кавано, “все сущее участвует в Боге, Источнике бытия” (22).] Для христианина истинная свобода заключается в служении достойным целям - целям, которые находят свое воплощение только в Боге.

Несмотря на этот тупик между христианством и трансгуманизмом, верующие могут оценить определенные акценты внутри движения. Например, трансгуманисты заботятся о тех, кто испытывает телесные страдания. Хотя христиане верят, что страдания не бессмысленны в силу страданий Самого Христа ради человечества, они все еще призваны заботиться о своем страдающем ближнем. Многие технологии, предлагаемые трансгуманизмом, могли бы помочь сделать именно это (? - Пер.).

Тем не менее, подходы христианства и трансгуманизма к проблеме страдания различаются. Сэмюэл Уэллс в своем обсуждении клонирования человека отмечает, как современная медицина “пытается усовершенствовать отдельные тела и сделать их достаточными для себя” и, поступая таким образом, “обходит необходимость ухода за человеком, заменяя технологическое вмешательство” (23).] Из-за этого современная медицина стала все более пренебрежительно относиться к “образцу ухода и отношений, которые делают жизнь устойчивой перед лицом страданий и смерти” (24). Однако христиане призваны сосредоточить свое внимание на оказании помощи и общине тем, кто страдает здесь и сейчас. К сожалению, это призыв, которым пренебрегают многие христиане.

Подобно трансгуманистам, христиане также с нетерпением ожидают будущего человечества. Однако наша надежда не основывается на теоретической, технологической “эволюции". Скорее, как отмечает К. С. Льюис в “Простом христианстве", " следующий шаг уже появился. И это действительно ново. Это не переход от разумных людей к более разумным людям: это изменение, которое происходит в совершенно другом направлении - переход от того, чтобы быть созданиями Божьими, к тому, чтобы быть сынами Божьими”[25]. Во Христе, Слове, ставшем плотью, следующий “шаг” человечества уже наступил, и мы, как христиане, верим, что однажды Он придет снова. Точно так же, как наш Господь Иисус умер, был похоронен и воскрес снова во славе, мы верим, что однажды и мы тоже будем воскрешены телом и душой. Трансцендентность для христианина-это нечто большее, чем жизнь в вечном сознании. Это внутренняя телесная вечность, где мужчины и женщины живут на прославленной земле с прославленными телами (Откр. 21). В то время как трансгуманизм мечтает о бестелесном, механическом бессмертии для человечества, мы, христиане, доверяя надежным обещаниям и делу нашего Господа Иисуса Христа, с нетерпением ожидаем славного небесного города, где мы будем вечно жить и радоваться в присутствии нашего Бога.

1. Ian Curran, “Becoming Godlike? The Incarnation and the Challenge of Transhumanism,” The Christian Century, Nov. 22, 2017, p. 23.

2. Nicolas de Condorcet, The Future Progress of the Human Mind, www.fordham.edu; cited in Gilbert Meilaender, Should We Live Forever? The Ethical Ambiguities of Aging (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2013), 35.

3. Curran, 23.

4. Mark Honigsbaum, “The future of robotics: in a transhuman world, the disabled will be the ones without prosthetic limbs…”, The Guardian, June 15, 2013, https://www.theguardian.com/technology/2013/jun/16/future-robotics-bionic-limbs-disabled.

5. Ray Kurzweil, The Age of Spiritual Machines: When Computers Exceed Human Intelligence (New York: Penguin Books, 2000), 20-25, 102-105.

6. Kurzweil, 104-105. Следует отметить, что с 2000 года компьютерные технологии достигли плато как по “максимальной тактовой частоте, так и по тепловой расчетной мощности”. Однако среди компьютерных инженеров это рассматривается как еще один небольшой барьер, который человеческая изобретательность скоро преодолеет Mark Patrick, “Is Moore’s Law still the law?”, Electronics Weekly, www.electronisweekly.com, September 22, 2017.

7. Kurzweil, 129. Italics Original.

8. Ibid, 130.

9. Ibid, 152-53.

10. “The Transhumanist Declaration” (2009), Humanity+, www.humanityplus.org, accessed December 2, 2017.

11. Аллен Бьюкенен в последней главе "За пределами человечества"?, предлагает “институциональное решение” этого неравномерного распределения технологий. Он создает Глобальный институт справедливости в инновациях (GIJI), организацию, занимающуюся продвижением “распространения существующих инноваций, влияющих на справедливость, посредством многоступенчатого процесса”. Среди этих шагов было бы поощрение инноваций с помощью стимулов, публичное осуждение “фирм, которые ограничили доступ к своей продукции”, и наличие “постоянного обязательного варианта лицензирования прав интеллектуальной собственности, владельцы которых недостаточно содействовали распространению их среди обездоленных людей” Allen Buchanan, Beyond Humanity? The Ethics of Biomedical Enhancement (Oxford: Oxford University Press, 2011), 274-75.

12. Buchanan, 225. Italics Original.

13. Kurzweil, 129.

14. Бьюкенен утверждает, что такой фанатизм со стороны усовершенствованных существ ни в коем случае не является несомненным. “Многое, - говорит он, - будет зависеть от того, были ли улучшенные просто сильнее и умнее или также были морально улучшены, с большей способностью к сопереживанием, более ясным пониманием реальной основы морального статуса и более впечатляющими способностями, чем у нас, противостоять искушению эксплуатировать других.” Sм Buchanan, 226-27.

15. Buchanan, 228.

16. Meilaender, 28.

17. Kurzweil, 153.

18. N. Katherine Hayles, How We Became Posthuman: Virtual Bodies in Cybernetics, Literature, and Informatics (Chicago and London: University of Chicago Press, 1999), 2-3; cited in Meilaender, 24.

19. Ibid.

20. Meilaender, 26-27.

21. C.S. Lewis, That Hideous Strength, 2nd ed. (New York: Macmillan Publishing, 1979), 203.

22. William Cavanaugh, Being Consumed: Economics and Christian Desire (Grand Rapids: Eerdmans, 2008), 8.

23. Samuel Wells, Improvisation: The Drama of Christian Ethics (Grand Rapids: Brazos Press, 2004), 199.

24. Wells, 200.

25. C.S. Lewis, Mere Christianity, in The Complete C.S. Lewis Signature Classics (New York: HarperOne, 2007), 172.

Источник: www.theguardian.com

Комментарии: