«О восприятии и выявлении псевдо-интеллектуальной чуши»

Хотя чушь присутствует повсюду в нашей повседневной жизни и привлекает внимание философов, ее восприятие (критическое или наивное) еще не становилось, по нашим сведениям, предметом эмпирического анализа. В данном исследовании мы сосредоточились на псевдоинтеллектуальной чуши, состоящей из впечатляющих на первый взгляд утверждений, которые представляются как истинные и осмысленные, но на деле бессодержательны. Мы показали участникам высказывания, состоящие из красивых слов, случайным образом сложенных в синтаксические фигуры, не имеющие различимого смысла (например, «Целостность успокаивает бесчисленные феномены»). Во многих проведенных опытах склонность оценивать чушь как глубокомысленные утверждения ассоциировалась с множеством концептуально связанных переменных (например, интуитивный стиль мышления, вера в сверхъестественное). Параллельные ассоциации были менее очевидны в оценках глубокомысленности более привычных изречений (например, «мокрому дождь не страшен») и обыденных высказываний (например, «новорожденные нуждаются в постоянном внимании»). Эти результаты служат подтверждением идеи о том, что некоторые люди более восприимчивы к этому типу чуши, и что ее обнаружение заключается не столько в неразборчивом скептицизме, но скорее в различении обманчивой расплывчатости во впечатляюще звучащих утверждениях. Наши результаты также показывают, что склонность воспринимать утверждения как истинные может быть важным компонентом восприимчивости к псевдоинтеллектуальной чуши.

Ключевые слова: чушь, обнаружение чуши, теории двойной обработки, аналитическое мышление, вера в сверхъестественное, религиозность, конспиративное мышление, нетрадиционная и альтернативная медицина.

1. Введение

«Невозможно врать, если не уверен в том, что знаешь правду. Для того, чтобы нести чушь, такого убеждения не требуется», — Гарри Франкфурт

В своей работе «О чуши» (2005), философ Франкфурт определяет чушь как нечто, задуманное с целью впечатлить и при этом сфабрикованное без какого-либо прямого отношения к правде. Это отличает чушь от лжи, которая подразумевает осознанную манипуляцию фактами и искажение правды (в понимании лжеца). Не вызывает сомнений, что чушь — реальный феномен с реальными последствиями. В самом деле, учитывая расцвет коммуникационных технологий и, следовательно, увеличение объема информации, получаемой из множества источников, как экспертных, так и нет, сейчас мы сталкиваемся с чушью чаще, чем когда-либо. Несмотря на эти, казалось бы, очевидные наблюдения, нам не известны какие-либо психологические исследования чуши. Способны ли люди заметить явную чушь? Кто вероятнее всего становится жертвой чуши и почему?

2. Псевдоинтеллектуальная чушь

Оксфордский словарь английского языка определяет слово «чушь» (bullshit) как, попросту, «чепуху» и «бессмыслицу», что, к сожалению, не описывает суть чуши. Рассмотрим следующее утверждение:

«Скрытый смысл преображает непревзойденную абстрактную красоту»

Хотя может показаться, что в данном утверждении содержится какой-то потенциально глубокий смысл, это просто красивые слова, случайным образом поставленные в предложении, сохраняющем свою синтаксическую структуру. Эта чушь – не просто бессмыслица, которой является и следующее утверждение, не являющееся чушью:

«Непревзойденную преображает смысл красоту скрытый абстрактную»

Синтаксическая структура первого утверждения, в отличие от второго, подразумевает, что с его помощью пытались передать какой-то смысл. Следовательно, чушь, в отличие от простой бессмыслицы, является чем-то, что подразумевает, но на деле не содержит адекватного смысла или истины. Этот феномен похож на то, что Бьюкенс и Баундри (2015) назвали обскурантизмом(стр. 1): «[когда] говорящий… [устраивает] игру со словесным дымом и зеркалами, чтобы создать видимость глубины и осмысленности там, где ее нет». Предметом нашего рассмотрения, однако, является нечто отличное от того, что обнаруживается в философии чуши и схожих феноменов (к примеру: Блэк, 1983; Бьюкенс и Баундри, 2015; Франкфурт, 2005). В то время как философов в основном интересуют цели и намерения несущего чушь, нас интересуют факторы, способствующие или препятствующие восприятию чуши ее реципиентом. Более того, подобная чушь — которую мы здесь обозначим как псевдоинтеллектуальную — является лишь одним из многих видов чуши. Мы сосредоточимся на псевдоинтеллектуальной чуши, поскольку она представляет собой довольно крайнюю точку на «спектре чуши», если можно это так назвать. С определенной уверенностью можно сказать, что первый из вышеприведенных примеров является чушью, но ею можно также назвать преувеличенную историю, рассказанную во время застолья. В будущих исследованиях чуши будет важным определить типы исследуемой чуши (см. «Обсуждение» для дальнейших комментариев по этому поводу).

Что важно, псевдоинтеллектуальная чушь не тривиальна. В качестве реального примера такого вида чуши и применения нашей логики рассмотрим следующее утверждение:

«Внимание и намерение являются механизмами реализации»

Это утверждение поразительно похоже на первое, однако оно (предположительно) не является случайным набором слов. Напротив, это реальный твит доктора Дипака Чопры, написавшего множество книг с такими названиями, как «Квантовое исцеление» (1989) и «Душа лидерства» (2008), и обвиняемого в продвижении «суеверной чепухи» (то есть псевдоинтеллектуальной чуши, см. Шермер, 2010). Связь между первым и третьим утверждением неслучайна, поскольку в первом использовались те же самые красивые слова, что и в Twitter Чопры. Расплывчатость третьего предложения показывает, что оно могло быть специально составлено для создания у читателя видимости глубины в ущерб ясному изложению смысла или истины.

Несмотря на отсутствие прямой нужды в обязательной истинности, отмеченное Франкфуртом, псевдоинтеллектуальную чушь выдает нужда в видимости истины, правдоподобии. Мы полагаем, что важным свойством псевдоинтеллектуальной чуши является расплывчатость, которая, вкупе с благосклонным отношением к двусмысленности, может усугубляться благодаря природе новых СМИ. Как яркий пример, необходимая краткость и скорость Twitter (140 символов на твит) могут быть особенно благоприятны для распространения чуши. Что особенно важно, расплывчатость и смысл по определению противоречат друг другу, поскольку расплывчатость затеняет смысл высказывания и, следовательно, позволяет скрыть или замаскировать «глубокий смысл», который якобы должно передавать высказывание. Нужда в «глубокомысленности» демонстрирует важную определяющую характеристику чуши (в целом): она пытается впечатлить, а не информировать, быть интересной, а не познавательной.

3. Восприимчивость к чуши

Из-за чего люди могут увидеть в псевдоинтеллектуальной чуши глубинный смысл? На наш взгляд, имеются два механизма, способных объяснить общую «восприимчивость» к чуши. Первый механизм связан с тем, что некоторые люди могут изначально охотнее воспринимать высказывания как истинные. Согласно Гилберту (1991, ранее высказывалось Спинозой), люди должны сначала чему-то поверить, чтобы это понять. Придерживаясь этой гипотезы, Гилберт, Тафароди и Мэлоун (1993) обнаружили, что истощение когнитивных ресурсов вынуждало участников ошибочно верить ложной информации. Это демонстрирует, что у людей есть склонность заранее ошибочно воспринимать нечто как истину. Асимметрия между верой и недоверием может отчасти объяснить обилие чуши; мы склонны воспринимать красивую чушь как правду, и для преодоления этой склонности нужны дополнительные усилия. Тем не менее, следует заметить, что все предыдущие труды о вере и сомнении ограничивались глубокомысленными высказываниями вроде «Сердце отвечает за всю мыслительную деятельность». Поразительная возможность в отношении псевдоинтеллектуальной чуши заключается в том, что люди сначала воспримут чушь как истинную (или осмысленную) и, в зависимости от последующих когнитивных механизмов, например, обнаружения конфликтов (см. ниже), либо сохраняют изначальное ощущение осмысленности, либо вдумчиво оценивают истинность (или осмысленность). В плане индивидуальных различий возможно, следовательно, что некоторые индивиды изначально воспринимают чушь с ярко выраженным ожиданием правдивости. Однако, поскольку этот аспект восприятия чуши относится исключительно к состоянию ума индивида, он не является свойством чуши. Тем не менее, он может быть важным компонентом восприимчивости чуши. Иными словами, некоторые индивиды могут быть излишне «непредубежденными», из-за чего они склонны завышать оценку за глубокомысленность, независимо от содержания.

Второй механизм касается потенциальной неспособности обнаружить чушь, из-за чего можно спутать расплывчатость с глубокомысленностью. По словам Спербера (2010): «Слишком часто читатели считают глубокомысленным то, что они не сумели понять» (с. 583). Здесь реципиент чуши просто не осознает, что данный стимул требует особого осмысления. Этот механизм связан с так называемыми провалами «мониторинга конфликтов» (Де Нейс, 2014; Пенникук, Фугельзанг и Кёлер, 2015). В контексте исследования мышления, к примеру, мониторинг конфликтов необходим, когда два источника информации приводят к противоположным выводам (например, логическая истинность и правдоподобность заключения в силлогизме). Недавние исследования демонстрируют, что люди способны замечать конфликты такого рода (см. обзор Де Нейс, 2012), но провалы мониторинга конфликтов, тем не менее, являются важным источником предрасположенности в мышления и принятия решений (Пенникук, Фугельзанг и Кёлер, Judgment and Decision Making, Vol. 10, No. 6, November 2015 Bullshit receptivity 551 2015). Относительно чуши, вероятно, существует множество факторов, которые могут помочь индивиду проявить здоровый скептицизм и будут зависеть от типа чуши и ее контекста. Например, источник (например, известный болтун) может быть особенно неблагонадежным. Еще чушь может противоречить общеизвестным фактам или области знаний конкретного реципиента. В рамках данного исследования мы сосредоточимся на псевдоинтеллектуальной чуши, для которой нет никакого явного внешнего сигнала о том, что требуется отнестись к ней со скепсисом. Наша цель – исследовать, имеются ли стабильные и осмысленные индивидуальные различия в способности спонтанно различить или обнаружить псевдоинтеллектуальную чушь. В отличие от искажения ответа, этот механизм включает в себя отличение чуши от не-чуши.

4. Текущее исследование

Ниже представлены результаты четырех экспериментов: мы попросили участников оценить глубокомысленность ряда высказываний, некоторые из них были псевдонаучными. Основная задача данного исследования — сформулировать обоснованную единицу измерения ерунды. Для этого полученные оценки были привязаны к набору факторов индивидуальности, которые, в свою очередь, концептуально связаны с восприятием псевдонаучности.

4.1 Аналитическое мышление

В теориях аналитического мышления выделяют два типа процессов, протекающих в сознании человека при размышлении и принятии решений: интуитивные («Тип 1»), которые самостоятельно формируются и направляются, и рефлексивные («Тип 2») — обусловленные кратковременной памятью и требующие определенных интеллектуальных усилий (Эванс и Станович, 2013 г.). Ключевое достижение теории дуального процесса мышления состоит в том, что способность думать включает в себя аспект дискретности (Станович, 2011 г.; Станович и Уэст, 2000 г.): такое разграничение имеет множество исторических прецедентов (Бейрон, 1985 г.). А именно, умение рассуждать предполагает как способность обрабатывать информацию (когнитивное, интеллектуальное мышление), так и готовностьподключать рассуждение (когнитивный анализ, группировка знаний). Кроме того, индивидуальные особенности мышления положительно коррелируют c эффектом распознавания конфликтов, согласно исследованиям в области когнитивистики (Пенникук, Чейн, Барр, Кёлер и Фугельзанг, 2014 г.; Пенникук и соавт., 2015 г.). Люди, склонные к аналитическому мышлению, либо обладают лучшей способностью обнаружить конфликт, либо могут оперативнее отреагировать на него. Соглашаясь с аргументом Сагана (1996 г.) о том, что критическое мышление — ключевой элемент способности распознавать абсурд, мы предполагаем, что рефлексивное мышление связано с восприятием чуши, так что человек, склонный к разрешению логических противоречий, вероятнее всего, будет более тщательно обдумывать значение услышанного (или недосказанного) и приписывать возникающие логические противоречия именно этому высказыванию, а не своему незнанию. Иными словами, человек с аналитическим мышлением, сталкиваясь с псевдонаучными высказываниями, будет стремиться тщательно изучить рассматриваемый вопрос. Более склонные к интуитивному мышлению, напротив, будут реагировать, основываясь на первом впечатлении, которое будет зависеть от того, насколько неясна псевдоинтеллектуальная чушь. Таким образом, аналитическое мышление следует в данном случае считать приоритетным, так как оно непосредственно относится к способности распознавать чушь, что является предметом данного исследования.

4.2 Онтологическое противоречие

Cистематические ошибки в процессе распознавания объективной реальности — «сущности вещей» — склонны часто совершать как дети, так и взрослые (Линдеман, Свэдхолм-Хэккинэн и Липсанэн, 2015 г.). Ошибки в определении, к примеру, живого и неживого, умственного и физического, относятся к онтологическим ошибкам. Стоит вспомнить веру в то, что молитва может лечить болезни (то есть, в духовное исцеление). Такое убеждение следует из того, что происходит слияние явлений духовных, субъективных и нематериальных, и физических, то есть объективных и материальных (Линдеман, Свэдхолм-Хэккинэн и Липсанэн, 2015 г.). С точки зрения теории дуального мышления, онтологическое заблуждение происходит из-за неспособности выявить и исключить это интуитивное противоречие (Линдеман, Свэдхолм-Хэккинэн и Липсанэн, 2015 г.). Оно также может быть вызвано склонностью верить тем или иным утверждениям. Таким образом, ошибки сущностного мышления концептуально связаны с механизмами распознавания и реагирования, которые играют решающую роль в восприятии чуши. В связи с этим, предрасположенность человека к этим заблуждениям будет означать и склонность к вере в псевдонаучные утверждения.

4.3 Эпистемологически сомнительные убеждения

Убеждения, которые идут вразрез с общепринятыми естественнонаучными концепциями, называют эпистемологически сомнительными (эпистемология — раздел философии, изучающий сущность познания и критерии его истинности —прим. Newочём) (Лобато и соавт., 2014 г.; Пэнникук, Фугельзанг и Кёлер, в печати). Например, вера в ангелов (и, в частности, в то, что они умеют проходить сквозь стены) противоречит принятому в обществе убеждению, что предметы не могут проходить через твердые объекты (Пэнникук и соавт., 2014 г.). Эпистемологически сомнительные убеждения сопровождаются нежеланием человека подвергать их критике. Безусловно, среди людей с рефлексивным типом мышления мало религиозных и тех, кто верит в паранормальные явления (Джервейс и Норензаян, 2012 г.; Пэнникук и соавт., 2012 г.; Шенхав, Рэнд и Грин, 2012 г.), теории заговора (Свами и соавт., 2014 г.) или нетрадиционную медицину (Браун и соавт., 2015 г.; Линдеман, 2011 г.). Такие убеждения широко распространены среди тех, кто верит в сверхъестественное (Линдеман, Свэдхолм-Хэккинэн и Липсанэн, 2015 г., Свэдхолм и Линдеман, 2013 г.). Сами по себе они могут и не считаться чушью, но недостаток скепсиса, обуславливающий принятие таких убеждений, сигнализирует о том, что человек склонен положительно воспринимать чушь.

5. Эксперимент №1

Участникам предложили ознакомиться с 10 утверждениями, которые обладают синтаксической структурой, но состоят из выбранных в случайном порядке слов из научного лексикона, и попросили оценить эти предложения по шкале от 1 (совершенно бессмысленные) до 5 (очень глубокомысленные). Мы полагаем, что высокие оценки свидетельствуют о положительном восприятии чуши. Так же участники ответили на серию относящихся к данной теме когнитивных и демографических вопросов.

6. Методика

По ходу каждого исследования мы составляем отчет об объеме и содержании выборки, а также о способах измерения полученных результатов.

6.1 Участники

Выпускники Университета Ватерлоо (Количество — N: 280; 58 мужчин и 222 женщины; средний возраст — Вср: 20,9; стандартное отклонение: 4,8 лет) согласились принять участие в исследовании в обмен на погашение академической задолженности. К участию допускались только те, кто считал английский своим родным языком (что указывалось во время предварительного анкетирования). В исследовании было задействовано максимально допустимое (для данного университета) количество человек. Эксперимент продолжался в течение двух семестров. Один из участников был устранен за большое количество пропущенных вопросов. Студенты прошли проверку на внимательность: им показали список занятий (например, езда на велосипеде, чтение) и дали следующие указания: «Ниже вы увидите разные способы провести свободное время. Нажмите на ячейку „Другое“ и напишите „Я прочитал все инструкции“». Такая проверка оказалась довольно сложной, 35,4% опрошенных (N = 99) ее не прошли. Но даже после того, как эти участники были исключены, результат не изменился, поэтому было решено восстановить прежнее количество опрашиваемых.

Для создания десяти бессмысленных утверждений были использованы материалы двух сайтов, что позволило сформировать опросник Восприимчивости к чуши (ВЧ). Первый сайт, , создает бессмысленные выражения с грамотной синтаксической структурой, хаотично перемешивая слова из твитов Дипака Чопры (например, «воображение находится в пределах экспоненциальных космических временных событий»). Второй сайт под названием «Новейший генератор белиберды» («The New Age Bullshit Generator» — работает по тому же принципу, но использует набор глубокомысленных выражений, придуманных создателем сайта Себом Пирсом (например, «Мы находимся в эпицентре осознанного расцвета, который приравнивает нас к самому явлению взаимосвязи»). В полном виде опросник ВЧ представлен в Таблице S1 в приложениях. Он был дополнен следующими инструкциями:

«Мы желаем понять, как люди воспринимают мудрость. Представляем вашему вниманию некоторые высказывания, взятые с соответствующих веб-сайтов. Прочитайте предложения и подумайте, какой смысл они могут нести. Затем оцените их „глубину“ — то есть, насколько они осмысленны и значительны»

Участники оценивали глубину высказываний по пятибалльной шкале: 1 — не имеют смысла, 2 — мало-мальски содержательно, 3 — что-то в этом есть, 4 — определенно есть смысл и 5 — очень умно. Таким образом оценивались все предложенные материалы. В начале исследования (до демографических вопросов) участники выполнили пять интеллектуальных заданий, целью которых была оценка индивидуальных особенностей аналитического мышления и умственных способностей. Тест на когнитивную рефлексию (The Cognitive Reflection Test, CRT, Фредерик, 2005г.) из трех математически-словесных заданий, которые содержат в себе неправильную интуитивную разгадку. Цель этого теста — показать, что мы склонны не «запускать» аналитическое мышление, решая мелкие задачи (Кэмпителли и Джеранс, 2013 г.; Топлак, Уэст и Станович, 2011 г.), предположительно потому, что люди с аналитическим складом ума, вероятнее всего, станут задавать вопросы и стараться не использовать интуицию. Тест был дополнен четырьмя элементами (Топлак, Уэст и Станович, 2014 г.), теперь он состоит из семи гармонично связанных пунктов (Коэффициент Кронбаха ? = 0,74) (Альфа Кронбаха показывает внутреннюю согласованность характеристик, описывающих один объект — прим. Newочём).

В качестве одной из дополнительных единиц измерения рефлексивного мышления нами была использована группа «эвристики и субъективности» (эвристика — совокупность методов познания — прим. Newочём) (Топлак и соавт., 2011г). Она включает серию вопросов, которые были затронуты в исследованиях Кэнемана и Тверского — заблуждение игрока (ошибка зависимости вероятности результата испытания от предшествующих испытаний) и ошибка объединения (conjunction fallacy) (Кэнеман, 2011 г.) Так же, как и CRT, каждый элемент задания содержал в себе неправильную интуитивную разгадку, основанную на привычных эвристических и субъективных паттернах. Однако, этот показатель обладает меньшим коэффициентом весомости (? = 0,59). Это отражает тот факт, что элементы эвристики и субъективности более разнообразны, чем элемент когнитивной рефлексии (CRT). Мы также использовали два дополнительных показателя умственных способностей — оценили вербальный интеллект (грамотность речи) с помощью версии теста Wordsum, состоящей из 12 элементов. Участникам раздали слова и попросили выбрать из списка одно, наиболее подходящее по смыслу (например, к слову УЕДИНЕННЫЙ предлагались: миниатюрный, собранный, изогнутый, больной, замкнутый). Такой тест использовался во многих исследованиях (см. Малхотра, Кросник и Хэртел, 2007 г.), включая Общий Социальный Опрос (General Social Survey) (с 1974 г.). У теста Wordsum приемлемая значимость (? = .65). Нами была проведена оценка математической грамотности с помощью показателя, состоящего из трех элементов (Шварц, Волошин, Блэк и Вэльх, 1997 г.). Часто используемый трехступенчатый показатель строго соответствует его расширенному аналогу из 7 элементов, оба теста построены по единому образцу под названием «Глобальный показатель математической грамотности» («global numeracy», Лимкус, Самса и Ример, 2001 г.). Тем не менее, в данной работе была использована сокращенная версия, поскольку она более уместна. Показатель обладает небольшим коэффициентом весомости (? = 0,47).

Таблица 1. Коэффициенты корреляции Пирсона* (Эксперимент 1; N = 279). ВЧ — показатель восприимчивости к чуши; КР — показатель когнитивной рефлексии. В скобках — альфа Кронбаха. 3 — p < 0,001; 2 — p < 0,01; 1 — p < 0,05.

В эксперименте был использован метод измерения онтологических заблуждений, включающий 14 элементов-фраз (Линдеман и Аарнио, 2007 г.; Линдеман и соавт., 2008 г., Сведхолм и Линдеман, 2013 г.). Все они переведены с финского на английский. Участники получили следующие инструкции: «Насколько, по вашему мнению, правдивы следующие высказывания в буквальном смысле (подобно утверждению «Уэйн Гретцки — хоккеист») или в метафорическом (к примеру, фраза «Не имей сто рублей, а имей сто друзей»)? Затем участникам были предложены фразы, такие как «Камень живет долго» — они должны были оценить буквальность / метафоричность этих фраз по шкале: 1 — чистая метафора, 2 — скорее метафора, чем прямое утверждение, 3 — нечто среднее, 4 — скорее прямое утверждение, чем метафора, 5 — буквальное утверждение. Если человек склонялся к буквальному восприятию, это трактовалось как онтологическое заблуждение. В подборку вошли три метафоры (например, «Живя в страхе, ты становишься его заложником») и три прямых утверждения (например, «Вода — это жидкость»), не влияющие на общую оценку заблуждений. Коэффициент весомости данного показателя: ? = 0,74.

На последнем этапе участникам предложили заполнить анкету из восьми вопросов (Пенникук и соавт., 2014 г.), которая позволит оценить их религиозные убеждения. На этот раз требовалось оценить свое согласие / несогласие (1 — категорически несогласен, 5 — совершенно согласен) с 8 привычными религиозными убеждениями (жизнь после смерти, рай и ад, чудеса, ангелы, демоны, душа, Сатана). Показатель довольно весомый (? = 0,94).

6.3 Ход эксперимента

По результатам краткого демографического опроса, участники проходили тесты в следующей последовательности: группа «эвристики и субъективности», тест Wordsum, тест на математическую грамотность, тесты на когнитивную рефлексию (CRT2, CRT1), на склонность к онтологическим заблуждениям, на восприятие чуши и тест на оценку религиозных убеждений.

7. Результаты эксперимента

Опросник по восприятию чуши (ВЧ) обладает высокой внутренней согласованностью (? = 0,82). Таблица S1 содержит описательную статистику для каждого элемента и структуру опросника. Средняя оценка научности высказываний — 2,6. Это нечто среднее между «мало-мальски содержательно» и «что-то в этом есть». Действительно, оценки каждого высказывания значительно превышали 2 («мало-мальски содержательно»), все t > 5,7, а все p < 0,001, это говорит о том, что элементы теста в целом принимались за глубокомысленные суждения. Кроме того, только 18,3% (N = 51) участников давали оценки ниже 2. Незначительное большинство оценок находились между 2 и 3 (54,5%, N = 152), и около четверти оценок (27,2%, N = 76) превышали 3 («что-то в этом есть»). Такие результаты указывают на то, что студенты по большому счету не догадались, что абсолютно все высказывания — чушь.

Далее мы попытались выявить возможную связь между рефлективным мышлением и склонностью воспринимать чушь. Коэффициенты корреляции Пирсона указаны в Таблице 1. ВЧ (показатель восприимчивости к чуши) строго отрицательно коррелирует со всеми показателями когнитивного мышления, кроме математической грамотности (хотя и тут корреляция существенна). Кроме того, показатели онтологических заблуждений и религиозных убеждений положительно коррелируют с восприимчивостью к чуши.

8. Эксперимент 2

Как показал Эксперимент 1, по крайней мере некоторые участники обнаружили некий смысл в предложениях, которые содержат хаотичный набор научных терминов, организованных по правилам синтаксиса. Эта тенденция тесно связана с соответствующими когнитивными показателями, и характер этой связи довольно предсказуем. Для Эксперимента 2 мы намерены дублировать паттерн предыдущего исследования, используя реально существующие примеры ерунды. Для этого был создан другой опросник, содержащий исключительно неясные твиты Дипака Чопры из его аккаунта в Twitter (Таблица S2). Мы также расширили методику измерения типа мышления, включив дополнительные (авторские) показатели предрасположенности к аналитическому или интуитивному типу мышления. Наконец, мы расширили инструментарий измерения познавательной способности, увеличив количество элементов теста на математическую грамотность и включив показатель подвижного интеллекта (способность воспринимать и запоминать новое, решать проблемы, с которыми человек раньше не сталкивался).

9. Методика

9.1 Участники

В эксперименте приняли участие 198 человек (98 мужчин, 100 женщин, Вср = 36 лет, стандартное отклонение = 11,4), это добровольцы, привлеченные с помощью Mechanical Turk (рынок краудсорсерского труда Amazon — прим. Newочём) за определенную плату. К участию допускались только резиденты США. Родной язык опрашиваемых — английский. Такое количество участников мы посчитали необходимым, чтобы обеспечить максимальную объективность результатов. Мы предположили, что это повысит их качество и неопровержимость. Полученные данные не подвергались анализу до тех пор, пока мы не достигли нужного объема выборки.

Одиннадцать участников были исключены, потому что они в течение всего эксперимента отвечали утвердительно на вопрос, были ли их ответы на тесты случайными. Помимо этого, 23 участника не прошли, по меньшей мере, одну из трех проверок на внимательность. Среди вопросов для этой проверки был тот, который использовался для Эксперимента 1, анкеты содержали и такие утверждения: «Я побывал во всех странах мира» (все, кто не выбрал вариант «категорически несогласен», были исключены). Однако, так же как и в предыдущем эксперименте, после исключения участников результат не изменился, так что объем выборки был восстановлен.

9.2 Материалы

В дополнение к 10 бессмысленным утверждениям из Эксперимента 1, мы использовали 10 новых элементов с сайтов и . Мы уже упоминали, что 10 элементов были взяты из страницы Дипака Чопры в Twitter (; например, «Природа — это саморегурирующаяся система осторожности»). Эти элементы содержатся в Таблице S2. Мы убрали хэштеги и сократили слова и аббревиатуры, но это не повлияло на содержание твитов. Необходимо подчеркнуть, что мы преднамеренно отбирали самые неясные сообщения, так что их не стоит расценивать как образец истории Чопры в Twitter или его литературного наследия. Повторимся, что мы использовали высказывания Чопры исключительно из-за того, что некоторые его высказывания расцениваются как «суеверная чепуха» (Шермер, 2010 г.), к тому же мы выявили связь между этими высказываниями и сайтами, генерирующими чушь. Это ни в коем случае не означает, что все, что Чопра пишет в Twitter — чушь. Участники получили такие же указания, как и в Эксперименте 1, и, таким образом, мы не разглашали авторство высказываний.

Участники выполнили одно задание на сообразительность и заполнили анкету, где указали некоторые сведения о себе — это было необходимо для того, чтобы оценить индивидуальные особенности мышления. Как и в Эксперименте 1, мы применили группу «эвристики и субъективности» (? = 0,75), подобную Опроснику интуитивного стиля Пасини и Эпштайна (1999 г.). Группа состоит из 20-элементного опросника Потребности в познании (Need for Cognition, NFC) и 20-элементного опросника Доверия интуиции (Faith in Intuition scale, FI). Они оба обладают весомой значимостью: ? = 0,93 (NFC) и 0,94 (FI). Участники получили подобные утверждения: «тщательное обдумывание проблемы не является моей сильной стороной» (NFC, обратный отсчет) или «Я склонен доверять первому впечатлению» (FI). Нужно было дать ответ по шкале от 1 (определенно не обо мне) до 5 (точно обо мне).

Чтобы оценить интеллектуальные способности опрашиваемых, мы повторно применили тест Wordsum (? = 0,63) и тест на математическую грамотность, как и в Эксперименте 1. Вместе с тем, учитывая низкую надежность 3-элементного математического теста, он был дополнен 6 элементами (Липкус и соавт., 2001 г.), что позволило получить более точные результаты (? = 0,63). Также мы добавили сокращенный вариант теста Рейвена (тест на уровень интеллектуального развития: нужно как можно быстрее и точнее выявить закономерность в ряде графических объектов — прим. Newочём), включающий 12 заданий. Тест Рейвена широко применяется для оценки подвижного мышления, он послужил инструментом для множества исследований (Артур и Дэй, 1994 г., Кьези, Чанкалеони, Галли, Морсании и Прими, 2012 г.). Он обладает достаточной внутренней согласованностью (? = 0,69).

В эксперименте были повторно использованы показатели онтологических заблуждений (? = 0,75) и религиозных убеждений (? = 0,96). Наконец, мы использовали шкалу веры в паранормальные явления (Paranormal Belief Scale; Тобейсик, 2004 г.; Пенникук и соавт., 2012 г.), исключив из нее элементы, связанные с религиозными убеждениями. Шкала состоит из 22 элементов, разбитых на 6 категорий веры в паранормальные явления (далее в скобках указан один из элементов категории): Парапсихология («Чтение мыслей»), Магия («Ведьмы существуют»), Приметы («Черные кошки приносят несчастье»), Спиритизм («Возможность общаться с мертвыми»), Мифические существа («Лохнесское чудовище существует») и Предсказания («Астрология способна точно предсказать будущее»). В целом, этот показатель обладает превосходной внутренней согласованностью (? = 0,96).

Участники также прошли тест на распределение доходов и политические убеждения. Однако эти показатели были частью отдельного исследования, поэтому мы не будем далее приводить их описание и анализ.

Таблица 2. Коэффициенты корреляции Пирсона (Эксперимент 2). ВЧ — показатель восприимчивости к чуши; ЭС — Эвристика и субъективность; ПП — Потребность в познании; ДИ — Доверие интуиции; Мат. — Математическая грамотность; ВИ — Вербальный интеллект; МР — Матрица Рейвена; OЗ — Онтологические заблуждения; РУ — Религиозные убеждения; ВП — Вера в паранормальные явления. Вниз по диагонали — полная выборка (N = 187). Вверх по диагонали — Выборка за исключением участников, знающих, кто такой Дипак Чопра (N = 102).В скобках — альфа Кронбаха. 3 — p < 0,001; 2 — p < 0,01; 1 — p < 0,05.

9.3 Ход эксперимента

В отличие от Эксперимента 1, на этот раз участникам предложили оценить бессмысленные предложения до выполнения когнитивных тестов. Кроме того, оценка твитов Чопры следовала сразу же после оценки предложений. Мы спросили участников, знают ли они, кто такой Дипак Чопра (да / возможно / нет) и если ответ был утвердительный, подписаны ли они на его страницу в Twitter или знакомы ли они с какой-нибудь его книгой. Далее выполнялись когнитивные задания в таком порядке: группа эвристики и субъективности, Wordsum, математический тест и матрица Рейвена. Затем участники заполнили опросник онтологических заблуждений, потом прошли тест на религиозные убеждения (РУ) и на веру в паранормальные явления (ВП) — в указанном порядке. В последнюю очередь были заполнены анкеты ПП (потребность в познании) и ДИ (доверие интуиции).

10. Результаты эксперимента

Из 187 участников 85 (45,5%) указали, что они знают, кто такой Дипак Чопра («возможно»: N = 26, 13,9%; «нет»: N = 76, 40,6%). Эта осведомленность была связана с более низкими оценками псевдонаучных утверждений («нет/возможно» M = 2,6; «да» M = 2,3), t(185) = 2,84, SE = 0,11, p = 0,005, и твитов Чопры («нет/возможно» M = 2,9; «да» M = 2,6), t(185) = 2,32, SE = 0,12, p = 0,022. Далее мы приводим анализ результатов по полным и сокращенным (то есть, где были исключены участники, знающие Чопру) выборкам.

Что касается полной выборки, 20-элементный опросник ВЧ обладает превосходной внутренней согласованностью (? = 0,93), согласованность опросника, состоящего из 10 элементов (твиты Чопры), также значительна (? = 0,89). Таблица S2 содержит описательную статистику для каждого элемента и структуру всего опросника. Участники оценили твиты Чопры (M = 2,77; SD = 0,84) выше, чем бессмысленные предложения (M = 2,46; SD = 0,76), участники: t(187) = 10,6; SE = 0,03, p < 0,001, элементы: t(28) = 3,98; SE = 0,08, p < 0,001. Однако, оценки элементов из двух опросников демонстрировали значительную корреляцию (r = 0,88). Более того, корреляционный паттерн этих тестов был идентичен (подробнее в приложениях, Таблица S3). В связи с этим мы объединили элементы двух тестов в единый опросник восприимчивости к чуши (ВЧ), коэффициент внутренней согласованности которого — ? = 0,96.

Показатель ВЧ сильно коррелирует с каждой переменной, кроме Потребности в познании (ПП) (Таблица 2, вниз по диагонали), которая (что любопытно) слабо коррелирует с результатами теста «эвристики и субъективности». Стоит отметить, что ВЧ отрицательно коррелирует с результатами группы «эвристики и субъективности» и положительно — с Доверием интуиции (ДИ). Когнитивные показатели, включая математическую грамотность, тоже отрицательно коррелируют с ВЧ. Наконец, ВЧ положительно коррелирует с онтологическими заблуждениями, показателями религиозности и веры в сверхъестественное. Результаты практически не изменились после исключения из выборки тех, кто знал что-либо о Дипаке Чопра (Таблица 2, вверх по диагонали).

11. Эксперимент 3

В Экспериментах 1 и 2 мы установили статистически надежный способ измерения восприимчивости к чуши, коррелирующий с различными концептуально связанными переменными. Остается, впрочем, неясным, обусловлены ли эти связи склонностью воспринимать псевдоинтеллектуальную чушь как осмысленную или неспособностью выявить необходимость в скепсисе (или обоими), когда скепсис оправдан (т.е. недостаточной чувствительностью, которая отличается от когнитивного искажения в рамках теории определения сигналов). Вполне возможно, что завышенные оценки глубины высказываний связаны с более низким уровнем рефлексивного мышления (к примеру), независимо от предоставленного контекста.

Целью Эксперимента 3 являлось проверить вероятность того, что некоторые люди могут быть особенно нечувствительны к псевдоинтеллектуальной чуши, предположительно из-за того, что они менее способны замечать конфликты в процессе мышления. Для этого мы создали опросник из десяти мотивационных цитат, считающихся глубокомысленными (например, «вода камень точит, не силой, но упорством»), поскольку написаны простым языком и не содержат расплывчатых красивых слов, характерных для утверждений из Экспериментов 1 и 2. Разность между оценками глубины действительно осмысленных цитат и псевдоинтеллектуальной чуши послужит для нас мерой чувствительности к чуши. Помимо этого, мы включили также обыденные утверждения, имеющие ясный смысл, но не считающиеся глубокомысленными (например, «большинству людей нравится какой-либо вид музыки»). Если ассоциация между аналитическим мышлением и оценками глубины псевдоинтеллектуальной чуши вызвана в частности выявлением чуши, то аналитическое мышление не должно будет ассоциироваться с оценками обыденных высказываний.

12 Методика

12.1 Участники

Мы привлекли 125 участников (52 мужчин, 73 женщин, срединный возраст = 36,4, стандартное отклонение = 13,3) за плату с помощью Amazon Mechanical Turk. К опыту были допущены только лица, проживающие в США. Все участники указали, что свободно говорят на английском. Учитывая силу (и стоимость сбора) ранее полученных данных, 125 участников были сочтены достаточной выборкой. Эти данные не были проанализированы, пока не была завершена полная выборка.

Одиннадцать участников были исключены, поскольку они ответили утвердительно на вопрос о том, давали ли они в ходе опыта случайные ответы на какие-либо задания. Четырнадцать участников неверно ответили на вопрос для проверки внимательности, но не были исключены, как и в Экспериментах 1 и 2.

12.2 Материалы

Мы составили четыре опросника из 10 пунктов каждый. Для определения ВЧ мы использовали изначальные 10 пунктов из Эксперимента 1 и 10 пунктов из твиттера Чопры из Эксперимента 2. Мы составили опросник из 10 осмысленных, но обыденных высказываний (например, «новорожденные дети требуют постоянного внимания»; см. таблицу S4 для полного списка). Наконец, с помощью поиска в интернете были найдены десять мотивационных цитат, использованных для составления второго опросника (например, «мокрому дождь не страшен», см. таблицу S5 для полного списка). Участники выполнили тест на эвристику и субъективность из Экспериментов 1 и 2 (? = 0,61).

12.3 Процедура

Четыре типа высказываний были перемешаны в случайном порядке, уникальном для каждого участника. Высказывания были представлены в начале опыта. Участники затем выполнили набор тестов на эвристику и субъективность.

13 Результаты

Из 114 участников 47 (41,2%) указали, что знают, кто такой Дипак Чопра («не уверены»: N = 7, 6,1%; «не знаю»: N = 60, 52,6%). Это знание не сопровождалось более низкими оценками чуши или твитов Чопры, t < 1,4, p > 0,17. Тем не менее, мы приводим корреляционный анализ полной и ограниченной выборок.

В полной выборке оценки глубины высказываний из опросника на ВЧ (? = 0,91) и твитов Дипака Чопры (? = 0,93) обладали сильной корреляцией (r = 0,89). Мы совместили два набора высказываний в один опросник, обладающий превосходной внутренней согласованностью (? = 0,96). Опросник с мотивационными цитатами обладал приемлемой внутренней согласованностью (? = 0,82), опросник с обыденными высказываниями также был надежен (? = 0,93). Однако распределение оценок глубины для отдельных обыденныз высказываний было крайне неравномерным (см. таблицу S4). Дальнейшее изучение показало, что подавляющее большинство оценок (80,1%) обыденных высказываний было единицами («совсем не глубокомысленно»), и многие участники (N = 52,46%) поставили единицу каждому высказыванию. Три стандартных отклонения выше срединного значения по опроснику обыденных высказываний были не выше 5; это показывает, что в данном случае имели место выпадающие точки. По другим опросникам таковых не было. Рекурсивный анализ выпадающих точек выявил 22 участника, проставивших обыденным высказываниям оценки глубины, являвшиеся статистическими выпадающими точками. Очевидно, эти участники сочли на первый взгляд обыденные высказывания хотя бы немного глубокомысленными. Это может быть отражением систематической ошибки в ответах с тенденцией к чрезмерной глубокомысленности среди некоторых участников. В самом деле, относительно прочей выборки, 22 участника-исключения ставили более высокие оценки псевдоинтеллектуальной чуши, t(112) = 2,50, стандартная ошибка = 0,21, p = 0,014, и (незначительно) мотивационным цитатам, t(112) = 1,83, стандартная ошибка = 0,16, p = 0,071. Более того, эти участники также показали более низкие результаты по эвристике и субъективности, t(112) = 3,23, стандартная ошибка = 0,13, p = 0,002. Нижеследующий анализ рассматривает выборку и с участниками-исключениями, и без них. Опросник по обыденным утверждениям обладал низкой надежностью (? = 0,35) при исключении из выборки 22 участников, как и следовало ожидать, учитывая невысокое разнообразие оценок.

Для опросника на ВЧ срединная оценка глубины была ниже (M = 2,72, стандартное отклонение = 0,90), чем для мотивационных цитат (M = 3,05, стандартное отклонение = 0,69), на уровне участников: t(113) = 3,90, стандартная ошибка = 0,08, p < 0,001, на уровне вопросов: t(28) = 3,44, стандартная ошибка = 0,10, p = 0,002. Более того, обыденные утверждения (при сохранении исключений, M = 1,44, среднее отклонение = 0,78) были сочтены менее глубокими, чем утверждения опросника на ВЧ, на уровне участников: t(113) = 13,24, стандартная ошибка = 0,10, p < 0,001, на уровне вопросов: t(28) = 14,60, стандартная ошибка = 0,09, p < 0,001, и чем мотивационные цитаты, на уровне участников: t(113) = 18,13, стандартная ошибка = 0,09, p < 0,001, на уровне вопросов: t(18) = 19,56, стандартная ошибка = 0,08, p < 0,001.

В полной выборке (таблица 3, вниз по диагонали) ВЧ отрицательно ассоциировалась с результатами по эвристике и субъективности. Это повторяет ситуацию в Экспериментах 1 и 2. Однако между оценками глубины мотивационных цитат и результатами по эвристике и субъективности такой ассоциации не наблюдалось (p = 0,192). Для дальнейшего изучения специфической ассоциации между результатами по эвристике и субъективности и оценками глубины псевдоинтеллектуальной чуши мы ввели показатель «чувствительности к чуши» путем вычитания ВЧ из срединных показателей по мотивационным цитатам (таблица 3). Эвристика и субъективность положительно коррелировали с этим показателем (r = 0,23, p = 0,013), указывая на связь между аналитическим мышлением и способностью спонтанно заметить псевдоинтеллектуальную чушь. Подобные результаты мы наблюдали и при ограничении выборки теми, кто не знал ничего о Дипаке Чопре (таблица 3, вверх по диагонали). В самом деле, ассоциация между чувствительностью к чуши и результатам по эвристике и субъективности была номинально выше в ограниченной выборке (r = 0,31, p = 0,012).

ВЧ коррелировала с оценками глубины мотивационных цитат и обыденных высказываний (таблица 3, вниз по диагонали; хотя лишь минимально при удалении исключений во втором случае, p = 0,072). Оценки глубины мотивационных цитат и обыденных высказываний также демонстрировали минимальную корреляцию (p = 0,067; p = 0,170 при удалении исключений), указывая на потенциальную предрасположенность к более высоким оценкам глубины среди некоторых участников (т.е. систематическая ошибка в ответах). Была также обнаружена ассоциация между результатами по эвристике и субъективности и оценками глубины обыденных высказываний (p = 0,009), но она стала незначительной при удалении исключений (p = 0,476). Закономерность результатов в ограниченной выборке идентична этой. Эти результаты показывают, что, по крайней мере для некоторых участников, систематическая ошибка в ответах играет роль в восприимчивости к чуши и объясняет отчасти ее ассоциацию с аналитическим мышлением.

Таблица 3. корреляции по смешанным моментам Пирсона (опыт 3). ВЧ — результаты по восприимчивости к чуши; a — полная выборка, b — без исключений (N = 22). Вниз по диагонали — полная выборка (N = 114), вверх по диагонали — исключены участники, знающие о Дипаке Чопре (N = 67). Альфы Кронбаха для полной выборки указаны в скобках. 3 — p < 0,001; 2 — p < 0,01; 1 — p < 0,05.

14. Эксперимент 4

Результаты Эксперимента 3 показывают, что ассоциация между оценками глубины и рефлексивным мышлением в значительной части специфична для высказываний, являющихся чушью. Отсутствие корреляции между результатами по шкале эвристики и субъективности, а также оценками мотивационных цитат, в частности, свидетельствует о том, что сильнее рефлексирующие участники не просто более скептично настроены ко всем глубокомысленно звучащим утверждениям. Однако в Эксперименте 3 было неравное количество высказываний, являющихся чушью (N = 20) и мотивационных высказываний (N = 10). Более того, неясно, взаимодействовало ли каким-либо образом включение обыденных утверждений с оценкой участниками чуши и мотивационных утверждений. Поэтому в опыте 4 мы попросили участников оценить относительную глубину 20 случайно перемешанных утверждений (10 — чушь, 10 — мотивационные).

В Эксперименте 3 мы не включали каких-либо способов измерения эпистемологически подозрительных представлений. Поэтому в Эксперименте 4 участники выполнили задания на эвристику и субъективность, а также на оценку суеверий, конспирологического мышления и поддержки нетрадиционной и альтернативной медицины.

15. Метод

15.1 Участники

Мы привлекли 242 участника (146 мужчин, 107 женщин, срединный возраст = 33,9, стандартное отклонение = 10,6) за оплату с помощью Amazon Mechanical Turk. К опыту были допущены только лица, проживающие в США. Все участники указали, что свободно говорят на английском. Мы выбрали более высокий целевой показатель в 250 участников, учитывая некоторые пограничные результаты в опыте 3. Эти данные не были проанализированы, пока не была завершена полная выборка.

Двадцать три участника были исключены, поскольку они ответили утвердительно на вопрос о том, давали ли они в ходе опыта случайные ответы на какие-либо задания. Двенадцать участников неверно ответили на вопрос для проверки внимательности, но не были исключены, поскольку их ответы не влияли на итоговую закономерность опыта.

15.2 Материалы

Мы использовали опросник на ВЧ из опыта 1 и тот же опросник на мотивационные цитаты, что и в Эксперименте 3 (см. таблицу S6 для полного списка). Участники также выполнили набор тестов на эвристику и субъективность (? = 0,67) из опытов 1-3 и опросник на суеверия (в том числе религиозные; ? = 0,96) из Эксперимента 2. Мы измерили конспирологическое мышление с помощью опросника на общие конспирологические убеждения из 15 пунктов (Бразертон, Френч и Пикеринг, 2013). Опросник включал в себя такие утверждения, как «Маленькая, тайная группа людей отвечает за принятие всех важнейших решений в мире, например, начало войн» (? = 0,95). Ответы давались по следующей пятибалльной шкале: 1) Определенно ложь; 2) Вероятно, ложь; 3) Не уверен/не могу решить; 4) Вероятно, правда; 5) Определенно правда. В опроснике на нетрадиционную и альтернативную медицину мы попросили участников оценить, насколько они верят в эффективность десяти распространенных типов альтернативного лечения (НАМ, нетрадиционная и альтернативная медицина, например, гомеопатия) по следующей пятибалльной шкале (Линдеман, 2011): 0) Не знаю/не могу сказать (не включено в анализ): 1) Совершенно не верю: 2) Немного верю: 3) Умеренно верю: 4) Полностью верю. Общий результат по НАМ был получен суммированием ответов (? = 0,94).

Участники также ответили на личностный опросник из десяти пунктов (Гослинг, Рентфроу и Суонн, 2003), индексирующий индивидуальные различия в Большой пятерке личностных черт (экстраверсия, уступчивость, добросовестность, эмоциональная стабильность, открытость опыту). Эти данные далее рассматриваться не будут.

15.3 Процедура

Чушь и мотивационные утверждения были предложены в случайном и уникальном для каждого участника порядке в первую очередь. Участники затем выполнили оставшиеся задания в следующем порядке: тесты на эвристику и субъективность, личностный опросник, опросник на суеверность, опросник на конспирологическое мышление, опросник о НАМ.

16. Результаты

Из 217 участников 98 (42,2%) указали, что знают, кто такой Дипак Чопра («не уверены»: N = 33, 14,2%; «не знаю»: N = 101, 43,5%). Это знание не сопровождалось более низкими оценками чуши («да»: M = 2,2, «нет/может быть» M = 2,35), t(230) = 1,34, стандартная ошибка = 0,10, p = 0,182. Тем не менее, в соответствии с Экспериментами 2 и 3, мы приводим корреляционный анализ полной и ограниченной выборок.

В полной выборке опросник на ВЧ обладал высокой внутренней согласованностью (? = 0,89), опросник из 10 мотивационных цитат также был надежен (? = 0,80). Средняя оценка глубины высказываний мотивационных цитат была выше (M = 3,13, стандартное отклонение = 0,67), чем чуши (M = 2,29, стандартное отклонение = 0,82), на уровне участников: t(231) = 15,93, стандартная ошибка = 0,05, p < 0,001, на уровне пунктов: t(18) = 9,45, стандартная ошибка = 0,09, p < 0,001, хотя мотивационные цитаты были далеки от верхней границы.

ВЧ негативно коррелировало с показателями эвристики и субъективности и позитивно коррелировало с суевериями, конспирологическим мышлением и верой в эффективность нетрадиционной и альтернативной медицины. Однако срединные оценки глубины чуши и мотивационных цитат сильно коррелировали (r = 0,43) и, в противоположность Эксперименту 3, опросник по мотивационным цитатам коррелировал с показателями по эвристике и субъективности (p = 0,035). Срединные оценки глубины мотивационных цитат также положительно коррелировали с конспирологическим мышлением, верой в нетрадиционную и альтернативную медицину и (незначительно) паранормальными верованиями (p = 0,088). Таким образом, как и в Эксперименте 3, мы вычислили переменную «чувствительности к чуши» путем вычитания средних оценок глубины мотивационных цитат из средних оценок глубины чуши.

В отличие от Эксперимента 3, однако, показатели эвристики и субъективности не демонстрировали значительной корреляции с чувствительностью к чуши в полной выборке (r = 0,10, p = 0,121). Корреляции между чувствительностью к чуши и конспирологическим мышлением также не наблюдалось (r = –0,03, p = 0,652), как и между чувствительностью к чуши и нетрадиционной и альтернативной медициной (r = –0,08, p = 0,218). Напротив, суеверия продолжали отрицательно коррелировать с восприимчивостью чуши (r = –0,21, p = 0,002). В отличие от Экспериментов 2 и 3, закономерность результатов менялась, когда анализ ограничивался участниками, не знающими о Дипаке Чопре. А именно, при ограничении анализа чувствительность к чуши показывала значительную положительную корреляцию с результатами по эвристике и субъективности (r = 0,19, p = 0,032). Более того, конспирологическое мышление показывало минимальную негативную корреляцию с чувствительностью к чуши (r = –0,16, p = 0,070). Суеверия продолжали отрицательно коррелировать с восприимчивостью чуши (r = –0,23, p = 0,009), нетрадиционная и альтернативная медицина все так же не показывала корреляции (r = –0,06, p = 0,497). Эти результаты подтверждают гипотезу о том, что разница в оценках глубины настоящих мотивационных цитат и псевдоинтеллектуальной чуши может быть использована для измерения восприимчивости чуши. Однако они также показывают, что в этом деле необходима осторожность – по крайней мере при использовании опросников из 10 пунктов – поскольку осведомленность о Дипаке Чопре может ограничить полезность опросника. Чопра обладает отличительным стилем, и, возможно, имеющееся знание о нем исказило наши измерения чуши. Например, оно могло помочь некоторым людям заметить чушь. Напротив, у тех, кто положительно относится к Чопре, оно могло искусственно завысить оценку глубины высказывания.

Таблица 4. Корреляции по смешанным моментам Пирсона (Эксперимент 4).
ВЧ — опросник на восприимчивость чуши; НАМ — нетрадиционная и альтернативная медицина. Вниз по диагонали — полная выборка (N = 232). Вверх по диагонали — выборка без участников, знающих о Дипаке Чопре (N = 134). Альфы Кронбаха для полной выборки указаны в скобках. 3 — p < 0,001; 2 — p < 0,01; 1 — p < 0,05.

17. Общее обсуждение

Настоящее исследование представляет собой первоначальное изучение индивидуальных различий в восприимчивости псевдоинтеллектуальной чуши. Мы дали людям синтаксически связные предложения, состоявшие из случайных расплывчатых красивых слов, и, на протяжении четырех опытов, эти утверждения оценивались как хотя бы в какой-то мере глубокомысленные. Эта тенденция также была явной, когда мы предоставили участникам реальные примеры схожих псевдоинтеллектуальных высказываний. Самое важное ? мы предоставили свидетельства того, что между индивидами существует концептуально интерпретируемая разница в склонности приписывать чуши глубину; тенденция, обозначенная нами как «восприимчивость чуши». Более восприимчивые к чуши также менее рефлексивны, обладают более низкими когнитивными способностями (т.е вербальный и подвижный интеллект, количественное мышление), более склонны к онтологическим заблуждениям и конспирологическому мышлению, с большей вероятностью придерживаются религиозных и паранормальных верований и с большей вероятностью поддерживают нетрадиционную и альтернативную медицину. Наконец, мы ввели способ измерения чувствительности к псевдоинтеллектуальной чуши, вычислив разность между оценками таковой и реально осмысленными мотивационными цитатами. Этот показатель был связан с аналитическим типом мышления и скепсисом к паранормальному. Однако между чувствительностью к чуши и конспирологическим мышлением, как и принятием нетрадиционной и альтернативной медицины, никакой связи обнаружено не было. Тем не менее, наши находки согласуются с гипотезой о том, что тенденция оценивать расплывчатые, бессмысленные утверждения как глубокомысленные (т.е. восприимчивость к псевдоинтеллектуальной чуши) — реальный психологический феномен, стабильно связанный хотя бы с некоторыми переменными, представляющими теоретический интерес.

17.1 Ошибки восприятия и доверчивость

В рамках данной работы были предложены два механизма, объясняющие, почему люди могут принимать чушь за глубокомысленные суждения. Первый из них — это, в некотором роде, ошибка восприятия, когда человек попросту склонен давать суждениям завышенные оценки. И хотя этот механизм не так тесно связан именно с восприятием чуши, он отчасти объясняет, почему наша оценка псевдонаучности так часто положительно коррелирует со склонностью к эпистемологически сомнительным убеждениям. Некоторым людям не нравится критиковать других, они открыты для любых идей. Как говорится, «Полезно открываться миру, но и голова своя на плечах должна быть». Во время третьего этапа исследования некоторые участники даже в таких незатейливых предложениях, как «Многие люди любят слушать музыку» находили нечто глубокомысленное. Из результатов исследования можно сделать вывод, что это явление (которое дополняет общий фактор доверчивости) — один из элементов восприимчивости к псевдонаучным суждениям. Несомненно, механизму такого рода было посвящено множество исследований. В качестве показательного примера, рассмотрим «эффект Барнума» (склонность воспринимать обобщенные описания личности как персонифицированные). Чтобы продемонстрировать доверчивость человека, Бертрам Форер (1949 г.) предложил студентам-первокурсникам факультета психологии пройти тест на определение индивидуальных личностных качеств, «Бланк диагностической значимости» (the «Diagnostic Interest Blank», DIB). Неделю спустя он раздал им якобы индивидуальные результаты теста — 13 утверждений, при этом попросил оценить точность результатов и эффективность такого тестирования. Студенты не знали, что описание личности состоит из размытых, обобщенных предложений из дешевой книжки по астрологии (к примеру, «Вы очень нуждаетесь в том, чтобы другие люди любили и восхищались вами»). Несмотря на то, что некоторые студенты отнеслись к результатам с большим скепсисом, каждый из них принял как минимум 8 утверждений из 13. Более того, студенты были уверенны в эффективности теста — «Все студенты согласились с тем, что DIB — это хороший или отличный инструмент для оценки индивидуальности» (Форер, 1949 г., с.121). Мил (1956 г.) дал название этому явлению — эффект Барнума, по имени известного шоумена (мистификатора) Финеаса Барнума (Забавно, что Ф.Т. Барнуму часто ошибочно приписывают фразу «дураки не переводятся», упоминание этой фразы можно встретить, по крайней мере, в одной рецензии на научную работу об эффекте Барнума (Фернхем и Шуфилд, 1987 г.))

Необходимо также понимать, что некритическая, интуитивная доверчивость отличается от осознанной доверчивости. Тогда как некритическая доверчивость является признаком интуитивного склада ума, подразумевающего принятие утверждения без особых размышлений, осознанная доверчивость (ее еще можно назвать активной — Барон, Скотт, Финчер и Метц, 2014 г.) присуща тем, кто нуждается в информации для критического анализа и размышления. Таким образом, первый тип доверчивости обуславливает восприимчивость к чуши, а второй тип, как и аналитическое мышление, снижает эту восприимчивость.

Все вышесказанное объясняет, чем является высокая общая восприимчивость к неразумным суждениям, но какой когнитивный механизм сможет обеспечить защиту от ерунды? Опираясь на современные теории дуального мышления, которые ключевую роль отдают выявлению противоречия (Де Нейс, 2012 г.; Пенникук и соавт., 2015 г.), мы предположили, что способность распознавать чушь может быть разной. В какой-то мере, результаты исследования это подтверждают. Была разработана методика определения «восприимчивости чуши», для этого псевдонаучные предложения и мотивационные цитаты оценивались отдельно. Было обнаружено, что высокая степень чувствительности к чуши связана с развитостью аналитического мышления. Это соответствует известному утверждению Сагана (1996 г.) о том, что критическое мышление обеспечивает тонкое «восприятие глупостей». Кроме того, оказалось, что эта восприимчивость связана с меньшей верой в паранормальные явления, чего не наблюдалось в случаях с теориями заговора и нетрадиционной медициной. Такой результат оказался неожиданным, поскольку все три формы убеждений расцениваются как «эпистемологически сомнительные» (Пенникук и соавт., в печати). Одно из возможных объяснений такого расхождения — вера в паранорманьные явления является уникальным подклассом, так как влечет за собой конфликт между нематериальным и общепринятыми представлениями о мире (Атран и Норензаян, 2004 г.). Например, вера в существование привидений противоречит законам механики — интуитивным убеждениям, что предмет не может проскользнуть через твердый объект (Бойер,1994г). Пэнникук и соавт. (2014 г.) выяснили, что вера в сверхъестественные религиозные явления (то есть, в ангелов, демонов) отрицательно коррелирует со способностью выявления противоречий при формировании мировоззрения. Результат исследования предполагает, что исключительно тесная связь между восприятием псевдонаучности суждений и верой в сверхъестественное наблюдается потому, что ошибки восприятия и доверчивость обуславливают и то, и другое. Чтобы проверить данное утверждение, требуется более тщательное изучение предмета.

17.2 Перспективы исследования

Эта работа была направлена на изучение индивидуальных особенностей восприятия глупостей, и полученные данные свидетельствуют о том, что склонность к рефлексии может оказаться ключевой переменной. В самом общем смысле, желание сконцентрироваться и подумать о значении услышанных слов и их ассоциаций — априорная защита от принятия чуши за истину (то есть, возможность избежать ошибки восприятия). Кроме того, способность распознавать ложь развивает критическое мышление, формирует более осторожный подход к научным высказываниям. Результаты исследования также свидетельствуют о том, что хорошее знание слов и их значений (вербальный интеллект) может способствовать грамотному критическому мышлению. Точное понимание тонких различий в значении слов поможет обнаружить несоответствие, не сочетаемость и противоречия, скрывающиеся в бессмысленных предложениях. Если противоречие — главная категория в теориях дуального процесса мышления (Де Нейс, 2012 г., Пенникук и соавт., 2015 г.), все еще непонятно, что именно в псевдонаучном предложении запускает ответное рефлективное мышление. Что в подобном утверждении — «Хорошее самочувствие придает реализма тонкому креативному восприятию» — может вызвать намерение подробнее его изучить?

Несмотря на то, что рефлексивное мышление некоторым образом защищает от чуши, нам еще предстоит выяснить, существуют ли когнитивные процессы, ответственные за склонность находить смысл в бессмысленных утверждениях. Возможно, сталкиваясь с утверждениями в области психологии (как правило, довольно расплывчатыми), человек предполагает, что они построены таким образом, чтобы содержать в себе некий смысл. Бесспорно, подобная формулировка может подразумевать настолько глубокий или важный смысл, что его невозможно выразить простыми словами (Спербер, 2010 г.). Во время экспериментов участникам были предложены пустые утверждения без указания на то, что это является чушью. Хотя в повседневной жизни мы сталкиваемся с чушью подобным образом, зная источник высказывания, можно заранее сделать вывод о нем. Например, стихотворения из авторитетных источников ценятся выше (Бар-Хиллел, Махаршак, Мошинский и Нофеч, 2012 г.). Если возникают сложности в интерпретации, можно обратиться к эвристике («Доверяю ли я источнику?»).

В этом смысле, психологические исследования должны быть направлены на пояснение контекстуальных факторов, обуславливающих индивидуальные особенности восприятия и распознавания чуши. Приводя трактовку философов, занимающихся данной проблемой, цель того, кто несет чушь — придать своим словам большее значение, чем они имеют на самом деле, а природа такого намерения может варьироваться. Литературный критик У. Эмпсон (1947 г.) приводит описание двусмысленности в литературе, включая тип направленной двусмысленности, который часто используют поэты: «это не поддается трактовке — из-за тавтологии, расхождений и неуместных фраз; читатель вынужден сам придумать смысл…» (с. 176). Использование и принятие таких литературных приемов в контексте значимой разъяснительной работы несовместимо с выводами данного исследования. Предполагается, что эмпирическое исследование псевдонаучной чуши заложит фундамент для более детального изучения этой концептуально важной категории, поскольку она имеет сходства и расхождения с другими способами применения неясности в речи. Мы склонны полагать, что существует множество вариантов неопределенных, двусмысленных, не поддающихся точной трактовке высказываний, тем или иным образом связанных с различными уникальными психологическими аспектами, и это требует дальнейших исследований.

18. Нестыковки и ограничения

Существует множество видов чуши, в рамках данной работы изучается только один из них. Франкфурт (2005 г.) приводит описание так называемых «разговоров о пустяках» —

«Собеседники проверяют определенные мысли и стиль поведения, чтобы понять, как на них отреагируют окружающие, и это может не восприниматься буквально: все, кто вовлечен в такую беседу, понимают, что то, что человек говорит не всегда демонстрирует его убеждения или чувства» (с. 9)

Описанная Франкфуртом беседа подпадает под определение чуши, поскольку ее содержание не связано с правдой. Тем не менее, светскую беседу стоит отличать от псевдонаучной чуши, ее принятие и распознавание обусловлено другими психологическими факторами. Для того, кто изучает психологию чуши, важно определиться с видом чуши, которую он собирается исследовать.

Разработанная методика измерения склонности воспринимать чушь оказалась весьма успешной, но требуется дальнейшая работа по ее уточнению и усовершенствованию. В частности, можно улучшить сопоставимость псевдонаучных и научных элементов, дополнить и тот и другой список. Использование высказываний Дипака Чопры могло исказить эксперимент (или, по меньшей мере, снизить его эффективность).

В конце концов, мы применили подход индивидуальных особенностей, исходя из того, что восприимчивость к чуши — полноценная категория и ее можно измерить. Это требовалось для обоснования значимости эксперимента. Существует два приоритетных направления дальнейших исследований: совершенствование методики измерения восприимчивости к чуши и его экспериментальное подтверждение.

19. Заключение

Чушь — один из аспектов человеческой природы. Безусловно, с развитием коммуникационных технологий люди, похоже, сталкиваются с беспрецедентным количеством чуши. Шкала оценки высказываний, состоящих их хаотичного набора научных терминов, явно коррелирует с набором «Твитов» Дипака Чопры (r’s = 0,88–0,89). На момент написания этой работы у Чопры было около 2,5 миллионов подписчиков в Twitter и более 20 бестселлеров, включенных в список New York Times. Ерунда не просто встречается повсеместно — она популярна (и прибыльна; Дипак Чопра — один из богатейших «гуру» нетрадиционной медицины (Перри, 1997 г.). Это не значит, что все, что он пишет — чушь. Тем не менее, некоторые из его высказываний подпадают под наше определение псевдонаучной чуши. Нашим намерением было показать, что склонность Чопры говорить чушь (что неоднократно подтверждалось, Шермер, 2010 г.) могла сыграть важную роль в его популярности). Разумеется, Чопра всего лишь один из многих. Размытость и неясность повествования с целью скрыть скупое содержание фразы характерно для политической риторики, маркетинга, и встречается даже в научных кругах (Сокал, 2008 г.). Соглашаясь с Франкфуртом (2005 г.), следует признать, что все мы в той или иной степени склонны говорить ерунду (с. 1): «Один из самых выдающихся признаков нашей культуры — огромное количество бессмыслицы. Все это знают. Каждый из нас участвует в этом». Одно из преимуществ лучшего понимания того, как мы распознаем чушь — это может научить нас критичнее относится к собственным суждениям.

Разработка индекса восприятия чуши — первый шаг в направлении лучшего понимания базовых когнитивных и социальных механизмов, отвечающих за распознавание ерунды. Предложенный опросник концептуально связан с рядом важных психологических факторов. Данное исследование — важный шаг в направлении лучшего понимания психологии бессмыслицы. Разработка мер и методов, которые помогли бы человеку блокировать чушь, достойна внимания исследователей в сфере когнитивной и социальной психологии. Тот факт, что каждый человек обладает индивидуальной склонностью к чуши, менее удивителен, чем то, что ученые-психологи до настоящего момента не занимались этим вопросом. Соответственно, даже если эта работа не так содержательна, она, безусловно, имеет научную ценность.

Авторы: Гордон Пенникук, Джеймс Алан Чейн, Натаниэль Барр, Дерек. Дж. Кёлер, Джонатан А. Фугельзанг.
Оригинал: Judgment and Decision Making.

Перевели: Кирилл Козловский, Наташа Живова.Редактировали: Роман Вшивцев, Анна Небольсина, Дмитрий Грушин, Поликарп Никифоров.

Источник: newochem.ru

Комментарии: