MBCT: Когнитивная психотерапия, основанная на осознанности в лечении депрессии и других расстройств

ФГБУ «Московский НИИ Психиатрии Минздрава РФ»

РЕЗЮМЕ: В течение последних десятилетий в зарубежной литературе отмечается рост интереса к изучению концепции осознанности как психологического конструкта и как формы психотерапевтического вмешательства для профилактики и лечения хронической де­прессии. В статье рассмотрены особенности мышления больных хронической депрессией, на коррекцию которых направлены техники Mindfulness-based cognitive therapy (MBCT), или когнитивной терапии, основанной на осознанности. На основе данных зарубежных ис­следований дано описание позитивных психологических эффектов осознанности, в том числе увеличения субъективного благополучия, снижения когнитивной и эмоциональной реактивности, предполагаемых механизмов терапевтического воздействия МВСТ, приведены данные об эффективности подхода в лечении хронических депрессий и других расстройств.

КОНТАКТ: olgapugovkina@yandex.ru

• Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда (грант № 14-18-03461)

Проблема изучения феномена осознанности

В течение последних нескольких десятилетий в зарубежной литературе наблюдается всплеск ин­тереса к изучению феномена осознанности как пси­хологического конструкта и как формы клинических психотерапевтических интервенций. Под осознанно­стью (другой возможный вариант перевода терми­на - психологическая внимательность) понимается способность произвольно сосредотачивать внима­ние на текущих событиях и ощущениях, произвольно переключать внимание с одних аспектов на другие, ощущая при этом подконтрольность процесса сос­редоточения и управляемость им. В более широком контексте осознанность означает способность без­оценочно, предметно и буквально осознавать свой жизненый опыт (полноту и разнообразие содержания переживаемых событий и явлений) и одновременно осознание того факта, что переживаемые ощущения есть внутренняя репрезентация опыта, некий субъек­тивный слепок с реальности, а не сама объективная реальность [22].

Способность осознавать субъективность внутрен­ней картины реальности рассматривается как потенци­ально эффективный антидот против распространенных форм психологического стресса - тревоги, страха, раз­дражения, гнева, руминаций и других форм стресса, дисфункциональный характер которых определяется во многом крайне деструктивными стратегиями избе­гания, подавления или чрезмерной озабоченности не­гативными переживаниями и мыслями [21,33].

Техники осознавания в медитативных практиках существовали в течение многих столетий как часть буддистской и других восточных духовных традиций. Исследование феномена осознанности в контексте научного изучения в психотерапии и клинической психологии началось в 1980-х годах [21] и на сегод­няшний день оформилось в самостоятельное направ­ление. В рамках этого направления ведутся поиски удачной концептуализации феномена осознанности, разработка методики его оценки, происходит офор­мление специфических психотерапевтических техник с обоснованием механизмов воздействия, ведутся исследования и на уровне мета-анализов обобщаются данные об эффективности психотерапии, основанной на осознанности, в разных клинических группах.

В многочисленных корреляционных исследова­ниях получены данные о связи осознанности с более высоким уровнем удовлетворенности жизнью, жиз­нестойкостью [6], психологическим благополучием, оптимизмом, компетентностью [7], позитивной самооценкой [38], эмпатией [12] и др. Исследования продемонстрировали значитель­ные отрицательные корреляции между осознанностью и депрессией [6], нейротизмом [12, 17], склонностью к руминациям [35], когнитивной реак­тивностью [34], социальной тревожностью [6, 12, 37]. Ряд работ посвящен связи осознанности и общих когнитивных процессов. Например, показана связь осознанности и повышения продуктивности решения задач, требующих длительного сосредоточения [42] и настойчивости [13].

Уровень осознанности связан с различиями в ряде параметров мозговой активности. J.D. Creswell [11] с использованием функциональных методов нейровизуализации обнаружил, что высокий уровень осознанности был связан с уменьшением активации в области миндалины и более широким полем акти­вации префронтальной коры головного мозга. Была зафиксирована выраженная обратная связь между активацией префронтальной коры и миндалины сре­ди испытутемых с высоким уровнем осознанности, в отличие от испытуемых с низким уровнем, у кото­рых такой связи не обнаруживалось.

Это позволяет предполагать, что более «осозна­ющие» испытуемые лучше способны регулировать эмоциональные реакции за счет активности пре­фронтальной коры и ингибирования активности в об­ласти миндалины. Осознанность также отрицательно коррелирует с активностью в миндалине, медиаль­ной префронтальной и теменной областях мозга во время сосредоточения испытуемого на своих ощу­щениях, в то время как высокий уровень выраженно­сти симптомов депрессии положительно коррелиру­ет с активностью в этих областях [47].

Сходные данные получены при изучении потенци­альных нейробиологических коррелятов осознанно­сти и состояния медитации при сравнении структуры и активности мозга в процессе медитации у испы­туемых, систематически практикующих медитацию и не практикующих подобных техник. Результаты свидетельствуют о том, что интенсивный опыт ме­дитации связан: 1) с увеличением толщины серого вещества в областях мозга, участвующих в реализа­ции функций внимания, интероцепции, сенсорной обработке, в том числе в областях префронтальной коры и правой передней островковой доле; 2) с уве­личением активации в областях мозга, участвующих в обработке отвлекающих событий и эмоций, кото­рые включают переднюю поясную кору и дорсомедиальную префронтальную кору соответственно [19]. Эти данные согласуются с утверждением о том, что систематическое обучение осознанию и медитации вызывает изменения, которые могут быть оцене­ны и определены на субъективных, поведенческих и нейробиологическихуровнях [46].

Феномен осознанности является центральным компонентом нескольких психотерапевтических подходов: Mindfulness-based stress reduction program (MBSR), или снижение стресса на основе осознан­ности и медитации [21]; Mindfulness-based cognitive therapy (MBCT), или когнитивная терапия, основан­ная на осознанности [40]; диалектическая поведен­ческая терапия [1]), а также предметом многочислен­ных книг по самопомощи и самосовершенствованию. Помимо научного изучения осознанности как специ­фической психотерпевтической интервенции этот феномен активно обсуждается в более популярной литературе как путь к духовному росту, наслаждению, мудрости и т. п.

Перечисленные выше подходы в целом относятся к когнитивно-бихевиоральному направлению (КБТ), которое имеет внушительные эмпирические доказа­тельства эффективности в лечении тревожных и де­прессивных расстройств. Однако, судя по активности изучения феномена осознанности, существует необ­ходимость развития альтернативного или взаимодо­полняющего подхода для повышения эффективности когнитивной терапии, особенно в случае лечения хронифицированных форм расстройств.

Многие специалисты считают подход MBCT (mindfulness-based cognitive therapy: когнитивная те­рапия, основанная на осознанности) подходящим на эту роль, более того, убедительные доказательства его эффективности и популярность позволяют го­ворить об осознанности как о потенциальной «пана­цее» от различных видов психологического стресса. Однако прежде чем говорить об этом, необходимо доказательно определить предполагаемые мишени воздействия, представить механизмы терапевтиче­ского эффекта МВСТ и отразить доказательства эффективности метода.

Проявления дефицита осознанности в мышлении больных хронической депрессией как мишень МВСТ

MBCT, или когнитивная терапия, основанная на осознанности, была предложена в качестве метода пре­дотвращения рецидивов депрессии после успешного выздоровления пациентов. Идея метода основана на предположениии о том, что депрессивное настроение и негативное, катастрофизирующее, самообесценивающее мышление, характерное для острого периода депрессии, образуют ассоциативную связь. Впослед­ствии, несмотря на успешное лечение депрессивного эпизода, легкие формы плохого настроения рискуют принять крупные масштабы и устойчивые формы по­средством самовоспроизводящихся мыслей о том, что происходящее напоминает ощущения во время де­прессивного эпизода. Этот своеобразный замкнутый круг и создает риск рецидива, уязвимость к которому возрастает с каждым последующим эпизодом [44].

Ассоциативная связь депрессивного настрое­ния и негативного содержания мышления приводит к тому, что пациент привыкает реагировать на свои ощущения определенным образом, его мышление становится менее спонтанным и все более автома­тизированным; поведение все чаще складывается из воспоминаний о реакциях на подобные ситуации в прошлом. В жизни пациентов появляется множе­ство моментов, которые проживаются в автоматиче­ском режиме, «по привычке» [45].

Размышления, сфокусированные на негативных переживаниях, «отбрасывают» пациента не только в прошлое, но также заставляют прогнозировать бу­дущее в пессимистичном свете, основываясь на вы­водах о собственной беспомощности [30]. Такой че­ловек живет «где угодно», только не в настоящем: его пугает прошлое, он тревожится по поводу будущего и, несмотря на то что к действительности подобные мысли не имеют никакого отношения, эти пережива­ния становятся его непосредственной реальностью.

Сходные наблюдения относительно особенностей мышления у больных хронической депрессией приво­дит Дж. МакКаллоу, автор оригинальной модели ког­нитивно-аналитической терапии хронической депрес­сии [2]. МакКаллоу выделяет ряд черт (алогичность мышления пациентов, нечувствительность к доводам рассудка и логики, эгоцентризм: «Несмотря ни на что, я чувствую, что это так, и значит, это так»; «Я все понимаю, но я чувствую, что это никогда не кончится»), которые приводят к тому, что человеку не под силу переключиться со своих убеждений на чужую точку зрения. Собственные ощущения и мысли пациента «звучат» слишком громко для того, чтобы допустить существование другого взгляда или услышать кого-то еще. В этом случае какие-либо реакции на речь паци­ента мало отражаются на ее содержании и динамике.

Возвращаясь к концепции осознанности, мож­но говорить о том, что больных депрессией отлича­ет фотографический взгляд на реальность, которая воспринимается как статичная при своей объектив­ной высокой изменчивости. Пациенты не способны взглянуть на свои негативные переживания как на проходящие, они пребывают в ощущении, что эти неприятные чувства и есть истина, неизменяющаяся и постоянная.

С недостаточностью осознавания связывается специфическая особенность автобиографических воспоминаний больных депрессией - так называемое сверхобобщение событий (overgeneral autobiographical memory) [24, 36], или тенденция вспоминать обобщен­ные категории событий (часто обобщенные неточно, глобально; подобные обобщения вызывают интенсив­ные негативные чувства) вместо того, чтобы представ­лять конкретные события из жизни (пациент помнит о себе, что «его постоянно обижали в детстве», но не вспоминает конкретные эпизоды и, главное, события, происходившие параллельно в его жизни).

Дефицит осознавания актуализирует, помимо упомянутых выше особенностей, дисфункциональ­ные стратегии обращения с негативным содержа­нием жизненного опыта: руминации, «подключение» к негативным эмоциям или, наоборот, попытки подав­ления или избегания неприятных событий и чувств. Пациенты занимаются повторяющимися и пассивны­ми размышлениями о своих симптомах, будучи, как правило, убеждены, что эта стратегия может помочь, и не понимая, что в действительности это уменьшает их способности эффективно решать проблемы [31].

Интервенции, направленные на развитие осознанности у больных депрессиями в рамках МВСТ

Перечисленным выше дисфункциональным ха­рактеристикам мышления больных депрессией МВСТ противопоставляет ряд метакогнитивных навыков:
• способность осознавать текущий поток внут­ренних и внешних раздражителей, так как они возни­кают [6];
• принятие определенной ориентации к опыту своих переживаний как к относительному и проходя­щему, включая отношение любопытства, открытость и принятие;
• способность переключать свое внимание с од­ного аспекта опыта на другой [5].

Отметим, что «принятие» в контексте осознанно­сти не следует отождествлять с пассивностью или от­страненностью [8]. Скорее, принятие в данном кон­тексте относится к способности испытывать события полностью, не прибегая к одной из крайностей чрез­мерной озабоченности или подавления опыта. Задача терапии, основанной на осознанности, - «вернуть человека в настоящее»; этот метод фокуси­рует человека на проживании настоящего момента для того, чтобы избавить его от стереотипичности и автоматизированности мышления. Для этих целей предлагается применять различные медитативные практики, среди которых техники сосредоточения на собственных телесных ощущениях, дыхательные практики, упражнения, тренирующие вниматель­ность, основанные на движениях из йоги [40].

Обычно терапия, основанная на осознанности, представляет собой курс из 8-10 групповых сессий, каждая из которых длится 2 ч. Первые встречи прохо­дят при активном руководстве терапевта: в процессе медитации, проводимой терапевтом, пациенты учат­ся сосредотачиваться на дыхании, ощущениях соб­ственного тела, что неизбежно ведет к фокусировке внимания на происходящем «здесь и сейчас».

Важной составляющей обучения является фоку­сировка внимания на изменениях эмоционального состояния (пусть даже незначительных и чаще всего неосознаваемых пациентами) во время выполнения упражнений. Задача терапевта - привлечь внима­ние пациентов к этому факту как к свидетельству эффективности работы. В противном случае новые ощущения, которые испытывают пациенты во время медитативных упражнений, будут подвергнуты обес­цениваю или пройдут незамеченными в силу особен­ностей мышления, свойственных больным хрониче­ской депрессией и описанных выше в настоящей статье [40].

Более поздние сессии связаны с углубленной и самостоятельной работой, направленной на разви­тие осознанности и принятия тех чувств и эмоций, ко­торых пациенты ранее стремились избегать. Больные учатся необходимому пониманию того, что зачастую попытка избежать и сопротивляться нежелательным чувствам и мыслям на самом деле обеспечивает про­тивоположный эффект, а именно усугубление и укре­пление этого состояния. MBCT ставит перед собой задачу научить человека не воспринимать свои не­гативные мысли и чувства как отражение объектив­ной реальности, а относиться к ним в более широком смысле, как к чему-то проходящему и неустойчивому. Фактически речь идет о формировании децентриро­ванного взгляда на свои неблагоприятные состояния, о том, чтобы пациент перестал отождествлять себя со своими мыслями и перестал воспринимать их как факты реальности [45].

Наряду с очными сессиями неотъемлемой ча­стью терапии является самостоятельная работа вне группы: участникам рекомендуется тратить не ме­нее 45 мин в день на тренировку осознанности своей повседневной рутинной деятельности посредством прослушивания специально подготовленных голо­совых записей для медитации. Помимо этого меди­тативный эффект можно черпать в обыденных ситу­ациях: принимая ванну, выйдя на прогулку, слушая приятную музыку [41]. Несомненным плюсом MBCT является тот факт, что любой повседневный опыт в рамках данного подхода становится объектом для тренировки навыков осознанности.

МВСТ и традиционная когнитивная терапия депрессии

Медитативная часть MBCT берет начало в прог­рамме развития навыков совладания со стрессом (mindfulness-based stress reduction program - MBSR), разработанной Джоном Кабат-Зинном и его коллега­ми [21]. Кроме этого, МВСТ разрабатывался с опорой на приемы когнитивно-бихевиоральной терапии.

Несмотря на очевидную связь обоих методов (децентрированный взгляд на свои ментальные соcтояния и мышление), они различаются коренным образом. Сравнивая подходы, можно сказать, что в традиционной когнитивной психотерапии значи­тельное внимание уделяется логической оценке, конфронтации и изменению содержания атоматического мышления в сторону большей реалистичности [25, 45].

В случае хронической депрессии сопротивление (логическая оценка, конфронтация) негативному содержанию автоматического мышления не всегда приносит облегчение пациентам. С учетом особенностей мышления (нечувствительности к логике, эго­центризма), присущих этому контингенту больных, сопротивление приобретает характер повторяющих­ся, непродуктивных тупиковых рассуждений (руминаций), которые сами по себе причиняют выраженный эмоциональный дискомфорт.

В отличие от когнитивно-бихевиоральной тера­пии, терапия, основанная на осознанности, ставит перед собой задачи не изменить содержание мы­слей, а лишь сосредоточиться на отношении чело­века к этому содержанию. Задача терапии - научить человека воспринимать собственные состояния без ощущения того, что они объективны и отражают ре­альность. В рамках данного подхода культивируется неосуждающее и безоценочное восприятие негатив­ных переживаний как проходящих и небесконечных [41,45]. Технически это предполагает развитие у па­циентов навыка «просмотра» содержания негатив­ных мыслей как ментальных событий, а не как фак­тов [4].

Предположительный эффект МВСТ в лечении хронических депрессивных расстройств связан с тем, что продуктивной конфронтации негативному содержанию мыслей и чувств должно предшество­вать развитие навыков распознавания и вычленения неприятного содержания, а также переориентация отношения пациента к этому содержанию как к субъ­ективному, зависящему от самого пациента и подконрольного его сознанию.

Экспериментальные исследования эффекта МВСТ

Теоретические положения о механизмах воздей­ствия и помощи MBCT были подтверждены экспери­ментально. Так, были получены данные о повышении в процессе терапии навыков осознанности и внима­тельности к текущему жизненному контексту и ощу­щениям, а также способности к самосостраданию, т. е. к способности реагировать на нежелательные мысли и чувства терпимо, невозмутимо и доброже­лательно [26].

В этом же исследовании были получены данные о высокой когнитивной реактивности, которая опре­деляется как активация каких-либо мыслительных паттернов в ответ на изменения в эмоциональном фоне [43]. Фактически высокая когнитивная реак­тивность, присутствующая при лечении антидепрес­сантами, создает высокий риск рецидива депрессии [38]. Теоретически MBCT призвана понижать когни­тивную реактивность [40].

Однако противоречащие этому утверждению дан­ные, полученные в исследовании [26], не указывают на неэффективность метода, а скорее, наоборот, позволяют выдвинуть гипотезу о механизмах его эф­фективности. Можно предполагать, что полученные в MBCT навыки осознанности и самосострадания нивелируют связь между негативными эмоциями и специфическими паттернами мышления, которая и создает риск рецидива депрессии. Таким образом, даже при активации дисфункциональных мыслитель­ных паттернов посредством переживания непри­ятных ощущений человек, будучи осведомленным о значении происходящего, сможет отреагировать на это спокойно.

С депрессией тесно связано понятие суицидаль­ного поведения. Ряд моделей суицидального пове­дения [33] включают такие его аспекты, которые по­дразумевают возможность помощи путем обучения навыкам осознанности.

Центральным аспектом суицидального пове­дения считается непреодолимая психологическая боль, связанная с потерей, крупным поражением, непринятием и др. При активном переживании по­добных ощущений восприятие перестает быть чув­ствительным к возможностям позитивного исхода. Внимание такого человека становится предельно избирательным к сигналам реальности и сосредо­тачивается на тех, что подтверждают уверенность в безвыходности положения. Чувство безнадежно­сти и беспомощности, поддерживаемое особым вниманием к негативным сигналам, - это своеобраз­ная автономная система мышления, характерная для депрессии и суицидального поведения при ней в частности [49].

Механизм повторяющихся суицидальных попы­ток похож на механизм возникновения рецидива при депрессии: с каждой новой попыткой все меньше стрессовых воздействий необходимо для возобнов­ления суицидального поведения [20]. В исследова­нии [18], посвященном выяснению эффективности MBCT в изменении восприятия опыта у пациентов с рецидивирующей депрессией и опытом суицидаль­ного поведения, пациентов просили описать ощу­щения, предшествующие их последним мыслям о смерти или попыткам самоубийства. Описания сравнивались до и после прохождения MBCT. Было обнаружено, что в случае традиционного лечения воспоминания пациентов о предшествующих суици­дальному поведению ощущениях становились менее конкретными и более обобщенными. После прохо­ждения курса MBCT существенных изменений в вос­приятии прошлого опыта также не произошло (хотя незначительное повышение конкретности имело место), однако показатели осведомленности о том, что испытываемые ощущения являлись предвестни­ками суицидального поведения, в группе прошедших MBCT существенно повысились.

Авторы исследования [18] делают вывод, что хотя MBCT и не повышает специфичность воспомина­ний, однако, культивируя большую осведомленность и осознанность, позволяет обратить внимание на сигналы о развивающемся суицидальном поведении в прошлом и, как следствие, суметь выявить их в бу­дущем, чтобы отреагировать на них без подавления и осуждения, т. е. без действий, которые способст­вуют укоренению и развитию негативных симптомов. Сходные результаты, свидетельствующие о сниже­нии тенденции к сверхобобщению автобиографиче­ской памяти в ходе развития осознанности, получены и в других исследованиях [18, 50].

Контролируемые исследования эффективности МВСТ

Когнитивная психотерапия, основанная на осоз­нанности, привлекает все большее внимание иссле­дователей, и поток публикаций, посвященных этому методу, растет. Значительное количество работ было сосредоточено на изучении конкретных последствий использования техник развития осознанности при разных психических расстройствах. Получены обна­деживающие результаты в пилотных испытаниях вни­мательности вмешательства для дефицита внимания и гиперактивности [52], биполярного расстройства [29, 48], панического расстройства [23], генерализо­ванного тревожного расстройства [14], расстройства пищевого поведения [3], употребления психоактив­ных веществ [51].

Мы ограничиваем обзор данными рандомизи­рованных контролируемых исследований (РКИ), ко­торые свидетельствуют об эффективности метода у взрослых пациентов с хронической депрессией. Так, обобщая результаты многочисленных исследо­ваний, авторы работ [9, 10] приходят к выводу, что после курса MBCT снижается частота рецидивов у пациентов с тремя и более эпизодами депрессии в анамнезе, но не среди тех, кто перенес два или ме­нее эпизодов [27, 45].

Полученные результаты J. Teasdale [45] связы­вает с возрастанием автономности возникновения депрессии от эпизода к эпизоду: с каждым эпизо­дом ассоциативная связь между плохим настроени­ем и паттернами негативного мышления становится крепче, что формирует все большую уязвимость, при которой для рецидива достаточно все меньше стрес­согенных факторов. При высокой степени автоном­ности возникновения депрессии у пациентов с тремя и более эпизодами в анамнезе приемы MBCT, позво­ляющие снизить автоматизированность процессов мышления и повысить осознанность каждого прожи­ваемого момента, логично оказываются эффектив­ными. У пациентов с меньшим количеством эпизодов проблема рецидива больше связана со стрессоген­ными факторами, нежели с паттернами мышления. В пользу этого предположения свидетельствует факт соотношения эффективности профилактики рециди­ва у пациентов с четырьмя и более эпизодами:реци­див имел место в 38 % случаев после MBCT и в 100 % случаев после традиционного лечения [27, 45].

MBCT разрабатывалась как подход к предотвра­щению рецидивов, использующийся во время ре­миссии: авторы подхода высказывали опасения, что интенсивность негативного мышления и трудности концентрации в активной фазе депрессивного расстройства помешают получить должный эффект от терапии [45]. Однако результаты сравнения эф­фективности когнитивно-бихевиоральной терапии и MBCT для лечения пациентов в период активного депрессивного эпизода [28] показали схожую эф­фективность обоих методов: у значительного числа пациентов наблюдалась существенная редукция симптомов депрессии. В исследованиях указывает­ся на тот факт, что многие пациенты продолжают ис­пользовать техники осознанности после прохожде­ния курса МВСТ, находя их полезными [16].

Заключение

С учетом методологических ограничений, свя­занных с разнородностью проанализированных исследований, можно говорить о значительном потенциале техник развития осознанности в фор­мировании более адаптивного стиля мышления и психологического функционирования, а также в профилактике рецидивов хронической депрессии. Это подтверждается результатами разнообразных исследований (корреляционных, клинических ин­тервенционных, экспериментальных, исследований на лабораторной основе), из которых следует, что осознанность положительно связана с психологи­ческим здоровьем и является эффективным спосо­бом снижения выраженности симптомов депрессии и эмоциональной реактивности, а также предупреж­дения рецидивов депрессии, особенно в случаях уже сформированного хронифицированного типа течения заболевания.

Список литературы

1. Лайнен М. Когнитивно-поведенческая терапия пограничного расстройства лично­сти: Пер. с англ. - М.: Издат. дом «Вильямс», 2008. - 592с.
   2. Мак-Каллоу Дж. Лечение хронической депрессии: Пер. с англ. - СПб.: Речь, 2003. - 368 с.
   3. Baer R.A., Fischer S., Huss,D.B. Mindfulness and acceptance in the treatment of disordered eating // Journal of Rational-Emotive & Cognitive-Behavior Therapy. - 2005. - Vol. 23. - P. 281-300.
   4. Barnhofer T., Crane C., Hargus E., Amarasinghe M., Winder R., Williams J. Mindfulness- based cognitive therapy as a treatment for chronic depression: A preliminary study // Behaviour Research and Therapy. - 2009. - Vol. 47. - P. 366-373.
   5. Bishop S.R., Lau M., Shapiro S., Carlson L. et al. Mindfulness: A proposed operational definition // Clinical Psychology: Science and Practice. - 2004. - Vol. 11. - P. 230-241.
   6. Brown K.W., Ryan R.M. The benefits of being present: Mindfulness and its role in psychological well-being // Journal of Personality and Social Psychology. - 2003. - Vol. 84. - P. 822-848.
   7. Brown K.W., Ryan R.M., Creswell J.D. Mindfulness: Theoretical foundations and evidence for its salutary effects // Psychological Inquiry. - 2009. - Vol. 18. - P. 211-237.
   8. Cardaciotto L., Herbert J.D., Forman E.M., Moitra E., Farrow V. The assessment of present-moment awareness and acceptance: The Philadelphia Mindfulness Scale // Assessment. - 2008. - Vol. 15. - P. 204-223.
   9. Chiesa A., Serretti A. Mindfulness based cognitive therapy for psychiatric disorders: A systematic review and meta-analysis // Psychiatry Research. - 2001. - Vol. 187. - P. 441-453.
   10. Coelho H.F., Canter P.H., Ernst E. Mindfulness-based cognitive therapy: Evaluating current evidence and informing future research // Journal of Consulting and Clinical Psychology. - 2007. - Vol. 75. - P. 1000-1005.
   11. Creswell J.D., Way B.M., Eisenberger N.I., Lieberman M.D. Neuralcorrelates of dispositional mindfulness during affect labeling // Psychosomatic Medicine. - 2007. - Vol. 69. - P. 560-565.
   12. Dekeyser M., Raes F., Leijssen M., Leysen S., Dewulf D. Mindfulness skills and interpersonal behavior // Personality and Individual Differences. - 2008. - Vol. 44. - P. 1235-1245.
   13. Evans D.R., Baer R.A., Segerstrom S.C. The effects of mindfulness and selfconsciousness on persistence // Personality and Individual Differences. - 2009. - Vol. 47. - P. 379-382.
   14. Evans S., Ferrando S., Findler M., Stowell C., Smart C., Haglin D. Mindfulness-based cognitive therapy for generalized anxiety disorder // Journal of Anxiety Disorders. - 2008. - Vol. 22. - P. 716-721.
   15. Feldman C., Kuyken W. Compassion in the landscape of suffering // Contemporary Buddhism. - 2011. - Vol. 12. - P. 143-155.
   16. Finucane A, Mercer S.W. An exploratory mixed methods study of the acceptability and effectiveness of mindfulness-based cognitive therapy for patients with active depression and anxiety in primary care // BMC Psychiatry. - 2006. - Vol. 6. - P. 14-24.
   17. Giluk T.L. Mindfulness, big five personality, and affect: A meta-analysis // Personality and Individual Differences. 2009. - Vol. 47. - P. 805-811.
   18. Hargus E., Crane C., Barnhofer T., Williams J. Effects of Mindfulness on Meta­Awareness and Specificity of Describing Prodromal Symptoms in Suicidal Depression // Emotion. - 2010. - Vol. 10. - P. 34-42.
   19. Holzel B.K., Ott U., Hempel H., Hackl A. et al. Differential engagement of anterior cingulate and adjacent medial frontal cortex in adept meditators and non­meditators // Neuroscience Letters. - 2007. - Vol. 421. - P. 16-21.
   20. Joiner T.E., Rudd M.D. Intensity and duration of suicidal crises vary as a function of previous attempts and negative life events // Journal of Consulting and Clinical Psychology. - 2000. - Vol. 68. - P. 909-916.
   21. Kabat-Zinn J. Full catastrophe living: The program of the Stress Reduction Clinic at the University of Massachusetts Medical Center. - New York: Delta, 1990.
   22. Keng S., Smoski M., Robins C. Effects of mindfulness on psychological health: A review of empirical studies // Clinical Psychology Review. - 2011. - Vol. 31. - P. 1041-1056.
   23. Kim B., Lee S.H., Kim Y.W., Choi T.K. et al. Effectiveness of a mindfulness-based cognitive therapy program as an adjunct to pharmacotherapy in patients with panic disorder // Journal of Anxiety Disorders. - 2010. - Vol. 24. - P. 590-595.
   24. Kuyken W., Brewin C.R. Autobiographical memory functioning in depression and reports of early abuse // Journal of Abnormal Psychology. - 1995. - Vol. 104. - P. 585-591.
   25. Kuyken W., Byford S., Taylor R.S., Watkins E. et al. Mindfulness-based cognitive therapy to prevent relapse in recurrent depression // Journal of Consulting and Clinical Psychology. - 2008. - Vol. 76. - P. 966-978.
   26. Kuyken W., Watkins E., Holden E. et al. How does mindfulness-based cognitive therapy work? // Behaviour Research and Therapy. - 2010.
   27. Ma S.H., Teasdale J.D. Mindfulness-based cognitive therapy for depression: replication and exploration of differential relapse prevention Effects // Journal of Consulting and Clinical Psychology. - 2004. - Vol. 72. - P. 31-40.
   28. Manicavasgar V., Parker G., Perich T. Mindfulness-based cognitive therapy vs cognitive behaviour therapy as a treatment for nonmelancholic depression // Journal of Affective Disorders. - 2011. - Vol. 130. - P. 138-144.
   29. Miklowitz D., Alatiq Y., Goodwin G.M., Geddes J.R. et al. A pilot study of mindfulness- based cognitive therapy for bipolar disorder // International Journal of Cognitive Therapy. - 2009. - Vol. 2. - P. 373-382.
   30. Nolen-Hoeksema S. Responses to depression and their effects on the duration of depressive episodes // Journal of Abnormal Psychology. - 1991. - Vol. 100. - P. 569-582.
   31. Nolen-Hoeksema S. The role of rumination in depressive disorders and mixed anxiety/ depressive symptoms // Journal of Abnormal Psychology. - 2000. - Vol. 109. - P. 504-511.
   32. Paul N.A., Stanton S.J., Greeson J.M., Moria J. et al. Psychological and neural mechanisms of traitmindfulness in reducing depression vulnerability // SCAN. - 2013. - Vol. 8. - P. 56-64.
   33. Powell J., Geddes J., Deeks J., Goldacre M., Hawton K. Suicide in psychiatric patients: Risk factors and their predictive power // British Journal of Psychiatry. - 2000. - Vol. 176. - P. 266-272.
   34. Raes F., Dewulf D., Van Heeringen C., Williams J. Mindfulness and reduced cognitive reactivity to sad mood: Evidence from a correlational study and a non-randomized waiting list controlled study // Behaviour Research and Therapy. - 2009. - Vol. 47. - P. 623-627.
   35. Raes F., Williams M. The relationship between mindfulness anduncontrollability of ruminative thinking // Mindfulness. - Vol. 1. - P. 199-203.
   36. Raesa F., Hermansa D., Mark J., Williamsb G., Demyttenaere K. et al. Is overgeneral autobiographical memory an isolated memory phenomenon in major depression? // Memory. - 2006. - Vol. 14. - P. 584.
   37. Rasmussen M.K., Pidgeon A.M. The direct and indirect benefits of dispositional mindfulness on self-esteem and social anxiety // Anxiety, Stress & Coping. - 2011. - Vol. 24. - P. 227-233.
   38. Segal Z.V., Gemar M., Williams S. Differential cognitive response to a mood challenge following successful cognitive therapy or pharmacotherapy for unipolar depression // Journal of Abnormal Psychology. - 1999. - Vol. 108. - P. 3-10.
   39. Segal Z.V., Kennedy S., Gemar M., Hood K. et al. Cognitive reactivity to sad mood provocation and the prediction of depressive relapse // Archives of General Psychiatry. - 2006. - Vol. 63. - P. 749-755.
   40. Segal Z.V., Williams J., Teasdale J.D. Mindfulness-based cognitive therapy for depression: A new approach to preventing relapse. - New York: Guilford Press, 2002.
   41. Sipe W, Eisendrath S. Mindfulness-based cognitive therapy: theory and practice // Can J Psychiatry. - 2012. - Vol. 57. - P. 63-69.
   42. Schmertz S.K., Anderson P.L., Robins D.L. The relation between self-report mindfulness and performance on tasks of sustained attention // Journal of Psychopathology and Behavioral Assessment. - 2009. - Vol. 31. - P. 60-66.
   43. Teasdale J.D. Emotional processing, three modes of mind, and the prevention of relapse in depression // Behaviour Research and Therapy. - 1999. - Vol. 37. - P. 53-78.
   44. Teasdale J.D., Segal Z., Williams J. How does cognitive therapy prevent depressive relapse and why should attentional control (mindfulness] training help // Behaviour Research and Therapy. - 1995. - Vol. 33. - P. 25-39.
   45 Teasdale J.D, Segal Z.V., Williams J. et al. Prevention of relapse/recurrence in major depression by mindfulness-based cognitive therapy // Journal of Consulting and Clinical Psychology. - 2000. - Vol. 68. - P. 615-623.
   46. Treadway M.T., Lazar S.W. The neurobiology of mindfulness // Didonna F. (Ed.], Clinical handbook of mindfulness . - New York: Springer, 2009. - P. 45-58.
   47. Way B.M., Creswell J.D., Eisenberger N.I., Lieberman M.D. Dispositional mindfulness and depressive symptomatology: Correlations with limbic and selfreferential neural activity during rest // Emotion. - 2010. - Vol. 10. - P. 12-24.
   48. Weber B., Jermann F., Gex-Fabry M., Nallet A., Bondolfi G., Aubry J. Mindfulness-based cognitive therapy for bipolar disorder: A feasibility trial // European Psychiatry. - 2010. - Vol. 25. - P. 334-337.
   49. Williams J., Swales M. The use of mindfulness-based approaches for suicidal patients // Archives of Suicide Research. - 2004. - Vol. 8. - P. 315-329.
   50. Williams J., Teasdale J.D., Segal Z.V., Soulsby J. Mindfulness-based cognitive therapy reduces overgeneral autobiographical memory in formerly depressed patients // Journal of Abnormal Psychology. - 2000. - Vol. 109. - P. 150-155.
   51. Witkiewitz K., Marlatt A., Walker D. Mindfulness-based relapse prevention for alcohol and substance use disorders // Journal of Cognitive Psychotherapy. - 2005. - Vol. 19. - P. 211-228.
   52. Zylowska L., Ackerman D.L., Yang M.H., Futrell J.L. et al. Mindfulness meditation training in adults and adolescents with ADHD: A feasibility study // Journal of Attention Disorders. - 2008. - Vol. 11. - P. 737-746. 

Источник: psypharma.ru

Комментарии: