Ранняя травма от поздней травмы отличается наличием моментов вторжения таких чувств, которые непереживаемы |
||
МЕНЮ Главная страница Поиск Регистрация на сайте Помощь проекту Архив новостей ТЕМЫ Новости ИИ Голосовой помощник Разработка ИИГородские сумасшедшие ИИ в медицине ИИ проекты Искусственные нейросети Искусственный интеллект Слежка за людьми Угроза ИИ ИИ теория Внедрение ИИКомпьютерные науки Машинное обуч. (Ошибки) Машинное обучение Машинный перевод Нейронные сети начинающим Психология ИИ Реализация ИИ Реализация нейросетей Создание беспилотных авто Трезво про ИИ Философия ИИ Big data Работа разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика
Генетические алгоритмы Капсульные нейросети Основы нейронных сетей Распознавание лиц Распознавание образов Распознавание речи Творчество ИИ Техническое зрение Чат-боты Авторизация |
2021-09-27 03:52 Ранняя травма от поздней травмы отличается наличием моментов вторжения таких чувств, которые непереживаемы. При поздней травме (такой травмой называется психотравмирующее событие, которое произошло после трехлетнего возраста) у ребенка уже есть самосознание и речь. Этого достаточно, фундамент сложен, весь мир внутреннего и внешнего ресурса лежит у его ног. Терапия поздних травм сводится в общем к символизации (проговариванию, вербализации опыта для его осознания и проживания) и к тому, чтобы научиться этими разнообразными ресурсами пользоваться. Это не значит, что поздний процесс - простой: это огромная, сложная и долгая работа, она занимает годы и требует большого количества поддержки, и страдающему от посттравматических симптомов взрослому предстоит освоить этот самый мир ресурса, освоить огромное количество информации, научиться большому количеству вещей, но у него уже есть инструменты. Он может говорить, он может думать, он может осознавать себя. При ранней травме у ребенка нет ничего, и чем он младше – тем серьезнее это «ничего». Младенческие травмы в смысле проговаривания и других видов символизации непереживаемы, поскольку досознательны и довербальны. Младенцу, переживающему травму, просто плохо: физически, потому что он больной или голодный (травмы ранних госпитализаций, пренебрежения или раннего отъема от груди) и эмоционально, поскольку отрыв от матери вызывает сепарационную тревогу, которая представляет собой сочетание ужаса и отчаяния. Поэтому у «ранних» взрослых случаются такие приступы тревоги и беспомощности, при которых разум и слова никак не помогают – просто потому, что адресованы они довербальному страдающему существу, которому нужно не это. Если «поздний» травматик с усилиями и с поддержкой может научиться тому, как свои травматические вторжения переживать, получая от этого новый опыт и развитие (например, переживший насилие может обнаружить в себе протест и силу и через это получить возможность стать другим, более смелым и опорным человеком), то «ранний» должен научиться в этот опыт не ходить. Развитие, которое для «позднего» возможно через трансформирующий опыт, для «раннего» возможно в отсутствие вторжений такого опыта, поскольку совсем маленький ребенок развивается не через фрустацию, а лишь тогда, когда ему сыто, тепло и безопасно. Тревогу ранней травмы можно успокоить физическим контактом, теплом, сытостью (не обжорством, поскольку переполненный желудок тоже вызывает физическую боль) и ритмом. Последнее не очевидно, но важно: есть неврологические исследования, которые показывают связь между психическим состоянием людей, переживших серьезные ранние травмы (в книге Брюса Перри и Майи Салавиц «Мальчик, которого растили как собаку» много примеров таких травм и неврологической работы с ними) и занятием таких людей ритмикой, пением, танцами, игрой на музыкальных инструментах. То есть: если с человеком происходит вторжение младенческих ужаса и отчаяния, ему не нужно с собой разговаривать, но ему нужно пойти поиграть на пианино или потанцевать. Эти занятия нужны не для радости, а для ритма. Покачивания тоже подойдут, и тёплое питьё, и физический контакт с близким (что не всегда возможно: приступы такой тревоги у взрослых с ранним травматическим опытом часто бывают спровоцированы именно физическим отсутствием значимого человека, расставанием или угрозой расставания). В последнем случае вполне оправдано использование противотревожных препаратов: иначе расставание даже с плохим партнёром становится невозможным, поскольку тревога непереживаема. Внутреннего младенца, которому плохо, не нужно прорабатывать, растить или трансформировать: его нужно успокоить, чтобы он уснул. Тогда он вернет психику взрослому, который сумеет все остальное. p.s. Качели из шины, кресло-качалка, гамак и все подобные вещи тоже подойдут, но создание музыки почему-то лучше всего. Источник: vk.com Комментарии: |
|