Наука о невысказанном: что такое когнитивная лингвистика

МЕНЮ


Искусственный интеллект
Поиск
Регистрация на сайте
Помощь проекту

ТЕМЫ


Новости ИИРазработка ИИВнедрение ИИРабота разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика

Авторизация



RSS


RSS новости


2019-09-04 10:33

лингвистика

Чему бы мы ни учились, мы вряд ли сможем обойтись без языка. Но язык — не только инструмент для передачи информации или ключ к процессам познания: он отчасти сам формирует ту реальность, которую мы познаем. Взаимодействием языка и познания занимается когнитивная лингвистика. По просьбе T&P кандидат филологических наук и эксперт по корпоративным коммуникациям Оксана Смирнова поговорила с лингвистом-когнитологом Андреем Кибриком о том, как мы структурируем знания, о чем говорим, когда не говорим, и какой у всего этого прикладной смысл.

Андрей Кибрик

Лингвист, доктор филологических наук, директор Института языкознания РАН

— Что такое когнитивная лингвистика — если попробовать объяснить максимально просто?

— Для начала надо объяснить, что такое вообще лингвистика. Вы удивитесь, но есть много недоразумений, связанных уже с этим термином. Иногда так называют преподавание иностранных языков, у многих лингвистика ассоциируется с правилами правописания — но на самом деле это все абсолютно периферийные вещи.

Лингвистика — одна из фундаментальных наук, которая изучает, как люди владеют и пользуются языком. Развернутый членораздельный язык — это наша главнейшая особенность, один из очень немногих четких признаков, по которым мы отличаемся от близкородственных биологических видов, например от шимпанзе. И лингвистика занимается им во всех аспектах.

Так исторически сложилось, что людям проще и удобнее изучать мироздание, поделив его на кусочки. Поэтому, например, разные факультеты в университете занимаются разными науками, хотя в реальной жизни все это неразделимо. Иногда границы начинают абсолютизироваться, и идет борьба за чистоту той или иной дисциплины. От этого очень пострадала лингвистика в XX веке: ученые настаивали на том, что язык — это вещь в себе и для себя и изучать его надо отдельно от всех остальных явлений и процессов.

А когнитивная лингвистика — это как раз противоположный подход.

В основе когнитивной лингвистики лежит убеждение о том, что язык теснейшим образом связан со всеми мыслительными и познавательными процессами человека,

с запоминанием, с извлечением данных из памяти, с передачей сведений от одного мозга к другому. И языковой компонент в этом сложном комплексе — всего лишь один из многих. Поэтому когнитивная лингвистика открыта для контакта с соседними науками — психологией, нейрофизиологией, философией, искусственным интеллектом.

Эта дисциплина начиналась в основном с исследований в области лексической семантики, значений слов. Само явление значения слова основано на том, что человеку свойственно дробить действительность на категории: есть кошка, а есть собака. И разные слова в языке обозначают разные классы в реальности.

Но как быть с нечеткими категориями? Возьмем класс «стул»: кресло или табуретка — это еще стул или уже нет? Вроде бы это языковой вопрос — как мы понимаем слово «стул», а с другой стороны, здесь подключаются и другие науки. Когнитивная лингвистика помогает со всем этим разобраться.

Онлайн- и офлайн-явления в языке

— Какими основными понятиями оперирует когнитивная лингвистика сегодня?

— Если говорить о российской лингвистике, то в какой-то момент ее захлестнула лавина работ и диссертаций по концептам, именно им долго уделялось особенное внимание. Дошло до того, что наш главный лингвистический журнал «Вопросы языкознания», издаваемый Институтом русского языка РАН, предупреждает авторов, что работы по изучению «концептов» не относятся к приоритетной проблематике, и оставляет за собой право не рассматривать их.

С чем связано такое решение, ведь на первый взгляд вроде бы ничего плохого в концептах нет? Этот вопрос очень непростой, один из возможных ответов на него лежит на поверхности и связан с тем, что так называемая концептология — это бесконечный процесс. Фактически почти любому слову можно приписать концепт, а слов в языке сотни тысяч. Сколько же нам потребуется диссертаций, чтобы описать каждый концепт? Вроде бы и неплохое упражнение, но смущает именно бесконечность, повторяемость и однотипность таких работ. Я не изучал детально этот вопрос, но, возможно, это просто более легкий путь, и поэтому многие по нему идут. Мне лично кажется более важным заниматься ключевыми, центральными темами языкознания.

Один из классиков когнитивной лингвистики, которые, собственно, и заявили об этой науке в конце 70-х годов, американец Джордж Лакофф в своих книгах «Метафоры, которыми мы живем» и «Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении», помимо концептов, рассматривает такие понятия, как концептуальная метафора и метонимия, категория, прототип.

Они очень важны для понимания того, как хранятся и структурируются знания в языке, но и здесь есть определенная узость.

— Какая?

— Дело в том, что язык имеет две основные функции: хранение знаний о мире и обмен этими знаниями между людьми. Вслед за классиками Лакоффом и Лангакером западная когнитивная лингвистика традиционно уделяет больше внимания первой части — лексической семантике, структуре знаний, хранению, памяти. Я называю все это офлайновым аспектом языка, установка на его изучение сохраняется и до сих пор. А онлайновые явления — то есть все, что связано с интерактивной функцией языка, речевым взаимодействием между людьми, или дискурсом, — из программы выпадает.

И я как раз этой онлайновой частью интересуюсь больше всего. В моей докторской диссертации «Анализ дискурса в когнитивной перспективе» я писал о том, что это ничуть не в меньшей степени когнитивное направление, но там важнее другие аспекты — например, не долговременная память, а оперативная, то, в каком порядке мы обрабатываем некий минимальный объем информации, как делимся ею с собеседником.

Когнитивное обязательство

— Как когнитивная лингвистика соотносится со смежными дисциплинами?

Уже упомянутый мной Джордж Лакофф сформулировал так называемое когнитивное обязательство:

чтобы заниматься когнитивной лингвистикой, нужно знать то, чт? известно о языке и мозге в том числе и соседним наукам.

Я считаю, что это абсолютно неизбежно: нельзя закрываться в рамках своей области и просто домысливать, что думают, например, психологи про мышление, сознание и память, — надо реально изучать их труды.

Несколько лет я руководил Межрегиональной ассоциацией когнитивных исследований. Эта ассоциация проводит серию конференций, где происходит взаимное «опыление» людей с разным профессиональным бэкграундом. Лично для меня это сыграло огромную роль: я стал другим человеком, стараясь вникнуть в то, как психологи и нейрофизиологи думают, как строят исследования, как приходят к своим выводам, какие у них понятийные категории и так далее. Именно по этому пути должно идти развитие.

С 2003 года проходит серия международных семинаров под названием «Эмпирические методы в когнитивной лингвистике» — их цель как раз в том, чтобы не только теоретизировать, сидя в кресле, как устроены язык и мозг человека, но и заниматься в том числе и нейроисследованиями, которые отвечают на теоретические вопросы. Так что когнитивная лингвистика активно взаимодействует и с нейролингвистикой, и с экспериментальной лингвистикой.

Есть у нас точки пересечения и с компьютерной лингвистикой — областью искусственного интеллекта, которая занимается приложениями, работающими с языком. Ее классические направления — это вопросно-ответные системы (в том числе популярные сегодня чат-боты. — Прим. T&P), системы автоматического распознавания символов и речи (АVR — automatic voice recognition, который используется в колл-центрах с автоответчиками и роботами. — Прим. T&P), автоматического перевода и автоматического реферирования текста. Во всех этих системах огромную роль играет машинное обучение, а чтобы грамотно его организовать, необходимо хорошо разбираться в алгоритмах и закономерностях человеческого мышления.

Но в то же время, конечно, есть масса людей, которым уютно в своей привычной нише — тут и со своей-то наукой не разберешься, а еще и соседние надо изучать, это сложно, тяжело, да и зачем?

— А как другие ученые относятся к этому направлению?

— К сожалению, сегодня мы наблюдаем некоторый скепсис по отношению к когнитивной лингвистике, и он, увы, имеет объективные причины. Дело в том, что иногда люди, которые ассоциируют себя с этой дисциплиной, работают на недостаточно высоком уровне и в какой-то мере компрометируют всю идею. Появилось очень много исследований и диссертаций, где используется это броское слово, но дальше общего ментализма и декларации о том, что язык как-то связан с мышлением, дело не идет.

При этом и сама лингвистика в целом по-прежнему продолжает сопротивляться когнитивному подходу: установка XX века на то, что язык — это особая и ни с чем не связанная вещь в себе, оказалась безумно сильна.

Источник: giphy.com

Источник: giphy.com

Слова, жесты, взгляды

— Какие направления актуальны для современной когнитивной лингвистики?

В последнее время когнитивная лингвистика стала активно изучать мультимодальность — то, как люди общаются друг с другом не только словами, но и интонацией, темпом и громкостью речи, жестами рук, движениями головы, мимикой, направлением взора.

Если мы говорим с собеседником через видеосвязь, наш контакт будет более полноценным, чем по телефону, ведь мы на самом деле передаем больш?ю часть информации через невербальные каналы.

Это направление меня сейчас особенно интересует.

Пять лет я вел проект российского научного фонда «Язык как он есть», где мы изучали мультимодальный, или мультиканальный, дискурс: то, как люди одновременно задействуют множество коммуникативных каналов и как информация делится между этими каналами. Этим занимаются и мои зарубежные коллеги-когнитологи. Например, американец Алан Ченки, профессор Свободного университета Амстердама и заведующий лабораторией в МГЛУ, вместе с московскими специалистами работает на стыке когнитивной лингвистики и мультимодальности, изучая, в частности, жестикуляцию носителей русского языка.

— А были исследования, как мультимодальность влияет на адресата речи?

Да, конечно — на одной из недавних конференций мы с коллегами рассказывали о результатах нашего исследования, как слушающие следят за жестами говорящего.

Во время речи люди в среднем примерно половину времени жестикулируют. По тому, куда смотрит слушающий, можно судить, на что он обращает внимание. Чтобы отследить глазодвигательную активность участников, мы использовали айтрекинговые очки, и выяснилось, что практически постоянно люди смотрели на лицо говорящего — в глаза и на рот, но какую-то долю времени и на руки. Значит,

нам не безразлично, как наши собеседники жестикулируют, мы извлекаем из этого какую-то информацию для себя.

При этом есть довольно серьезное индивидуальное варьирование: разные люди в разной степени обращают внимание на жестикулирующие руки, но в целом доля времени заметная.

Это явление подробно изучает один из ведущих российских психолингвистов, профессор МГУ им. Ломоносова и моя коллега по научным исследованиям Ольга Федорова.

В конце прошлого века много говорили об исследовании американского психолога Альберта Меграбяна, на которое и сегодня часто опираются тренеры по ораторскому искусству. Он подсчитал, что 55% информации мы извлекаем из визуального канала коммуникаций, 38% — из интонации, а из слов только 7%. На мой взгляд, это сильный перебор: все-таки вербальный компонент у человека остается ключевым, хоть и другие тоже есть. Все это надо изучать эмпирически, и здесь перед нами огромный путь.

Когнитивная лингвистика на случай важных переговоров

— В когнитивных исследованиях есть примеры анализа политических, бытовых, художественных текстов. А кто-нибудь когда-нибудь анализировал с позиций когнитивной лингвистики бизнес-дискурс?

— Конечно, есть такие работы. Приведу один пример. В лекциях студентам я рассказываю о так называемых жанровых схемах — это шаблоны, по которым строится текст определенного жанра, и цитирую исследование ученого Кеннета Конга из Гонконга о схемах деловых писем, которое проводилось в конце прошлого века. Тогда Гонконг еще был британским и только готовился к передаче в состав Китая, поэтому изучались две группы бизнесменов — китайцы и британцы по происхождению.

Автор сравнивал схемы их писем и при определенном сходстве обнаружил любопытные культурно-специфические различия. В частности, британцы сразу берут быка за рога, они уже в первой строке задают цель своего письма. А китайские бизнесмены подводят к теме постепенно, стараются сначала затянуть автора в свои задачи, расположить его к себе несколькими ходами, а потом уже сообщать о своем предложении.

Я на протяжении 20 лет рассказываю об этом нашим московским студентам и прошу их представить себя бизнесменом, пишущим деловое письмо партнерам. Кем вы себя представите, китайцем или британцем? Двадцать лет назад почти единодушно студенты выбирали китайский способ, но за это время произошло очень сильное западное влияние, и сейчас уже более половины склоняются к англосаксонскому варианту, когда нужно сразу прямо сказать, а уж читатель сам решит — выбросить в корзину или читать дальше. Это мое мини-исследование показывает тенденцию, которая увязывает характеристики делового дискурса с культурными стереотипами.

— Для предпринимателей язык — не только средство общения, но и средство продажи, убеждения. На помощь им приходят сторителлинг, нейрокопирайтинг, инфостиль… Как вы считаете, в обозримом будущем открытия когнитивной лингвистики помогут людям создавать более эффективные тексты для бизнеса, или все же эта наука скорее о другом?

— Это непростой вопрос… Был такой случай — один знакомый психолог пригласил меня выступить с лекцией перед сотрудниками компании, которая занимается рекламой. Я пришел, но сразу почувствовал, что мои знания на практике не очень применимы напрямую к их области…

Дело в том, что когнитивная лингвистика все-таки скорее относится к теоретическим, чем к прикладным наукам, поэтому прямых и однозначных инструкций от нее ждать не стоит. Но вместе с тем те же исследования в области мультимодальности могут иметь огромное количество практических аспектов, в том числе и для прикладных задач, которые рождаются в новых областях — и для робототехники, и для криминалистики, и для бизнеса. Я вполне допускаю, что в будущем к нашему коллективу кто-то обратится с запросом о продолжении этих разработок для практических целей, но пока таких запросов не было.


Источник: theoryandpractice.ru

Комментарии: