Паническая атака, или «Я чуть не сдохла, а они мне про какую-то голову» |
||
МЕНЮ Искусственный интеллект Поиск Регистрация на сайте Помощь проекту ТЕМЫ Новости ИИ Искусственный интеллект Разработка ИИГолосовой помощник Городские сумасшедшие ИИ в медицине ИИ проекты Искусственные нейросети Слежка за людьми Угроза ИИ ИИ теория Внедрение ИИКомпьютерные науки Машинное обуч. (Ошибки) Машинное обучение Машинный перевод Реализация ИИ Реализация нейросетей Создание беспилотных авто Трезво про ИИ Философия ИИ Big data Работа разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика
Генетические алгоритмы Капсульные нейросети Основы нейронных сетей Распознавание лиц Распознавание образов Распознавание речи Техническое зрение Чат-боты Авторизация |
2018-03-16 07:19 Паническая атака, или «Я чуть не сдохла, а они мне про какую-то голову» В этой статье, посвященной панической атаке я сделаю два акцента. Первый - на узнаваемости самого панического приступа и поведения после него (поэтому, здесь будет много высказываний клиентов, начиная с заголовка), а второй - на кратком описании работы, чтобы было понимание, чего ожидать от психотерапии.
Паническая атака по-простому - беспричинный, короткий, острый приступ страха умереть или сойти с ума, сопровождаемый бурей телесных симптомов. Клиенты обычно приходят в момент, который можно назвать «у врачей уже был, а к психиатру не хочу». Когда скорую уже вызывали, диагностику сердца, сосудов, надпочечников, щитовидной железы - делали, ВСД диагноз поставили, «все по мелочи, серьезного не нашли». Оно и понятно, состояние то функциональное, т.е. когда «колбасит», там и давление, и аритмия, и гипоксия, а вот когда попадают к врачу, кризисное состояние уже прошло и следов не оставило. Между тем, эти приступы продолжают беспокоить, хотя предприняты все очевидные меры безопасности (места, ситуации и обстоятельства, в которых проходили приступы, человек старательно пытается избегать). Подозрение, что «что-то там с мозгами», пугает перспективой оказаться у психиатра, который предложит фармакологическое лечение, «а сдаваться пока не хочется». Вот тогда клиент приходит к психотерапевту со словами «Больше так продолжаться не может. Я же не псих какой-то. Хочу, жить как раньше, ездить на метро, выходить из дома, не бояться пробок, скопления людей и кататься на лифте (у каждого свое). Надоели эти ограничения, приступы и ожидание, что опять накроет». В сумке на этот случай припасены «успокоительные», в голове заготовлены аффирмации «я спокоен, я в безопасности», и просьба «открыть окно пошире, а то дышать не чем». Так как организм городского жителя в стрессе давно, первая паническая атака происходит как правило во «вполне себе рутинной обстановке» и причинно-следственной связи «накопленное напряжение – реакция организма в виде паники» не возникает. А вот «место происшествия» и избирательная фиксация на симптомах (нехватка воздуха, сердцебиение, головокружение и потеря четкости зрения, холодный пот) - легко соединяются как причина и следствие и маркируются заключением «Все! Мне конец!». Следует сказать, что во время панической атаки человек ведет себя так, как не мог себе позволить в своей обычной жизни. ПРОСИТ о помощи, ДЕЛИТСЯ своими ОПАСЕНИЯМИ, спрашивает совета у БЛИЗКИХ, ищет специалиста для СЕБЯ, теряет КОНТРОЛЬ и отдается ЭМОЦИЯМ. Вот она «непозволительная» современному человеку роскошь непроизвольного сброса напряжения. Торжество биологического над социальным. Своеобразный реванш. Эволюционно эмоции и бурные телесные реакций были необходимы не столько для того, чтобы обогатить внутренний мир переживаниями, сколько двинуть тело с места для выживания. Наша нервная система создана и хорошо заточена для решения внешних практических задач: ситуации, раздражители и конфликты раньше требовали быстрой двигательной реакции. Сейчас же раздражители и конфликты преимущественно внутренние и в неподвижном культурном теле законсервированы всё те же мордобои, убегания и преследования, вытесненные из области сознания на телесный уровень. Работа начинается с «матчасти»: объяснения, что происходит в этот момент в организме, как работает вегетативная нервная система, как участвует голова и как этот панический приступ (считай, такая дурацкая эмоциональная разрядка) сбрасывает накопившееся «статическое электричество», которое клиент разучился скидывать другими способами, «мы же взрослые, воспитанные люди и умеем держать себя в руках». Более того, зачастую хронический стресс и напряжение самим человеком воспринимается как собранность, концентрация и целеустремленность. А страх потерять контроль над собой еще больше выкручивает ручку регулятора вегетативных проявлений на максимум. Иногда быстрее и проще показать, как работает организм и вегетативная нервная система прямо на «разборе полета», на пережитой панической атаке. Становится понятно, что мысль о бабушкином инсульте с последующем параличом подливала маслице в огонь, попытки надышаться «полной грудью» лишь приводили к головокружению, а вот интуитивные находки в виде срочно рассказать кому-то о том, что чувствовал в теле и длинные выдохи – помогали. Разбор «походной аптечки» тоже вносит ясности в картину. Выясняется, что помогали либо «легкие» седативные препараты или «тяжелая артиллерия» психотропных или транквилизаторов (валокордин, корвалол, феназепам). И те, и другие оказывали действие на протекание психических процессов, а не на сердце, сосуды и легкие. Здесь часто звучит вопрос: «Есть ли препарат. Чтобы НЕ НАКРУЧИВАТЬ себя, чтобы Страшные мысли – СТОП, а все остальные – ПРОХОДИТЕ». Сразу скажу – таких избирательных нет. Следующая задача - снизить страх перед ожидаемым приступом и разомкнуть связь (триггерная ситуация – страх приступа – паника). Часто через попытку произвольного усиление симптома и вызова его вне опасной ситуации. Параллельно с этим, происходит обучение навыкам саморегуляции и самопомощи во время приступа. Эти мероприятия можно отнести к просвещению, профилактике и симптоматическому лечению. Причина же такого состояния лежит глубже, в вытесненных эмоциональных реакциях и внутреннем конфликте. Найти что с чем конфликтует и организовать конструктивный диалог сторон - сложнее. Этот материал вытеснен и чутко охраняется психологическими защитами. Именно поэтому клиент свято верит в опасность и серьезность своего телесного недуга и бежит от психотерапии как черт от ладана, приходя уже с бородатой историей вопроса, в момент, когда качество жизни и отношения с близкими начинают страдать. Например: мама не может в одиночку забирать ребенка из школы, а «за компанию» уже никто не соглашается ходить или сложно ездить на машине из-за страха умереть в одиночестве в пробке, а ехать надо. Не буду подробно описывать часть, связанную с поиском и разрешением внутреннего конфликта. Этот актуальный вопрос с начала прошлого века захватил умы Великих, начиная с работ И.П. Павлова и З. Фрейда, прошелся красной линией по истории всей нейрофизиологии, психологии и психотерапии. Разные подходы предлагают разные методы, но суть у них одна. Обнаружить этот конфликт и разрешить его. В заключении скажу, что работа с панической атакой – это прежде всего работа. Вегетативные условные рефлексы вместо самого человека никто не поменяет, когнитивные ошибки – никто за вас не исправит. Волшебной таблетки не существует, хотя иногда без фармаколечения не обойтись. Препараты позволяют создать «терапевтическое окно» и подкрутить биохимию мозга до состояния нейропластичности. Сами по себе они не переструктурируют ваш опыт и не изменят нейронные связи. И помните - этот запрос – адресный. Если доктора не нашли ничего для них «интересного», вам к психотерапевту. Ему есть где разгуляться. Иначе можно стать заложником своего недуга. Автор: Ирина Щербакова Источник: m.vk.com Комментарии: |
|