Отношение к смерти: Шумер и Древний Египет.

О том, что такое смерть, можно рассуждать довольно долго и обстоятельно, учитывая самые разные точки зрения. В разных культурах и религиях, в разные эпохи отношение к этому вопросу было не всегда однозначным, и в каждой культуре имело какие-то свои неповторимые тезисы, свою логику. В данной статье и нескольких последующих будет говориться именно об этом: о восприятии смерти в культурах и религиях различных народов мира. И начнём мы с древнейших времён.

Как относились к смерти шумеры?

Шумеры — название древнего народа, с которым традиционно связывается возникновение цивилизации, зарождение письменности и первых городов и государств Древней Месопотамии. Название происходит от одноименной области в Южной Месопотамии, которая располагалась на территории современного Ирака. Оно было введено учеными в XIX веке, чтобы обозначить несемитское население Древней Месопотамии. Однако, согласно данным исследователей, сами шумеры называли себя «черноголовыми» (на шумерском языке — «sag-gig-ga»).

Шумеры считаются одной из древнейших человеческих цивилизаций. Современные исследователи предполагают, что их предки могли проживать на территории Южной Месопотамии еще в VI-V тысячелетиях до нашей эры, а своего расцвета шумерская культура достигла примерно к IV-III тысячелетиям до нашей эры. Один из ведущих шумерологов, американский ученый Сэмюэл Ноа Крамер, называл шумеров первой цивилизацией на Земле и считал, что «История начинается в Шумере» (так называется его книга).

Цивилизации шумеров приписывают множество изобретений, в том числе изобретение колеса и гончарного круга, письменности и сельскохозяйственных орудий, оросительной системы и даже пивоварения.

Шумеры проживали на территории Южной Месопотамии, в заболоченных низовьях двух рек: Тигра и Евфрата. Они занимались земледелием, скотоводством, рыболовством и ремеслом. Простейшими постройками шумеров были тростниковые хижины, также они могли возводить глинобитные постройки, а для создания наиболее важных зданий использовали сырцовый кирпич. Чтобы передвигаться по воде, шумеры сооружали тростниковые ладьи, обмазанные природной смолой.

Современные исследователи считают, что образ жизни шумеров во многом схож с бытом современных жителей Южного Ирака — болотных арабов. Даже современные тростниковые постройки последних напоминают строения, изображенные на шумерских артефактах.

В середине XX века были проведены антропологические исследования костных останков из шумерских захоронений. На основе результатов этого анализа ученые пришли к выводу, что облик жителей этих территорий к сегодняшнему дню практически не изменился. По мнению ученых, шумеров стоит относить к средиземноморскому типу европеоидной расы, который типичен и для современных арабов. То есть если бы шумеры жили сегодня, они относились бы к арабским народам.

С самого раннего периода становления и развития шумерской цивилизации в начале III тысячелетия до н. э. центральным местом хозяйственной, политической и культурной жизни общества был храм. Каждая из шумерских общин (а затем и номовых государственных образований) выбирала себе божество-покровителя. Если же рассматривать ситуацию с точки зрения шумеров, то все было с точностью до наоборот – божество выбирало себе место, где хотело жить, а людям оставалось заботиться о его доме. Всё в окрестностях этого дома, который мы называем храмом, принадлежало богу или богине: земля, вода, звери, птицы и, конечно, люди. Все люди без исключения, от самого незаметного члена общины до лидера, являлись лишь скромными слугами божества. Задачами слуг было строить как можно больше домов для божественного господина или госпожи, наполнять их прекрасными вещами, а также восхвалять величие бога. За это люди могли просить небесного покровителя о помощи в своих делах. Не только шумеры, но и вавилоняне, и ассирийцы взирали на своих богов так, как слуги взирают на своих добрых хозяев: со смирением и страхом, но также с восхищением и любовью. В религии шумеров боги, в принципе, создали людей, только для того, чтобы те служили и почитали их, и рассматривали их далеко не как детей. И для царей, и для общинников повиновение божественным приказам было величайшим из всех качеств, точно так же как служба богам была наиболее важной обязанностью. В то время как проведение различных празднеств и отправление сложных ритуалов культа были задачей жрецов, долгом каждого гражданина было посылать дары в храмы, присутствовать на главных религиозных церемониях, заботиться об умерших, молиться и получать наказания за грехи, а также соблюдать бесчисленные правила и табу, которые сопровождали почти каждый момент его жизни.

Благоразумный человек «боялся богов» и скрупулезно следовал их предписаниям. Сделать что-либо неугодное богам было не только глупо, но и греховно, а грех – как знает каждый – приносит на голову человека самые страшные наказания. Однако было бы неверно думать, что месопотамская религия – это чисто формальное дело, когда гимны и молитвы скрывают самые деликатные чувства и подавляют глубинные эмоции. Месопотамцы доверяли своим богам; они полагались на них, как дети полагаются на своих родителей; они разговаривали с ними, как со своими «истинными отцами и матерями», которые могли обижаться и наказывать, но которые могли также успокаивать и прощать.

Приношения, жертвы и соблюдение религиозных предписаний – это не все, чего требовали месопотамские боги от своих поклонников. Милость богов доставалась тем, кто вел «добропорядочную жизнь», кто был хорошим родителем, хорошим соседом, хорошим гражданином и кто демонстрировал свои добродетели – доброту и сострадание, правдивость и искренность, справедливость, уважение к закону и установленному порядку.

В качестве награды за благочестие и хорошее поведение боги оказывали человеку помощь и защищали от опасности, даровали доброе здоровье, почетное положение в обществе, богатство, многочисленных детей, долгую жизнь, счастье.

Но только боги были бессмертными. Для людей смерть была неотвратимой, и это следовало понимать и принимать:

«Только боги живут вечно под солнцем,

Что же касается людей, то их дни сочтены…»

Что же происходило с человеком после смерти? Тысячи могил с погребальным инвентарем подтверждают существование веры в загробную жизнь, где мертвые несли с собой некоторые свои вещи и получали пищу и воду от живых. Но детали месопотамской эсхатологии, которые мы можем извлечь из мифа «Сошествие Инанны* в Подземный мир» или шумерского цикла о Гильгамеше, являются очень скудными и часто противоречивыми.

«Страна, откуда нет возврата» была обширным пространством где-то под землей, с огромным дворцом, где царствовали Эрешкигаль**, шумерская Персефона, и ее муж Нергал, бог войны и чумы, окруженные рядом ужасных демонов и стражей. Чтобы достичь этого дворца, души умерших должны были пересечь реку с помощью лодки и снять свои одежды. Впоследствии люди вели тоскливую и жалкую жизнь в месте,

«…Где пыль их пища, глина их питание;

Где они не видят света и живут в темноте,

Где они одеты как птицы в одежды из перьев,

Где над дверью и засовом лежит пыль.»

Однако из других источников известно, что солнце освещало Подземный мир на своем пути вокруг земли и что бог Солнца Уту вершил суд над мертвыми; так что не со всеми из них поступали с одинаковой строгостью.

Кто определял судьбы людей? Ответить на этот вопрос, как и на многие другие вопросы, связанные с религиозными верованиями шумеров, чрезвычайно трудно, тем более что мифология этого народа пока еще недостаточно хорошо изучена и многие выводы получены путем умозаключений. Ясно одно: у шумерских богов, в особенности у верховных, было слишком много обязанностей, чтобы они могли еще заниматься судьбами отдельных людей. Каждый человек имел своего бога-покровителя, который являлся посредником между ним и главными богами. Сохранялась, если можно так выразиться, «служебная иерархия».

Не каждый человек мог обратиться непосредственно к таким верховным, значительным богам, как Ан***, Энлиль****, Энки*****, Инанна*, Уту, Нанше******. Такую возможность имели только правители, цари-жрецы и, вероятно, высшие чиновники. Выслушав просьбу своего подопечного, бог-покровитель передавал ее богу, в чью компетенцию входило разрешение того или иного вопроса. Но и боги-покровители не могли изменить того, что было предначертано человеку. После долгих споров историки и лингвисты пришли к мнению: судьбу человека определяли не сами боги. Судьба, точнее, сущность или нечто «детерминирующее предначертание» у шумеров называли «намтар»; так же звучало имя демона смерти – Намтар. Возможно, это он, как в греческой мифологии мойры, выносил решение о смерти человека, которого не могли отменить даже боги.

Среди шумерских притч есть несколько произведений, в которых речь идет о Намтаре, демоне смерти, или о намтар, предопределении. Торкильд Якобсон******* отнесся к этим притчам как к единому целому и исходя из этого перевел и интерпретировал их как одну притчу, названную им «Бедняк и его судьба». Интерпретация Якобсона оказалась чрезвычайно интересной, тем более что она дала возможность глубже проникнуть в фаталистическую концепцию судьбы и лучше понять представление шумеров о предназначении как о высшей и неотвратимой силе. Текст притчи не вполне ясен, вокруг него ведутся лингвистические споры, но познакомиться с переводом этого необычайно ценного документа, бросающего свет на религиозные воззрения шумеров и многие другие вопросы, безусловно, стоит:

«Что определило мою судьбу, скажу – [хотя] только

презрительными словами;

Ту [которая сказала их], я заставлю появиться —

[хотя] только там, где может пребывать дух;

Что определило мою судьбу, скажу соседке:

Это она [моя мать] подставила меня под [действие]

презрительных слов;

На зародыш [человека] смотрела, в который [таким образом]

проникла моя судьба;

В несчастный день я был рожден;

Что определило мою судьбу, она сказала: она отказалась

быть моей матерью!

Познание…

Соседка, которая вошла в дом, чтобы [помочь] моей матери,

Она перенесла меня в жизнь, умастила меня.

Как говорится, я человек, который стал подкидышем

еще до того, как была определена его судьба;

«Я опытный казначей, позволь тебе служить», – сказала она мне.

Как говорится, я человек, который стал рабом (?)

еще до того, как была определена его судьба;

«Я опытна в денежных и имущественных делах, позволь мне

тебе служить», – сказала она мне.

Судьба – это зверь, всегда готовый укусить.

Как грязная одежда, она прилипает [говоря]:

«Кто бы ни был мой господин, пусть знает:

Судьба подобна той одежде [что на него надета],

пеленает плотно среди пустыни.

Судьба – это [также] бешеный вихрь, несущийся над страной,

Судьба – это пес, следующий за ним по пятам».

Это трудный, усложненный текст, да и интерпретация, предложенная Т. Якобсоном, далеко не однозначна. Прежде всего обращают на себя внимание страх и ненависть по отношению к предопределению, хотя страх перед божеством (как-никак Намтар – один из богов «страны, откуда нет возврата») не мешает употреблять «презрительные слова»: судьба сравнивается с псом, с грязной одеждой. Против судьбы нельзя бунтовать, но бранить ее и осыпать проклятиями можно. Эпитеты и сравнения в этой поэме напоминают те, что использовались по адресу злых демонов. Это и не удивительно. Намтар считался демоном, притом одним из самых жестоких, ведь он нес смерть.

И всё же даже в контексте вышесказанного представление шумеров о смерти не столь однозначно. Да, смерть представлялась чем-то жестоким и страшным, но это ещё и считалось вполне естественным, настолько естественным, что отношение к ней попросту вовсе и не имело никакого значения. Шумеры рассматривали смерть не столько как полное прекращение всего сущего, сколько как вполне естественный переход в другой мир, в вечность. В «Раю» шумеров могли находиться лишь бессмертные боги, там не было места простым смертным, и это было вполне нормально, учитывая основное предназначение человека на земле (служение богам и почитание их). С приходом болезней, смерти человек уже не мог больше заботится о богах и потому становится ненужным на земле. Человек превращался в тень и спускался в страну, «из которой нет возврата», «Чужую страну» - Кур, которая представляла собой прообраз древнегреческого Аида, еврейский Шеол. Избежать этого было невозможно, здесь должен был оказываться каждый смертный, и его тень должна была вечно блуждать по этой стране.

По представлениям шумеров Кур расположен под земной корой. Путь к нему преграждает река, «поглощающая людей». «Человек лодки» встретит и поможет переправиться на другой берег в мире теней (просматривается явное сходство со Стиксом и Хароном.) Шумеры считали, что каждый человек при жизни имеет четко обозначенное место и строгие обязанности по отношению к правителям, которым надо было верно и усердно служить.

Такой же порядок, по их представлениям, сохранялся и в царстве мертвых. Поэтому вслед за умершим правителем отправлялась в царство теней и его свита, воины. По мнению историков, это не было жертвоприношением, они делали это добровольно. Выпив приготовленный ядовитый напиток, они спускались в могильный ров. Туда же помещали посуду, предметы обихода и многое другое, даже колесницы. Л. Вулли, являющийся одним из наиболее известных специалистов по шумерским захоронениям, в своей книге «Ур Халдейский» отметил, что в одной из царских усыпальниц были найдены останки семидесяти человек. Причем не было найдено никаких признаков насильственной смерти, даже в прическах женщин сохранились украшения – золотые и серебряные ленты. Люди подчинялись внушенному им с малых лет представлению об укладе жизни. Они должны были служить своему правителю и в мире ином, и спокойно отправлялись туда вслед за ним.

В общем и целом, как можно увидеть, в культуре и верованиях шумеров смерть – это страшно и горько, но личное отношение к этому не важно. Более того, личное отношение не важно не только в контексте перехода в Подземный мир, но и в быту, ведь действительно важно только выполнение великого предназначения - службы богам. Только боги были по-настоящему важны, миропорядок сквозь призму верований принимался шумерами безропотно, и было совершенно не существенно: страшно ли человеку, больно ли, печально или грустно. Слугам не полагалось иметь личного мнение, полагалось только любить богов и жить так, как предписано. Можно сделать вывод, что шумеры к смерти относились деланно безразлично: вроде как, негативно, но со смирением.

*Инанна - в шумерской мифологии и религии — центральное женское божество. Первоначально Инанна считалась покровительницей продовольствия, была символом обильных урожаев, богиней плодородия и любви.

** Эрешкигаль (дословно «великая подземная госпожа») — в шумеро-аккадской мифологии богиня, властительница подземного царства, известного под названием Иркалла. Старшая сестра и соперница Инанны, богини любви и плодородия, и супруга Нергала — бога подземного царства и палящего солнца. Иногда называлась также Иркаллой по названию своего царства (как и Хель у скандинавов и Аид у греков).

*** Ан - в шумеро-аккадской мифологии — верховный бог неба, возглавлявший сонм богов. Наряду с Энлилем и Энки входил в число старейших и самых могущественных богов месопотамского пантеона.

**** Энлиль (букв. «Владыка-ветер», аккад. Эллиль) — в шумеро-аккадской мифологии бог ветра, воздуха, земли и бурь; верховный бог шумерского пантеона, но позже также стал почитаться аккадцами, вавилонянами, ассирийцами, хурритами.

***** Энки - в шумеро-аккадской мифологии один из трёх великих богов (наряду с Ану и Энлилем). Божество мудрости, подземных вод (пресных) и подземного мира, культурных изобретений, создатель реки Тигр; благосклонен к людям.

****** Нанше - в шумерской мифологии богиня законодательства, вестница богов, толковательница и насылательница вещих снов, богиня справедливости и милосердия.

******* Торкильд Якобсон (7 июня 1904 - 2 мая 1993) - известный историк, специализирующийся на ассириологии и шумерской литературе, один из самых выдающихся ученых в сфере древнего Ближнего Востока.

Как относились к смерти древние египтяне?

Человек это единственное существо, которое способно осознавать свою смертность и делать ее предметом размышления. Но неизбежность собственной смерти воспринимается человеком отнюдь не как отвлеченная истина, а вызывает сильнейшее эмоциональные потрясения, затрагивает самые глубины его внутреннего мира.

В истории человечества две культуры обнаружили особенно острый интерес к смерти и процессу умирания: культуры египтян и тибетцев. Они разделяли глубокую веру в продолжение жизни после смерти.

Древний Египет – одна из древнейших мировых цивилизаций, зародившаяся в Северо-Восточной Африке, в долине Нила. Принято считать, что слово «Египет» происходит от древнегреческого «Айгюптос». Оно возникло, вероятно, от Хет-ка-Птах — города, который греки впоследствии именовали Мемфисом. Сами же египтяне называли свою страну «Та Кемет» — Черная Земля — по цвету местной почвы (плодородный чернозём).

По словам Геродота, Египет — «дар Нила», ибо Нил был источником неиссякаемого плодородия, основой всей хозяйственной деятельности населения. В Египте и соседних с ним областях имелось почти все ему необходимое. Горы, замыкавшие Нильскую долину, были богаты различными породами камня: гранитом, диоритом, базальтом, алебастром, известняком, песчаником. В самом Египте металлов не было, но они добывались в прилегающих областях: на Синайском полуострове — медь, в пустыне между Нилом и Красным морем — золото, на побережье Красного моря — цинк и свинец. Серебро и железо доставляли главным образом из Малой Азии.

Египет занимал выгодное географическое положение. Средиземное море соединяло его с переднеазиатским побережьем, Кипром, островами Эгейского моря и материковой Грецией. Нил являлся важнейшей судоходной артерией, связывавшей Верхний и Нижний Египет и всю страну с Нубией, которую античные авторы именовали Эфиопией. И как вся жизнь египтян обусловливалась природою их страны, так и религия Древнего Египта состояла в теснейшей связи с природою. В Нильской долине, где так близко соприкасались жизнь и смерть, важнейшею потребностью человека естественно было ослабить влияние смерти, подкрепить и возвеличить силы природы, дарующие жизнь.

Оттого египетская религия исключительно обращалась к той естественной силе, которая в круговом своем течении давала стране жизнь и плодородие, – к солнцу. Как ни разнообразно сложились формы божеств и религиозные обряды в Древнем Египте, где почти каждый город имел своих особенных богов и только немногим божествам поклонялся народ повсеместно, все показывает, что поклонение солнцу было первоначальным зерном и самым общим началом египетских верований, национальным культом египтян. Не только множество божеств, имеющих особенные имена, обряды и святилища, состоят, по существу своему, в родственной связи с солнцем, его разнообразными действиями и явлениями, или относительно своего происхождения, или относительно соединенных с ними символических представлений; но даже большинству чисто местных и родовых божеств в религии Древнего Египта, для возвеличения их могущества, приписывалась связь с солнцем. Эти божества или признавались тождественными с ним, или же имена их дополнялись придаточным именем Ра, которое считалось древнейшим обозначением бога солнца.

Таким образом, не только фиванское местное божество Амон превратилось в сильнейшего национального бога, под именем Амон-Ра, но и большинство других местных богов Древнего Египта: Монту, Атум, Тот и другие, с присоединением слова «ра», перешли в область бога солнца. Этому Ра или Фра (отсюда фараон), отцу и царю богов, восседающему в солнечном круге и правящему всем небесным пространством, особенно поклонялись в Мемфисе и в «Солнечном городе» (Гелиополисе). Здесь находилось высокочтимое святилище, куда, по сказанию египтян, каждые 500 лет прилетала с востока птица Феникс и сгорала в благовонном фимиаме, чтобы потом выйти юною из пепла и на третий день возвратиться на восток, в свою родину: то было символическое выражение солнечного течения в определенные, вечно неизменные промежутки времени. Сильным стражем неба был Сфинкс, которого изображали львом с головою бога солнца.

Вместе с Ра самыми почитаемыми богам религии Древнего Египта были Пта и Осирис. Подле храма Пта, «отца света», в Мемфисе, содержался на великолепном дворе священный бык Апис, который, как символ производительной силы солнца, пользовался таким почитанием в египетском народе, что по смерти его вся страна погружалась в печаль, пока жрецы не находили нового быка с известными внешними приметами. Тогда наступало семидневное празднество, возвещавшее об этом счастливом событии процессиями и пиршествами. Бык Апис был черный с белым пятном на лбу, двойною шерстью на хвосте и наростом под языком; нарост должен был иметь форму священного жука.

Собственно национальными божествами египтян были бог солнца Осирис, его супруга и сестра Исида и сын Гор. Об одном Осирисе жрецы религии Древнего Египта сложили сказания, аллегорическим содержанием которых служат круговое течение солнца и сопровождающие ход его явления природы. В Древнем Египте именно Осирис и являлся богом-повелителем царства мертвых и судьей мертвых. Согласно преданиям, Осирис был легендарным царём, чьё правление в Египте славилось силой и справедливостью. Однажды его брат Сет (и его семьдесят два помощница) обманом устроил Осирису западню и убил его, а труп его положил в ящик и погрузил в реку. Сокрушаясь и сетуя, жена Осириса – Исида - искала утраченного мужа и в итоге нашла. Ей удалось даже забеременеть от мертвого Осириса. Приказав похоронить его тело на священном речном острове Филе, она бежала в Дельту; там, скрывшись в зарослях папируса, она родила сына Гора.

Когда Гор вырос, он пожелал отомстить за смерть отца. Он собрал своих приверженцев и отправился на битву с убийцей отца. Сначала Сету удалось вырвать у Гора один глаз, но борьба всё равно завершилась победой Гора. После своей победы Гор спустился в страну мертвых; он нашёл Осириса в оцепенении и оживил его: «Осирис! Смотри! Осирис! Слушай! Вставай! Живи снова!» (Текст пирамид, 258 и сл). Осирис возвратился к жизни. Смерть и воскресение Осириса являлся символом преодоления смерти: смерть это не полное исчезновение человека, а его преображение.

После того, как Гор прогнал Сета и его сообщников в пустыню и воскресил отца, он вступил на престол отца и стал властвовать над Египтом. После воскресения Осирис не мог оставаться на земле. Он должен был воцариться в царстве мёртвых, это и произошло. Постепенно смерть фараона начинает отождествляться со смертью Осириса. Со времен периода Первого Междуцарствия изображение Осириса стала встречаться на стенах гробниц знати и в местах погребения простых Египтян. Происходит своего рода «демократизация» мифа; теперь каждый египтянин, не зависимо от своего социального положения, уподобляется в своей смерти Осирису и тем самым обретает воскресение.

Таким образом, смерть Осириса была лишь концом его краткого земного существования; он возродился, воскрес к жизни неземной, вечной (что невольно подводит к аналогии с христианскими историями о смерти Иисуса Христа). В Египте ежегодно праздновалось воскрешение Осириса. Возрождение Осириса египтяне понимали в двояком смысле: с одной стороны, он, погребенный, ушедший в подземное царство становится богом, правящим над тенями всех умерших, ушедших в подземный мир; с другой стороны, Осирис возрождается в лице нового бога - сына своего Гора, рожденного Исидой. Сын и отец в данном случае воспринимаются, как бы, почти что единым целым.

В принципе, в знаменательном древнеегипетском мифе о смерти и воскрешении Осириса представлена символически вся естественная жизнь Нильской долины. Сет и его сообщники означают семьдесят два дня томительного зноя и засухи; Исида, земля египетская, сетует о благословенной влаге и призывает ее; Осирис - та плодотворная сила природы, которая обнаруживается в разлитии Нила, удален или покоится в теснине каменных скал у водопадов Филе и Элефантины во все время владычества своего враждебного брата. Но сын его Гор, свежая весна, прогоняет, в избытке юношеских сил, «темно-красного, огненного» Сета и возвращает стране закон и плодородие.

Итак, что касается именно отношения к смерти. Древние египтяне придавали гигантское значение смерти человека и его переходу в мир иной. Ведь если умерший отличался благочестивой жизнью и успешно проходил все испытания в загробном мире, включая суд во главе со старшими богами, то его дух навсегда сливался с самой бесконечностью.

Культ загробной жизни в Древнем Египте складывался на протяжении тысяч лет, и в итоге стал одним из столпов этой величественной цивилизации. Разумеется, не стоит думать, будто бы всю свою жизнь египтяне ожидали «билета» на тот свет и мечтали о дне, когда они наконец освободятся от тягот земного существования. Просто они твердо верили, что смерть в этом мире - это возрождение в мире мертвых.

Согласно древнеегипетским религиозным воззрениям, человек являлся сложным существом, которое существовало на нескольких уровнях бытия одновременно. Они называли эти уровни оболочками, и у всех людей их было по семь: Сах, Ка, Ба, три Эб и Ах. Сах - это плотное физическое тело. Ка - энергетическая составляющая человека, его эфирная копия. Ба - жизненная сила, состоящая из эмоций и чувств. Эб-сознание находилось в сердце и являлось источником и хранителем всех мыслей, как плохих, так и хороших.

Не стоит удивляться: египтяне думали сердцем, а не мозгом, как современные люди. Эб-сверхсознание: в задачу этой оболочки входил сбор всех данных о человеке и его текущей жизни, для дальнейшей передачи в будущие инкарнации. Эб-самосознание предназначалось для анализа и исправления ошибок, чтобы никогда их больше не повторять и не наступать на одни и те же грабли снова и снова. И наконец, Ах - божественная искра, вдыхающая жизнь в каждое живое существо.

Как уже говорилось ранее, в представлениях древних египтян каждый человек имел своего невидимого двойника, эфирную копию – «Ка». Ка рождался вместе с человеком, неотступно следовал за ним повсюду, составлял неотъемлемую часть его личности; Ка не умирал со смертью человека. Он продолжал жить рядом с телом человека в месте его погребения, которое и называлось поэтому «домом Ка». Жизнь Ка зависела от степени сохранности тела и тесно связана с последним.

Поэтому погребальные обряды исполнялись с особой тщательностью. Труп превращали в мумию и заботливо прятали в закрытое помещение гробницы; возможность случайного разрушения мумии также была предусмотрена: в таком случае статуи, передававшие по возможности близко черты покойного, могли заменить собою мумию и сделаться местопребыванием Ка.

Жизнь Ка зависела не от одной только целости мумии — он мог умереть от голода и жажды; томимый ими, он мог дойти до того, что питался бы собственным и экскрементами и пил бы свою мочу. Относительно пищи Ка вполне зависел от добровольных подаяний детей и потомков погребальные службы совершались единственно для него; ему предназначалась вся недвижимость, которую клали вместе с мертвецом в могилу.

Наряду с Ка в религии Древнего Египта большое внимание уделяется душе – Ба. Ба упоминается уже в древнейших надписях, но при современном состоянии наших знаний нельзя в точности сказать, какими были в то время представления о душе, так как они рано подпали влиянию воззрений о Ка. Первоначально Ба представляли в виде птицы, и в этом можно связь с существованием души после смерти человека: очевидно, она не была связана с могилой и могла свободно удалиться, подняться из нее на крыльях на небо и жить там среди богов. Можно иногда встретить Ба в могиле в гостях у мумии; она пребывает также и на земле и наслаждается всеми земными блаженствами; в противоположность Ка, душа не стеснена в своих движениях. По свидетельству пирамидных надписей, умерший взлетает на небо в виде птицы; он принимает иногда также образ кузнечика — египтяне считали кузнечика птицей — и в этом виде достигает неба или мчится туда в клубах дыма ладана. Там она становится Ху — «блестящим» и радуется, пребывая в обществе богов.

Вообще все семь оболочек были взаимосвязаны между собой, и потеря любой из них грозила невозможностью освобождения души из замкнутого круга инкарнаций. Погребальные обряды соблюдались с большой тщательностью, потому что не только потеря тела грозила не только погибелью Ка: она сама по себе была бы серьёзной потерей, делавшей вечную жизнь человека в посмертии невозможной. Сах – физическая оболочка – не без оснований считалась самой хрупкой оболочкой, которую было необходимо уберечь. Если тело усопшего даже просто получало повреждения, то духу вечной жизни было уже не видать.

На самом деле, традиция сохранять тела зародилась у предков египтян еще в глубокой древности. Возможно, причины кроются в традиции сильной привязанности по отношению к своим соплеменникам. В самом начале людей хоронили в обычных ямах, придавая им позу эмбриона. Благодаря климату пустыни тела быстро усыхали и сохранялись на долгие годы, не подвергаясь серьезному гниению.

Позже, стремясь предотвратить разрытие могил пустынными животными, усопших стали хоронить в специальных сосудах и гробах или же покрывали кирпичами и циновками. Как результат таких мер, тела, изолированные от высушивающего эффекта песка, стали быстро разлагаться. Появилась острая необходимость в новом методе по консервации трупов. И вот в середине III тысячелетия до нашей эры появилась практика мумификации, которая, постоянно улучшаясь, широко применялась вплоть до начала эллинистического периода (323 год до нашей эры). Египтологи и поныне спорят обо всех деталях техники по сохранению тела, об одной из известных техник будет рассказываться в статье о погребальных обрядах.

Итак, вернёмся к более тонкой стороне процесса смерти. На время, пока проходила мумификация и выполнялись все обряды, остальные шесть оболочек покидали тело. Когда саркофаг с мумией помещали в склеп, все оболочки воссоединялись с Сах, и происходило воскрешение покойного в загробном мире. Отсюда, собственно, и начинался долгий и тернистый путь души к истинной свободе.

На этом пути усопший должен был пройти через всю страну мертвых, пересечь множество преград, выдержать суровые испытания и не быть съеденным полчищами демонов и монстров, поджидающих его за каждым углом. Чтобы благополучно миновать все трудности и опасности пути и достичь места проведения суда, было необходимо знать тысячи молитв и заклятий.

При этом каждый текст нужно было зачитывать в строгой последовательности и с определенной интонацией. Малейшая ошибка грозила провалом. Чтобы этого не произошло, всем умершим в саркофаг клали Книгу мертвых. Эта книга представляет собой сборник ранее разрозненных заупокойных текстов. Она состоит из четырех частей: гимны богам, обращения умершего к духам и богам, заклинания, амулеты и обереги. Без точного знания ее содержимого у усопшего не было практически никаких шансов на преодоление всех препятствий.

Например, в книге есть заклинания для вызова специальных духов-помощников ушебти, которые выполняли за усопшего всю тяжелую и грязную работу. Гораздо позже в арабской мифологии эти духи стали называться джиннами, исполнявшими любые желания своих хозяев.

Если всем оболочкам удавалось преодолеть все преграды, то они достигали главной цели своего путешествия - Великого Чертога Двух Истин, места проведения загробного суда. Войдя в зал суда, умерший представлялся и приветствовал Великий и Малый Сонмы богов. В Великий Сонм богов входили двенадцать богов, почитаемых во всем Египте: Геб, Нут, Гор, Ра, Исида, Сет, Тефнут, Ху, Нефти-да, Хатхор, Шу и Сиа. Малый Сонм состоял из сорока двух богов — покровителей сорока двух областей Древнего Египта.

Умерший начинал зачитывать сорок два греха и сразу же отрекался от них, одновременно с этим Анубис проводил взвешивание его сердца, вместилища четвертой оболочки (Эб-сознание), на Весах Двух Истин. На одну чашу клали перо или статуэтку богини справедливости Маат, а на другую - сердце. Рядом стоял бог Тот, который записывал результат.

Если сердце перевешивало, то это значило, что умерший лжет, и его Эб-сознание подлежало съедению чудовищем Амат, выглядевшим спереди как крокодил, посередине как лев, а сзади - как гиппопотам. Пожирание сердца обрекало несчастного на возврат к земным воплощениям.

Если же весы уравнивались, то умершего признавали праведником и отправляли прямиком к престолу Осириса в Храм Двух Истин. Гор подводил его к Осирису, и умерший был обязан произнести речь перед самим повелителем загробного мира. Выслушав умершего, Осирис отправлял его в Обитель Вечного Блаженства (или Поле Удовлетворения). Эта Обитель находилась в Солнце. Ведь светило - это источник божественной энергии, творящей видимый мир, и оттуда на Землю пришли все души. Таким образом, души возвращались к месту своего рождения.

Однако здесь стоит отметить, что подобная концепция о вечном блаженстве была продуктом тысяч лет духовных поисков египетских жрецов. Простой и темный народ в своей массе был далек от такого абстрактного представления о рае. Они воображали себе, как будут ходить в прекрасных одеждах, есть восхитительную пищу, пить грудное молоко богинь, предаваться любовным утехам, а на их собственных полях будут трудиться сотни послушных работников, готовых выполнить любую их прихоть.

Подводя итог, можно сказать, что для египтян жизни и смерти в современном понимании не существовало. Никто и ничто не умирает. Всё меняется, всё трансформируется. Рождение и смерть представлялись двумя сторонами единой жизни. Смерть представлялось не концом, а лишь новым началом. Возрождением и продолжением существования Бессмертной Души человека в мире ином, продолжение ее странствия через Вечность.

Египтяне не боялись смерти. Для них это был «Счастливый Миг» освобождения от земных страданий, возвращения на «свою звезду», на свою «небесную родину». Боль, которую они испытывали, теряя близких, сродни тому чувству, которое вызывает у нас разлука с близким человеком, отправляющимся в далекое путешествие. Конечно, это не значило, что смертная, земная жизнь не имела для них значения: она значение как раз имела, однако не большее, нежели значение жизни после смерти.

Египтяне не просто надеялись на возрождение умершего в ином мире, не просто верили в него. Оно было для них несомненным фактом, таким же, как земное существование человека. Как пройдет путешествие души после смерти, зависело от того, что руководило человеком при жизни: слушал ли он голос собственного сердца, действовал ли в согласии с ним, следовал ли законам истины и справедливости.

Если рассматривать и сравнивать отношение к смерти шумеров и древних египтян, можно отметить и схожие черты, и различия. Фактически шумеры также были уверены, что переселившись в Подземный мир (Кур) не исчезнут полностью, а станут тенями, вечно блуждающими по этому миру. Они тоже представляли после смерти именно жизнь, вот только их вечная жизнь представлялась чем-то печальным, безнадёжным и невесёлым. Конечно, было важно, насколько каждый конкретный шумерец при жизни исполнял своё жизненное предназначение (одно для всех шумерцев), но неизвестно, насколько отличалась вечная жизнь благочестивого от вечной жизни не благочестивого. В любом случае, известно, что к смерти относились в негативном ключе. Не то, чтобы боялись, ибо в чём смысл бояться того, что неизбежно, но и не ожидали от смерти ничего положительного и позитивного. Относительно египтян твёрдо известно то, что они не просто верили – знали, что после смерти им справедливо присудят либо новое земное перерождение, либо вечную жизнь в блаженстве. И это придавало восприятию смерти оттенок надежды. Вера играла огромную роль в жизни и древних египтян, и шумеров, но, если шумеры концентрировали своё внимание именно на земной жизни, придавали ему огромное значение, то значительной частью жизни древних египтян была именно подготовка к смерти и последующей жизнь в посмертии.

В следующей статье рассмотрим отношение к смерти, как минимум, в Древней Греции и Древней Индии.

Благодарю за внимание.

Живите, будьте здоровы и не бойтесь! Потому что, в конце концов, всё сложится правильно.

Список использованных источников:

1. Судьба человека (жизнь и смерть в представлениях древних шумеров) – Гуляев В.И.;

2. Древний Шумер: боги, люди, власть – Ферапонтов М.;

3. Кто такие шумеры? – Забгаева А.;

4. Представления шумеров о смерти;

5. Религия древних шумеров – Карамазов В.Д.;

6.Афанасьева В. Представления о смерти и мифологема смерти у шумеров // Альманах «Фигуры Танатоса», Тема смерти в духовном опыте человечества.;

7. Древняя цивилизация Египта (обзорная статья);

8. Религия Древнего Египта;

9. Культ загробной жизни в Древнем Египте;

10. Смерть в религии древнего Египта;

11. Египтяне о жизни и смерти.

Источник: m.vk.com

Комментарии: