Ноам Хомский и Мишель Фуко — Дебаты о природе человека [Vert Dider]

Полная версия потрясающих дебатов о философии и политике, записанных для нидерландского телевидения. В 1971 году французский философ и историк Мишель Фуко и американский лингвист Ноам Хомский встретились в телестудии для того, чтобы обсудить один из фундаментальных вопросов философии — существует ли такое явление, как человеческая природа?

Идея свести вместе Хомского и Фуко имела определенный смысл. К 1971 году оба они были всемирно известными интеллектуалами; оба занимались структурой языка, хотя Хомский имел дело с лингвистикой, а не с философией; наконец, оба были известны своими воинственными политическими взглядами — Хомский в 1967 году опубликовал в “Нью-йоркском книжном обозрении” одну из важнейших своих статей против войны во Вьетнаме.

Как вспоминал Хомский, они встретились и провели вместе несколько часов перед записью программы, найдя, несмотря на языковой барьер (Хомский немного говорил по-французски, а английский Фуко был не столь совершенным, каким он станет позднее), определенные точки соприкосновения. Они обсудили грамматику Пор-Рояля — предмет их общих научных интересов.

Сама телепередача началась довольно спокойно: Хомский отстаивал идею “биологически данной, неизменной” основы природы человека, а Фуко высказывал определенные сомнения. Хомский резюмировал свои идеи о генеративной грамматике, а Фуко вкратце объяснил, почему для него историография связана с “редуцированием дилеммы познающего субъекта”.

Когда речь зашла о политике, беседа оживилась. Хомский изложил свою анархистскую Утопию “федеративным образом организованной системы свободных объединений”. Фуко, напротив, отказался, как он всегда это и делал, обсуждать какой-то “идеальный образец общественной жизни”.

Тогда Хомский заговорил о необходимости “прочного представления о сущности человеческой природы”. Фуко опять не согласился: “Не тут ли кроется та опасность, что вводит нас в заблуждение? Вот Мао Цзэдун говорил о буржуазной человеческой природе и о пролетарской человеческой природе и полагал, что это отнюдь не одно и то же”.

Теперь Фуко бросил открытый вызов Хомскому: “Когда в Вы Соединенных Штатах совершаете незаконное действие, вы его оправдываете, исходя из какого-то идеального правосудия либо какой-то высшей законности, или же необходимостью классовой борьбы, потому что в тот самый миг именно это существенно важно для пролетариата в его борьбе против господствующего класса?”

Хомский был ошеломлен прямолинейностью вопроса. Он читал “Слова и вещи” и знал, что Фуко занимается лингвистикой восемнадцатого века. Но сейчас Фуко цитировал Мао Цзэдуна и отрицал необходимость элементарнейших принципов справедливости! Возможно, он неправильно его понял.

Сохранив самообладание, Хомский искренне ответил: да, как заметил его оппонент, иногда он считает государство преступным, а его законы утратившими свою силу, но, разумеется, это не означает, что принцип справедливости нужно отбросить. Напротив, свое сопротивление законам он воспринимал в качестве проявления потребности в том, чтобы существовал определенный принцип справедливости. Хомский сделал вывод: “Мы обязаны действовать как существа разумные и ответственные”.

Диалог Хомского и Фуко нельзя назвать спором, во многих вопросах они соглашаются друг с другом, важный диалог двух философских глыб, где они поднимают проблемы творчества, обращаются к философским размышлениям о врожденных идеях Нового времени и анализируют современную демократию.

Комментарии: