Смысл и значение

МЕНЮ


Искусственный интеллект
Поиск
Регистрация на сайте
Помощь проекту

ТЕМЫ


Новости ИИРазработка ИИВнедрение ИИРабота разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика

Авторизация



RSS


RSS новости


2019-03-17 22:27

Философия ИИ

На прошлом семинаре мы работали с текстом: “Что значит ориентироваться в мышлении?” (1786). Посредством этого текста Кант вступает в дискуссию между Г. Якоби и М. Мендельсоном (к тому моменту уже покойному), разгоревшуюся вокруг вопроса о спинозизме, катализированную частными признаниями Лессинга в приверженности спинозизму, по случаю, ставшими публичным (вероятно, против воли к тому моменту также покойного Лессинга). Несмотря на маленький объем текста, мы не могли позволить себе разобрать текст полностью (если это вообще возможно) – мы выбрали несколько мотивов, которые нашли наиболее интересными и подробно их разобрали.

1. Первый момент носит технический характер и касается расхожего выражения “Смысл и значение” (Sinn und Bedeutung). Кант использует его как идиому и употребляет в значении “объективной реальности”, тем самым, если нечто имеет смысл и значение, оно обладает объективной реальностью. Это выражение, по-видимому, имеет такие коннотации не только у Канта (участники семинара вспомнили схожее употребление его у Шеллинга и ряда других фигур). В “Ориентировании” выражение встречается на первой странице текста [Кант, 1994a, с. 195], кроме того, Кант прибегает к нему и в КЧР (B149, 194) (подробнее см. статью в лексиконе [Nenon, 2015]). Отечественным переводчикам, как кажется, не всегда удается выдержать однообразие перевода этой идиомы, в таком случае полезно будет помнить, что в случае, когда в переводе стоит “Смысл и значимость” читать следует как Sinn und Bedeutung – впрочем заинтересованный читатель может обратиться к немецкому тексту.

2. “Ориентирование” – это, безусловно, не только чрезвычайно интересный документ по истории интеллектуальной культуры Германии конца XVIII в., этот текст также позволяет прояснить некоторые моменты, связанные с КЧР. Один из них это знаменитый сюжет, посвященный “третьему пути” философии между догматизмом и скептицизмом. Кант в разных местах по разному представляет экспозицию этой проблему, в данном тексте, как мы полагаем, проблема “третьего пути” рассмотрена на основании общего вопроса о валидности принципов разума в их теоретическом (и частично практическом) применении. С этим и связано понятие ориентирования: согласно кантовской метафоре, разум, выходящий за пределы опыта, вынужден на что то опираться для того, чтобы отличать верные принципы от ложных. Для Мендельсона этот вопрос не составляет проблемы, поскольку для него все принципы разума априорны, а значит конститутивны, в то время как для Якоби, поскольку у принципов разума не достает объективных оснований, они вообще не могут достичь какого-либо успеха в познании. Кант полагает, что в этом споре можно занять срединную позицию: то есть, принципы разума признаются априорными, но носящими субъективный характер, что следует понимать как, значимыми для возможного опыта, но вне него теряющими значения (этому вопросу посвящена трансцендентальная диалектика в КЧР). Нельзя не отметить также сходство постановки проблемы с “принципами сообразности” из диссертации 70-го года. Ориентирование, применительно к КЧР, по-видимому, следует считывать, как регулятивное значение ряда основоположений рассудка, а также всех положений разума в его теоретическом применении.

Само понятие "ориентирования" Кант, судя по всему, привлекает к рассмотрению исходя из двух оснований: во-первых, в качестве понятия, фигурирующего в обыденной речи; примечательно, что данный факт для Канта не означает "незначительности" или "спутанности" данного понятия - наоборот, это свидетельствует о принадлежности понятия ко "всеобщности человеческого разума", к особым образом понимаемому Кантом sensus communis. Именно из прояснения последнего Кант выводит теоретически значимые следствия; ссылаясь на Мендельсона, утверждавшего в Morgenstunden о необходимости максимы в спекулятивном употреблении разума пользоваться "здравым человеческим рассудком", Кант заявляет: а) здравый рассудок или всеобщий разум не ведет к очевидному и ясному познанию сверхчувственного, но, напротив, ограничивает такое применение (вопреки ратовавшему за такое познание Мендельсону); б) но, с другой стороны, Якоби ошибается в том, что здравый расудок ведет к устранению всякой возможности рационального познания (так как, казалось бы, исходя из всеобщего разума можно доказать противоречивые положения, ср. собственные кантовские "Антиномии").

Всеобщим человеческим рассудком необходимо пользоваться, не впадая в крайности, но в каждой сфере познания необходимо исследовать собственный принцип ориентирования (что и не учли Мендельсон и Якоби, распространяя одно основоположение на гетерогенные сферы). Таким образом (второе основание для привлечения к рассмотрению понятия "ориентирование") обнаруживается нетривиальная, но не неожиданная взаимная конвертируемость эксплицированного понятия ориентирования и определения трансцендентальной философии из "Критики чистого разума". В каждой сфере познания необходим собственный принцип ориентирования;

Особая ценность статьи "Что значит ориентироваться..." состоит в наглядном изображении Кантом способа выделения той или иной сферы человеческого познания:

В условиях его "целостности", в отсутствие развернутой "аналитики рассудка" познание состоит из следующих элементов:

1) Эмпирическое созерцание, предоставляющее многообразное a posteriori;

2) Чистое созерцание, предоставляющее многообразное a priori;

3) Мышление, a priori содержащее категории рассудка

I. 1+2+3 = "Географическое ориентирование": в условиях данности предметов чувств (1) мы находим те или иные предметы исходя из относительной привязанностипоследних к той или иной стороне оси, конституирующей постоянное, но независимое от предметов отношение (восток всегда справа от севера и т.д.); здесь во взаимодействие вступают а) "объективный" ориентир (Полярная звезда, всегда находящаяся на севере); б) субъективный принцип ориентирования (чувственное созерцание);

II. 2+3 = "Математическое ориентирование" - обнаружение отношений в условиях отсутствия конкретных, чувственно данных предметов, а именно, в чистом созерцании пространства; в данном случае имеется только субъективный принцип ориентирования, но обладающий объективной значимостью, т.е. применимостью к предметам возможного опыта.

III. 3 = "Логическое ориентирование"; в данном случае, по устранении всякой возможности непосредственного отношения к предмету, чистое мышление не может претендовать на объективную значимость. Стало быть, основанием для ориентирования не может служить отношение к возможному объективному познанию; место последнего занимает уже чисто субъективная "потребность" познания, находящаяся, скорее, в компетенции практического (а не теоретического) разума. О статусе данной потребности см. пункт 5.

3. Обсуждая логическое ориентирование, Кант на совершенно независимых от тр. идеализма, я бы даже сказал, прагматических основаниях обосновывает то, что позже П. Стросон назовет “the principle of significance”: “…а затем по меньшей мере подвести отношение предмета к предметам опыта под чистые понятия рассудка, чем мы вовсе еще не делаем его чувственным, но все же мыслим нечто сверхчувственное, пригодное хотя бы для опытного употребления нашего разума. Ибо без этой предосторожности мы вовсе не смогли бы найти такому понятию никакого употребления, но грезили бы вместо того, чтобы мыслить” [Кант, 1994a, с. 205]. Стросон описывает этот принцип так: “This is the principle that there can be no legitimate, or even meaningful, employment of the ideas or concepts which does not relate them to empirical or experimental cognition of their application” [Strawson, 2006, с. 16]. Там же Стросон указывает, что всякая эмпирически-ориентированная философия не испытывает проблем с принятием этого принципа. Можно спорить по поводу того, насколько этот принцип имеет независимое значение у Канта, на это указывал, например, Г. Эллисон, ссылаясь на то, что это положение не было очевидным для Лейбница и его последователей, кроме того, добавлю от себя, в диссертации Кант еще верит в реальное применение рассудка за пределы возможного опыта [Allison, 2004, с. XV]. Если предположить, что принцип должен получить обоснование, то он также должен быть обоснован наряду с первым предложением КЧР: “всякое познание начинается вместе с опытом...” – апостериорным суждением и “Ориентирование” дает не догматическое, а прагматическое обоснование этих положений.

4. В свете этого рассуждения не случайным становится обращение Канта к политической проблеме, которая удостоилась более подробного изложения в статье “Что такое просвещение” [Кант, 1994b] – Кант переходит от проблем эпистемологии к проблемам сообщества и совместного (в том числе и научного) общежития, тем самым его отказ следовать позициям Мендельсона и особенно Якоби получает еще и политическую окраску, что заставляет нас по новому посмотреть на основные положения кантовской эпистемологии и в очередной раз отметить большой уклон ее в сторону публичности.

5. Наконец, мотив, не имеющий непосредственного отношения к тексту, но витающий над всем кантовским наследием. Это проблема антропологии, как необходимого учения о действительном в человеке. Без обращения к антропологии и теоретическая и моральная философия может быть отвергнута одной ссылкой на то, что мы не обнаруживаем тех специфический "потребностей" быть нравственными (не важно даже правда это или нет, Кант в любом случае не обладает инструментарием для доказательства того, что кто-либо вообще их испытывает – даже в отношении себя он не сможет этого сделать). Особенно бьет это по моральной философии, поскольку в теоретической, наука сама способна отчитаться о своем существовании (опять же, она тяготеет к публичности предмета). Кант осознавал эту проблему и тексты начиная с КСС можно рассматривать как попытку ее решения, где Кант тематизирует то характер, то историю, то искусство.

1. Allison H.E. Kant’s Transcendental Idealism. London: Yale University Press New, 2004.

2. Nenon T. Sinn und Bedeutung // Kant-Lexikon / под ред. M. Willaschek и др. Berlin: Walter de Gruyter GmbH, 2015. С. 2104.

3. Strawson P.F. The Bounds of Sense: An Essay on Kant’s Critique of Pure Reason. London: Routledge, 2006.

4. Кант И. Что значит ориентироваться в мышлении? // Сочинения на немецком и русском языках. Т.1 / под ред. Н. В. Мотрошиловой, Б. Тушлинга. Москва: Ками, 1994a. С. 192–23.

5. Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение? // Сочинения на немецком и русском языках. Т.1 / под ред. Н. В. Мотрошиловой, Б. Тушлинга. Москва: Ками, 1994b. С. 125–148.

Комментарии: